Я попыталась дернуться, но меня держали крепко и лишь усилили хватку.
Аршарх дари!выругался один из, видимо, стражников.
Да ладно, посмотри какая краля, явно не из простых,ответил второй голос за моей спиной.Чистенькая, небось.
Меня передернуло. Даже такой идиотке, как я, понятно, что на уме у охраны. Как это типично. Если женщина оказалась в их власти всё, первым делом нужно залезть ей под юбку, даже если она в брюках. Интересно, мужчины халифата все думают только тем, что ниже пояса или мне так везет?
Жениться тебе пора, только одно на уме,гоготнул его товарищ.
Отпустите меня или пожалеете!дернулась еще раз, но снова безрезультатно. И я точно знала, ни о чем они не пожалеют. Защитить меня некому. Тони и Гек точно не будут штурмовать местную тюрьму, чтобы вытащить оттуда одну безмозглую идиотку.
Мы обошли ратушу сбоку, и меня втолкнули в неприметную тяжелую дверь. Здесь было сыро, мокро и грязно. Пахло землей и гнилью. На какое-то мгновение меня отпустили, а после резким движением прижали лицом к покрытой мхом стене. Несколько горьких ворсинок попало мне в рот, но то, что случилось через секунду, заставило забыть об этом.
С меня грубо сорвали куртку и вновь прижали лицом к стене. Грубая мужская рука проникла под разодранную рубашку и бессовестно накрыла правую грудь. Я зарычала и дернулась, но незнакомец был сильнее.
Я пожалею, красотка?прошипел мужчина мне на ухо. Я чувствовала, как его тело прижимается к моему и сдерживала рвотный порыв. Впервые мне было так отвратительно прикосновение другого человека.Ты нарушила два священных закона: усомнилась в правосудии и посмела уподобиться мужчине. Это ты пожалеешь, а я сделаю с тобой все, что захочу и никто меня не осудит. Ты в халифате, детка! И ставлю месячное жалование, уже не чистая.
Это не благородный халифат, это логово варваров и садистов,глупо дергалась, пытаясь оттолкнуть сволочь.
Стэн! Потом! Пусть пообщается с Эдом, будет посговорчивее.
Он попортит ей тело, но ничего, я не брезгливый. Кровь меня не пугает! В этом даже что-то есть, особенное,пропел мой мучитель и, напоследок еще раз сжав грудь, отпустил.
Меня трясло от стыда, отвращения и унижения. Аннет Ван Дайк, дочь третьего советника императора Континента попала в тюрьму Халифата и оказалась в грязных руках каких-то извращенцев. Не знаю как еще назвать любителей таким образом унижать девушек. Но что может быть хуже? Только то, что скоро я получу пятьдесят ударов кнутом, а стадо людей-баранов будет смотреть и считать. Кто-то, наверное, даже позлорадствует.
В камеру недалеко от входа зашвырнули грубо и резко, словно я грязная половая тряпка, а не человек.
Камера, которую мне выделили, оказалась недалеко от входа. Меня втолкнули туда грубо и резко, словно я грязная половая тряпка, а не человек. К слову о тряпках, в углу камеры валялось нечто похожее на засаленную мешковину, из-под которой торчало старое сено. Видимо, здесь подсудимой предлагается спать или это рассадник крыс для пыток?
Даже не смотри, детка. Это не для тебя. Для тебя кое-что другое.
Обернулась и встретилась глаза в глаза со своими мучителями. Один из них был, к моему удивлению, не молод и низок. В его некогда темных волосах теперь оставалась всего пара темных прядей, а над верхней губой красовались седоватые усы. Он держал в руках мою куртку. Вообще, он был бы даже приятным на вид, если бы не смотрел на меня как на кусок грязи, прилипший к его сапогам.
А второй, видимо, и был тот самый Стэн, который прижимал меня к стене. Здоровенный детина с приличного размера пузом, на которое с трудом натянули черную форму стража халифата. Лицо толстяка покрывали разномастные прыщи, а руки, которыми он отстегивал от стены кандалы, явно давно не мыли. Мерзость.
Я думала, что ничего более унизительного, чем ситуация у входа, со мной пока не произойдет. Ошибалась. Через несколько минут я оказалась скована кандалами, которые крепились к потолку, и почти висела, не имея никаких шансов даже полностью опереться ногами на пол. Хуже стало, когда под визги и попытки пинаться, с меня стащили штаны и много страдальные сапоги, оставив лишь в длинной разодранной спереди рубахе.
Шлюха не достойна носить наряд мужчины!выплюнул седовласый.
Так ей больше идет,Стэн бросил сальный взгляд на мои обнаженные ноги, но, к счастью, больше не прикасался.
Потом. У нас служба!одернул его, видимо, старший по званию.
Я смогла хоть немного выдохнуть, когда стражники удалились из камеры. Висеть было неудобновсе тело вмиг затекло. Кожа покрылась мелкими мурашками от холода. Есть ли шанс отсюда выбраться? Я попыталась оглядеться, но не увидела ничего, кроме каменных стен и маленького окна с решетками под самым потолком.
В ногу тем временем ткнулось что-то влажное, а после неприятно пощекотало. Глянула вниз и чуть не вскрикнула от неожиданностиэто была приличных размеров крыса. Хорошо, что я с детства их не боялась, поэтому попыталась отпихнуть ее ногой, но не вышло.
Кыш! Кыш! Я не вкусная!
Крыса все-таки убежала, но не благодаря моим стараниям, а тому, что дверь скрипнула и открылась, впуская в камеру мужчину.
Того самого амбала-палача с площади. Глупо, но увидев его, я подумала не о себе, а о девочке, которая сейчас, наверное, горько рыдает под присмотром лекарей и это если её кто-нибудь додумался туда отправить. Дело сделано. Страшное дело, которому я не смогла помешать.
Одна эта мысль окончательно лишила меня сил и последней надежды, что моё отчаянное путешествие завершится благополучно. Я так глубоко погрузилась в отчаяние, что не услышала слов палача, лишь дернулась, когда он принялся разматывать хлыст.
Что происходит? Суда не будет?выкрикнула я, не понимая, почему меня собираются избить прямо сейчас и в этой камере, а не на рыночной площади.
Ты глухая или тупая?проревел мужчина и стегнул хлыстом каменный пол, разминаясь.Я сказал, градоначальник сомневается в твоем простом происхождении, поэтому публичного наказания не будет. Ты получишь свои плети в темнице, как благородная. С тобой не было опекуна, а закон ты нарушила публично, значит, судебного разбирательства не будет. Получишь наказание и свободна.
Очередная тонкость законов Халифата. Благородных не порят публично, но порят все равно. Если нет рядом мужчины, в суде у женщины нет права голосаеще одна приятная неожиданность.
Подождите, но у меня есть опекун! Он живет в гостинице на площади!
И не придет меня вызволять, потому что я сама виновата в своей беде, а у него гражданская война на носу,закончила уже мысленно.
Мне плевать. Я палач, а не судья. На тебя есть приказ, который я должен исполнить. Так что кричи громче, твоим соседям понравится!оскалился мужчина, а через мгновение мое тело обжег кнут. Затем еще раз и еще.
Я стиснула зубы. Не кричать. Не хочу доставлять ему такое удовольствие и тем самым соседям, о которых он говорит. Еще два удара, по спине поползла тонкая струйка крови, другая щекотнула подбородокя не заметила и прикусила губу.
Еще три удара, и я чуть не потеряла сознание от боли, когда четвертый пришелся на уже кровоточащую рану. Слезы текли по щекам, но я упорно молчала. Если придется, откушу себе язык, но не пискну.
С еще одним ударом я почти лишилась чувство и все же пискнула, как та мелкая крыса, что несколько минут назад терлась у моих ног.
Внутри мне было больнее, чем снаружи. Я одна в чужой стране. У меня нет друзей, нет родственников и власти. Мне никто не поможет. Никто не спасет от унижения. Эти мысли иголками кололи изнутри, перебивая боль от хлыста.
Я сквозь пелену слез увидела, что дверь снова открылась. Вошли две смутно знакомые фигуры, кажется, стражники, а следом еще кто-то.
Именем Великого Халифа! Прекратите!
Мне что это снится? Я потеряла сознание или уже отправилась к праотцам, не выдержав пыток?
Эта женщина принадлежит законному Наследнику Халифата!голос Гека звенел металлом. И нет, это был не сон.
Боль прекратилась мгновенно. Я сморгнула слезы и увидела, как палач молча сворачивает кнут и поспешно покидает камеру. Да, он прав. Его делокарать. Прекратить? Ему не сложно и прекратить. Нужно будет добить девушку, сами позовут. Такая вот простая логика.
Наконец, смогла рассмотреть вошедших. Гек стоял впереди остальных, за его плечом невысокая фигура в золотом плаще, расшитом неизвестными мне символами. Мантия наследника? Кажется, нечто такое рассказывали о регалиях Халифата на занятиях. У наследникамантия. У Верховного халифаплетеный обруч из трех видов золота: желтого, красного и белого.
Стражники еще недавно такие смелые и наглые со мной сейчас были бледны, особенно Стэн. Отвратительные прыщи на его лице стали сейчас в два раза ярче.
Освободите девушку!скомандовал Гек.
Стэн принялся перебирать ключи, словно не знал каким именно отпираются кандалы. Кажется, это длилось целую вечность, но хуже всего было, когда он приблизился ко мне. Сама не знаю почему, я дернулась в сторону, не давая ему приблизиться. Глупо. Но это оказалось сильнее меня. Я боялась, что этот человек снова (даже случайно) коснется меня.
Пошел прочь!
Низкий голос эхом отразился от стен, словно был усилен магией. Капюшон слетел с Наследника Халифата, и я увидела Тони. Точнее нет, я увидела кого-то другого: сильного, пугающего, способного одной рукой разрушить ратушу вместе с темницей и пойти дальше, оставив после себя лишь руины. Лицо все еще принадлежало Тони, как и растрепанные волосы, поджатые губы и глаза, в которых пылал гнев сотни драконов.
Когда мужчина сделал шаг вперед, я поняла, что и одежда была та же самая, мантия была лишь небрежно накинута на плечи. Всего два шага и он замер рядом с ошарашенным Стэном.
Ты прикасался к ней?
В камере повисла пугающая тишина. Мой обидчик хмурился и упрямо молчал.
Приказываю отвечать. Ты прикасался к ней?
Первым сдался старый страж. Он бросился к Тони:
Он ничего не сделал, только немного запугал. Ну пощупал немного, так часто делают в тюрьме.
Видимо, старик решил, что признание спасет Стэна. Но этим лишь оказал тому медвежью услугу. Я не сразу поняла, что произошло. Быстрое, едва уловимое движение Тонимой обидчик падает замертво. Рассмотреть кинжал толком не успела, мужчина уже спрятал его то ли в рукав, то ли в складки мантии.
Зачем? Что вы сделали? Он не нарушил закон! Какое право вы имеете?закричал седоволосый страж.
Право Сиятельного!рявкнул Тони, небрежно подбирая с пола ключи. Он поднялся и продемонстрировал стражу приличного размера перстень.Эта женщина принадлежит мне и никто не смеет к ней прикасаться. Он оскорбил меня, а оскорбление Сиятельного карается смертью. И я не хочу разбираться, почему стражники позволяют себе такие вольности с подсудимыми. Этот вопрос я обсужу с вашим халифом.
С каждым словом страж отступал все дальше, пока не уперся спиной в стену и не слился с ней, будто хамелеон. По крайней мере, в моих глазах, на которых вновь выступили слезы, все выглядело именно так.
Меня спасли. Тони пришел.
Если бы люди умирали от благодарности, мое сердце уже бы разорвалось. Но я просто безвольной куклой упала в надежные мужские руки. Последнее, что услышала, это короткий разговор:
Гек, помоги снять мантию. Нужно её укрыть.
Это же реликвия Халифата, а ты решил испачкать её в крови. Лучше в мою куртку!
Помоги снять мантию. У этой тряпки есть два достоинства: она прекрасно убирается в наперсток и легко отстирывается от крови. Кажется, я нашел ей достойное применение
Ты сумасшедший!
Я сделаю все, что потребуется для блага Халифата.
Глава 8
Очнулась под размеренный стук копыт. Просторная карета размеренно покачивалась из стороны в сторону и чуть поскрипывала, спотыкаясь на кочках. Лежа с закрытыми глазами, я на секунду подумала, что снова дома и экипаж отца везет меня в родовой замок, но жгучая боль мгновенно вернула к реальности.
Я чувствовала каждый след от удара кнута так, словно только что опять их получила. Но стиснула зубы и, открыв глаза, попыталась подняться. Чудом успела подхватить ту самую мантию, в которую меня завернули, вынося из темницы. Струящаяся золота ткань некрасиво помялась и перепачкалась в моей крови, следы были рваными, будто и по мантии кто-то бил кнутом, а она кровоточила в ответ.
Удивительно, но под тонкой мантией не было холодно, она согревала, словно была зачарована магией. Я провела кончиками дрожащих пальцев по вышитым черной нитью витиеватым символам. Значит, вот так выглядит мантия Верховного Наследника Халифата. Значит, Тони не просто капитан, а Сиятельный, перед которым принято приклонять голову.
Несмотря на боль улыбнулась, а я его тут и в хвост и в гриву ругаю, как простолюдина. Глупо получилось, но с другой стороны, он не представился как должно и вел себя большую часть времени как наглый мужлан. Надеюсь, он не везет меня в столицу, чтобы отрубить голову за оскорбление Сиятельного.
Прислушалась, размышляя над тем, подать сигнал, что очнулась или посидеть еще немного в покое. Тони мне за непослушание точно устроит выволочку и, самое идиотское, будет прав.
И что будем делать дальше?послышался сбоку кареты голос Гека.
То, что должно. Встретимся с халифом Ту Роном. Раз уж я раскрыл свою личность, воспользуемся этим. Пока я буду заговаривать ему зубы, ты заберешь Алмаз. Наемник хоть и ускользнул, но единственный, кто мог заплатить ему столько, чтобы остановиться в самой дорогой гостинице города, это Халиф.
И ту уверен, что это Ту Рон? Он же тюфяк.
Да, но исполнительный тюфяк. Думаю, за ним стоит кто-то еще. Кто-то амбициозный, сильный и готовый на все, чтобы самому стать Великим Халифом.
Только не говори, что думаешь на
Тс, если она проснулась, то может услышать,резко оборвал разговор Тони.А это не для её ушей. Не хватало еще втянуть девчонку в политику Халифата.
Она и без этого слишком активно пытается умереть,продолжил мысль друга Гек и, к своему удивлению, я не услышала в его голосе презрения. А если задуматься, это прозвучало с легким оттенком одобрения.
Удивило это не меня одну.
И что, даже не выскажешься на тему глупости женщин с Континента?
Не выскажусь,Гек чуть понизил голос, а я прильнула к обитой бархатом стенке кареты, чтобы расслышать.Только ей не говори. Но я признаю, у этой девчонки есть характер. Столько ударов хлыстом и ни пискнула. Это достойно уважения. И не побоялась защитить невиновную. Согласись, девчонке на площади повезло, что Аннет оттянула время и нашелся свидетель, а так осталась бы мелкая без руки.
То есть ты признаешь, что эта женщина может быть полезна?
Глупо отрицать, что её артефакт сработал как надо. Мы же почти схватили наемника, просто он каким-то образом оказался на шаг впереди нас.
Думаю, на два. Есть подозрения, что наемник следил за нами, наводил справки и Аннет просто попалась на удочку. В конце концов, не просто же так этот мальчишкаДоннипоймал нас у входа в их гостиницу.
Я предлагал бросить её и пойти вперед, но ты отказался.
Слушая разговор, сидела и улыбалась бархатной стене напротив. Столько хороших новостей, даже удивительно. На Гека и его уважение плевать, а вот то, что девочка в порядкебальзам на душу, как и решение Тони вернуться за мной. Сама не знаю, почему последнее так обрадовало. Наверное, в такое ситуации так отчаянно хотелось перестать чувствовать одиночество, что я готова была хвататься за каждую соломинку. А Тони во всей этой ситуации оказался бревном, в самом лучшем смысле этого слова: раз за разом приходил на помощь, всегда оказывался рядом. Будто на него и правда можно положиться.
Погруженная в свои странные мысли, я даже на пару мгновение забыла о боли, но вспомнила, когда карета дернулась и остановилась. Щелкнул запор на двери, и я инстинктивно плотнее завернулась в тонкую ткань мантии.
Так и думал, что ты уже проснулась. Сильно болит?Тони запрыгнул в карету и плотно закрыл дверь.
Терпимо. Думала, будет хуже.
Соврала и бровью не повела, на самом деле, от боли хотелось выть и с каждой минутой она становилась все сильнее. Глупо было надеяться, но спросить рискнула:
Здесь, случайно, женщины с магией Нежного света не живут? У нас такие раны излечивают за минуты.
Увы. Придется тебя лечить методами Халифата. Я нанес заживляющие мази, которые так же ослабляют боль, но всего на несколько часов.
Меня будто молнией пронзило, что он сделал?