Он не летает?
Король покачал головой. Лег рядом, тысячи жемчужин пришли в движение.
Хоули до сих рвется в небо перед Большой волной. Его разум все еще гонит его искать самую сильную жемчужину. Знаешь, виверны не настолько глупы, как привыкли считать люди. Посмотри, с каким усердием он собирает жемчуг.
Зачем ему столько?
Видимо даже у виверн сохранилась мечта вновь стать драконами. Не ездовой тварью, пригодной в бою, а мыслящим существом.
Это настоящий селлар? я взяла одну и посмотрела на просвет.
Да. Но пока он не заговорен, это просто жемчуг. Хочешь, я закажу тебе платье, расшитое этим жемчугом?
Ох, оно должно быть очень тяжелым, я перевернулась на живот и заглянула в лучащиеся глаза короля. Он притянул меня к себе и поцеловал.
Мы были счастливы. Я не знаю, что нас сроднило: жедунь-трава, которая сняла все ограничения и страхи, потрясение от гибели Фиордес и Дикрея, озарение, что жизнь может оборваться в любой момент, ощущение гнетущего одиночества, когда хочется, чтобы рядом был кто-то, кто поймет тебя, или похоть. Раздумывала, прежде чем написать это слово, хотела заменить его на любовь, но Я знаю точно, что со стороны Таллена любви ко мне нет. Откуда ей взяться? Девочка-провинциалка, которой далеко до столичных красавиц. Толком ничему не обученная, не пригодившаяся даже в семейной жизни. Глупая, наивная Может быть слабые ростки любви и появились в моей душе, но я безжалостно их вырывала, объясняя свое желание находиться рядом с королем похотью. Я хотела испробовать все, а Таллен охотно делился со мною знаниями. Разве любовь бывает ненасытна до плотских утех? Ей достаточно поцелуев. Нет?
Я сластолюбица, да?
***
Как ты оказалась в пещере, где мы устроили засаду? мы впервые за долгое время оделись. Таллену пора было возвращаться в столицу. Меня перекручивало от нежелания отпускать его.
Случайно. Я сама вызвалась отнести обед охотникам.
А где в это время находился Палек? Он должен был предупредить мать.
Он спал, и мы не стали его будить.
Откуда ты знаешь, что в нижней пещере живет виверна? Когда тебя гнал Дикрей, я не подозревал, что ты догадываешься о существовании ящера, но твой крик «Сожги зверя!» ясно дал понять, что ты задумала. Пришлось спасать тебя.
А где вы все были раньше? я поджала губы, вспоминая как мне было страшно. Почему не остановили Дикрея?
Для этого прежде всего нужно было остановить тебя, но нам никак не удавалось перехватить столь прыткую девицу. Один твой бег по карнизу едва не сделал меня седым. Я каждую секунду ждал, что ты оступишься, и я не успею протянуть тебе руку. Так откуда ты знала про виверну?
Случайно получилось. Следила за Палеком, а потом потом уходить было поздно. Ящер вышел за подношением, я не стала рассказывать, что видела, как Таллен плачет. Мне кажется, ему не понравилось бы узнать, что в минуту горя, когда он впервые показал, что у него есть сердце, за ним наблюдают.
Все у тебя случайно
Мы даже с вами встретились случайно. Разве не так?
Так, он наклонился и поцеловал меня. Взял за подбородок и прижался сухими губами. Обыденно, без объятий, без слов «Я вернусь, жди». Повернулся и ушел.
А я принялась отсчитывать дни.
Глава 14. Фатальная случайность
Короля не было вот уже шесть недель. На седьмой я поняла, что меня отравили.
Велица застала жертву отравления стоящей на коленях перед ночной вазой. Недуг сгибал пополам.
Позови доктора Фурдика! крикнула хозяйка замка кому-то за спиной.
Я сейчас! отозвался взволнованный Палек. Видимо это он доложил драконихе, что я не могу подняться.
Враг во дворце, прошептала я, ложась на пол, но оставляя горшок в зоне видимости.
Велица стояла надо мной каменным изваянием. Уперев руки в бока и внимательно рассматривая мою скорчившуюся фигуру.
И давно у тебя это началось?
Всю неделю подташнивало, но я думала, что объелась сладостями. А сегодня вот
Я едва успела дотянуться до ночной вазы.
Когда в последний раз были очередники?
Я рукавом вытерла мокрый рот. Задумалась.
Не помню. Кажется, тогда, когда вы сказали, что ребеночка у меня не будет.
Теперь, кажется, ребеночек у тебя все же будет.
От такого предположения я даже села.
Но как? Я все время пью отвар доктора Фурдика
Дракониха подошла и понюхала воду в кувшине, плеснула чуть-чуть в бокал, посмаковала, потом сплюнула.
И ты не почувствовала, что отвар уже не пахнет, как прежде?
У меня с нюхом вообще что-то странное происходит
Что у нас? доктор был деловит. Несмотря на ранний час блестел драгоценностями.
У нас девка беременная. Голову тебе оторвать надо. Не уследил! она сунула под нос Фурдику мой кувшин.
М-да. Надо бы новый сбор гиблой травы раздобыть. Этот явно вышел из годности. Выдохся, должно быть.
И-э-эх! Выдохся! И где ты его зимой раздобудешь?
В столицу надо ехать.
А мне что делать? я смотрела на них снизу: на хмурящуюся Велицу и нервно дергающего ножкой доктора.
Пока трудно сказать, доктор потер сухонькие ручки, и этот шелестящий звук вызвал новый приступ рвоты. Когда я подняла голову, Фурдика в комнате уже не было.
После отъезда короля я перебралась к себе. Не посчитала возможным оставаться в опочивальне Таллена. Едва пережила укол ревности, когда подумалось, что в следующий раз он может вернуться не один. Проплакала, уткнувшись лицом в пахнущую королем подушку, собрала одежду, которую прислали с торговым обозом (брат трактирщика постарался выбрать все самое красивое), и перебралась в свое крыло.
Чтобы заглушить неприятное чувство, с головой ушла в рисование. Уединение помогало не замечать настороженные взгляды обывателей замка. От меня шарахались кухарка и Палек. Стоило появиться во дворе, замирала по стойке смирно стража. Велица и остальные были предельно вежливы, но уже без той дружеской теплоты, когда я была никем. Теперь же ко мне приклеилось звание «Фаворитки Его Величества». Наша недельная связь ни от кого не скрылась. Да мы особо и не прятались. Где мы только не засветили свои обнаженные тела! Это Вокан и прочие не попадались нам на глаза, но могу представить, кто только не смотрел на нас во время наших безумных любовных игр.
Я и сама избегала общества, испытывая смесь стыда и затаенной радости. От воспоминаний, что мы творили с Талленом, кидало в жар. Я трогала свою грудь, и та отвечала всплеском желания. Хотелось вновь почувствовать на сосках губы короля.
Не стану скрывать, я хотела Таллена и ждала его.
Но кто же знал, что гиблая трава перестала охранять меня от беременности? И что будет теперь?
Велица уходила от ответа, и я представляла всякие ужасы. В деревне девки, не желая внебрачного ребенка, чего только не делали. Ложились в лохани с горячей водой, заливали внутрь себя отвары непонятных трав, поднимали непосильные тяжести. Лишь бы скинуть дитя. Иногда их желание освободиться заканчивалось смертью.
У меня желания потерять дитя не было. Его существование даже как-то примирило с мучительной тошнотой и прочими неприятностями, которые свойственны беременным. Я жила затаенной радостью, что жизнь моя обретает смысл. Я буду мамой. Я в этом и на миг не сомневалась. Даже готова была сбежать и спрятаться, лишь бы меня не лишили этой радости. Куда? К кому? Пока не думала, но копила деньги. Картины, которые я рисовала с особой страстью, раскупались еще не высохнув. Палек бегал в деревню каждый день, и уже не мальчишка мастерил для них рамки, а самый настоящий умелецплотник Нихандр.
***
Доктор вернулся через десять дней.
Я был у короля, буркнул он на мои расспросы. Я не дала ему войти в дом, пока не услышала, как решили мою судьбу. Он сказал, ребенка не трогать.
Я, держась за радостно бьющееся сердце, отошла в сторонупропустила стражника, несущего огромный короб. Удивилась, когда тот потрусил не в комнаты Велицы, где она хранила всякий нужный скарб, а прямиком в мое крыло.
Что это? я ходила кругами, пока дракониха расстегивала ремни. Очень уж коробка была похожа на ту, в которой Фиордес привезла свой гардероб
На свет явилось платье, сплошь расшитое жемчугом. Я заплакала. От счастья, от любви, от нежности. Я теперь часто плачу. По любому поводу. У меня будет малыш.
***
Подарки от короля следовали один за другим. Драгоценности, наряды, меха. Но вот сам он не появлялся, и я никак не могла понять, что его держит в столице. Доктор часто уезжал, как я догадывалась, докладывать о моем состоянии, а возвращался с неизменным «Король думает о тебе, но обстоятельства не позволяют»
Летели дни, недели. Падал снег, выли ветра, все чаще говорили о Большой волне, которая придет, если я правильно подсчитала, как раз перед родами. Я волновалась, но совсем не думала о стихийном бедствии, которое замок за тысячелетие пережил и не раз. Все мои мысли были направлены на того, кто живет во мне. Кто он? Какой он?
***
Я не хотела подслушивать. Честное слово. Я шла к Велице, чтобы она расстегнула кольеподарок короля, которое от нечего делать я примеряла, но замочек запутался в волосах и теперь мне требовалась помощь.
И какой у королевы срок? дракониха говорила тихо, но я, стоя у самой двери, разобрала все до слова.
Примерно такой же, как у нашей Милены. Сам проверял. Сейчас о беременности Ее Величества на каждом углу трубят, а поначалу скрывали. Мало ли, вдруг скинет?
Тебя до тела королевы допустили? удивление Велицы было безмерным. Еще быопального доктора да к практике во дворце.
Личным медикусом государыня избрала. От того и мотаюсь в столицу часто, в голосе Фурдика чувствовалась затаенная гордость. Никого другого, кроме меня, к осмотру не допускает.
Видать, мордой ткнуть хотела того, кто громче прочих кричал, что Донна бесплодна. Ну дела-а-а. То-то я думаю, почему король махнул рукой на бастарда? А, оказывается, вона как! Королева тоже на сносях. И как странно все совпало!
Да, ей теперь не до фавориток супруга. Носится со своим животом, как курица с яйцом. Капризы, истерики, требование, чтобы Таллен не отлучался. Хотя спят порознь. Не дай боги, наш жеребец от полового усердия чем-нибудь навредит. Я сам рекомендовал полное воздержание. И чтобы даже руками не трогал. И не дышал.
А он, наверное, рад.
Всему рад, подтвердил доктор. И что наследник родится, и что в спальню супруги потребность наведываться отпала. Он теперь полностью в государственных делах погряз. Даже спит иногда в кабинете. На северной границе неспокойно. Кто-то огонь смуты разжигает.
А что говорят другие лекари? Как могло произойти такое чудо? Столько лет не получалось, и на тебе. Чего молчишь, Фурдик? скрипнул стул. Видимо, дракониха повернулась всем телом к доктору. Ты же первый уверял, что в яде роза не распустится?
Я подозреваю, что виной всему жедунь-трава, которую я здесь королю заваривал. Она обновила его кровь
Какие глупости ты говоришь. Даже я знаю, что жедунь-трава только похоть и вызывает. А вот то, что он до жены кувыркался здесь с Миленой, могло сыграть решающую роль.
Как это? голос подал Вокан. Значит, не двое их беседовало.
А так. Таллен до Милены на блондинок смотреть не мог. Они вызывали у него отторжение на физическом уровне
О как наша Велица заговорила! Прям сижу, заслушиваюсь, крякнул Вокан. А теперь, стало быть, когда король к одной конкретной блондинке страстью воспылал, он и жену свою под эту страсть с умом оприходовал.
Хотите верьте, хотите нет, но такое случается, обиделась Велица. Достаточно представить во время соития другого перед глазами, так сразу происходит то, чего желаешь именно от него.
И кого это ты во время наших соитий представляешь? стул с грохотом отодвинулся. Кузнеца своего?
Ой, да уймись ты со своей ревностью. Не о том сейчас речь. Желал наш король ребенка? Желал. Сильно желал. Ему Донна матерью того ребенка казалась? Нет. Иначе не ходил бы в ее спальню как на повинность. А тут попутал Донну с Миленой, закрывши глаза чего только не представишь, и вот вам ребеночек!
Глупости ты говоришь, женщина! не унимался Вокан.
Разумное зерно в твоих, Велица, фантазиях есть, задумчиво произнес Фурдик. Там, где мы подспудно ставим себе ограничения, мало что дельного может произойти. А вот если эти ограничения снять, то сознание запустит дремавший механизм
Велица, ты честно скажи, ставишь ограничения или нет?
Вокан, уймись. Нет у меня никаких ограничений. Просто возраст уже не тот, чтобы с дитем нянчиться. Одно оно у меня на всю жизньмой Таллен.
Я сняла колье, вырвав клок волос.
***
И чего ты, глупая, ревешь?
Он не любит меня. Совсем не любит.
А говорил, что любит? Велица гладила меня по голове. Прошло еще три месяца, а король так и не появился. Распустились первые цветы, ветер играл с изумрудной листвой, воздух пах весной, живот рос на глазах, и живущий в нем ребенок проявлял себя толчками.
Нет, не говорил, но мог бы приехать. Я тут одна
А мы? И не может он приехать. Сама знаешь, королева ребенка ждет, радость во всем королевстве. Как он может сейчас все бросить и приехать к фаворитке? Да и зачем злить супругу? А ну как узнает, что у него еще одно дитя зреет?
О том, что королева ждет ребенка, судачили везде. Наследника ждали так, словно с ним мир переменится.
А и переменится. Разве люд не задавался вопросом, отчего боги не дают королю дитя? Может, мудрые божественные старцы чувствуют, что династия неугодна, пора другим на трон садиться? А тут такое подтверждение, что боги не серчают! И королева мягче стала, меньше ее брат по провинциям рыщет, недовольных властью сестры отыскивает. Все по чину у них теперь.
А я?
А ты радуйся, что боги и тебе счастья выделили. Не одна ты больше. Будет забота о чаде. С ним и любовь настоящая придет.
К королю?
К ребенку. Теперь эта любовь у тебя на первом месте будет.
Я успокаивалась на время, но все равно ревность скручивала меня. Стыдно признаться, но я ревновала Таллена к королеве. Злилась, что держит у себя, не дает нам увидеться. Я так хотела, чтобы он прижал ладони к моему животу
***
Да если бы король захотел, никакая юбка его рядом с собой не удержала бы.
И вот почему доктор Фурдик такой злой? Видит, что меня всю выворачивает, все равно яду подсыпает. Я уже устала слушать, как он докладывает о самочувствии королевы. И все-то у нее хорошо. Ребенок ножкой дергает, совсем как у меня, и на животе растяжки такие же, и грудь из маленькой такой же большой сделалась. Прямо сестры-близнецы мы.
Сын будет, наследник, Фурдик мечтательно закатывал глаза. Все данные о том говорят.
А у меня?
А какая тебе разница, кто будет у тебя? Ты молись, чтобы о твоем ребенке не прознали, иначе не увидишь никогда, ляпнул и схватился за рот ладонью. Велица его тогда по плечу лапищей своей огрела.
Нечего девку пугать! Если сам пасть не раскроешь, никто и не догадается.
Однако напугал. И задумалась я о том, как сложится моя жизнь через три месяца.
Бежать надо. Разродится королева от бремени и полюбопытствует, не появилась ли на горизонте новая фаворитка. А тут кто-нибудь и проговорится, что есть одна, которая в Драконьем замке затаилась, истерики устраивает, что король ее не навещает. И вскроется, что фаворитка больше не одна, а с дитем на руках.
***
Бежать надо.
Тю! Опять бежать надумала. Куда с таким животом?
Не сейчас, так потом, я не унималась. И план уже придумала. Велица, только ты мне можешь помочь. Надо сделать все тихо, чтобы никто не догадался, куда я делась.
Думаешь, искать не будут?
Не будут, если пеленки на скалы бросить. Мол, не в себе после родов была, взяла дитя в руки и в море бросилась.
Ну ты дурная
Я жить хочу. Где-нибудь далеко-далеко, даже, может быть, не в этой стране. И не говори, что жить не на что. Посмотри, сколько у меня королевских подарков.
А о Таллене ты подумала? Ведь его дитя в тебе.
Бастарда никто не защитит. Даже отец. Наведут порчу, как на Фиордес, и виноватых не найдешь. А не дай боги, у меня сын родится, да раньше законного, так и вовсе смута может начаться. Ну и что что бастард, и бастарды королями становятся.
Хоть и училась плохо, но на меня произвела впечатление история бастарда, захватившего власть в соседнем королевстве. Кто встанет против сильного сына короля, на сторону которого перешла армия? Настоящий-то чудил, чуть страну не разорил, вот и пришло как нельзя кстати обнародование известия, что не один у короля сын. Есть постарше и поумнее.