Змеёй он метнулся из тени ближайшего к складу переулка, вооружённый лишь длинным кинжалом. Шпагу он оставил, чтобы не мешалапока от неё будут только сложности. Два удара в спину, чтобы крови не было на форменном колете морского гарнизона, пробили лёгкие и сердце охранника, ещё мгновение назад считавшего себя большим счастливчиком. Он дёрнулся, но железная хватка сомкнулась на его горле, не давая вырываться оттуда звуку громче придушенного булькающего хрипа. С силой вогнав рукоять кинжала, на которой с обратной стороны было тонкое лезвие, идеально входящее между кирпичами кладки, в стену склада, валендиец притиснул мёртвого уже охранника к ней, поглубже насадив его на клинок. Теперь, если сильно не приглядываться, со стороны могло показаться, что охранник просто облокотился на стену. Валендиец быстро сложил руки мёртвого охранника на поясе, чтобы не болтались безвольно вдоль тела, выдавая в нём покойника. Удовлетворившись своей работой, валендиец спокойно направился дальше по улице, присоединившись к двум другим, без труда включившись в их беседу ни о чём.
Лезть внутрь пока никто не собиралсясделать это незаметно посреди дня практически невозможно. Однако это до поры и не требовалось, отряд Кастельяноса, заменивший погибших на острове Диона товарищей, должен не дать морскому гарнизону вооружиться, а потому достаточно контролировать вход в склад. Когда же в порт войдут корабли герцога Медина-Сидония и защитники ринутся к складу за оружием, вот тогда и придёт час наполнивших портовые улицы валендийцев. Они будут оборонять склад до подхода подкрепленийобычный приказ, какой не раз приходилось выполнять в Адранде или Виисте.
Сам же Кастельянос даже не думал контролировать своих людей. Он проводил больше времени на пирсе. Ему доложили, что охранник убит, он ответил коротким кивком. Сейчас его куда больше интересовало море. Бывший солдат следил за тем, как отдаёт швартовы страндарский галеон «Золотой пеликан», известный всем валендийцам корабль проклятого Господом морского пса Иеремии Берека. Он не мог просто так оказаться в Водачче в этот деньв подобные совпадения Кастельянос не верил.
Что ты уставился на него? спросил у Кастельяноса подошедший Тебар. Тот, по всей видимости, просто не мог долго пребывать в мрачном расположении духауже сейчас он вполне весело улыбался и сыпал обычными своими шуточками. Дырку ему в борту взглядом не провертишь. Ты лучше на вход в гавань глянь, дружище.
Кастельянос последовал его совету и посмотрел, куда тот указывал. В гавань Водачче входили два галеона.
Начинается, улыбнулся Тебар. Начинается.
Что-то определённо начинается, кивнул в ответ Кастельянос, вот только то ли, что мы думаем. Почему галеонов всего два?
Эти слова заставили улыбку сначала застыть на лице Тебара, а после сползти с него, будто клоунский грим. Что-то подсказывало бывалому солдату, что над этими кораблями реет вовсе не валендийский флаг.
Капитан «Генары» провожал взглядом уходящий с рейда Водачче страндарский галеон. Иеремия Берек не считал нужным скрываться в салентинском порту, да и корабль его, «Золотой пеликан», был давно и хорошо известен всем мореходам Внутреннего и Срединного морей. Одновременно ещё два галеона под страндарским флагом входили в гавань Водачче, двигаясь ему навстречу. Не будь у капитан-генерала эскадры из пяти галеонов, да ещё при поддержке кораблей сопровождения, он подумал бы, что страндарцы пытаются взять его в клещи. Однако при нынешнем соотношении сил это было просто смешно.
Как думаете, капитан, решил он поделиться своими сомнениями, они что-то затевают?
Если вы про страндарцев, генерал-капитан, то уверенда. Они проводят классический манёвр охвата, и похоже, им плевать на соотношение сил.
Но не совсем же они сумасшедшие. Альдобрандино был достаточно опытен, чтобы разгадать манёвры страндарцев, но не мог взять в толкчего они хотят ими добиться. Трём галеонам не победить пятьэто простейшая арифметика войны, даже если не брать в расчёт корабли сопровождения, будто стая мелких хищников, следующих за могучими боевыми судами. Или у них есть козырной туз в рукаве.
Капитан-генерал несколько раз прищёлкнул пальцами, как делал обычно в минуты напряжённого обдумывания. Приняв решение, он обернулся к капитану «Генары» и принялся чётким голосом отдавать приказы:
Передать на «Нафанаила» и «Каберника»: отрезать «Золотой пеликан» от моря, высадить ему на борт таможенную команду. «Символу Веры» и «Маравилье»: строиться боевым ордером. Предполагаемый противникдва страндарских галеона, входящих в гавань. «Символ Веры»левый фланг, «Маравилья»правый. Сигнал к атакезалп с флагмана. Кораблям сопровождения: следовать боевым ордером за нами, на «Золотого пеликана» не отвлекаться.
Трое посыльных, дежуривших на шканцах рядом с генерал-капитаном, тут же сорвались с места и бросились к шлюпкам. Именно он должны доставить сообщение командующего на галеоны, а оттуда флагами его передадут на малые корабли.
На острове готовились к началу боя. Все отлично видели входящие в гавань корабли и покидающий рейд Водачче «Золотой пеликан». Почти все моряки умели хорошо ориентироваться по солнцу и понимали, что полдень близится, а вместе с ним и сражение. Канониры вымеряли последние углы, орудия уже были заряжены, оставалось только пробить пороховые картузы, засыпать в запальное отверстие затравочный порох, и можно палить. Остальные моряки постарались залечь, чтобы их не было видно и чтобы не заметили ненароком, и чтобы во время неизбежного ответного залпа с галеонов врага были шансы выжить. Укреплений на острове, можно сказать, не осталось вовсе, однако и их остатки давали хоть какое-то укрытие.
Два галеона отделились от эскадры и направились наперерез «Золотому пеликану». На их снастях замелькали флаги, отдающие приказ Береку немедленно спустить паруса, лечь в дрейф и принять на борт досмотровую команду. На это и был расчёт, когда составлялся план штурма гавани Водачче. Правда, предполагалось, что галеон будет один, однако когда всё шло по плану?
Канониры оставили орудия в покое. Картузы были пробиты, затравочный порохзасыпан, и осталось только дать залп. За спинами канониров присели матросы с зажжёнными фитилями, готовые передать их по первой команде, а пока держащие их подальше от пушек.
«Золотой пеликан» выполнил командыпаруса, и без того поднятые далеко не все, снова зарифили, корабль лёг в дрейф. Два галеона обошли его с обоих бортов так, чтобы в случае неповиновения поставить в два огня. Один из вражеских кораблей, на борту которого уже можно было прочесть его имя, «Святой Нафанаил», оказался прямо между «Золотым пеликаном» и островом Диона.
Фитили, тут же пронеслась команда старшего канонира, и в отставленные назад ладони пушкарей легли короткие пальники с горящими фитилями. Пали! и дюжина пушек рявкнула в унисон.
Им не пришлось стрелять по очереди, как обычно происходит на корабле, где отдача от слитного залпа могла больше повредить самому судну, нежели врагу. В ненасытные утробы орудия загнали по два пороховых картуза, чтобы обеспечить убойный залп. Это имело свои последствиядва орудия встали на дыбы, словно норовистые лошади, не успевшего отпрыгнуть в сторону незадачливого канонира убило насмерть, ствол одного орудия так и остался торчать вверх. Но всё это были мелочи в сравнении с нанесённым «Святому Нафанаилу» ущербом.
Тяжёлые ядра, отправленные в полёт двойным зарядом пороха, ударили в левый борт галеона, буквально разворотив его. Дерево разбивалось в мелкую щепу, из пробоин в корпусе выпадали трупы и орудия. Два ядра угодили ниже ватерлинии, и «Святой Нафанаил» начал крениться на борт, в трюм его хлестала вода.
Брандскугели заряжай! старший канонир знал, что должен сделать, и упускать возможности дать по врагу второй залп зажигательными снарядами, да ещё и с убойной дистанции, он не собирался.
Расчёты орудий тут же принялись закидывать внутрь картузы с порохомна сей раз по одному, брандскугелям дополнительная сила выстрела не нужна. Канониры сами брали из особых, проложенных войлоком ящиков пустотелые ядра, начинённые каллиниковым огнём, тщательно отмеряли фитили, поджигали их и закладывали в орудия.
Пали! скомандовал старший канонир, как только все пушки были заряжены. Шутить с брандскугелями себе дороже, пусть лучше ядро не взорвётся вовсе, чем рванёт прямо в стволе одного из орудий.
Десяток брандскугелей отправились в короткий полёти врезались в «Святого Нафанаила». Большая часть угодила ему борт, и без того развороченный первым залпом, но два пролетели в пробоины и взорвались внутри. Какой уж ущерб они нанесли на нижних палубах, ведомо лишь тем, кому повезло пережить эти два взрыва, однако после них «Святой Нафанаил» начал стремительно погружаться в морскую пучину.
Третий залп не понадобился.
Что Берек всегда умел делать хорошодаже отличнотак это ловить момент. Он был человеком риска, ходящим по грани. Ему не раз доводилось слышать о валендийских рисколомахвроде бы есть такие профессионалы в тамошних тайных службах, куда набирают лишь самых отчаянных смельчаков. Тех, кто жить не может без смертельного риска. Именно таким считал себя Берек. Несмотря на всю свою торговую сметку, позволяющую сбывать награбленный в походах товар с наилучшей возможной прибылью, он всегда знал, что вовсе не в постоянно звенящем в кошеле золоте его счастье. Он постоянно испытывал себя на прочностькаждый день, каждый час он проверял себя и понимал, что может больше.
Вот и сейчас схватка сразу с двумя галеонами стала для него новой проверкой. Он отдавал команды, стоя на шканцах, твёрдо упершись обеими ногами в палубу, сложив руки на груди и всем своим видом демонстрируя уверенность. Он даже испытывал её, правда, не столь твёрдую, как показывал.
Как только прозвучал первый залп и дюжина ядер врезалась в борт «Святому Нафанаилу», Берек тут же вскинул руку. Это был знакомый всем на борту «Золотого пеликана» жестон означал, что пора начинать действовать по плану. И действовать очень быстроведь от расторопности команды сейчас зависела её жизнь. Матросы, стоявшие на реях, освободили зарифлённые паруса, их подхватили висевшие ниже на вантах наподобие обезьян их товарищи, быстро закрепляя белые полотнища крепкими тросами. «Золотой пеликан», словно застоявшийся жеребец, рванул вперёд, поймав парусами попутный ветер. По левому борту, куда Берек велел перетащить все тяжёлые пушки с нижней палубы галеона, уравновесив корабль дополнительным балластом, открылись орудийные порты, откуда на приближающийся малым ходом «Святой Каберник» уставились жерла заряженных орудий. На вражеском галеоне ещё не успели сообразить, что случилось, и залп «Золотого пеликана» стал для них более чем неприятным сюрпризом.
Тяжёлые ядра, выпущенные из орудий с нижней палубы, врезались в корпус «Святого Каберника» с самой убойной дистанции. Берек всё просчитал и не ошибся в расчётах, потому что на борту «Золотого пеликана» держал только лучших матросов. Даже теперь, когда не хватало тех, кого он отправил на остров Диона, команда справлялась лучше некуда. Ядра разворотили борт «Святого Каберника»во все стороны полетели щепа и сорванные с лафетов пушки врага. Давшие залп без командыхватило поднятой руки капитанаканониры с верхней палубы обрушили на врага смертоносный град цепных книппелей. Снаряды были достаточно дороги из-за сложности изготовления, однако на эту битву Берек не думал скупиться. Цепные ядра ударили по такелажу и разворачиваемым командой «Святого Каберника» парусам. Цепляли и неудачливых матросов на вантах и реяхи те падали на палубу, щедро поливая её кровью из жутких ран. У одних не хватало руки или ноги, а кто-то падал и вовсе обезглавленным или, что самое жуткое, почти обезглавленным.
Лево на борт! воскликнул Берек, выхватывая свою известную в Северном и Внутреннем морях абордажную саблю. К абордажу готовься!
Рядом с капитаном будто прямо из крепких досок дубовых палубы вырос Бран Мак-Морн, готовый идти в атаку сразу за Береком и защищать его в грядущем жестоком бою. Здоровенный эрландер не признавал дюссаки и шпаги, считая их скорее зубочистками, нежели оружием, достойным мужчины, и в бой ходил с тяжеленным абордажным топором на короткой рукоятке. С обратной стороны лезвия торчал искривлённый шип, который Бран не раз пускал в дело, и шип этот оказывался крайне неприятным сюрпризом для его противников.
Крючья! вместо капитана скомандовал Мак-Морн, абордаж был его делом, и теперь он имел полное право распоряжаться на квартердеке.
Матросы принялись швырять во вражеское судно абордажные крючья, впивающиеся в его палубу. Морские псы упирались пятками, тянули за крепкие пеньковые верёвки, привязанные к крючьям, намертво стягивая два корабля друг с другом.
Фальконеты!
Десяток установленных на верхней палубе лёгких орудий, предназначенных специально для абордажа и отражения его, выплюнули во врага заряды картечи, выкашивающие тех, кому не повезло оказаться на их пути.
В атаку! взревел Мак-Морн, Берек сейчас мог лишь поддержать его криком, и как можно скорее устремиться к борту, чтобы первым прыгнуть на «Святого Каберника». Иного от него матросы не ждалирепутацию безрассудно отважного командира надо поддерживать. Да и новая проверка лишней уж точно не будет.
Капитан-генерал отвлёкся от входящих в гавань галеоновсейчас его взгляд был устремлён назад. Через свою зрительную трубу он пытался рассмотреть, что происходит у острова Диона. Он отлично слышал гремевшие там залпы и теперь хотел понимать, что творится у него в тылу. И то, что он увидел, ему совершенно не понравилось. «Святой Нафанаил» щедро принимал забортную воду, стремительно погружаясь в пучинуон был повержен, вот только кем? «Святой Каберник» в этот момент как раз отражал атаку с «Золотого пеликана», и на палубе его разгоралась яростная абордажная схватка. И всё же Альдобрандино не мог взять в толк, откуда пришла смерть к «Святому Нафанаилу». Берек точно не мог разнести могучий галеон в считанные мгновения, а значит, надо искать настоящую причину поражения. И капитан-генерал нашёл еёпричём довольно быстро. То ли солнце отразилось от пушечного ствола, то ли взгляд Альдобрандино, усиленный отменными линзами зрительной трубы, задержался на том месте дольше обычного, однако, как бы то ни было, он сумел разглядеть затаившуюся в руинах замка Вилланова батарею морских псов.
Нам подготовили западнюи мы в неё угодили, будто бараны! воскликнул генерал-капитан, опуская зрительную трубу, которую ему, откровенно говоря, хотелось просто разбить вдребезги от гнева на самого себя.
Сеньор, обратился к нему капитан «Генары», думаю, сейчас у нас будут проблемы, которые заставят вас позабыть об этом. Он указал вперёд, на два вражескихтеперь уже это было совершенно ясногалеона.
Сомневаюсь, буркнул Альдобрандино. У нас в тылу Берек и береговая батарея, о которой мы и не подозревали. Думаете, нечто способно заставить меня забыть о них?
Однако отвечать на этот вопрос капитану «Генары» не пришлось. Ответ был очевиден и без его слов. Галеоны под страндарскими флагами подняли паруса и, игнорируя сигналы с «Символа Веры» и «Маравильи», полным ходом устремились вперёд. Идущий первым, на чьём борту Альдобрандино успел прочесть «Стремительный», сделал резкий разворот, повернувшись к «Генаре» правым бортоми дал по ней полный залп. Альдобрандино оказался не готов к такому вопиющему нарушению всех писанных и неписанных морских правил и законов. Однако капитану Баквиту было на них наплеватьон пришёл сюда побеждать, а не играть по правилам. Понимал это и капитан «Генары», успевший выкрикнуть команду «Приготовиться к залпу!» до того, как на «Стремительном» открыли орудийные порты. Шквал разнокалиберных ядер обрушился на «Генару», и оттуда не могли никак ответить наглецам, потому что были развёрнуты к врагу носом.
Самый полный ход! скомандовал капитан, едва выпрямившись после вражеского залпа. Лево на борт! Зайдём им в корму и покажем, что такое настоящий залп!
Все орудия на «Генаре», конечно же, были заряжены, и канониры ждали лишь команды. Теперь же по приказу капитана орудийные порты открылии оттуда высунулись тупые рыла тяжёлых пушек, готовых швырнуть во врага чугунную смерть.
Баквит продолжал действовать нагло, нарушая законы и правила морского боя. Он пошёл напролом, прямо на развёрнутый к нему бортом «Символ Веры», грозя врезаться в него, будто галера времён Энеанской империи, на чьём носу установлен обитый медью таран. «Символ Веры» вынужден был принять влево, чтобы уйти от неминуемого столкновения, и его капитан тут же велел открыть огонь по «Стремительному». Прочный галеон капитана Баквита выдержал вражескую атаку, и тут же правый борт его окрасился дымами ответного залпа. «Символ Веры» не уступал противнику в прочности, так что обмен залпами не принёс победы никому. Баквит, правда, и не думал принимать бой с кем бы то ни было. Его галеон не пошёл на боевой разворот, чтобы снова сойтись с «Символом Веры»Баквит повёл его дальше, поймав ветер и лавируя на полном ходу.