Девчонка приезжала, тут же отозвался Анатолий. Вчера вечером.
Девчонка? озадачился я. Новое дело. Только детей мне в качестве гостей еще и не хватало.
Может, Мара решила наведаться, за «поп-ит» поблагодарить? Или до кучи к нему попросить, чтобы я ее в «Тик-Токе» зарегистрировал? Но почему так, через подъезд?
Почему детей? удивился таксист. Ей лет двадцать или около того. Но они все для меня девчонки, я так уж привык. Симпатичная такая, глазастая, светленькая.
А! рассмеялся я, догадавшись, похоже, о ком речь идет. И ямочки на щеках, да?
Ну, так-то я ее не разглядывал, отчего-то смутился Анатолий. Но вроде да, были ямочки.
Понятно. Черт, начинаю ощущать себя альфа-самцом. Сколько женщин разных возрастов и все вокруг меня вертятся. Прямо приятно.
Еще бы они все к тебе хоть какие-то чувства испытывали, было бы совсем замечательно, не без язвительности заметила Жанна. А так Хотя бы Жозефину вспомни! Одни неприятности из-за нее всегда случались.
Неправда, Жози в общении со мной тоже руководствовалась чувствами, заступился я за свою французскую приятельницу. Например, алчностью. Еще хитрость присутствовала.
Жаль, я ее удавить тогда не могла, свирепо заявила Жанна. А то бы с радостью!
В этот миг ее прозрачная фигура на миг словно облаком окуталась, причем состояло оно из миллиона миниатюрных иголок. Ого. Это что-то новенькое. И непонятно пока, к добру подобное явление возникло или нет.
А мне та деваха понравилась, заявил вдруг Анатолий. Ну, что приходила. Симпотная.
Ведьма она, приятель, вздохнул я. Самая что ни на есть настоящая. И потому ничего хорошего от ее визитов лично мне ждать не приходится. Мои сородичи с ее племенем с давних пор вооруженный нейтралитет поддерживают. Кстати, о сородичах!
Я достал смартфон, нашел нужный номер и нажал зеленый кружок вызова.
Олег! Привет. Узнал?
Нет, чуть настороженно отозвался мой старый приятель.
Вот и спасай тебе жизнь, хохотнул я. Вытаскивай из старой бойлерной, где воды нет, зато печи огнем так и пыхают!
Смолин?! гаркнул Олег в трубку так, что у меня чуть барабанная перепонка не разорвалась. Ты откуда взялся?
Конкретно сейчас или вообще?
Вообще мы все из мам вылезли, я про сейчас. Ты где, в Москве? Или все еще за границей?
Уже в столице, успокаивающе произнес я. Вернулся. Слушай, мне бы проставиться за прибытие да вас всех, чертей полосатых, повидать.
Ты так больше не говори, неожиданно серьезно попросил меня Муромцев. Ну, относительно рогатых. Не надо. Мы с ними не в родстве, потому добра от такого сравнения не жди. А собраться я только за. Хоть нынче!
Нынче вряд ли, засомневался я. Ребята ведь кто где небось, их оповестить надо заранее. У Слав наверняка посевная, да и Димон за городом живет вроде.
Ну да, ну да, подтвердил Олег. Твоя правда.
Слушай, не сочти за труд, обзвони часть парней, а? попросил я его. Просто у меня не все телефоны есть. Славам, Гере и Дэну я наберу, а остальные тогда на тебе.
Дэну не звони, посоветовал мне Муромцев. Нет его в стране. Он еще по зиме в Египет умотал, с тамошними змееловами по пустыне сейчас бродит, опыт перенимает. И даже на Большой Сбор не приедет. Да, насчет Сбора! Ох как Демид с Макарычем буянили на прошлом Сборе, как тебя крыли! Мол, не успел в Круг войти, как уже на его основы плюет. Дескать, кто ему важнее Европы там или мы тут? Короче, частили тебя по-всякому. А как по мне ты в своем праве. И всем нам через две недели у дуба надо будет им так и заявить
Заявим, подавив смешок, остановил разошедшегося собрата я. Все, вместе и дружно. Но для начала давай встретимся. Предлагаю в среду, часиков в пять, в том же кабаке, где мы два года назад сидели. Помнишь?
Это который на набережной Яузы? переспросил мой собеседник. Конечно помню. Все, договорились.
Я тогда столик в нем забронирую на свое имя. Но тебя накануне встречи все же наберу, хорошо? Ну, чтобы узнать, кто будет, кто нет.
Договорились. Слушай, как же я рад, что ты вернулся! Теперь-то мы наших нафталиновых дедов точно ушатаем!
Сам доволен, без тени иронии ответил я. В гостях хорошо, а дома лучше.
Вот и пошли домой, гукнул из рюкзака Родька. Чай, по телефону и оттуда поговорить можно!
Нет, некоторые люди и правда не меняются. Как был Олег псевдобунтарем, так, похоже, до конца времен им и останется. Хотя у нас таких горе-смутьянов полстраны, если не больше. Они всегда всем недовольны, но только негромко и исключительно среди своих. От греха, чтобы чего не вышло. А как по мне, чем так бунтовать, то лучше уж никак не бунтовать. Над тобой хоть смеяться не станут, как, к примеру, над тем же Муромцевым.
Дома, пока Родька гремел на кухне сковородками и, ворча, исследовал морозное чрево холодильника, я включил компьютер и закачал в него файл под названием «Данные по запросу вх. 873», тот самый, который получил от Ряжской.
Между прочим, надула она меня с ним капитально. И если вспомнить сообщение, файл сопровождавшее и гласившее: «Надеюсь, я тебя порадовала. Порадуй и ты меня», скажу так: за подобную информацию ее особо радовать не стоит. Максимум можно в не слишком пафосный парк сводить, там воздушный шарик купить и, может, сахарную вату. Или даже без нее обойтись. Просто на большее полученная справка не тянула. Если бы я посидел в Сети часика три-четыре, приблизительно такой же объем сам мог насобирать. Ни информации по теневым сделкам, которые наверняка каждым из покойников проводились, ни списка потенциальных недоброжелателей, ни грязного бельишка из личной жизни, которая наверняка у них била ключом, ни-че-го. Тупо список родных и близких плюс опись недвижимости. Ну и всякие мелочи вроде адресов офисов и так далее. Короче, на тебе, убоже, что нам негоже.
Хотел я набрать Ряжской еще из электрички, везшей меня в Лозовку, чтобы высказать все, что на душе имелось, но подумал маленько и не стал. Зачем спешить? Нет, торопиться на надо. Приберегу эту карту на потом и пущу в ход тогда, когда подходящий момент наступит. А его долго ждать не придется, наверняка Ольга свет Михайловна в своем ежедневнике целое расписание по моей особе оформила. Вот поспорить могу, что все так и обстоит.
И то странно, что она за эти дни ни разу не позвонила. Паузу выдерживает, что ли?
Я как в воду глядел. Звонок от Ряжской раздался уже совсем вечером, когда мы с Родькой, Вавилой Силычем и Жанной смотрели по телевизору старых добрых «Пиратов Карибского моря». Вернее, это они смотрели, а я так, тихонько подремывал под свист ветра, хлопанье парусов на фок-мачте и пушечную канонаду, без которых, по мнению создателей этого фильма, пиратская жизнь в Карибском море положительно невозможна.
Надеюсь, не разбудила? ласково осведомилась у меня бизнес-леди. Ты извини, просто раньше никак не получалось позвонить.
Так и не звонили бы, резонно ответил я, добавив в голос сонливости чуть больше, чем в нем на самом деле было. Или что-то срочное?
Срочное, Саша, печально произнесла Ряжская. Срочное. Без тебя, боюсь, никак не обойтись.
Но два года как-то обходились? я зевнул. И ничего, никто не умер.
Если бы ты только мог представить, насколько ты неправ, вздохнула моя собеседница. Скольким хорошим и добрым людям ты мог помочь, если бы не мотался невесть где столько времени.
Думаю, кое-какие слова в вашей фразе надо поменять.
Какие именно?
«Хороших и добрых» следует заменить на «полезных и влиятельных». Или я не прав?
Даже если и так, что такого? И потом, одно не отменяет другого. Разве влиятельный человек не может быть хорошим?
Может, согласился я. Почему нет? Да все мы хорошие, особенно когда спим зубами к стенке.
Рада, что мы с тобой понимаем друг друга. Ведь понимаем же, да?
Нет, не понимаем. Я раз за разом вам пытаюсь объяснить, что роль придворного лекаря при семействе Ряжских мне не нужна, а вы упорно пытаетесь меня на нее оформить. Иногда мне кажется, что проще вас убить, чем вбить в голову то, что у нас разные взгляды на жизнь и смерть.
Замолчала. Как видно, задумалась над словом «убить», прикидывала это я шучу или нет?
И ведь заметим, я было даже чуть поддался на ваши уговоры. Почему? Потому что мне показалось, что, возможно, мы сможем кое-какие партнерские дела вести. Более того, я проникся этим потенциальным сотрудничеством, встретился с вашим супругом, человеком, признаемся, не очень приятным, и даже простил ему то, что он ко встрече со мной подготовился не самым миролюбивым образом. Подобное, чтобы вы знали, вообще мало кто из моих коллег по цеху с рук спустит. А я глаза закрыл. Это ли не свидетельство моего к вам огромного расположения? Что там, я даже посетил с вами клинику Вагнера и помог вашей сестре. Кстати, как она?
Значительно лучше, чуть севшим голосом сообщила мне женщина. Про тебя вспоминает часто, спрашивала меня, не заглянешь ли ты к ней еще раз.
Вот! укоризненно произнес я. Но что же я получил от вас в ответ? Буквально плевок в лицо. Нет, дорогая моя Ольга Михайловна, так не пойдет. Знаете, у меня есть понимание о том, что такое самоуважение. И говорю я с вами сейчас лишь потому, что меня мама с папой в детстве хорошо воспитали, привив почтение к людям старшего возраста.
Это уже перебор, возмутилась Ряжская. Не настолько я и старше тебя!
Мне очень хотелось сказать «настолько», но это было бы уже откровенное хамство, которое не слишком укладывалось в ту канву разговора, которую я для себя определил.
Объясни по-человечески, что опять не так? потребовала у меня женщина. Без этих твоих метафор!
Вы файл, что мне переслали, сами открывали? осведомился я у нее. Смотрели, что внутри?
Нет. Мне его отправил начальник службы безопасности, а ему я доверяю, он профессионал.
Лентяй он, а не профессионал. Или, что вероятнее, дилетант, рядящийся под специалиста. Алеша тот был профи, а этот черт знает что и сбоку бантик! Полагаю, вы с мужем еще живы лишь потому, что по нынешним временам стрелять и взрывать богатых людей практически перестали. Если бы не эти социальные перемены, то я бы сейчас спокойно спал, а вы в аду горели.
Саша, ты не перегибай палку, снова попросила меня Ряжская.
Ольга Михайловна, мы взрослые люди, и оба понимаем, что для таких, как вы и ваш супруг, дорога в рай закрыта накрепко. Слишком много всего недоброго на вас висит. Давайте честно: ведь хватает в вашем прошлом такого, о чем до сих пор не то что говорить, но и думать не рекомендуется? Молчите? Ну вот. Впрочем, если вас это успокоит, то у нас есть хорошая возможность там встретиться. Вряд ли и мне светит что-то другое.
А он есть? помолчав, спросила моя собеседница. Рай?
Без понятия, ни капли не соврав, ответил ей я. Да и никто вам правду не скажет, потому что ее никто не знает. Придет ваш час все само собой разъяснится. И мой вам добрый совет: не приближайте его столь интенсивно. Я, так и быть, по старой дружбе в последний-распоследний раз сделаю вид, что не сильно меня ваш обман задел, но есть же и другие люди, которые могут подобного кидка не простить. Я сказал, что взрывать и стрелять практически перестали. Но «практически» не значит «совсем».
По-прежнему не понимаю, о чем ты ведешь речь, но разберусь, тоном, который начальнику ее службы безопасности ничего хорошего не сулил, пообещала Ряжская. Обещаю.
Мне обязательно сейчас говорить что-то вроде «я вам верю»? лениво осведомился я. Может, обойдемся без ненужных формальностей? Да и вообще А что до Бэллы я к ней обязательно загляну. Обещаю. Причем не для того, чтобы вам, Ольга Михайловна, услугу оказать, а просто потому, что ваша сестра мне понравилась. Мало сейчас на свете настоящих людей осталось. Может, она вообще одна из последних. Я, конечно, не образец добродетели, но какие-то вещи иногда и просто так готов делать, по велению души.
За сестру спасибо. Для нее правда твой визит очень важен, совсем уж посмурнел голос Ряжской. Что до наших вопросов да, признаю свой недосмотр. Я должна была проверить документы, которые тебе отправляла, но этого не сделала. И все, Саша, не жди от меня большего. Можешь считать меня зажравшейся сукой, но многословно и подолгу извиняться перед кем-то я отвыкла. Да и пустое это. Дело сделано, чего теперь словами сорить?
А зря, назидательно произнес я. Смирение есть добродетель. И сразу я завтра с утра собираюсь наведаться в банк. Надо карты новые сделать, то-се Да и коллег бывших повидать хочется. Ну, если кто-то из них там еще работает, разумеется. Может, уже давно все поувольнялись. Так вот, буду я там часам к одиннадцати, и если у вас есть желание повидаться подъезжайте. Тогда и продолжим беседу о добродетелях, извинениях и всем таком прочем. А пока доброй ночи вам, Ольга Михайловна. Доброй, спокойной, мирной ночи.
Ласково проворковав последнюю фразу, я нажал на «отбой» и глянул на разношерстную компанию, сидевшую на полу, дувшую квас, хрустевшую сушками и таращившуюся в экран, на котором лихо бегал по кучам золота, укрытым в пещере, Джек Воробей. Ах, извините! Капитан Джек Воробей.
Жанна, душа моя, как досмотришь фильм, давай-ка дуй к Ряжским и пугани их там как следует, обратился я к призраку, который расположился между моим слугой и подъездным. Пошуми в доме хорошенько. Стулья подвигай, картинами о стены погрохай, можешь даже какую-нибудь вазу разбить о пол.
Александр, нехорошо! повернувшись ко мне, укоризненно произнес Вавила Силыч. Пугануть туда-сюда, но имущество-то зачем портить?
Поправка принимается, согласился я. Просто пошуми. И главное, как они всполошатся, бегать начнут и свет везде включать затаись, не шали. А как угомонятся начинай по новой. И так всю ночь, до рассвета.
А вторая часть? возмутился Родька, потыкав перепачканной крошками лапой в сторону экрана. Там продолжение есть! С ним как? Надо же понять, сладится любовь у этих ребят или нет?
Завтра узнаешь, осек его я. А пока эту досматривайте и расход. Время позднее, спать пора. И еще вот что. Вавила Силыч, ты не добудешь мне телефон нашего интернет-провайдера? Надо наконец к сети подключиться, а то живу как на необитаемом острове.
Давно пора, подтвердил мой слуга. Скучно без интернета.
И этого орла давай к работе какой-нибудь приставь, причем потруднее, подумав, добавил я. Пока он внешне мохнатый мяч не начал напоминать. Вот квартиру он мне завтра отдраит до блеска и забирай его.
Я ведьмачий помощник, а не домовик! буркнул Родион. Моя стезя другая. Я тебе служу, а не всем, кому можно.
Ты еще плакат в защиту своих прав напиши и вокруг дома с ним ходи одиночным пикетом, посоветовал ему я. Авось результат воспоследует. А до тех пор, пока я тебе хозяин, ты будешь делать то, что мной велено, ясно? Или уматывай отсюда в Лозовку, сиди там в погребе, грызи морковку, копи обиды.
Жанна и Вавила Силыч после этих слов переглянулись и дружно зааплодировали, Родька же ошарашенно похлопал глазами, пошерудил коготком в ухе, словно не веря тому, что только что услышал, а после согласно кивнул мохнатой головой, давая мне понять, что все будет так, как я сказал. В смысле трудовой повинности, разумеется.
Жанна заявилась домой из своей ночной вылазки тогда, когда солнце стояло высоко в небе, а я собирался вызывать такси.
Замечательно развлеклась, сообщила она мне, устало опускаясь в кресло и вытягивая ноги. Роденька, маленький мой! Да ты никак за работу взялся? А я думала, что ты только жрать и дрыхнуть горазд! Нет, положительно сегодня снег пойдет!
Жаль, ты бесплотная, проворчал слуга, сноровисто трущий тряпкой плинтусы в комнате. А то кинул бы в тебя чем-нибудь тяжелым!
Ну что, нагнала на наших друзей страху? уточнил я, натягивая футболку. Они хоть пару часов поспать смогли?
Не-а, расхохоталась Жанна. Ни они, ни слуги, ни охрана до рассвета толком глаз не сомкнули. У них дом большой, в каждую комнату человека не поставишь. Ох как же они дергались! А как эта молодящаяся бабулька на начальника охраны орала, который в два ночи приехал! И все из-за тебя, между прочим. «Ты не понимаешь, с кем меня чуть не поссорил, ты не знаешь, что это за человек, и человек ли он вообще». Но умная, не отнять. В какой-то момент она в столовой, ну, где ты тогда ее супруга легонько нагнул, встала, руки вверх задрала и говорит: «Передай ему, что я все исправлю! Не надо больше, очень тебя прошу! У моего мужа слабое сердце».