Ну, хорошо, есть шанс, что я пока поживу здесь, с тобой. Но помни, что моя сумка уже собрана, предупредила я, зевая.
Диана, это не шутки. То, что творится с тобой, ненормально. Твоё поведениеэто всё не ты. Ты перевоплотилась два раза за неделю, твой уровень гормонов зашкаливает и это очень плохо.
В каждой шутке есть доля шутки, уже в полусне пролепетала я.
Пожалуйста, позволь помочь тебе, нам нужно
Он говорил что-то ещё, но меня сморил сон. Кажется, Дилан поцеловал меня на ночь.
Пару раз я просыпалась, неудачно повернувшись в постели, но в целом удалось хорошо выспаться к шести утра. На мобильном было пять пропущенных от Ирины, я оставила ей сообщение, что упала с велосипеда и ободрала спину.
Было принято окончательное решение пойти в вуз.
Дилану не удалось уговорить меня остаться дома, он сам отвёз меня в университет. Было видно, что ему тоже больно двигаться, хоть он и не признавался. Похоже, постельный режим нужен был не только мне.
Хорошего тебя дня, Диана, услышала я от него и не стала скрывать удивления.
И тебе тоже. Встречать меня после пар не нужно.
Я не дала себя поцеловать. Сильные эмоции возбуждали меня, но для них сейчас было неподходящее время и место.
Первую пару я продержалась молодцом, выступала с сообщением, отвечала на вопросы. Девочки заметили мою бледность, но я снова отшутилась. Второй парой стояла физкультура, и я уговорила преподавательницу не ставить мне прогул, а позволить заниматься в щадящем режиме. Трудней всего было переодеться, не задев повязку, в раздевалке мне помогало полгруппы. Около часа я наворачивала размеренным шагом круги по стадиону и прыгала в классики, всё никак не получалось согреться, знобило.
День дался мне тяжело. Утром мы не сменили повязку, а к концу учебного дня раны загноились, было чувство, что их распирает изнутри. Последней парой стоял письменный зачёт. Я еле осилила его, строки расплывались в глазах. Под конец мне стало совсем нехорошо, и преподаватель вызвал скорую помощь, несмотря на все мои протесты. Меня увезли.
Врач удивлённо разглядывал мои раны и взял кровь на анализ, результаты обещали сказать завтра. Швы сняли и наложили новые, уже с местным наркозом. Этим же вечером Дилан забрал меня домой, опасность миновала. Мне вкололи жаропонижающее, дома я сразу же уснула, снова почувствовав в дрёме осторожный, короткий поцелуй.
Ночь прошла спокойно, без снов, однако утром и думать было нечего о том, чтобы куда-то идти. Температура и головная боль, а ещё голод. Похоже, я ничего не ела с позавчерашнего дня.
Чудом дома оказалась еда: творог, молоко, приготовленный омлет, хлеб, печенье, сыр Кое-кто позаботился. Меня не пришлось уговаривать: я сразу набросилась на пищу и угомонилась, только когда набила полный желудок. Столько времени я не позволяла себе тратиться на полезную еду, что даже обычный творог показался божественным.
Из ванной вышел Дилан, сегодня он выглядел свежее, чем вчера.
Спасибо за завтрак! я подошла и коротко поцеловала его.
Пожалуйста. Ты же не собираешься в университет?
Нет.
Очень хотелось мыться, всё тело чесалось. Главноене намочить повязку. Кое-как я справилась, особенно трудно было мыть голову одной рукой. Полегчало. Но стоило мне выйти из ванной, как повязка отвалилась. Я с любопытством разглядывала швы в зеркале.
«Когда заживёт, шрамы будут, как у воина, вместо татуировки», сказала я, никто не слышал моих мыслей вслух, стало скучно. Обычно я хорошо себя чувствовала наедине с собой, но сегодня мне хотелось, чтобы обо мне заботились.
Когда я спросила Дилана о самочувствии, он как-то недоверчиво посмотрел на меня и ответил, что нормально.
Рёбра болят?
Немного. Всё в порядке.
Я ждала, пока он поест. В своих помыслах мне было стыдно признаваться даже самой себе. Его насторожил мой пристальный взгляд.
Что ты опять задумала?
Да так если бы он этого не спросил, мне удалось бы сдержать улыбку, но тут уже было никак не совладать с собой.
Он не знал, к чему готовиться, и делал вид, что думает о чём-то постороннем.
Ты поцеловал меня перед сном
И что с того?
Поцелуй меня ещё раз? его смутила эта странная просьба. Пожалуйста
В чём подвох?
Мне пришлось самой подойти, сесть к нему на колени и поцеловать.
Ты позавчера сказал, что любишь меня. Я хочу, чтоб ты любил меня сейчас.
Это не лучшая идея. Твои раны ещё не зажили.
Тс-с-с! Мы осторожно.
Вот так, это получилось очень легко. Мы ушли в комнату. Мне нравилось, что Дилан мог меняться до неузнаваемости. Его пробившиеся наружу эмоции возбудили меня до предела.
В этот раз он был, как обычно, безупречно нежен со мной, временами он останавливался, чтобы перевести дыхание. Его чувства импульсом передавались мне. Я добилась, чего хотела, и перестала скрывать свою влюблённость.
Закончив, мы долго лежали рядом, в куче развязавшихся эластичных бинтов, и молчали, пока тишину не нарушил звонок в дверь, Дилан наскоро натянул на себя штаны и пошёл открывать дверь: это оказался почтальон, который принёс заказное письмо. Дилан тут же распечатал и прочёл содержимое, по его жестам и удивлённому взгляду, брошенному в мою сторону, я тут же поняла, что это за письмо. Счастливый момент был испорчен. Сейчас, именно сейчас мне меньше всего хотелось обижать Дилана.
Это был твой сюрприз всей семье? он сделал акцент на первом слове.
Я подала заявление в среду
И опять ничего не сказала мне? закричал он.
Конечно. Я была готова исключить из жизни всех, кто обидел меня. Мы помирились. Я хотела забрать его, но тебя уже оповестили. Давай больше не будем возвращаться к этой теме и искать повода для ссоры.
Он стащил с дивана свои вещи и ушёл, выражение его лица при этом было таким, как будто он хочет в меня плюнуть.
Впечатление о прекрасных моментах было испорчено. Обнажённая и виноватая, я осталась в комнате одна и перебирала в голове варианты дальнейших событий.
Первым пришло в голову попросить прощения, заговорить его ласковыми словами и проявить слабость. «Вроде бы примирениеэто то, чего я сейчас хочу, размышляла я, но я вовсе не чувствую вины за собой, ведь я просто проучила его. Проучила.
Второй вариантпойти гулять и выждать, пока он остынет. Тоже слабый ход, временное бегство от решения. Хоть кто-то из нас должен проявить инициативу и перестать быть капризной девчонкой.
Третий вариантв самом деле развестись, потому что мы не ладим. Это деструктивное действие и я прекрасно понимаю, что без Дилана моя жизнь уже не будет полной.
Четвёртый вариантсейчас я пойду к нему на кухню голая, как есть, влеплю хорошую пощёчину, как когда-то сделал это он сам, перевяжу ему грудь эластичным бинтом и попрошу отвезти меня в больницу».
По правде сказать, я наслаждалась этой возможностью самостоятельно делать выбор. И никакой судьбытолько я и моё решение. И больше никто не властен надо мной.
Взяв в руки бинт, я-таки выбрала четвёртый вариант.
Дилан стоял у окна спиной ко мне.
Сними футболку.
Он обернулся.
Я подошла ближе и обвила его руками. Тут же улетучилось желание воевать и спорить с ним.
Снимай уже свою футболку, я перевяжу тебе рёбра, он даже не пошевелился. Давай забудем об этом. Мир?
Он оголил торс. Синяки уже приняли желтоватый оттенок, значит, заживает. Дышать полной грудью он пока не мог, но всё обошлось без осложнений. Я старалась перевязывать как можно более аккуратно.
Что-то неконтролируемое щёлкнуло в моей голове. Влюблённость. Я водила пальцем по его животу, и каждое движение заставляло меня желать большего.
Он перехватил мою руку.
Что ты делаешь? всё ещё с холодностью в голосе спросил он.
Теряю голову
Прекрати, пожалуйста.
Я не хочу прекращать. Хочу, чтоб ты видел меня такой, какая я есть. Посмотри на меня: я здесь, я с тобой.
Похоже, мой четвёртый вариант плавно слился с первым, это вышло как-то само. Дилан же был, напротив, подозрительно молчалив.
«О, да мне стоит ожидать от тебя подвоха, милый мой! Ух, какие мы обидчивые Но я уже всё вижу по твоему взгляду», подумала я.
Мы собрались и поехали в больницу. Анализы крови показали, что никакого заражения нет. Швы в порядке, их мне обработали и снова наклеили повязку с пластырем. Велели явиться в понедельник. Отлично.
А ещё вечером пятницы меня ждал другой «сюрприз»: дорога в Нижний Волчок. На все протесты и вопросы был один ответ: «так надо». После подобных объяснений вечно случается что-то кошмарное Я морально готовилась к этому и перебирала в голове возможные варианты развития событий.
Меня везли к моей маме, чтобы поговорить и снова выслушать её обвинения. Или Дилан решил отказаться от меня?
С воскресенья ни мама мне, ни я ей не звонила. От Светы тоже не было новостей. Как странно всё перевернулось. При последней встрече мама ни разу не назвала меня дочерью, я стала для неё просто убийцей, как будто это слово стало моим вторым именем. Вопрос в том, что знал обо всём этом Дилан? Не было ли это для меня ловушкой? Тогда что они хотели со мной сделать? Какую ещё тюрьму придумать для меня?
Временами я поглядывала на него: сосредоточенный, серьёзный, немногословный.
«Чёрт, неужели он всё это время заманивал меня? Что же делать? Теоретически я могу сбежать, когда мы остановимся на заправке, но что потом? Денег нет, вещей нет. Нельзя позволить им поймать меня», размышляла я.
Голова судорожно работала в поисках выхода из ситуации.
Ты всё ещё обижен на меня? спросила я.
Нет.
О чём ты говорил с моей мамой?
О том, как тебе помочь.
И как же мне помочь? Пустить мне кровь? Накормить волчьими ягодами? Она, что, врач? Ты сам чуть не убил меня! Почему бы сначала тебе не полечиться у моей матери? он сосредоточенно молчал, только сильнее сжал руки на руле. Что вы хотите со мной сделать?
Диана, успокойся. Я просто хочу, чтобы вы поговорили и помирились, он остановил машину на обочине. Она звонила мне и спрашивала про тебя.
Это на неё не похоже, высказалась я, а про себя подумала: «Неужели он сейчас врёт мне?»
Ты тоже не похожа на себя.
Мне хотелось возразить: много ли он знает обо мне? но я просто закрыла глаза и попыталась отвлечься. Вспомнила, что сегодня, двадцатого марта, Свете исполняется двадцать два года. У меня не было подарка для неё, но хотелось её хотя бы поздравить.
На заправке я так и не сбежала, остаток дороги мы ехали молча.
В Нижнем Волчке шёл дождь, мама уже ждала нас на крыльце.
Здравствуйте, первым нарушил молчание Дилан.
Здравствуй, Дилан. Диана, как ты?
Привет, мам. Нормально.
Мы вошли в дом. Мама избегала моих взглядов, суетилась, наливала нам чай, была какой-то чересчур добренькой. Что-то тут было явно не так.
Ну что ж, давайте к делу, начала я. Раз все здесь собрались в честь меня, я вас слушаю.
Хм, мы решили, что тебе необходимо лечение, начала мама.
От чего?
У тебя сильно повышена выработка гормонов, ты пока не можешь это контролировать.
Вообще-то могу. Дилан, ты ведь рассказал ей про случай в парке? Нет? О, ну надо же! я отпила чай, вкус у него был странный. Он чуть не убил меня, мне с трудом удалось остановить его и обезвредить. Хочешь, покажу швы на спине?
Он всё рассказал. Диана, люди из нашего клана и раньше страдали от этого недуга. Есть средства, которые снижают уровень гормонов и агрессивность.
Я прекрасно себя чувствую, ничего не нужно, спасибо.
Похоже, она что-то подсыпала мне в чай. Старо, как мир. Пары глотков мне хватило, чтобы закружилась голова. Какая же там доза? Я взяла кружку и ушла в комнату полежать, сославшись на слабость после ранения. Разумеется, они не думали, что я добровольно соглашусь на это «лечение».
Чай пришлось вылить в цветок, но не весь, чтобы было похоже, что я сама пила его.
В моём углу всё осталось по-старому, однако бантики и рисунки, висевшие на стенах, больше не нравились мне. Я ли была весёлой невинной девочкой всего год назад?
На полке лежал прошлогодний дневник-анкета, куда были вклеены фотографии моих бывших одноклассников и ниже написаны их истории или смешные случаи, связанные со мной, и пожелания мне на будущее. Я чувствовала, как меня затягивает в болото, называемое новой жизнью, как скрывается в холодном тумане моё светлое счастливое прошлое.
В груди заболело от таких мыслей, а разум пока не находил достойного выхода из ситуации, силы покинули меня.
Тело как будто налилось свинцом, глаза закрылись. Сколько времени длился сон, не могу точно сказать. По всей видимости, была уже ночь, когда я пришла в себя. Кто-то сделал мне укол в плечо. Попалась.
Я притворилась, что всё ещё сплю.
Послышались голоса:
Долго она проспит?
Она выпила почти весь чай, так что до утра, как минимум, доза была большая.
Это точно подействует?
Подействует. Первое время она будет, как робот, абсолютно без эмоций, её нельзя оставлять без присмотра. Через пару месяцев она постепенно начнёт возвращаться к нормальной жизни, появятся эмоциональные всплески. Могут быть побочные эффекты, например рвота, головные боли, провалы в памяти, чрезмерная плаксивость, но это единственное правильное решение. Ты молодец, что принял его.
Надеюсь, что правильное. Это как-то отразится на её учёбе?
Думаю, да, но не фатально. Это сейчас далеко не главное, мать села на край кровати и провела рукой по моим волосам. Мне захотелось стряхнуть эту руку, но нельзя было выдать себя. Дилан, будь готов к тому, что она больше не будет собой. Имне очень жаль, я и подумать не могла, что это может случиться именно с ней. Видимо, я недостаточно хорошо воспитала её
Это моя вина, вздохнул Дилан. Я был поглощён работой и не воспринял всерьёз её сны Сколько она не сможет превращаться?
Минимум полгода, но вколоть транквилизатор необходимо до истечения срока. Я позабочусь об этом. Ну всё, уже поздно, завтра на работу Уезжайте как она проснётся, скажи ей, что я попрощалась с ней, пока она спала. Спокойной ночи, Дилан.
Спокойной ночи.
Мать ушла. В комнате стало тихо. Я прислушалась. Слегка уловимое дыхание Дилана выдало его присутствие.
«Только бы препарат не начал действовать раньше, чем я сбегу»
Глава 6
Как только он вышел, я на ощупь достала из шкафа старую куртку, распахнула окно и выпрыгнула на улицу без обуви. Бежать было больно, но главноедобраться до ближайшего леса, а затем идти туда, где деревья растут густо. Единственной навязчивой мыслью было уйти, скрыться как можно дальше.
Ночь. Температура воздуха застыла на отметке около десяти градусов, а мои носки насквозь промокли. Холодно.
«Только идти, не останавливаться. Ничего не видно»
Под ногами сплошные камни, где-то недалеко залаяла собака.
«Не пойду на звук»сама с собой вела беседу я.
Ветки больно хлестали по лицу, но я всё равно шла. Долго. Наверное, несколько часов. Эмоции покинули меня: боль и холод я воспринимала как данность. Мысли о том, что я заболею, совсем меня не тревожили.
«Плохая мама, плохой Дилан. Надо уйти подальше от них».
Впереди мелькнул свет фонариков. Люди, целый караван. Они шли по лесной дороге, которая, кажется, вела к Волчьей горе и обрыву.
Я направилась к ним, но оступилась и с шумом скатилась с холма прямо под ноги этим людям. На спине слева очень болело, я застонала.
Ты ещё кто? Всем стоять!
Люди направили на меня свои фонари.
Помогите
Откуда ты здесь взялась? спросил молодой парень.
Да пристрели ты её уже, ты видишь, глаза жёлтые, она волк! бросил бородатый мужик с большим охотничьим рюкзаком.
Клан хотел меня убить, я сбежала, помогите мне
Молодой обернулся на бородатого и вопросительно посмотрел.
Василич, она ещё совсем девочка
Ага, а потом эта тварь отгрызёт тебе голову! бородатый зарядил ружьё.
Я спокойно стояла и не пыталась бежать.
Я не могу превращаться, мне что-то вкололи.
Погоди, Василич, не стреляй, молодой обратился ко мне. Как тебя зовут?
Диана.
Я беру тебя с собой, тут мили две осталось.
Куда вы идёте?
В деревню.
Бородатый пальнул в воздух.
Нет, Василич, стой! Это под мою ответственность!
Ты идиот? Я не поведу её туда! Хочешь, чтоб к нам пришла её стая?
У меня нет стаи. Я не могу превращаться. Я ранена и замёрзла. Помогите.
*** с тобой, если что случится, пристрелю обоих!
Молодой обратил внимание, что я без обуви.