Николай ЖелуновСердце Сумрака
Данный текст рекомендован для изучения всем Иным.
Пролог
Листая страницы памяти в поисках точки отсчета, приведшей к катастрофе, я неизменно останавливаюсь на конце декабря 2008 года.
Мы с пятилетним Огоньком бесцельно шагаем вдоль берега моряи волны перекатывают у нас под ногами камешки с тихим звуком «ш-ш-ш-шу». Зимний пляж превратился в пустыню, протянувшуюся на многие километры от Севастополя до Евпатории, лишь чайки кружат над обглоданными прибоем глыбами песчаника. Невидимое солнце скользит за облачной поволокой, и сырой, пробирающий до костей бриз гоняет над черными горбами волн призрачную тень тумана. На губах привкус соли. Я смотрю на горизонттуда, где исполинская скала рухнула когда-то в воду, словно павший в битве атлант, и застыла фантастическим изломанным силуэтом. Тысячи лет волны пытаются растащить ее на куски, оплетают канатами водорослей базальтовые мышцы мертвого великана, крутят пенные водовороты. Тщетно.
Огонек тянет меня за палец:
Папа, почему в кино всегда снег на Новый года у нас нет?
Потому что мы живем на юге. У нас снег выпадает редко и сразу тает.
Превращается в воду?
Да. Снегэто замерзшие капельки воды. Очень красивые.
А югэто Крым?
Югэто место, где всегда тепло.
Сын недоверчиво косится на меня, кутаясь в куртку. Я прячу усмешкув Москве сегодня минус двадцать пять, а в нашем пляжном захолустье весь декабрь температура не опускалась ниже нуля.
Папа, ты видел снег?
Конечно. Раньше мы с мамой жили на севере, где зимой полно снега.
А снеговика лепили? Как Кевин в «Один дома»?
Спрашиваешь.
Огонек пыхтит мечтательно:
Было бы здорово скатать снеговика!
Я обнадеживаю его:
Когда-нибудь съездим в Москву к бабушке и дедушке. Там этого снега
Но сам понимаюмы не поедем. Даже приближаться к столицеслишком большой риск. Пресветлый Гесер не простил моей жене Нелли кражу ценного артефакта, и приказ об ее аресте все еще в силе. В памяти проносятся образы прошлого: лица погибших друзей из Тайного Дозора, грандиозный шабаш в «Лужниках» на Вальпургиеву ночь 1998 года, глумливая ухмылка Темного мага Дориана на заляпанных кровью губахпока он жив, моя семья не может чувствовать себя в безопасности. Жесткое, словно высеченное из камня, лицо моего бывшего начальника, Скифа, с черной повязкой на выбитом глазу. Изредка я приезжаю в столицу, и каждый раз он ищет встречи со мной, но на вопросы о моей жизни в Крыму я отвечаю уклончиво. Тайный Дозор мы не поминаем.
Конечно, ведь Тайных Дозоров больше нет.
Или Гесер хочет, чтобы все так считали.
Ш-ш-ш-шу ш-ш-ш-шу вкрадчиво шепчет прибой.
Мама! Огонек бросает мою руку и бежит прочь от берега тонкой тропкой вверх по расщелине. Края обрыва нависают над тропой с двух сторон, как бастионы двух вознесшихся к небу крепостей: одна из светлого песчаника, вторая из темного камня, на их фоне фигурка сына кажется маленькой и беззащитной. Я иду следом.
Высоко на краю обрыва замер тонкий силуэт. Нелли зябко обхватила себя за плечи и напряженно смотрит вдаль, ощупывая взглядом туманную пелену над морем. Соленый ветер запутался в ее длинных, белых как лен волосах.
Что-то случилось? спрашиваю тихо.
Ничего, Матвей, так же тихо отвечает Нелли, но в голосе ее нет уверенности, ровным счетом ничего.
Стоя рядом с нею, я долго вглядываюсь в серое мельтешение Сумрака над морем, и сомнения начинают одолевать меня. Что-то виднеется вдали, среди волн может быть, то северный ветер пригнал синие льдины от далеких берегов или хищные птицы дерутся в тумане над трупом дельфина
Или это только обман зрения.
Ш-ш-ш-шу ш-ш-ш-шу
Между моих лопаток быстро скатывается холодная капля пота.
До вешних зорь почил сей брег унылый, говорю я, чтобы разрушить молчание, лишь глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах.
Аминь, Нелли кивает, стряхивая наваждение, пойдем и мы спрячемся до весны Ну, что? Здесь кто-нибудь хочет пиццу с грибами и сыром?
Я хочу! кричит Огонек. Папа, а что такое брег?
Мы шагаем к нашему дому с зеленой черепичной крышей, и сын со смехом повисает между нами, вцепившись в наши руки.
Вскоре мы едем в Севастополь и гуляем по набережной. Людей много: выходной день, солнечная погода. Огонек носится за голубями, ест сахарную вату и перебегает от одной сувенирной лавчонки к другой, с восхищением разглядывая игрушки. В тихой Каче жизнь скучновата, и редкие вылазки в город для негопраздники. Мы с Нелли на минуту задерживаемся у кафе, изучая меню, и вдруг я замечаю, как лицо жены стремительно бледнеет.
Я оборачиваюсь, готовый ко всему.
Огонек живо обсуждает что-то со смуглым костлявым мальчишкой лет семи. Они обмениваются игрушечными пистолетами, и новый знакомый показывает нашему сыну, как крепится к стволу оптический прицел.
Аура мальчишкигусто-серая, с черной окантовкой. Темный!
Ты приехал отдыхать или здесь живешь? спрашивает он.
Я живу начинает Огонек, но в этот момент Нелли подхватывает его на руки, словно грудничка, и почти бегом уносит прочь. Темный мальчишка с изумлением смотрит вслед.
«Возможно, это ничего и не значит, думаю я. Он признал в Огоньке будущего Иного и, естественно, потянулся к нему. Свет и Тьма! Да они же просто маленькие мальчишки с пластмассовыми пистолетиками»
Но вся наша жизнь теперь становится другой. Мы не забыли пророчество. Рано или поздно мы с Нелли столкнемся с чем-то поистине ужаснымиз-за того, что полюбили друг друга. И никуда не уйти от предположения, что это может быть связано с нашим сыном. Мрачное прошлое снова коснулось нас ледяным дыханием. Пусть наш дом надежно защищенно на любой магический барьер найдется магический таран. Я держу один пистолет в прихожей, в сейфе, второйв ящике у изголовья кровати в спальне. Нелли по утрам выполняет упражнения с катаной но мы оба знаем: враг любит нападать большими силамиа у нас лишь два клинка и три ствола.
Вечером тридцать первого декабря я прошу Огонька выйти с закрытыми глазами на крыльцо. Когда он открывает глазавскрикивает от радости. Наш двор, ветви абрикосовых деревьев и крыши соседних домов покрыты пушистым белым снегом. Косматые снежинки, кружась, падают с неба, и Огонек ловит их ртом, с изумлением разглядывает мельчайшие льдистые узоры на рукаве куртки. Слепив снеговика, мы возвращаемся домойсчастливые и мокрые.
Не делай так больше, шепчет Нелли, во всем Крыму ни снежинки, а нас завалило. Даже дураку ясно, что здесь магия.
Мало ли колдунов в Крыму, возражаю я, уже нельзя ребенка порадовать снегом в новогоднюю ночь?
Пожалуйста, не надо, Матвей. Мне страшно.
Я молча качаю головой. Что же нам теперь, вообще отказаться от магии? Мы и так ее используем нечасто. Вылечить заклятьем насморк, склеить разбитую чашку а еще я порой навешиваю над женой «сферу невнимания»: когда Нелли выходит в купальнике на пляж, мужчины вокруг становятся назойливо общительными. Вот и все колдовство, что мы позволяем себе.
Немного не дотерпев до курантов и речи президента по телевизору, Огонек засыпает за столом, и я уношу его в кроватку.
Мы допиваем шампанское и отправляемся в спальню. Занимаемся любовью, а после долго шепчемся в темноте, перебирая воспоминания, словно выцветшие фотографии. Еще один год ушел в прошлое. Неподалеку все так же мерно вздыхает море (ш-ш-ш-шу), но грохот волн стал громчек полуночи усилился ветер. Штормовые порывы проносятся над длинным изломанным берегом, вздымая песчаные смерчи, срывая с обрыва камни и бросая их в соленую пучину. Но в нашем домесонный покой и тепло. Я понемногу соскальзываю в дрему
и слышу тихий звук из комнаты сына.
Стук в окно.
Он повторяетсятревожный, настойчивый, четкий.
Тук-тук-тук.
Нелли уже стоит в коридорепо голым плечам рассыпались светлые волосы, и катана в ее руке сверкает лунным серебром.
Я достаю пистолет. Мы неслышными тенями вплываем в комнату Огонька.
Он спит, разметавшись в кроватке. В Сумраке переливчатым теплым светом сияет над ним аураочень редкая радужная аура будущего Иного с несформированной судьбой. А за двойным стеклом, на подоконнике, примостился огромный ворон. Он пристально смотрит на нас черным лукавым глазом, и я вижу в нем насмешку. В печной трубе злобным воем заходится ветер, обещая беспокойную ночь всем, кто сейчас в море. Ворон снова стучит клювом по доске, а затем тяжело взмахивает крыльями и растворяется в бескрайнем облаке мрака над закипающей штормом пучиной.
Это просто птица, говорю я Нелли, всего лишь птица.
Но мы оба знаем, что это не так.
Часть 1Попытка к бегству
Глава 1
Санкт-Петербург, набережная реки Карповки, 30
19 сентября 2015, 21:36
Вкус крови на губах.
За стенкой ударил исполинский колокол, разрывая барабанные перепонки. Прокатилась по квартире упругая обжигающая волнаи пала тьма.
В безмолвии комаром звенело эхо.
Багровый водоворот едкий запах горелого пластика и соленый вкус крови.
Неужели этосмерть?
Нелли вздрогнула, жадно втянула воздух в легкие.
Сразу же пришла боль, давящая, пульсирующаяотзвук свирепой колокольной затрещины. Боль приливами скручивала тело, сосредоточивалась в висках и кончиках пальцев. Боль сочилась из носа горячими каплями.
Жива!
Превозмогая тошноту, Нелли открыла глаза.
Она сидела на кухонном полу, среди битого фарфора и кусочков мелко рубленных овощей для салата. Под окномопрокинутая табуретка. Над ней цветастая занавеска с черным дымящимся краем.
Пошатываясь, Нелли встала на ноги. Безотчетным движением, опалив руку, сорвала тлеющую занавеску, выключила газовую плиту.
Они нашли нас!
В глазах расплывались огненные круги боли.
Держась за стену, она вышла в коридор. По лицу текло горячее, соленоевытерла, бросила взгляд на ладони: пальцы были в крови.
Огонек, позвала срывающимся шепотом.
Он стоял в проеме двери: целый и невредимый, лишь слегка испуганный подросток с планшетом в руке.
Ты слышала, мам? Как будто гром ударил. А небо ясное
Гром ударил. Они нашли нас!
Да, бомба взорвалась в Сумракено удар был такой силы, что его отзвук прорвался в физический мир, и его услышали обычные люди такие, как Огонек.
Мам, у тебя кровь носом идет.
Одевайся, Ярослав. Быстро.
Он подчинился, не задавая вопросов. Если мать назвала его не по прозвищу, а по именидело и правда серьезное.
Нелли понимала: времени на сборы нет. Район наверняка окружен. Заклинанием остановила кровотечение. Схватила куртку, оружие. Заглянула в сейфвсе амулеты были пустыми, холодными, как камни на дне ручья. Логичнобомба высосала из них всю Силу. Прикрывая собой Огонька, Светлая Иная толкнула тяжелую стальную дверь, выскользнула из квартиры на лестничную клетку. Скомандовала:
Закрой глаза, сын.
Трупы Темных были повсюду. Трое или четверо погибли у самой двери, от них остались лишь почерневшие кости да вонь паленого волоса. На площадке этажом выше тлела какая-то неясная груда.
Давай руку и держись позади.
Осторожно ступая по лестнице, мать и сын обошли переломанное, словно из мясорубки, тело вампира. Его изорванные кожистые крылья все еще мелко подрагивали. Упырь был очень силенно до смерти ему оставались мгновения.
Где-то наверху скрипнула дверь, и забубнили испуганные голоса:
Нина Порфирьевна, вы слышали?
А что случилось? Газ взорвался?
Ох, как бы не пожар. Горелым-то как воняет на все парадное. Звоните ноль-один
Мощную сумеречную бомбу спрятал на потолке над входом в квартиру муж Нелли, Матвей Гордеев. Бомба не могла причинить вреда обычным людям, но никто из Иных в радиусе нескольких десятков метров не должен был уцелеть. Если только он не находился в квартире Гордеевыхее закрывал целый каскад защитных заклятий.
Если кто-то попробует проникнуть к вам без приглашенияпусть пеняет на себя, сказал Матвей, будь он Темный, Светлый или Инквизитор. Впрочем, никто не придет. Никто во всем мире не знает, что вы здесь.
Итак, Матвей ошибался.
Выставив перед собой серебряный револьвер, Нелли шла вниз, этаж за этажом. Обожженная рука ныла, в висках стучали тяжелые молоточки боли.
Нужно просто убраться как можно дальше отсюда. Потом залижешь раны.
Еще один лестничный пролети еще трое мертвых Темных.
Не смотри вниз, Огонек.
Я не боюсь.
Много, как их много! На Иную пятого уровня и двенадцатилетнего мальчишку спустили целую свору. Всематерые, хорошо вооруженные бойцы. Это их не спасло. Сын не задавал вопросов. Он не был Иным (отец не спешил его инициировать), но знал о них от родителей. Знал о Дозорах.
Первый этаж. Ржаво скрипнула дверь, и в темноту подъезда пролился бледный свет уличных фонарей. Нелли опасливо выглянула во двор еще несколько Темных лежали там в позах, не оставлявших сомнения: они умерли быстрой, но мучительной смертью.
Неужели все? Никого не осталось? Сердце забилось безумной надеждой.
Погоди-ка, мам, позвал Огонек сиплым голосом, смотри
Там, где заканчивалась лестница, на грязной выщербленной плитке лежало худенькое тело. Девочка лет восьми или девяти в легком домашнем платье. Нелли сжала ее холодное запястье: пульс был едва ощутим.
Сквозь ужас и тревогу пробилось изумление.
Девочка была Иной. Светлой!
Невероятно. Как она выжила при взрыве?
Подумаешь над этим потом.
Нелли подхватила девчонку на руки
и услышала во дворе шум. Кто-то вполголоса, по-военному, отдавал команды.
Ярик, быстро в подвал.
Путь к отступлению под землей показал ей Матвейвчера, перед отъездом в Москву, «на всякий пожарный». Дверь с перекушенным замком легко распахнулась, и беглецы оказались среди затянутых паутиной труб и влажных стен. Спустя несколько минут они выходили из подъезда дома 54 по Чкаловскому проспекту, уже за спинами своих преследователейнавстречу сгустившейся осенней ночи.
* * *
Ледяной ветер с Балтики швырял в лицо капли дождя, пронизывал до костейно Нелли почувствовала себя лучше: кровотечение из носа прекратилось, и мысли перестали путаться.
Матвей защитил нас, но убил множество Темных. Не важно, с какими целями те явилисьДневной Дозор Петербурга уже, конечно, поднят по тревоге. Нас будут искать исступленно, кипя желанием отомстить за сгоревших в пламени взрыва соратников. В городе оставаться нельзя.
Но как маленькая Светлая девчонка оказалась среди Темных боевиков? Почему все нападавшие погибли, а она жива?
Черная кошка бросилась под ноги Нелли, перебегая дорогу по своим делам. Почуяла Светлую ауру и с шипением отпрянула.
Брысь, нечисть!
Они скользнули в подворотню. Женщина ощупала лицо сына, плечи, грудь:
Скажи мне, что ты цел.
Я в полном порядке.
Крови нет?
Ни царапины, мальчик нахмурил светлые брови, что ты со мной как с маленьким?
А ты уже большой, хочешь сказать?
Большой! И помощь нужна не мне, а тебе!
Три длинных черных автомобиля, разбрызгивая лужи, пронеслись по улице.
Это за нами. Поторопись.
Светлая волшебница осмотрела девочку. Та оставалась без сознания. Бледное тонкое личико, густо усыпанное веснушками, рыжие локоны и ресницы, нежные лепестки аурыпохоже, ее только сегодня инициировали. Что успели увидеть детские глаза? Если оставить ее здесьТемные найдут. Девочка так слаба, что достаточно не оказать ей помощь, и она сама погрузится в Сумрак навсегда. Нелли прикинула шансы спастись с ребенком на руках но нет, бросить девочку умирать она не могла. Нужен кто-нибудь из Светлых, кто угодно: передать ему малышкуи бежать.
Использовать магиюопасно. Ее могли почуять. Но еще опаснеепробираться темными улицами без всякой защиты.
Описание твоей внешности у них, конечно, есть. Значит, с этого и начни.
Ее губы шевельнулисьи Сумрак пришел в движение. Он жадно пил струйки Силы, взамен давая Нелли новое обличье.
Вскоре из подворотни появилась смуглая цыганка в нейлоновой куртке. На руках у неезакутанная в пуховой платок черноволосая девчушка с косичками. Следом шел цыганский подросток в видавшем виды пальтишке и большой не по размеру кепке. В дополнение к «хамелеону» Нелли набросила «сферу невнимания» так она чувствовала себя хоть немного защищенной. От сильной поисковой магии «сфера» не спасет.