В шкафчике она нашла две казённые кружки и под удивлённым взором Глера, ошпарила их кипятком прямо из ладоней.
Вы
Водная магия! Она почти бесполезна, на мой взгляд Но я могу делать всякие вещи вроде этого. Ничего особенного, я понимаю, но хоть что-то, верно?
Постойте что-то вроде этого? И всё? Глер удивлённо уставился на Эмму. Она тем временем шарилась в единственной тумбе, имеющейся в каюте, в поисках чая и сахара.
Наконец Эмма разогнулась и поставила перед Глером две жестяные банки, два стакана и принялась заваривать чай.
Я не очень сильный маг, мистер Мальбек. Я окончила школу потом колледж. У меня есть образование, но больше теоретическое. Папа всегда говорил, Эмма вздохнула с толикой печали, это было так искренне, что Глер не мог не посочувствовать. Что это не главное. Что для женщины магияне главное Семья, дети. Моя матушка, Эмма неловко засмеялась. Она из семьи графа Аиренского богатая наследница и совсем лишённая какой-либо силы. Её выдали за отца в пятнадцать, она даже не получила образование. Якобы было хорошее время для брака. На деле просто не хотели афишировать, что ни о каком колледже и речи быть не может. А я, видимо, унаследовала от неё эту слабость.
Но вы же не совсем слабы, леди Эмма. Вы что-то можете.
Да. Я и не претендую на большее, кивнула она. А вы, мистер Мальбек?
Я учился на артефактора. Так что занимаюсь тем, что умею, коротко ответил Глер.
Эмма уже поняла, что этот молодой мужчина не очень-то разговорчив и вообще довольно хмур для своего возраста.
В её понимании, все джентльмены до тридцати были весёлыми и беззаботными! Они, как правило, ещё не вступали в права владения, могли развлекаться и ни о чём не думать. Такие как Гай или Майлзвот она молодость, а Глер был так серьёзен, будто уже разменял третий десяток.
Вы сильный маг? напрямую спросила она.
М-мвопрос был так же неловок, как спросить: Вы богаты? Сколько годового дохода?. Я не слаб, увильнул от ответа Глер и взялся за свою кружку чая.
Эмма впервые сама заваривала чай, и осталась результатом довольна.
Она даже не замечала, как паром отгоняет плавающие на поверхности чаинки, и они сами собой закручиваются в спирали.
Это была красивая и естественная магия, так колдуют дети, без задней мысли. Так колдовала Эмма. А вот запомнить формулу Научиться контролировать потоки и прочеене для неё.
Глер поймал себя на мысли, что наблюдает за тем, как Эмма пьёт свой чай, глядя в иллюминатор. Там, была видна кромка воды. В каюте второго класса можно было посмотреть на воду за стеклом, в третьем классе ничего такого не было.
А что насчёт океана? поинтересовался Глер. Или моря? Вы были так близки к воде, верно?
Я путешествовала, конечно, улыбнулась Эмма, несколько смущённо. И морем, и океаном. Но я не чувствую, что магия как-то откликается. Она есть. И я получила по ней диплом. Но не более того.
Глер кивнул и больше вопросов не задавал.
Он думал о деле. И о том, что за последние двое суток, в которые должен был хоть что-то выяснить о Пино и водном артефакте, который должен найти, он только и делал, что носился со вздорной девчонкой леди Эммой Гриджо из графства Гриджо. Которая сейчас закручивала в стакане чаинки, пила обжигающий чай и ела жирные пирожки, глядя в иллюминатор на бирюзовую водную гладь.
Глава о важности документов
Путь до Молинара не занимал и десяти часов. Остров располагался так близко, что никогда не считался даже отдельным регионом и относился к герцогству наследного принца Мюррея.
Глер и Эмма сели на корабль в три часа дня, а уже в час ночи сошли на причале Молинара. Уставшие и не спавшие и сорока минут.
Они не болтали, не обсуждали планы. Каждый был погружен в свои мысли всю дорогу, и это устраивало и одного, и другую.
Тишина.
Оба пережили за последние два дня слишком много потрясений, которые было просто необходимо обдумать.
В какой-то момент, уже после великолепного заката, встреченного Эммой на палубе, она вернулась в каюту и горько-горько разрыдалась от тоски по дому. А Глер просто смотрел на неё, хмуро, с жалостью, но ничего не предпринимал. Не мог.
Он не мог её пожалеть, не мог утешить.
Но его сердце недовольно ворочалось, будто намекая, что в общем и целом ситуация сложная с обеих сторон. Он сдержался. Откинулся и сделал вид, что спит, решив, что так Эмме будет проще представить себя в одиночестве.
Теперь, стоя на причале, они впервые посмотрели друг другу в глаза, и Глер снова ощутил приступ неимоверной жалости к маленькой аристократке. сейчас ему придётся отвести её в дрянную гостиницу, за которую они заплатят гроши. Накормить скверным ужином без вина, и она ляжет спать на сырые холодные простыни, а не на мягкие перины.
Он почти был готов сделать к ней шаг и как-то успокоить.
Идём? тихо произнесла она.
Глер кивнул.
Идём.
И они побрели по центральной улице Молинара. По иронии судьбы, всё той же Авильо.
Две гостиницы на улице Авильо стояли друг напротив друга, будто сварливые соседки, желающие показать, что каждая живёт лучше и балкончик у неё симпатичнее.
Гостиницы были скромные, маленькие, в два этажа. Но в обеих горел свет, и Эмма выбрала ту, дверь которой была выкрашена в голубой.
Молинар весь был чертовски цветастым, каждый красил дверь так, чтобы отличаться от остальных как можно сильнее. Каждый норовил себя проявить, оттого улицы были пёстрыми, нестройными, будто танцующие дамы в разномастных платьях.
Добрый вечер, улыбнулся сидящий в холле служащий и расплылся в добродушной улыбке.
Вид Глера намекал на то, что постоялец обеспечен, а вид Эммы, что не настолько, чтобы снять самые дорогие комнаты.
Такая вот ирония.
Нам нужно два одноместных номера, произнёс Глер, потупив взгляд.
Конечно, Сэр. Смежные номера, десять и двенадцать, служащий кивнул на книгу, в которую Глер вписал имена, прежде чем расплатиться и взять ключи.
И ужин в десятый номер, если можно. На двоих, устало потирая переносицу попросил Глер и обернулся к Эмме.
Она просто кивнула.
Сделаем, улыбнулся мужчина и кивнул в сторону лестницы.
Глер и Эмма расположились в десятом номере, дождались, когда принесут остывший ужин, и только тогда нарушили молчание.
Ваши документы. Они пригодятся для выезда из Молинара. Я не смогу просто представить вас моей супругой и провести на корабль до Пино.
Пино? Вы сказали Пино? Эмма сорвалась с кровати, на краю которой сидела, и бросилась к крошечному накрытому для ужина столику, за которым расположился Глер. Ушам не верю Мы что, едем туда?
Да а что? Глер хмурился, а Эмма в ужасе на него смотрела.
Ничего но я же вам рассказывала. Моя бабушка из Пино!
Вот и повидаетесь, иронично хмыкнул Глер.
Он понимал, что то, о чём твердит Эмма, никак невозможно. Не бывает никаких бабушек из Пино и не перевозят они артефакты.
И что за дело? Я же должна знать, строго потребовала ответов Эмма и упала на стул.
Взялась за нож, вилку и принялась нарезать бифштекс.
Это королевск
Я ваша помощница, мистер Мальбек. Напоминаю вам. И нам будет проще, если я буду знать всю правду. У вас уже есть план?
Нет. Меня кое-кто отвлёк от его составления.
Вот теперь кое-кто вам и поможет. Мистер Мальбек. Ну? И?
И?
И?..
Ради святых хорошо. Я ищу артефакт, погребёный под песками в Пино.
Это невозможно, хмыкнула, со знанием дела, Эмма. Все мы знаем, что его разбили.
Но если так, как к нам вернулась вода? Все эти вещи крайне интересуют короля, и он отправил меня за подтверждением того факта, что Пино не хранит по сей день артефакт. Я должен исследовать королевский дворец и найти или подтверждение, или опровержение тому, что
Поняла, резко ответила Эмма. Мотнула головой и скинула с себя платок. Бирюзовый кудри рассыпались по плечам. Хорошо!
Если это вас удовлетворит, то документы. Вам нужны документы.
Разве Пино не мёртвый город?
Мёртвый. Но выезд за территорию Траминера без документов как минимум опасен.
У вас нет знакомых, которые решают такие вопросы? осторожно поинтересовалась Эмма, понимая что говорит о вещах совершенно незаконных.
В Молинаренет. Я из Бовале, как и вы, леди Эмма. И все мои знакомые там.
М-м и что же делать?
Завтра попробую что-нибудь придумать. Сегодняспать. Молинар не самый приличный остров. И тут можно всякое найти, но это займёт время.
Глер встал, поправил сюртук и, попрощавшись, вышел, оставив Эмму одну в своём номере.
Она вышла на крошечный балкончик и стала всматриваться в темноту в попытке различить блеск воды и тусклые огни в неспящих ещё домах. Но всё тщетно. Тишина и темнота.
Эмма вздохнула. Воздух пах солью даже сильнее, чем в Небиолло, остров был окружён водой со всех сторон. Никогда раньше леди Гриджо не бывала в этой части страны и представляла себе её дикой, почти пиратской и совершенно точно преступной.
А ещё совсем рядо Пино.
И Эмма верила, что это её истинная родина.
Глава про новую личность
Утро было душным и шумным, как бывает только после кошмарных снов или летних барбекю на открытых лужайках парков Гриджо.
Но нет. Это всего лишь Молинар хозяйничал в комнате, проник туда сквозь открытую дверь балкона, ворвался беспокойной болтовней народа и раскалённым воздухом.
Святые силы ещё только утро! А уже так невыносимо жарко
Эмма попыталась накрыть голову подушкой, даже встала и закрыла балконную дверь, но увы, уши будто сами додумывали и усиливали еле слышные звуки с улицы.
Делать нечего! Эмма потянулась, размяла кости и решила, что пора вставать.
Номер не был оборудован удобствами, но зато была магия, а умыванияедва ли не единственное, для чего свои силы смогла применить за свою недолгую жизнь Эмма.
После окончания школы, как и все девочки четырнадцати лет, она должна была посещать до восемнадцати или до замужества колледж. Там, в крошечных комнатках общежития, ютилось по две девушки и умыться было негде, кроме как в общей купальне. Ах, как пригодился странный дар!
И Эмма в любых условиях могла оставаться красивой и опрятной, всего-то имея власть над «чертовой водой».
Теперь же, за четверть часа раздобыв и мыло и приличный медный таз, она с радостью привела себя в порядок. Затем сменила платье, найдя что-то очаровательное в простом наряде цвета травы. Перевязала кудри очередным платком и стала ждать Глера.
Он же появился только к десяти утра, когда несчастная леди успела измучиться со скуки.
Ну сколько можно спать! всплеснула она руками.
Позвольте, леди Эмма, но я общался с людьми по поводу ваших документов.
Он, как обычно, вздёрнул бровь и Эмма устало вздохнула.
Эта широкая тёмная бровь, точно нож гильотины, уничтожала её настроение одним взмахом! До чего надменный и ледяной человек. Весь вид мистера Мальбека так и вопил о его безразличии к мелким проблемам какой-то там Эммы.
Прошу прощения, процедила Эмма, вовсе ни о чём не сожалея. И что же?
Вы, Эммоджен Гри. Моя супруга, он откашлялся. Я хотел сделать вас сестрой, но, на случай лишних расспросов, супругабезопаснее. Теперь относительно фамилии, Глер до этого стоял посреди комнаты, а Эмма чуть поодаль у кровати. Стоило разговору выйти на дружелюбный тон, и оба зашевелились.
Эмма пересела за крошечный столик, а Глер занял ужасную на вид софу у окна.
Мы не можем использовать мою фамилию. Конечно, вы уже успели сообщить её всем и каждому, пауза, в которую Эмма успела вспыхнуть. Но это и к лучшему. Если будут искать именно меня след оборвётся. К тому же я не женат!
Это звучало так высокомерно, будто брак это что-то ужасное и Эмма отвернулась. Её охватывало самое настоящее отчаяние. Никогда! Ни-ког-да, молодые люди не говорили с ней так пренебрежительно. Она попросту привыкла быть в центре внимания. Слово брак из их уст звучало как великое благо! Они на все лады распевали, как это прекрасно, намекая на неё, Эмму (она не сомневалась). А те, кто считался закостенелыми холостяками ну как правило к ним Эмма и не приближалась. Да и кому нужны скучные одинокие старики?
И вот теперь, сидя в одной комнате с молодым и, хоть не благородным, но привлекательным молодым мужчиной, Эмма вдруг впервые всё поняла
Отец
Всех всегда интересовала женитьба не на молодой леди Эмме, а на деньгах. И это при том, что она даже не была старшей дочерью! Да, приданое было, но разве это что-то значит, если отец ни за что не отдал бы свою младшенькую за нищего оборванца? В чём расчёт?..
Эмма не понимала и понимать не хотела.
Она как испуганный ребёнок стояла на пороге тёмной комнаты и отказывалась сделать заветный шаг, чтобы узнать, что же страшного таит в себе чернота.
Отныне мыГри. И миссис Гри засветилась на местном рынке, к счастью.
О, святые, я не бесполезна, рассмеялась Эмма, а Глер даже не улыбнулся.
Раз в год и океан пресный, проворчал Глер, запустив пальцы в свои длинные волосы, собранные в хвост.
От этого жеста идеально лежащие пряди выбились и стали выглядеть чуточку живее.
Так-то лучше, проворчал внутренний голос Эммы, и она даже вздрогнула.
Вот ты и объявился!
Хорош, верно? ехидно подначивал голос. А уж с этими прядочками м-м-м!
Дикарь! Не более того!
То-то ты смотришь глаз не отведёшь.
Ещё чего. Чурбан и оборванец! Иди-ка туда, где сидел! Больно мне нужны дурные советы.
Ау! Глер пощёлкал пальцами перед лицом Эммы, и она вздрогнула.
А ага
В полдень заберём наши новые документы, а пока пойдём в город и пообедаем.
А м почему Эммоджен? она встала со стула, подошла к потемневшему старому зеркалу и стала поправлять волосы, следя за синими прядками, которые норовили вырваться на волю, стоило Глеру только начать выводить Эмму из себя.
У меня спросили полное имя, а я его не знал. Решил, что Эммаслишком заметно. Эммодженстаринное Траминерское имя.
Понятно. Ну так вот, чтобы вы знали, даже если вам это вовсе не интересно, моё полное имя просто Эмма.
Она хотела быть колкой и не придумала лучшего повода, а он просто проигнорировал, как настоящий истукан.
Эмма разочарованно смотрела, как за Глером закрывается дверь, и всё, что услышала напоследок: Жду вас на крыльце!
Ах, как хорош ну просто душка!внутренний голос разговорился не на шутку.
Это?? Душка? Да что с тобой не так?
Много ты понимаешь, девчонка
Глава про платья
Леди Эмма, мы не можем бездумно раздавать деньги! Даже особо нуждающимся! Мы сами нуждающиеся!
Но она была так несчастна!
Это не повод!
У неё был младенец на руках! Голодный!
Скоро вы, голодная, будете у меня на руках, если раздадите все деньги!
Эмма округлила глаза и остановилась, как вкопанная, посреди тротуара.
Что вы только что сказали?.. севшим голосом спросила она.
Глер тоже остановился и запрокинул голову, будто его ужасно увлекли облака. Он чертовски устал, потому что препирался с Эммой всё утро и хотел, чтобы всё разрешилось миром и они просто перестали го-во-рить. Но и не начали обиженно пых-теть.
Невыносима.
Невыносима!
Не-вы-но-си-ма!
Глеру было просто жизненно необходимо отчитать эту мелкую сердобольную девчонку, которая только что отдала почти тридцать клерет золотом какой-то оборванке, клянчившей деньги на обочине. И никто не говорит, что деньги пойдут на благое дело. Пропьёт! И говорить не о чем!
Но Эмма же вышла из леса и всем подряд верит
Глер был в бешенстве.
Глер хотел бросить эту сумасшедшую прямо тут, попросить отвернуться на минутку, и просто сбежать. Ну что она в самом деле сделает?
В первом же пабе отдаст все деньги попрошайке.
Купит ещё десять дрянных платьев.
Снимет дорогущий номер.
Разболтает каждому встречному своё имя.
Попадёт в передрягу.
Очнётся в канаве
Замёрзнет
Ничего, спокойно перебил поток собственных мыслей Глер. Идёмте и заберём уже эти чёртовы документы. Нас ждёт долгая дорога из Молинара.
До Пино? тут же оживилась Эмма.
Она явно ждала, что увидит свою, сверкающую в закатных лучах, родину.
Как же! хохотнул про себя Глер. Бесконечную пустыню и кучу мумифицированных тел!