Он бездумно следил, как огонёк скользит по собранному им хворосту; усталость мешала пошевелиться и набрать ещё немного веток, хотя это стоило сделать Приглядевшись, он с изумлением заметил, что пламя, хотя и горело, но не пожирало хворост, оставляя после себя лишь кучку пепла, как это делает обычный огонь.
А может быть, он смог бы зажечь костёр и совсем без хвороста? Или с помощью одной веточки? Но любопытство тут же уступило место прежней усталости и отчаянию. Ну зажёг он огонь, ну сможет пережить ночь, а дальше?
Андрюс прислонился к стволу берёзы; ему было тепло, но сон не шёл. Зелёное пламя горело неярко, ровно, успокаивающевокруг образовалось облако зеленоватого света, который не пускал к нему устрашающую лесную тьму
Андрюс содрогнулся и едва не вскочилнапротив него у костра притулилась одинокая, едва различимая в сумерках фигура. Это точно был не человек, скорее призрак: лицо снежно-белое, восковые руки, босые ноги, почти невидимые на снегу. Всё одеяние составляла длинная холщовая рубаха с неясной вышивкой. Существо казалось всего лишь дымкой, по прихоти некоего воспалённого воображения принявшей контуры человеческого тела. Оно вскинуло глазанеподвижные, светло-янтарные.
Гинтаре Пане Гинтаре! прошептал Андрюс.
Он вскочил, хотел подбежать к ней, но существо без улыбки покачало головойАндрюс застыл на месте. Это была она, Гинтаре, однако такая живая и сильная летом, сейчас, зимой она смотрелась ледяным призраком или мороком каким
Пане Гинтаре! заговорил Андрюс. Что же мне делать теперь? Летом вы меня от смерти уберегли, обнадёжили, а теперь, хоть головой в колодец кидайся Не умею я ведьмиными дарами распоряжаться, одни несчастья кругом. Помогите, будьте милосердны!
Она снова покачала головой, будто с сожалением.
Чем тебе помочь, отрок?
Прошу, возьмите у меня ведьмин изумруд, коли можете, избавьте от груза непосильного!
Я сего не могу, не мой дар был. Разве ты до сих пор с перстнем совладать не сумел?
Я сумел немного, пробормотал Андрюс. Отчего-то ему стало очень стыдно показывать себя таким слабым. Но семье моей ведьмины подарки одни несчастья приносят. Дядя мой на изумруды зарится Пане, пусть я жалок, ничтоженизбавьте меня от сей тяготы!
Гинтареили это была её теньслабо усмехнулась.
Не бойся дяди, где его вина, там ему воздастся. Но запомни, Андрюс: тебе дар был дан, тебе за него и отвечать. Людей в искушение вводитьне дело! Силу камня даром использовать не должно, как и убивать неразумно. И Агне тебя выбрала не зря, не смотри, что её ведьмою проклятой славилибудет день, ещё вспомнишь её подарки да поблагодаришь!
Но когда же? в отчаянии вскричал Андрюс. И теперь-то, теперь как мне быть?
Ступай домой, велела Гинтаре. Погаси огонь на рассвете и ступай, не заплутаешь. Ты сейчас думаешь, что хуже часа и быть не может А семье твоей каково? Что с ними-то будет, коли ты вот так, без вести в лесу пропадёшь?
От её слов Андрюсу стало ещё хуже. И вправду, как он мог подумать бросить сестёр и родителей одних, заставить оплакивать его! Исхудалое лицо Ядвиги с красными пятнами на щеках вдруг встало перед его глазамии он вскочил в ужасе. А если дядя вернулся, обнаружил, что он исчез, и со злости прогнал родителей и хворую сестру со двора?
Однажды он уже так пропадал в лесу всю ночь, а вернувшись, обнаружил пепелище на месте родного дома. Андрюс бросился бежать, неведомо как отыскивая дорогу среди деревьев. Его жгла тревога, стыд перед Гинтаре и страх, что и в этот раз можно не успеть
На опушке леса под ноги ему ринулась чёрная тень, еле различимая в темноте. Глаза Тихона светились не хуже ведьмина изумруда.
Нашёл-таки! пробормотал Андрюс. Вот бесстрашный! Ну спасибо, дай Бог, не раскаешься, что связался со мной.
Он подхватил друга, посадил на плечо. До рассвета ещё много времени, авось они успеют предотвратить что? Об этом он боялся даже подумать.
10. Побег
В зимних предрассветных сумерках город казался замершим, улицы были пусты, лишь несколько окон светились слабыми огоньками. Андрюс шёл быстро, не оглядываясь по сторонам; и перстень с пальца не снял, прятать не стал. Если дядюшка сейчас дома, как бы не понадобилась единственная защитасловами-то его навряд ли образумишь
В доме тоже было тихо; когда Андрюс приоткрыл дверь, то услышал, что кто-то еле слышно шарил там, в темноте и вздыхал.
Матушка? шёпотом произнёс он.
Мать замерла, затем всхлипнула.
Сынок Что же это, сынок? Что ты такое наделал? Где всю ночь пропадал? Что же, правда, это ты цирюльню дяди твоего спалил?
Андрюс застыл на месте. Он ожидал всякого, но только не обвинений в поджоге. Совсем что ли Кристиан ума от злости лишился?
Вы бы не слушали вранья, матушка. Дядя меня ненавидит, завидует, к деду ревнует. Ну что же, я уйдупусть только поклянётся, что вас не тронет, обижать не будет.
Мать уцепилась за него дрожащими пальцами.
Так, милый, так Если врёт Кристиан, то и слава Богу, я ему не верю. Но только он тут кричал, божился, что видел тебя, когда цирюльня на его глазах загорелась. Я чаю, он обознался? Там, может, разбойник какой побывал, а вовсе не ты?.. в её голосе звенела безумная надежда.
Андрюс прижался лицом к худым, слабым материнским рукам; в темноте он не видел её глазвот и хорошо
Я там не был, матушка, и цирюльни не поджигална кресте поклянусь!
Слава Богу, слава Богу, сквозь слёзы говорила мать. Мы с твоими сёстрами верить не хотели, даже дед говорил, мол, пусть малый сам за себя скажет: где был, что делала ты пропал Кристиан и сказал, что раз сбежалзначит, точно ты жёг
Вот я сам с ним поговорю, голос Андрюса гневно дрогнул. У него после разговора с Гинтаре отчего-то исчез страх перед дядиными кознямивсе эти дрязги стали казаться мелкими и суетными. Поговорю, чтобы он вам более никаких мерзостей не плёл. А там и уйду, буду работать, деньгами вам помогать, чтобы жили спокойно
Так, хорошо, сыночек. Ты скажи ему, коли хочешь, что не виноват, а после все уйдём.
Как таквсе? испугался Андрюс. Вы-то здесь причём?
А как Кристиан обвинил тебя в поджоге-то Он нас всех собрал, сказал, что ты, мол, вор да поджигательа как ты домой вечером не пришёл, так надо тебя на розыск, а потом, когда найдутв Разбойный приказ. И собрался идти заявлять. А Ядвига
Андрюс помертвел. Ядвига в этом случае могла сделать только одно.
Эх дочка моя старшая, головушка горячая, мать тихо зарыдала. Она защищать тебя стала, сказала: ты ни в жизнь ничего чужого не возьмёшь, поджигать ни за что не будешь. Мол, он, Кристиан, сам вор, пакостниктебе завидует, из дому выживает, перед дедом позорит! Кристиан ей молчать велел, а она своё Так побранились, что она его по морде бесстыжей, прости Господи Он и приказал нам всем убираться из его дома сей же час! Да ещё сам её ударил, чтоб его руки проклятые отсохли! Отец твой с ним едва драться не полез, мы с Иевой насилу удержали
Да я сам прибью его! Андрюс мрачно подумал, что и магия перстня, пожалуй, не понадобится. Да будь Кристиан хоть двадцать раз родич и дядяникто не смеет поднимать руку на его сестёр!
Нет, милый, нет, ради Христа! Не надо, не дай Бог, он озлится ещё больше, стражников кликнет, тебя и вправду сведут куда! Доказывай им потом мать готова была упасть на колени.
Андрюс глубоко вздохнул. Наверное, матушка права, жизни в этом доме для них больше нети не стоило подвергать себя излишней опасности, пугать родных ещё больше. И хотя руки у него так и чесались, он поклялся матушке, что дядю бить не станет.
Ну а потом, рассказала мать, они с Иевой да Ядвигой ждали Андрюса всю ночь, так ждалиглаз не сомкнули, думали, вот-вот он придёт, и окажутся дядины слова подлым враньём. А он всё не шёлКристиан и радовался, у камина сидел, вино пил да приговаривал: сбежал, мол, ваш Андрюс, вор, колодник проклятый!
Рано радовался, мрачно усмехнулся Андрюс. Ничего, я чаю, как увидит меня, так и сомлеет.
Мать вздрогнула от его слов, но возражать не стала.
Ты, сыночек, пойди к сестре сейчас, велела она. Уж как Ядвига-то моя бедная тебя ждала, Кристиану в лицо смеялась. Ей тут хоть небеса разверзнутся, да голос оттуда раздастся, а она всё одно тебе поверит. Мы с Иевой и то усомнились, когда ты не пришёл, а Ядвига ни в какую.
Андрюс рванулся в их с сёстрами комнатушку, и лишь только вошёлувидел распахнутые серые глаза на бледном, до смерти усталом лице старшей сестры. Так и не заснула в эту ночь И первые слова Ядвиги были не о том, поджёг ли он дядину цирюльнюпро это она и вспоминать не стала.
Вернулся, наконец-то! Андрюс! Ничего с тобою вчера не случилось худого? А то я думала, на ровен час хозяин твой догадался о ваших проделках! Предчувствие какое, не иначе
Он пока не догадался, Ядвига, но В мастерскую мне больше нельзя. Андрюс понимал, что сестру всё равно не обманешь, слишком хорошо она его знала.
Ядвига вздохнула.
Это из-за Никиты твоего? Ну, раз так, то и Бог с ними. Уедем отсюда, в другом месте будем счастья искать.
Ты скажи мне, что в там, в цирюльне-то случилось? помолчав, спросил Андрюс. Дядя Кристиан что вам говорил?
А он, видишь Он вчера как вернулся с товаром, вроде мыло, да эссенции какие-то заказчикам привёзи сразу в цирюльню, только спросил, дома ли ты. Ну, узнал, что тебя нет, усмехнулся этак гадко, и пошёл. В цирюльне побыл недолгои, вдруг, Матерь Божья, слышим мыпожар! На соседней улице! Я про цирюльню и не думала, решила, может дом какой горит. Там зарево чуть не до неба былодядя сказал, как он вошёл, дверь сквозняком захлопнуло, он чувствуетдымом тянет А там уже горит, уж двери в огне! Насилу он из окна выбрался, мало сам не сгорел. Там, на месте цирюльни-то куча золы осталасьот нашего дома родного и то больше уцелело.
А дядя что? Сам домой добрался, не ранен, не угорел?
Сам Пришёл, шатался, весь сажей перемазан Кричал, что погиб, мол, разорён Ну и про тебя начал чушь говорить, Ядвига махнула рукой. Я вначале думала, ну помутилось у человека в голове, чай, несчастье произошло, одумается. А он как сказал, что на тебя надо розыск устраивать, да в приказ отвести как вора и поджигателявот тут уж я не сдержалась
На скуле Ядвиги виднелся свежий кровоподтёк; Андрюс стиснул зубы. Затем ему в голову пришло ещё кое-что.
Соседи, что с цирюльней рядом живут, не говорили, кого рядом видели, когда пожар начался?
То-то и оно, что никого, ответила Ядвига. Рядом булочник с женой, галантерейщица-вдова с дочерью; все сказали, что никто чужой вечером там не шлялся, даже собаки ни разу не залаяли. Будто цирюльня сама загорелась, чистое волшебство!
Андрюс подумал, что кажется, догадался, какое там волшебство. Эх, знать бы раньше! Хотя, судя по словам Гинтаре, дядя вряд ли отделался бы легкону, ладно хоть сам жив-здоров.
Пойти, поискать ведьмины камни среди золы, оставшейся от цирюльни? Но при самой мысли об этом Андрюсу стало тошно, да и утро скоро, нельзя ходить тудакак рассветёт: соседи увидят, донесут.
Вместо этого он направился к комнате дяди Кристиана.
* * *
Дядю он застал в постелипосле вчерашнего происшествия Кристиан сильно переусердствовал с вином: потрясение от потери цирюльни просто так не прошло Однако стоило только Андрюсу появиться на пороге, Кристиан подскочил, будто привидение увидел, сдёрнул с головы пузырь со льдом и отшвырнул в сторону. Его жена при виде Андрюса перекрестилась, в испуге метнулась к двери.
Ага, воротился, вор, каторжанин! Небось, прирезать меня хочешьмало тебе было имущество моё загубить, в нищету родственника загнать?!
Андрюс молчал, лишь глядел в распухшее, отёкшее после ночной попойки дядино лицо, мутные, белёсые глаза
Вон из нашего дома! продолжал бесноваться Кристиан. Убирайся сей же час, пока тебя в Разбойный приказ не свели! Я уж и вчера хотел тебя поджигателем заявитьда только мать вашу пожалел!
Сестре моей тоже из жалости лицо разбили? спросил Андрюс. И не дав дяде ответить, он продолжал:Крикните меня вором и поджигателем, если совести хватит, уж кому как не вам знать, что я к цирюльне близко не подходил. Что явраг себе?
Тебе от меня что надо? свистящим от ненависти голосом спросил Кристиан. Кто это сделал, как не ты? Другому никому не нужно было мою цирюльню поджигать!
А я говорил, что камни вам так просто не заполучить. Сегодня цирюльня сгорела, завтравесь дом, хорошо если не с вами вместе.
Наступило молчание; Кристиан вращал глазами с Андрюса куда-то в угол, и обратно.
Ч-что болтаешь-то? дрогнувшим голосом переспросил он. Причём здесь камни?
Андрюс наклонился к нему. Он приметил, что руки дяди были забинтованывидно, получил несколько ожоговзначит, возможно
Камни, которые вы у меня из подушки вытащили, в цирюльне схоронили. Чаю, успели их спасти из огня, да в доме спрятали, пока все на пожар бегали смотреть?
Кристиан не ответил, но по тому, как он испуганно и растерянно замигал и отвёл глаза, Андрюс понял, что удар попал в цель.
Так я вам по-хорошему скажу, дядюшка. Мне этих камней не нужнонам от них добра мало; но и вам они доброго не принесут. Коли не верите: ну, как знаете, а я вам правду сказал.
Андрюс стиснул зубы и повернулся, чтобы уйти. При воспоминании о разбитой скуле Ядвиги его дыхание тяжелело от гнева, и он опасался, что не справится с собой. Но перед ним человек: слабый, нетрезвый, ничтожный; он уже наказан, и ещё сильнее наказан будет. Андрюс держал руку в кармане: изумруд, точно предостерегая, пульсировал знакомым теплом
Убирайся! услышал Андрюс задушенный хрип за спиной. Убирайся, чёртов разбойник, чтоб духу твоего тут не было!
Уйду-уйду, не тревожьтесь. А всё-таки попомните, дядюшка, мои словане себя, так хоть отца и жену пожалейте, не оборачиваясь, бросил Андрюс.
* * *
Выехали они ещё до света; Ядвига говорила, что ей стало лучше, хотя Андрюс догадывался, что сестра, как всегда, старается родных не пугать и не печалить. Иева с матерью плакали, слушая, как дядя, ещё больше разогретый вином, выкрикивает в окно ругательства, а отец в десятый раз спрашивает: «Где Катарина?» Собрались быстротам и собирать-то было особо нечего: те немногие деньги, что нажили Андрюс и Ядвига, одежда, какая на них была, молитвенник, матушкины безделушки. А вот изумруды, похищенные дядей Кристианом, так у него и остались; думая об этом, Андрюс испытывал даже какое-то необъяснимое облегчение, точно сбросил с себя невидимый, но тяжкий груз.
Старую санную повозку и лошадь Андрюса заставил взять дед; за одну ночь он осунулся, и сильно сдализ крепкого и властного хозяина превратился в дряхлого старика. Андрюсу было жаль его: ясно, что дед не мог не стать на сторону старшего сына, с которым всю жизнь жил вместе. А доверие и привязанность к единственному внуку не дали ему до конца поверить, что он, Андрюсвор, поджигатель. Но это означало признать, что худым он оказался отцом, вырастил сына-подлеца Андрюс чувствовал, что старик отчаялся разобраться, махнул на всё рукой и предоставил событиям идти своим чередом.
Спасибо, дедушка, вы нам худого не делали, приняли по-хорошему, сказал ему Андрюс. А вот дяде мы ко двору не пришлисьБог ему судья. И цирюльни я не жёг, Христом-Богом клянусь, и соседи доказалиэто дяде померещилось, перепутал меня с кем-то.
Дед вздохнул, поманил Андрюса за собой, опасливо оглянулсяотпер небольшой, кованый железом сундучок, вынул оттуда кожаный кошель, в нём звякнули серебряные монеты.
Вот возьми, пятьдесят ефимков тут будет, Кристиан про них не знает. Жаден он стал сверх меры, ну да какой сын есть, такой есть. А это вот тебе, внуку моему, что могу старик смахнул слезу.
Спаси Христос, дедушка, только и сказал Андрюс.
Он торопился, как мог. Надо покинуть город, пока ещё окончательно не рассвело: не дай Бог кто увидит его, узнает. Андрюс мрачно усмехнулся, подумав, что ему грозят обвинения в кражах, растрате, колдовстве, а теперь ещё и поджоге! На три виселицы хватит, тут уж не до шуток. Поэтомускорее бежать за пределы города; но надо же при этом делать вид, что нечего его семье бояться, быть спокойным, уверенным.
Ещё пока собирались, укладывали в санную повозку сено, усаживали отца с матерью да Ядвигу и кутали их рогожей, чтоб не промокли под снегом, он напряжённо раздумывал, куда держать путь, покинув Смоленск. Ему упорно вспоминались рассказы хозяина, Степана Никитича про его родной Псковбогатый русский торговый город. Это если ехать к северу, пожалуй, дней десять, а то и большеАндрюс точно не знал, но надеялся выяснить у бывалых людей. Пока санный путь хорош, могли, пожалуй, и доехать, а там ведь скоро весна, дороги так развезёт, что и с четверной упряжкой застрянешь.