Лишь за мгновение по движению воздуха понял, что птичка начала действовать. Я не успел обрадоваться, как тут же ощутил прикосновение мягких девичьих губ к своим.
Это было равноценно точечному удару молнии. Меня пронзила острая стрела удовольствия. Насквозь. Начиная с губ до копчика.
Птичка не просто прикоснулась к губам, будто клюнула. Она провела по ним своими, вызывая неконтролируемую дрожь во всем теле. Не будь уверен в ее неиспорченности, подумал, что куколка меня соблазняет.
Тонко.
Чувственно.
На грани.
От неожиданности открыл глаза.
Птичка подалась ко мне всем телом. С трудом балансировала, чтобы не упасть. При этом опиралась руками на колени в качестве опоры. Малейшее мое движение назад и она кулем свалится на кровать. Настолько неустойчивой казалась поза.
Наши взгляды встретились.
Птичка не испугалась.
Не ожидал обнаружить внутри куколки столь сильного желания выиграть спор.
Девушка отстранилась, разорвав контакт. Ошалелыми глазами продолжая открыто смотреть на меня. Ее щеки горели, а грудь ходила ходуном. В расширенных зрачках плясали бесенята. Ее шокировала собственная смелость.
Тельма. В пожаре желания
- Простите, - не знала какими еще словами выразить свое раскаяние.
Я вела себя неподобающим образом.
Хорошие девочки не должны позволять себе подобные вольности. А я...я поддалась инстинктам, внутренним желаниям, неконтролируемым порывам. Пожару, бушевавшему внутри.
- Простить за что? - чуть хрипло спрашивает мужчина, изучая мое лицо.
Почему-то казалось, будто он читает меня, словно раскрытую книгу. При этом видит что будет в следующей главе, даже ее не открывая. И от этого по спине мурашки.
- За мой несдержанный поцелуй, - мама всегда меня учила, что извиняться нужно сразу, как только нашкодила. Потом извинения не имеют никакого веса. - Я увлеклась. Не знаю что на меня нашло, - залепетала.
Стыдно. Как же мне стыдно.
- Разве это поцелуй?
Мужская рука стремительно поднимается вверх и властным движением ложится на затылок, притягивая меня к себе.
Я теряю равновесие и падаю вперед.
Но упасть мне не дают. Разворачивают в воздухе и практически укладывают на колени. Как маленькую девочку, которую собираются отшлепать. Только лицом не вниз, а вверх.
- Вот это поцелуй,- слышится рычание.
Лицо мужчины стремительно приближается и его губы накрывают мои.
Жадно.
Уверенно.
Страстно.
В положении лежа я не могу ни отстраниться, ни сдвинуться. Мои движения ограничены свободой, которую мне могут дать.
Но не дают, полностью обездвиживая. Одна рука прижата к телу, а другая удерживается. Меж чуть приоткрытых губ проникает жаркий язык и...
О, Создатель! Что он вытворяет у меня во рту? Он атакует, ласкает, гладит и жалит одновременно. Он исследует и проникает. Движется по кругу и ... входит. И вновь возвращается назад. И опять входит глубоко и ... порочно. И так раз за разом. Раз за разом.
Мне не хватает дыхания, его полностью выпивают.
Движения губ, наступление языка, руки блуждающие по телу, меня закручивает в водовороте ощущений. Они как ураган, как потоп, как извержение вулканаразрушительны, неизбежны и непредотвратимы. Я плавлюсь, растекаюсь под воздействием огненной энергии, излучаемой мужчиной.
Меня так никогда не не целовали.
Глубоко. Интенсивно. Влажно.
Умопомрачительно.
Все прекращается внезапно, как и началось.
Мужчина отрывается от моих истерзанных в кровь губ.
- Для сравнения, - хрипит, не сводя с меня горящего взгляда. Кажется, будто он готов меня им съесть. Жадно и одномоментно.
Я испуганно замираю, пытаясь отдышаться. Хлынувший в горло воздух пьянит.
Моя грудь ходит ходуном. А тело пылает.
Страстный поцелуй, неприличные ласки, пикантная поза вызывают во мне противоречивые чувства.
С одной стороны я понимаю, что все это неправильно, а с другой хочу продолжения.
Губы саднят. Интуитивно облизываю, чувствуя чужой вкус. Чуточку терпкий с легким привкусом жевательного табака.
- Птичка, если ты еще раз так сделаешь, то я за себя не отвечаю.
Его хриплый голос, пылающий взгляд так и подмывают облизать губы еще раз, чтобы узнать каким образом он за себя не отвечает. Чтобы испытать его на прочность.
И я почти решаюсь влезть еще в один спор, но чувствую вибрацию магофона в кармане юбки.
Мужчина тоже это чувствует. Магофон зажат между нашими телами.
Мы смотрим друг на друга.
Я не пытаюсь достать магофон, продолжающий мелко вибрировать. И без того добавляя нервозности.
Да когда же он перестанет звонить? Уже сил нет.
- Ответь, - мне кажется, что я слышу раздражение мужчины.
Медленно ныряю рукой в складки одежды, пытаясь нащупать магический артефакт связи. Вожу туда-сюда, туда-сюда.
Рука натыкается под тканью на что-то твердое... живое... горячее.
В ужасе понимаю, что совершенно лезу не туда рукой. А то, что я в первое мгновение посчитала магофоном, оказывается принадлежащим незнакомцу.
- Пара движений вверх и вниз и мне станет намного приятнее, - хрипит он, демон его подери.
- Я. я. не хотела. Мне. мне нужен магофон.
- Я так и понял, птичка. Продолжай в том же духе, - уголки губ мужчины ползут вверх. Не сильно, едва заметно. Но это добавляет привлекательности суровому лицу.
А магофон все вибрирует. Я готова заложить свою ведьмовскую силу, лишь бы он перестал. Он все дрожит и дрожит.
Теперь понимаю тех людей, которые в порыве злости разбивают артефакты о стену. До мелких крошек, до микрочастиц. Иной раз в магофоны вселяется сам дьявол.
Выдыхаю и делаю еще одну попытку обнаружить искомое в складках одежды.
И, о чудо! Мне удается нащупать прорезь кармана, а в нем злобную вещицу, убившую миллион нервных клеток.
Трясущейся от напряжения рукой достаю магофон и активирую.
- Слушаю, - меня совершенно не интересует кто звонит, я сосредоточена на мужчине, что пристально смотрит на меня пылающим взглядом, от которого по телу пробегают всполохи пламени.
- Тельма, ты где? - кричит из артефакта Луиза.
- Лула, спокойнее, - одергиваю подругу. Я уже пожалела, что активировала связь. Но поздно.
- Тельма, с тобой все в порядке? - ее голос вибрирует, не слабее магофона за секунду до этого. - Куда ты исчезла с мужиком, годящимся тебе в отцы? Я тебя обыскалась.
Я с ужасом смотрю на незнакомца, в чьих объятиях продолжаю лежать и вижу, как каменеет его лицо. Черты заостряются, приобретая хищность. За доли секунды он превращается в совершенно иного человека.
Холодного. Отстраненного. Опасного.
- Со мной все хорошо. Потом поговорим, - стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно, с достоинством.
Как всегда учила меня мама, даже если горячий кофе опрокинулся на юбку, на лице должна сиять улыбка, а голос журчать ручейком.
- Тельма, ответь, ты где? - продолжает настаивать Лула. - Он тебя не обидел? Или мне звонить в полицию?
Незнакомец пристально рассматривает меня, на лице ни одной эмоции. Ледяная маска.
- Нет, - отвечаю.
- Ты можешь нормально сказать? - раздражается она.
- Никто меня не обидел. Со мной все хорошо, - нахожу в себе силы отвести глаза от незнакомца.
Одновременно пытаюсь встать, действуя не совсем осознанно.
Лишь только начинаю двигаться, как мне помогают, поддерживая. Оказывается, что меня никто не держал. Это я млела в мужских объятьях.
Оказавшись на ногах отхожу на паршу шагов.
Меня чуть покачивает на нетвердых ногах.
- Ты где? - в третий раз задает мне вопрос Луиза.
- Я еду домой. Завтра увидимся, - вру. Почему и сама не знаю.
Интуиция кричит, что не стоит рассказывать где я и что делала.
То, что мы все в том же здании, только на несколько этажей выше, я поняла сразу. Стоило обратить внимание на характерные вензеля, украшающие шторы. Точно такие же видела в ресторане.
- А я? Почему ты бросила меня? - взвизгивает она.
Странная реакция.
- Мне стало дурно. Я попросила вызвать мне такси, - маленькая ложь тянет за собой следующую.
Успокаивая себя тем, что через минуту сделаю все то, о чем уже успела рассказать Луизе. Вызову по артефакту мобиль.
- Знаешь, кто ты после этого? - Лула не успокаивается.
- У меня сейчас кончится заряд в магофоне. Прощай, - прерываю связь. И только после замечаю как мелко дрожат руки.
Разговор с Луизой дался с огромным трудом. Никогда не любила врать. А тут соврала лучшей подруге.
На языке ощущаю неприятное послевкусие от собственных слов.
Отъезд. Рикардо
«Мужик, годящийся в отцы», - крутится в голове фраза.
И пусть мне не семнадцать лет, но до почтенного возраста далеко. Однако замечание, брошенное подругой (а подругой ли?) птички, зацепило. Больно ударив по самолюбию.
Я на миг ушел в свои мысли, а девушка, с любопытством кошки, принялась изучать номер. Обратила внимание на блестящие колпаки над блюдами на привезенном официантом столике.
Ее задумчивый взгляд застыл на ведерке с шампанским.
- Вы случайно не знаете, а есть ли в гостинице черный ход? - спросила она, обернувшись.
- Для чего он вам? - не улавливал ход ее мыслей. Делает одно, а спрашивает другое.
- Мне нужно выйти отсюда, желательно незамеченной.
Она продумывала пути отступления.
- Не доверяете подруге? - спросил, поднимаясь с кровати.
- Не люблю обманывать, - птичка скривилась, будто увидела на блюде вместо сыра раздавленного жука.
- Зачем тогда солгали?- было интересно услышать ее объяснение.
- Я только выдала желаемое за действительное. А теперь воплощаю его в жизнь.
Девушка принялась копаться в памяти магофона.
- Да где же ты есть? - зашептала себе под нос.
- Что вы ищете? - за заботой об алиби телесные терзания сошли на нет.
- Контакт для связи с такси. Где-то был, а я не могу найти. Неужели придется просить портье вызвать мне мобиль? - принялась она сокрушаться. По ее внешнему виду и не скажешь, что еще несколько минут назад млела в объятьях. Собрана. Деловита.
Настоящая леди.
Кому-то повезет с женой. Все составляющие хорошей супруги налицо. Отчего-то я не сомневался, что и хозяйка из нее выйдет отменная.
- Я вас отвезу, - принял скоропалительное решение. Демон внутри меня желал еще побыть рядом с девушкой.
Она резко стрельнула в меня глазами.
- Нет. Не надо. У вас, наверняка, свои дела,- холодный вежливый тон задел за живое.
- Ваш отказ связан со словами подруги?
Птичка чуть покраснела. Сразу поняла о чем идет речь.
- Нет. Что вы?! Не по этому, - принялась возмущаться девушка. Вот только я умел читать между строк, в том числе по глазам. - У вас, наверняка, дела. Не смею вас больше задерживать. Мне и так неудобно. Еще раз прошу прощения, что втянула вас в свои дела. Это все хмель, он ударил мне в голову и толкнул на отчаянные поступки. Я не имела права себя так вести. Это было ошибочное решение. Такое больше не повторится.
Птичка искренне сожалела о произошедшем. Она даже руки приложила к груди, неосознанно подтверждая свои слова.
Словно ушат холодной воды выплеснули в лицо. Спасибо, не помои.
Неприятно.
Ощущение, что мною попользовались, а потом выбросили, поселилось глубоко внутри. Хоть я и не обращал на него внимания.
Удар по самолюбию. И от кого? Не от многоопытной кокетки, а от юной девушки, непосредственной и еще не испорченной.
- В любом случае, я обязан вас проводить до наемного экипажа. Не стоит обращаться к портье, я сам вызову.
Птичка открыла рот, чтобы возразить. Видел, она не желает принимать мою помощь, еще раз подтверждая догадку. И приготовился принять отказ.
И вновь она меня удивила. Вместо того, чтобы возразить, ответила:
- Хорошо. Благодарю. Я с удовольствием приму вашу помощь.
Светский тон, выверенные движения, ничего не выдавало в птичке недавнего поведения.
И лишь где-то в глубине глаз по-прежнему тлели огоньки азарта.
Я как и обещал связался с диспетчерской службой, обещавшей предоставить мобиль в течение десяти минут.
- У нас еще есть немного времени до того момента, как прибудет наемный экипаж. Не желаете ли фруктов или вина?- я снял колпак с тарелки.
Шампанское не предлагал, понимая, что ситуация к нему не располагает.
- Нет. Спасибо, - все тот же сухой холодный отстраненный тон, лишний раз доказывающий ее нежелание продолжать общение.
Девушка подошла к окну и принялась смотреть на панораму города, повернувшись ко мне спиной.
Не такое окончание вечера я себе представлял.
Оплеуха получилась смачной.
До момента, когда диспетчер такси сообщила, что мобиль прибыл, в комнате царила полнейшая тишина.
- Нам пора, - сообщил.
- Да, - подтвердила она.
В лифте ехали молча. Девушка смотрела строго перед собой и вообще вела себя так, будто находилась на приеме у императрицы.
Сев в мобиль сухо поблагодарила за заботу. А после даже не взглянула, стоило двери мобиля закрыться.
Я еще долго стоял на тротуаре, глядя вслед уехавшему экипажу, пытаясь проанализировать итоги вечера, как делал каждый раз после трудового дня. Они меня не обрадовали.
Тельма. Разоблачение
- Мама, папа, я дома, - прокричала, как только вошла в дверь. Выходя из мобиля видела горящий свет в окнах дома.
Время хоть и позднее, но не настолько, чтобы родители легли спать. Обычно в это время суток отец изучал биржевые сводки за прожитый день, а мама составляла меню для прислуги на утро.
В семье все были совами.
Я только собралась подняться к себе в комнату, как из большой гостиной, в которой мы обычно принимаем госте, появились мама и папа. А следом за ними госпожа Лоуренспервая сплетница, которую когда-либо рождала империя.
- Добрый вечер, госпожа Лоуренс, - поздоровалась с леди.
Женщина лишь кивнула, поджав при этом губы.
Мама посмотрела на гостью, затем перевела глаза на меня. По их выражению я поняла, что случилось что-то чрезвычайно серьезное, раз мама позволила себе показать свое плохое настроение.
- У нас что-то случилось? - не выдержала, не понимая почему все молчат.
- Мы бы хотели узнать у тебя, дочка, - подал голос отец. Он хоть и выглядел недовольным, но не разгневанным.
- Да что у нее узнавать и так все ясно? Опозорила честь, а теперь строит из себя невинную овечку, - госпожа Лоуренс всегда была остра на язык. И как она только дожила до таких лет? Неужели никто не проклял по доброте душевной?
Судя по информации долетавшей до меня, женщина сделала столько гадостей, что возле ее порога должна выстроиться очередь из желающих навести порчу или же отравить.
- Госпожа Лоуренс, у вас есть какие-то доказательства моей вины?- холодно спросила, хотя внутри все моментально закипело.
Спасибо маме, научила как говорить свысока с теми кто выше ростом и положением.
Высший свет не прощает слабостей, умение держать удар - первый урок, которому должна научиться девушка из приличной семьи.
- Есть свидетели, видевшие как ты целовались с молодым мужчиной, как какая-то портовая девка на глазах у десятков людей. Между прочим, мужчиной, с которым не обручена, - добавила женщина. - И, вообще, вела себя развязно и пошло. Вешалась на него, приставала. Будешь отрицать? - женщина вышла вперед с видом победительницы.
Я же лихорадочно принялась соображать что могло стать достоянием общественности.
Да, я целовалась с мужчиной, но видеть этого посторонние не могли. Это точно. В номере кроме нас никого не было. А на танцполе мы не делали ничего предосудительного.
Почти не делали.
Можно было бы сказать, что я вешалась на незнакомца, но опять таки, этого никто не видел. Отчего-то была уверена, что вряд ли он побежал к госпоже Лоуренс докладывать о произошедшем. Был в нем какой-то внутренний стержень, не позволяющий поступить со мной столь подло.
Не верила я, что он мог донести на меня. Не тот человек. Я своему ведьминому чутью доверяла.
Но тогда как узнали? Это оставалось загадкой.
Однако даже будучи застуканной на месте преступления всегда надо идти в отказ, так нас учили на уроках права. Пока не доказана вина, пока не предъявлены все доказательства виновности, следует стоять на своем. Не был. Не знаю. Не видел. Три постулата, которые я заучила, сдавая первый экзамен.
- Буду, - ответила, смотря прямо в глаза сплетнице. - Это все наглая ложь.
- Дочка, веди себя прилично, - одернула меня мама. - Госпожа Лоуренс просто так не не стала бы уверять в нарушении правил поведения. Не имея веских на то причин.
Маман вроде бы и пожурила, но в то же время дала мне возможность принять подачу и оправдаться.
- Вот именно. Я бы хотела увидеть доказательства госпожи Лоуренс, а не слышать ее голословные обвинения.