Костя говорил, что такие почти невозможно купить: эти машины начали делать специально для Третьего отделения Собственной Ее Величества канцелярии всего года полтора назад, и даже столичной полиции они доставались редко. Но если так
Мои размышления прервал резкий звук. Сначала я подумал, что это ожил мотор «Волги», но нет. Низкий раскатистый рев донесся с проспекта и с каждым мгновением становился все ближе. Казалось, водитель с трудом сдерживает рвущиеся на волю лошадиные силы, заставляя машину неторопливо ползти по асфальтовой дорожке к белым колоннам больницы.
«Понтиак ГТО», американец, пробормотал я, шестьдесят пятого года
Его сиятельство князь Воронцов все-таки решил почтить меня своим визитом.
Глава 4
Даже рядом с заряженной «баржей» «Понтиак» смотрелся внушительно. Стальной монстр, блистающий в вечернем полумраке хромом и темно-синим глянцем, с вытянутым капотом, под которым скрывался целый табун лошадей. Двухдверный американец стоил астрономических денегдаже для наследника богатого княжеского рода, и Воронцов следил за любимой игрушкой. Отгонял мыть каждый день, а то и не по разу
Один взгляд на машину, которая едва меня не угробила, всколыхнул что-то внутри. Я будто снова увидел мелькающие по сторонам дома и стрелку спидометра, перевалившую за отметку сто двадцать. Снова почувствовал предвкушение, радость победыа потом удар, рванувшееся из рук ребристое колесо руля, грохот, боль
Удар? Нет, все-таки два Черт!
Фонарный столб распорол капот отцовской «Волги» чуть ли до самой кабиныно перед этим что-то толкнулось в дверь с моей стороны. Машина Воронцова едва ли не вдвое мощнее, он на пять лет старше меня и водит лучшено ту гонку засранец проигрывал.
Вот скотина прошипел я сквозь зубы.
Вытряхнуть из мешка и натянуть на себя ботинки с круглыми носами, узкие серые брюки и рубашку было делом пары минут. В голове еще немного шумело, руки и ноги двигались не без труда, однако я не собирался встречать Воронцова на больничной койке и уж тем более в халате.
Ни в коридоре, ни на лестнице мне никто не встретился. Даже Таня куда-то подевалась. То ли я вообще оказался единственным пациентом в этом крыле, то ли просто разминулся с остальными. И хорошовряд ли кто-то из персонала посмел бы остановить рвущегося на первый этаж дворянина, хотя подобное указание от Ольги Михайловны у них наверняка имелось. Уже выходя в центральную залу, я заметил, что всю дорогу сжимал кулаки.
Зачем, интересно? Собираюсь бить Воронцова? Взрослого Одаренного, первого и единственного сына в семье? Ну-ну
Ваше сиятельство, пробормотал дедок-вахтер в непонятного цвета ливрее, поднимаясь мне навстречу, не велели же
Потом! рявкнул я.
Дедка как ветром сдулоон рухнул обратно на стульчик и спрятался за конторкой, будто став еще меньше. То ли у меня был настолько взъерошенный и грозный вид то ли оживший родовой Источник наделил меня тем, чем я пока еще не мог воспользоватьсяно что прекрасно чувствовали окружающие. Сначала Миша, теперь несчастный вахтер
Интересно, с Воронцовым тоже сработает?
Князь?
Я все-таки не успел заметить его первымхоть это и было непросто. Среди немногочисленной публики в центральной зале больницы Воронцов выделялся не только статью и ростом под два метра, но и одеждой. Лакированные ботинки блестели чуть ли не ярче ламп под потолком, а костюм тянул на две-три сотни имперских рублей, не меньше. Светло-бежевый, с рубашкой в полоску и узким черным галстуком. Так в последние года два-три одевался практически весь столичный молодняк. Просто Воронцов всегда был первым.
Модник хренов.
Ваше сиятельство.
Я чуть склонил головуровно настолько, насколько того требовал этикет. Для рукопожатия мы стояли слишком далеко друг от другаи, похоже, обоих это вполне устраивало.
До меня доходили слухи, будто вы, сударь, желаете меня видеть.
Воронцов провел рукой по светлым зачесанным назад волосам, поправляя и так безупречную прическу. Похоже, нервничал. После вчерашнего он наверняка ожидал встретиться едва ли не с покойникоми мой вполне живой и бодрый вид Нет, конечно, не напугал егоно уж точно удивил и обескуражил.
В таком случаехотел бы я знать, кто их распускает, сказал я. Потому как желания видеть вас у меня нет сударь.
Спокойнее, Горчаков. Спокойнее. Не хватало еще нарваться на новые неприятности, не покинув место излечения от старых.
Будьте увереныэто взаимно. Воронцов лучезарно улыбнулся. А то я уж ненароком подумал, что вы собираетесь требовать от меня извинений.
Не собираюсь. Я сложил руки на груди и, не удержавшись, добавил: Хоть мне и неприятно думать, что вы могли поступить
Как? Голос Воронцова вдруг стал вкрадчиво-негромким. Как я поступил? Мне послышалось или вы желаете в чем-то обвинить меня?.. Меня. Вы.
Все разговоры вокруг уже успели стихнуть, и теперь Воронцов старательно работал на публику. Немногочисленнуюно достаточно внимательную. Уже завтра каждое слово нашей беседы узнает весь Петербург. Особенно вот это презрительное «Меня. Вы».
Если бы я желал обвинить вас, князь, я бы так и сделал, а не занимался словоблудием.
Ну так и не занимайтесь, любезный. Воронцов издевательски приподнял белобрысые усики. Не понимаю, что вы имеете в виду Могу и рассердиться.
Нарывается. Изо всех сил нарывается, сволочь. При свидетелях.
Все ты понимаешь. Я шагнул вперед и заговорил тишетак, чтобы не услышал никто другой. Не можешь ездитьтак хотя бы сливай честно.
На мгновение на лице Воронцова мелькнул испуг. Потомзлоба, но она тут же сменилась привычным благодушным выражением. И когда он снова заговорил, все вокруг наверняка увидели беседу если не лучших друзей, то уж точноприятелей.
Да говори кому хочешь, прошипел Воронцов мне прямо в лицо. Твое слово против моегоничего, ноль без палочки. Ты щенок и бездарь
Зря ты это, князь, вздохнул я. Зря.
Дрожь в руках вдруг прошла. Совсем. Отступила и ярость: не погасла, а просто остыла, рухнув куда-то в живот ледяной глыбой. Будто кто-то очень большой и сильный стал за моей спиной, положил руки на плечи и тихонько шепнул: «А вот теперьможно».
Давай, беги, жалуйся брату, сучонок, так же белозубо улыбаясь, продолжал Воронцов. Плевать я на него хотел. И на деда твоего, маразматика старо
Я ударил: без изысков выкинул кулак прямо в дергающиеся усики. Вышло неожиданно хорошо и мощно, будто я занимался этим каждый день. Голова Воронцова мотнулась назад, а я уже бил снова. Раз-два, левой-правой. Получил самто ли ладонью, то ли вообще локтем. В глазах тут же потемнело; впрочем, я неплохо справился и вслепую. Нырок, уход вбок, коленом между ногплевать на приличияи сразу же ребром ладони снизу в подбородок. Или в горлоесли повезет.
Что-то негромко хлопнуло, и щеку лизнул жар. Воронцов не только был вдвое сильнее и крупнее меня, но и не стеснялся использовать магию. Вот только я уже поймал кураж и вколачивал в него все излишки сил, оставленных Источником. Отступил, перехватил неуклюжую большую рукуи тут же ударил сам, с грохотом роняя тяжелое тело на пол. Мы свалились вместе, но я оказался сверху, тут же уселся на Воронцова и принялся вбивать
Прекратить!!!
Только что обожженную щеку снова шарахнулона этот раз холодом. Досталось и боку, и большей части спины. Меня сорвало с вяло трепыхавшегося Воронцова, швырнуло вперед и протащило метра три по каменному полу. Неожиданно скользкому будто он вдруг покрылся тонким слоем льда.
Князь оба! Ольга Михайловна потрясла рукой, стряхивая уже угасающие голубоватые искорки. Немедленно прекратите это безобразие!
Строгая прическа ничуть не растрепаласьоднако глаза за стеклами очков метали молнии. Главврач превратилась в грозную воительницу, от которой во все стороны по полу и стенам расползался иней. Я без страха набросился на здоровенного Воронцовано сейчас почти испугался.
Маг пятого классапусть даже маг-целительэто вам не фокусы и пиротехника. Настоящая сила Одаренного. Размажет, и слово «мама» сказать не успеешь.
Прошу меня извинить. Я кое-как отлип от норовившего схватить рубашку льдом пола. У нас с его сиятельством вышло недоразумение.
В таком случае постарайтесь, чтобы в следующий раз ваши недоразумения происходили подальше от моей больницы! Ольга Михайловна поправила лацканы халата. Отправляйтесь к себе, князь. И настоятельно не советую вам появляться здесь.
Я так и не понял, к кому она обращалась Ноги, цокающие каблуками к лестнице, наверняка выглядели более чем эффектно, но мое внимание было приковано к Воронцову. Он перекатился на бок, посмотрел волком на меня, потом на удаляющуюся княгиню и, похоже, решил, что на сегодня разборок уже хватит. А невольные зрители шоу тут же принялись усердно делать вид, что ничего и вовсе не произошло, в гробовой тишине дружно пялились в потолок.
И только бедный дедок в ливрее до сих пор испуганно таращился на меня из-за своей конторки.
Офигеть раздался голос со стороны входа.
Я обернулся и тут же встретился глазами с девчонкой примерно Таниных лет.
Занятная особа. Джинсы с кроссовками, блузка и короткая кожаная куртка, перетянутая наискосок ремешком фотоаппаратного футляра. Если бы не убранные под повязку темно-русые волосы, незнакомку вполне можно было бы принять за парня.
Невысокого, худощавого и очень-очень смазливого парня.
Офигеть, повторила она, наводя объектив прямо на меня. Вот это было круто.
Щелчок затвораи явно не первый. Судя по всему, на пленку попала вся наша с Воронцовым баталия И я тут же представил себе первую полосу завтрашней светской хроники.
Блестяще, Горчаков. Десять побитых князей из десяти.
Видимо, Воронцов считал примерно так же. Поднялся, отряхнулся, поправил помятый пиджак и заковылял к выходу, стараясь не смотреть на людей. И только когда девчонка с фотоаппаратом чуть ли не в упор щелкнула его, обернулся расквашенной рожей и сквозь зубы произнес что-то резкое и шипящее.
Горе-репортерша ойкнула и выпустила внезапно вспыхнувшую алым пламенем камеру. Та тут же громыхнула о пол и брызнула во все стороны осколками объектива. А сама фотолюбительница встряхнула обожженными пальцами, пошатнулась и, не удержавшись, с размаху уселась на пол.
У меня вдруг возникло желание догнать Воронцова и всыпать ему еще разно сил хватило только кое-как встать на ноги и сделать пару шагов.
Ну вот, вздохнула девчонка. Вторая камера за месяц. Не везет так не везет.
Прошу простить меня, сударыня. Я протянул руку. Моя семья возместит вам ущерб за нашу с князем выходку.
Да какая я сударыня ваше сиятельство. Девчонка улыбнулась, крепко обхватила мою ладонь и рывком поднялась с пола. Вроде не благородных кровей. Где вы научились так драться?
Самому интересно пробормотал я.
Уж точно не в лицее. И вряд ли домаМиша предпочитал отрабатывать на мне приемы, а не делиться ими.
Так стойте ровно. Девчонка вытащила откуда-то платок и осторожно промокнула мне над верхней губой. Больно?
Нет. Я пожал плечами. Ерунда.
Я не собирался строить из себя героя. Просто не почувствовал боли. Но теперь она понемногу начинала о себе заявлять. Воронцов тоже постарался и расквасил мне нос. После разборок и драки прикосновения моей новой знакомой казались почти приятными. Впрочем, хорошее всегда заканчивается куда быстрее, чем плохое. Девчонка убрала платок, отступила на шаг, склонила голову набок, оценивая свою работу, и, похоже, осталась довольна.
Идите и умойтесь. Или Бельская вас с потрохами съест!
Я так толком и не понял, что нужно делать с ее протянутой рукой, так что от манерного поцелуя отказалсяи все же позволил себе удержать девичьи пальцы чуть дольше, чем того требовали приличия.
И все равно прощание вышло каким-то скомканным. Только когда попавшая под раздачу фотолюбительница скрылась за дверью, я сообразил, что не узнал ни адреса, по которому следует отправить компенсацию за разбитую камеру ни даже имени.
Такие вот дела. Оставалось только развернуться и топать обратно в палату. И надеяться, что Ольга Михайловна не поджидает где-нибудь на лестнице с целью добраться до моих потрохов.
Повезлоя снова никого не встретил. «Дворянское» крыло больницы будто вымерло, и даже снаружи наконец наступили ночь и темнота, в которой сквозь деревья просвечивали огни Литейного. Могучая бричка Воронцова исчезла: его сиятельство поспешил домой зализывать полученные в бою раны.
И только черная «Волга» никуда не деласьвсе так же стояла под окнами. Прямо напротив входа.
Глава 5
Знаешь, почему мы носим эти знаки на одежде?
Черные черепа? Они они страшные.
Может быть. Это особый знак. Его использовали
Давно? Еще до войны?
Я открыл глаза. И тут же заслонился рукой от солнцалучи пробивались между шторами и лупили прямо в лицо, разгоняя остатки сна Очень странного сна.
Вставайте, князь, вас ждут великие дела.
Костя заерзал на стуле, потянулся и откинул со лба волосы. Длинные и чуть вьющиеся. Темныеоднако не черные, как у отца и нас с Мишей, а отдающие рыжинкой. Дед все время ворчал, что старший брат испортил всю горчаковскую породу: уродился рослым, но худосочнымда еще и с голубыми глазами.
Как у мамы.
Давно тут сидишь? спросил я.
Минут десять, пожал плечами Костя. Не хотел будить.
А как же дела? Тебя в Зимнем не ждут?
Да ну их Костя махнул рукой. Денек обойдутся и без меня. Может же наследник княжеского рода, в конце концов, лично забрать из больницы родного брата?
Забрать? удивился я. Прям уже вот так?
Прямо так. Княгиня Бельская убеждена, что ты здоров даже слишком. Костя подхватил со стула брюки и бросил на кровать. Так что надевай штаныи айда выписываться.
Здоров, и даже слишком. Похоже, мои вчерашние подвиги уже известны брату. А может, и не только ему.
Уже рассказали? мрачно вздохнул я, засовывая ноги в штанины. Деду?..
И деду тоже. Костя поморщился, будто вспоминая что-то особенно неприятное. Так что пощады не жди.
Да и ладно! Я сердито рванул рубашку, натягивая рукав. Пусть хоть что делаетизвиняться не стану. Буду я еще слушать, как этот козел меня и всю семью опускает!
Опускает? зажмурившись, повторил Костя. Слово-то какое Так ты, выходит, за дело?..
Ага. Я поправил ворот. За себяну и за деда тоже. А ты бы как сделал?
Я бы Костя почесал подбородок и вдруг хитро улыбнулся. Что, прямо вот так? Воронцовупо морде, кулаками кровь пустил?
Я не стал отвечать. Но брат ничуть не рассердилсяскорее наоборот. В его глазах вдруг мелькнула хулиганская искорка. Та самая, которую я почти не видел со смерти родителей. Тогда он превратился из просто Кости в Константина Петровича, князя, члена Государственного совета, фактического главу родавместо удалившегося на покой деда Превратился так быстро, что сам не успел заметить.
Ладно, пойдем, герой. Костя хлопнул меня по плечу и шагнул к двери. Покажемся княгинеи домой.
Я понятия не имел, куда идти, но брат уверенно показывал дорогу и через несколько минут уже открыл передо мной дверь. Солидную, из тяжелого темного дерева, с золотыми буквамикак и положено. Хозяйка кабинета в кожаном кресле возвышалась над столом, который занял бы примерно половину моей больничной палаты Не самой маленькой, между прочим.
Присаживайтесь. Ольга Михайловна указала кончиком ручки на пустые кресла напротив входа и коротко кивнула мне. Князь
Ваше сиятельство. Я склонил голову и уселся напротив брата. Еще раз прошу простить меня за вчерашний беспорядок.
Извинения приняты. Ольга Михайловна чуть сдвинула брови. Я надеюсь, подобное не повторится однако сейчас речь не об этом. Как вы себя чувствуете, князь?
Просто отлично. Я пожал плечами. Вчера немного кружилась голова, но сегодня все прошло. Я абсолютно здоров.
Это видно, усмехнулся Костя. И все-таки хотел бы я знать, как случилось такое чудо.
И я тоже, князь. Ольга Михайловна отложила ручку. Однако, к сожалению, могу лишь догадываться. Некоторым родовым Источникам больше тысячи летвот только мы до сих пор не можем изучить их как следует.