Вот она! Ее я готов вам отдать просто так, эта пыль мне на корабле ни к чему! Можете просто скормить ее хищным рыбам!
Тала с резким прищуром взглянула на него.
Закрой свой рот! Думаешь, я не понимаю, что ты говоришь?
Лос с удивлением хмыкнул.
Успела выучить тенебрисианский? А ты не так проста!
Она и сама до сих пор недоумевала, как после того притяжения с Норо ей удалось научиться говорить и понимать на другом языке. Старейшина отрешенно смотрел куда-то в угол, потом осторожно прикоснулся к холодным прутьям клетки. Его говор был мелодичным, даже успокаивающим, аквианец попросил у Лоса флакончик с янтарной жидкостью. Глоток был быстрым, аквианец даже не сморщился.
Мятежная душа, позволь мне поговорить с тобой?
Талу удивило его спокойствие в отличие от командира, пышущего раздражением.
О чем ты хочешь со мной поговорить? Ей захотелось закрыться руками, почему-то стало очень больно, особенно после обращения. Она действительно метающаяся, не нашедшая покоя. Старейшина указал на замок, Лос легко открыл его.
Будьте осторожны, эта тварь опасна. Эти грешники очень непредсказуемы, давить их всех надо.
Тала с большим усилием пропустила слова мимо ушей. Старейшина продолжал сохранять спокойствие.
Лос, покажите мне того, кто безгрешен. Я был лучшего мнения о вас.
Лос только усмехнулся. Шаг, еще шаг и вот теперь Тала в клетке не одна.
Мне нужна свобода, почему-то очень хотелось сказать правду, пеккатуманка сделала это.
Сможешь ли ты управлять своей свободой, если она всего лишь иллюзия? Ответил аквианец, он знал что-то.
Почему иллюзия?
Мне известно многое о твоей планете, Союз надзирателей очень коварен. Любой пеккатуманец может сбежать с Пеккатума, глупые грешники сбегают. Но за ними всегда ведется наблюдение, надзиратели влияют на события, создавая тяжелые испытания. Не каждый их выдерживал. Пеккатуманец не получает свободуон получает еще более тяжелые испытания. Один неверный шаг может привести к вечной варке в пеккатуманском котле.
Откуда старейшина мог это знать? Только Тала для себя нашла подтверждение его словам. Встреча с прошлой жизнью в обличие Норо не была случайной. Нужно как-то вырываться из порочного круга, чтобы не быть жалкой игрушкой в руках надзирателей.
Отпусти меня, прошептала, взглянув прямо ему в глаза.
Я могу отправить тебя только на Пеккатум.
Слова прозвучали как приговор, кровь вскипела и бешено понеслась по венам. Сейчас или никогда!
Я ни за что не вернусь на Пеккатум! Рявкнула она, рванув к выходу, ей удалось выскочить из клетки, только Лос грубо преградил путь. Не время отступать, пеккатуманка яростно начала бороться за свою свободу. Лос успевал блокировать ее удары, он словно играл с ней, забавлялся, так как был на много сильнее. Старейшина не влезал в потасовку, но в его взгляде погас свет уважения к командиру Тенебриса. Наконец тенебрисианец сделал мощный энергетический щит, способный убить своим воздействием. Талу отбросило так, что она в миг потеряла сознание, из носа пошла черная кровь. Старейшина медленно подошел к ухмыляющемуся Лосу.
Я попрошу, чтобы ей оказали помощь, но ваш визит на нашу планету будет последним. Мы поможем вам, как вы когда-то спасли нас, подарим почтение и тепло. Но вы не имели никакого права издеваться над живым существом, держать ее в клетке. Подумайте над моими словами. И еще, Дитя космоса ничем не поможет Тенебрису, вы посягнули на святыню и заплатите за это.
Как в подтверждение его слов, стены корабля со скрежетом вздрогнули, послышался грохот, а потом все стихло. В отсек заглянул один из тенебрисианцев.
Командир, она просыпается! Дитя космоса просыпается!
Лос нахмурился.
Будьте там, выставьте энергетические щиты. Вселенская пропасть, быть такого не может!
Старейшина кивнул с осознанием.
Хранитель близко, Дитя чувствует своего хранителя.
Адриан проклял себя всеми словами, ведя Норо к лекарям. Тот непреклонно шел вперед, прокручивая в голове встречу с Хаганом. Почему-то все существо говорило о том, что именно Хаган имеет отношение к исчезновению Талы. Вокруг все веселились, девушки строили глазки, хихикали. Норо вновь невольно вспомнил Аниль. Где она? Здесь все напоминало о ней и о той страсти, разгоревшейся прямо на горячем песке когда-то под звездным небом.
Норо, Адриан, где вас носит? Командир всех собирает на корабле! Дарад махнул рукой, зазывая тенебрисианцев. Адриан с облегчением выдохнул, а Норо выругался.
Лос сообщил о том, что нужно усилить охрану Дитя космоса, назначил ответственных, еще стало известно, что двигатель корабля оказался сильно поврежден, поэтому времени на ремонт уйдет не мало, в случае атаки воины Тенебриса смогут использовать одноместные звездолеты, оборудованные всем боевым арсеналом. Адриан внимательно смотрел на командира, а Норо краем глаза искал Хагана, которого среди всех не оказалось, это настораживало.
Адриан, если тебе на глаза попадется Хаган, сообщи мне.
Хаган? Это тот, который сознание потерял? Как такого слабака в наши ряды взяли?
Норо оставался невозмутим.
Ты меня услышал?
Услышал. А ты послушай меня, вместо того, чтобы таскаться к этой пеккатуманке, лучше заведи себе горячую аквианку.
Норо изменился в лице, Адриан сразу понял, что молчание имеет прекрасное свойство избавлять от неприятностей.
Тала долго бродила по каким-то лабиринтам, находясь в забытии, но ее выдернули из этого состояния, подсунув под нос какое-то пахучее вещество. Она стала чихать и схватилась за горло, так как разобрал сильный кашель. Перед ней сидела рыжая незнакомка с прямой спиной и ледяным выражением лица. Захотелось прогнать ее, но слабость не позволяла делать резкие движения. Тала зажмурилась, а незнакомка сделала глоток из флакончика. Обе находились в маленьком уютном бунгало, пропахшем сильными ароматами лекарственных растений. Только сейчас пеккатуманке удалось четче разглядеть мягкие черты незнакомки, ее широкие брови и припухшие коралловые губы, родинку на подбородке, конечно, черную звезду. Почему у нее такая же звезда, как у Норо? Рыжая сделала глоток из флакончика, сморщилась, как от горькой микстуры.
Терпеть не могу ваш грязный язык!
Тогда молчи, тихо ответила Тала.
Нет, молчать я не буду точно! Ее тон нарастал.
Тогда не жалуйся.
Тала, ты хотела сбежать, незнакомка прошипела с ненавистью.
Я никому не верю, у меня свои правила, а твои инструменты мне не пригодились.
Думаешь, тебя тут кто-то спасет кроме нас? Ты никому не нужна, тебя подлечат, а потом отправят гнить на Пеккатум.
Стой, откуда ты знаешь о моем побеге? Изо всех сил, пеккатуманка попыталась привстать.
Тут везде наши глаза, ты еще не представляешь, во что ввязалась.
Рядом с Рыжей встал крепкий Хаган, он беспристрастно окинул Талу взглядом.
Слушай сюда, от тебя должна быть польза. Ты должна работать на меня, иначе Лорд тебя не пощадит. Ты же хочешь свободу? Тогда сделаешь все, чтобы Дитя космоса была у нас. Я принес тебе план корабля, там отметил точку, где находится наша добыча. Мне туда соваться не стоит, а ты с твоими умениями сможешь претворить план в действие. Аниль, будь ее тенью, с такими словами Хаган вышел, он хотел, чтобы пеккатуманка сделала всю грязную работу за него, а он и получит хороший куш и останется чист. Тала вновь почувствовала себя слабой, тут же вспомнились свои же слова.
Слабаки не имеют права на счастье, прошептала, отвернувшись.
Есть ли вообще это счастье, усмехнулась Аниль, как только сможешь ходить, действуешь по плану, расскажу тебе все по-порядку. Попробуй только сделать шаг в сторону.
После неприятного разговора, стало еще хуже. Тала сглотнула горький ком, ненавидя себя за бессилие. За ней наблюдают со всех сторон, ее готовы уничтожить, или же отправить гореть в огнях грешной планеты. В бунгало вошли два рыжеволосых аквианца в белоснежных балахонах, они осторожно смазали виски девушки какими-то маслами, дали попить, после чего долго переговаривались между собой..
Непривычно наблюдать плавное приближение ночи, в космосе все едино, нет ни рассвета ни заката, нет низа и верха, только устрашающая тьма вокруг и редкий свет звезд. Норо дождался, когда праздник пойдет полным ходом. На берегу горели веселые костры, очаровательные аквианки исполняли романтические баллады, а аквианцы зажигательно били в барабаны. Вместе с тенебрисианцами жители Аквии водили шумные хороводы. Все это происходило прямо на берегу, под плеск волн и дивные ароматы экзотических блюд. Адриан стал кумиром, он перетанцевал со всеми девушками, флиртовал, шутил, от него исходил притягательный свет. Норо тоже попытались затянуть в танцы, но тот сумел спокойно отклонить и пошел в сумрачную тишину, согреваемую тусклым светом факелов. В том краю были бунгало лекарей. Волны разбушевались, зазывая в свои объятья, а Норо в простой желтой рубашке и белых брюках шел к ней. Одежда воина ему изрядно надоела, а аквианские ткани очень приятны к телу. Стоило только увидеть ее беззащитность, как в груди все замерло. Она стала еще худее, ее лицо было уставшим с мелкими морщинками вокруг глаз. Норо неслышно приблизился к ней. Она дышала прерывисто и как-то беспокойно. Медленно склонившись, тенебрисианец прикоснулся к рваным шрамам, ощущая пульсацию под тонкой кожей, провел пальцами по щеке и шее. Тала потянулась к его ладони, с силой ухватилась за нее слабыми пальцами, будто прося о защите. Норо прислонил ручку к губам, в глазах вспыхнула картина Лос сделал самое сильное энергетическое воздействие, которое обычно использовали перед очень мощным противником. Взгляд вспыхнул, скулы напряглись, Норо издал сдавленный рык. Она чудом осталась жива. Тала быстро задышала, он оставил легкое прикосновение губ на ее губах и осторожно лег рядом. Пеккатуманка тут же прижалась к нему так трепетно, что ощущалось быстрое биение грешного сердца. Так они лежали вместе, объятые прохладной тишиной и отдаленным пением волн. Норо не думал дремать, внутреннее чутье не позволяло расслабиться. Кто-то находится совсем не далеко, пока он здесь. Пришлось приподняться, чтобы прислушаться, Тала притихла от его тепла, не хотелось будить ее. Уже послышались шорохи, заставившие все же подняться.
Hopo? Прошептала во сне.
Он еще раз подарил ей поцелуй.
Я вернусь за тобой.
Сказав это, Норо медленно вышел в темноту, внимательно всматриваясь, включая все свои чувства на максимум. Языки пламени колыхнулись, это не осталось незамеченным. Легкое дуновение ветра и блестящее лезвие промелькнуло совсем близко. Тенебрисианец увернулся, пытаясь вычислить соперника. Шорохи усилились, теперь возник женский силуэт, до боли знакомый голос прозвучал сдавленно.
Даже ночью я узнаю тебя!
Казалось, время остановилось и вообще взорвалось, теперь существовал только этот силуэт. Норо размял плечи, не веря в происходящее. Она приблизилась к самому яркому факелу, чтобы он смог рассмотреть до ужаса знакомое лицо.
Аниль? В горле пересохло, Норо не сводил с нее взгляда. Как она изменилась, стала другой, нет больше той нежности, только пустота и отдаленная красота прошлого счастья.
В сердцах Аниль мечтала при встрече убить его, но встретив в реальности поняла: что пропала.
Ты зачем к ней приходил?
Я не привык отчитываться.
Я задала вопрос.
Я ответил, ладони вспотели. Не так представлял он эту встречу. Аниль рывком хотела нанести удар, но тенебрисианец перехватил ее руку, молниеносно развернув аквианку к себе спиной. От сильных движений Аниль вскрикнула, чувствуя, как Норо умело затягивает в свои сети.
Отпусти, предатель!
Откуда ты научилась драться?
Жизнь научила. Не думала тебя увидеть здесь.
Аналогично, немного помедлив, Норо отпустил старую знакомую. Оба посмотрели друг на друга.
Убить тебя было моей мечтой, прошептала с тяжестью. Она и забыла, как он быстро завладевал ею, стоило только посмотреть в раскаленное золото взгляда. Сила Норо обволакивала, манила к себе, заставляя испытывать головокружение.
Когда-то я бы согласился на это, но теперь просто не имею права на смерть.
Глава 8
Аниль усмехнулась с долей горечи.
Как громко сказано, мне ты тоже много чего красивого говорил тогда. Я помню, в последней фразе слышался упрек, болезненный укол. Норо уловил эти нотки.
Не буду себя оправдывать, тот поступок до сих пор не дает мне спокойно спать.
В душе Аниль росло негодование, но она вспомнила, почему находится здесь. Хотя ей хотелось узнать причину, понять или еще сильнее возненавидеть. На данный момент не понятно, что тенебрисианец делал у их приманки, подсадной куклы. Норо заслонил собой проход, пробраться внутрь бунгало не было возможным, Аниль заметила готовность к атаке. Почему? Ведь горделивые жители Тенебриса презирают всех, в ком не течет тенебрисианская кровь. Но перед ней стоял тот, кто всегда правилами пренебрегал, во всяком случае, в сердечных делах.
Уходи отсюда, Норо, прошептала осторожно.
Почему я должен уходить? Ты следишь? За ней? Зачем тебе пеккатуманка? С каждым вопросом тон Норо обретал жесткость, он чувствовал подвох.
Не лезь туда, куда тебя не просили, если снова увижу тебя здесь, будет плохо.
Не сыпь угрозами, они пусты, как и тот образ, в котором ты сейчас! Аниль, ты другая, перестань играть, у тебя плохо получается.
Он и не заметил, как легко заговорил на аквианском, речь была мелодичной, аквианский язык очень гармоничен, подобен лесному ручью. Аниль вздрогнула от его слов, правда больно ранила ее, но выйти из своей роли теперь невозможно. Совсем рядом послышались развеселые голоса тенебрисианцев, с другой стороны вышли лекари, аквианка ловко увильнула, скрывшись в густых кустах, а Норо услышал заливистый смех Адриана.
Эй, гора, давай сюда! Адриан отделился от компании.
Норо приложил палец к губам, как же невовремя! Лекари словно никого не замечали, вошли в бунгало Талы и зажгли свечи. Норо недовольно покосился на раскачивающегося Адриана.
Ты себя видел? Где твоя выправка? Ты в первую очередь представляешь Тенебрис, а выглядишь, как непонятно кто, недовольно прорычал, окинув взглядом златовласого тенебрисианца.
Перестань бубнить, ты не командир! Пошли с нами!
Я главный в отряде и ты в него входишь! Голос обрел металл, нервы напряглись на столько, что кожа покрылась потом. Адриан сделал большие глаза, кажется, даже протрезвел.
Что такого? Мы отдыхаем, развел руками, оглядываясь на застывшую компанию солдат.
Если будет тревога, ты и твои дружки в таком виде будете действовать? Быстро привести себя в порядок и на отдых!
Но мы
Я сказал живо!
Приказ был отдан так, что других вариантов не оставалось, как разойтись спать.
Сам Норо еще раз осторожно заглянул к пеккатуманке, там лекари делали ей какие-то травяные примочки на руки и лоб. Всю оставшуюся ночь он провел рядом с бунгало, из головы не выходила Аниль, ее образ так неумело скрывающий истинную натуру. Она никогда не носила оружие, обожала цветы и пела так воздушно, так нежно, что даже самое черствое сердце больно сжималось. Она не умела драться, тем более убивать, а ее легкие движения напоминали танец. Что же заставило изменить себе? Неужели его исчезновение? Он помнил то утро, когда просто улетел, не сообщив, не оставив весточки. Их первая и последняя ночь долго обжигала болью воспоминаний, не давала спать. Объятья Аниль были особенными, трепетными. Снова к горлу подкатил ком, она верила ему всем своим существом, они вместе восстанавливали ее дом, вместе начинали жить заново на разрушенных надежах. Тогда его поддержка стала воздухом, он это прекрасно знал. Сердце защемило. Страх часто становится преградой для светлых свершений. Страх рушит мечты, затмевает ядовитым дымом солнце будущего, не давая идти по жизни спокойно, гармонично. Норо закрыл голову руками, опираясь спиной на стену бунгало, в той внутренней борьбе он проиграл. Едкий внутренний голос пропищал, будто только Тала виновата в таком исходе.
Нет, виноват только я, задумчиво произнес, отвечая сам себе.
Аниль стремительно пробиралась через цепкие ветки, спотыкаясь о скользкие камни, дыхание сбивалось. В глазах стоял его взгляд, наполненный спокойствием, как же не хватало этого ощущения безопасности, исходящей от него. Тот, кого так хотелось разорвать, вновь завладел мыслями. To чувство глубокого одиночества, смешанного с растерянностью не забыть. Проснуться, не увидев рядом того, кто так тепло шептал, дарил нежность, а потом узнать о его отлете на родную планету. Тяжелое разочарование отравило душу, убив ней все светлое. Аниль металась, ей больше не хотелось жить как прежде. Чтобы избавиться от душащей боли, пришлось пойти на отчаянный шаг. Как раз тогда на Аквию прилетел пиратский корабль. Разбойники грабили и без того бедных аквианцев, которые только начинали заново жить. Аквианка сильно пожелала стать такой же хладнокровной, перешагивающей через головы. Она помнила, как пришла к надменному пеккатуманцу с ядовитым взглядом, пронизывающим холодными иглами. Лорд Паук восседал в кроваво-красном кресле главного пилота, весь вид говорил о том, что именно он тут хозяин. Пират потребовал все имущество, а еще убрать изображение звезды с лица. Аниль выполнила указ, только звезду убирать не стала. Они с Норо нарисовали звезды на лицах друг друга, пообещав падать и сгорать вместе. Обещание не сбылось, но тот с тем моментом расставаться слишком сложно. Так аквианка начала новую жизнь, только в большие вылазки ее пока не брали. Встреча с Норо стала такой неожиданностью, что Аниль очень разозлилась на себя. Вот к чему привело предложение Хагана работать вместе. Ей так хотелось выслужиться перед Лордом Пауком, лишь бы он не решил выгнать ее. Роль бандитки охлаждала душевные раны. Только сможет ли такая игра с самой собой продолжаться вечно? В клане не принято петь, поэтому по ночам аквианка выбиралась подальше в лес, забиралась повыше и пела для себя. Воспоминания прервала боль в ноге, из-за переживаний Аниль не заметила корягу, торчащую из-под земли.
Корабль, он же логово Лорда Паука, находился в темных глубинах леса Мавия снор, его все аквианцы обходили стороной, рассказывая разные жуткие легенды. Само название леса означало «Леденящий сон», почему лес назывался именно так никто уже не помнил, так как оно очень древнее. Аниль, всхлипывая, брела к кораблю, удивляясь, как в один момент можно потерять внутреннее равновесие из-за одной только встречи. Зачем Норо понадобилась эта дрянная грешница? Липкое ощущение заполнило легкие, от удивления аквианка выругалась. Она ревновала? Прошло много времени с тех пор, а она рисовала в воображении такие романтические картины, от которых становилось гадко. Сумасшествие какое-то! Недалеко от корабля стояли двое, один высокий, худой, с взъерошенными волосами, а рядом хрупкая, сгорбленная фигурка. Двое переговаривались. Аниль заметила их. Так как они находились прямо у входа, не было возможности проскользнуть незамеченной. Зато удалось услышать странный разговор.