Делаю шаг к ней, но тут вдруг пол подскакивает и со всей силы лупит меня по лицу.
Последнее, что помнючисто отмытые деревянные доски. Хозяйственная попалась.
Не волчица, но та еще сука.
***
Сколько провалялся в отключке судить сложно. Зимой темнеет рано, а светает поздно, так что все одно темень на дворе большую часть дня. Но если учитывать как сводит от голода желудок и скрепит по небу сухой язык, продрых я немало.
Выползаю на улицу, пытаюсь определить время суток по положению звезд на небе, но неба за тучами и не видать. Хотя мне повезло, обещанная предсказателями метель еще не началась и на снегу виднеется четкий след от ее ботинок.
Протираю рожу снегом, возвращаюсь в дом и торопливо прямо черпаком из кастрюли доедаю суп. Даже холодный вкусный.
Зараза мелкая.
Чем я ей так не понравился, что в ночь, накануне метели и в такой мороз сбежала?
Утолив зверский голод, торопливо раздеваюсь, покидаю дом и оборачиваюсь прямо на крыльце. Волк в нетерпении ведет носом. Его мои промедления нервируют, но не бежать же за ней голодным и едва ли не подыхая от жажды? Тем более я знаю, что эти несколько минут не играют роли, я догоню девчонку, потому что чую ее яркий след, потому что до снегопада еще далеко, и потому что если она моя судьбавстретимся, да не раз. Нет, волку-то надо побыстрее, здесь и сейчас, лечь на пузо перед ней и заглянуть преданно в глаза, но потому и главный тут я, а не он.
Около дома ее запах практически не различим, но чем дольше я иду по следу, тем сильнее чую его. Кудряшке явно стало жарко пока пробиралась через сугробы к не ведомой мне цели, и я жадно втягиваю запах разгоряченной девушки, и чем сильнее он становится, тем сложнее мне собирать крохи самообладания, не давая волку завладеть контролем. Не верится, что она решила сбежать пешком. В ее случае бежать вообще глупо, но вот затаиться бы где-нибудь... Пустить меня по ложному следу, переждать, и вернуться обратно, а то и вовсе пойти в другую сторону. Тут скорее всего нужно не чутье зверя, а мозги человека. Так что извини, лохматый, но пока рулю я.
След приводит меня на мельницу, а там ждет сюрпризсмешавшийся с запахом ледяных цветов запах того самого коня, который бросил меня в лесу. Прибился к местным? Ну хоть не замерз в лесу. И не зря кудряшка пришла именно сюда. Верхом она уйдет дальше, а значит и мне надо поторопиться. Не то чтобы я не догнал ее, но вряд ли она пойдет обратно добровольно, мне придется тащить ее на себе, и повезет, если она не будет слишком сильно сопротивляться. А значит, чем раньше я ее настигну, тем меньше нам возвращаться.
Впервые за годы отпускаю контроль и даю волку полную свободу действий. Не люблю так делать, потому что волк не ведает людских обычаев, и хоть он сообразительнее простого зверя, но живет инстинктами. Ну а так как мое место в столице, то волку приходится следовать моим правилам. Но сейчас я отступаю, и тишину ночи разрывает вой. Тоска от предательства пары в действительности оказывается слишком сильна. Она просачивается ядовитой болью, стоит только перестать мыслить как человек, отравляет реальность, искажает ее, как в кривом зеркале. Потому что такого не должно быть. Потому что пара - этой наш истинный дом. Мне хочется вернуть контроль, оставить зверя и дальше страдать в одиночестве, но хватит с него одного предательства, и я терплю. Заставляю себя слушать его песню, недвижимо застыв в сознании. Пережидаю болезненный приступ эмоций зверя с большим трудом. Отвык я. Совсем отвык.
Глава 4
Лили
Чтобы запутать следы, приходится дойти до мельника. Вчера к нему прибилась лошадь, как сейчас понимаю сбежавшая от зверюги, что спит сном младенца в моем доме. Доме, в котором я планировала перезимовать! Зараза
И вот опять бегу, путаю следы и пытаюсь перехитрить охотника. Если все сложится удачно, то у меня получится увести волка по ложному следу. Я не наивна, и не обольщаюсь на свой счет, шансы мизерные, практически и нет их. Но если не попробую, то они будут и вовсе нулевыми.
Запыхавшись, дохожу до нужного места и незаметно проникаю в конюшню. В белой шубе двуликого я практически сливаюсь со снегом. Тепло в ней к тому же. И пахнет вкусно. Последний факт признаю с неохотой.
Тяжелые двери закрыты на засов, но никаких замков нет и в помине. В крохотной деревушке не опасаются воров, только лишь диких животных. Но с появлением в местном лесу двуликого, местные могут не опасаться другого зверья, ближайшие пару месяцев ни один хищник не появится там, где своей двуликой поступью прошелся Вальтер. И это дает мне надежду, что конь без всадника пройдет достаточное расстояние, чтобы я успела затеряться, а затем он вернется сюда же (если уж нашел дорогу к людям однажды, то не дурак и найдет повторно) и счастливо заживет у добродушного мельника, единственного в этой деревне, кто искренне мне улыбался. Надеюсь только, что конь уйдет достаточно далеко, чтобы я смогла пересидеть в каком-нибудь укромном уголке, пока волк не свалит искать меня где-то еще. Сколько необходимо будет пережидать и где я буду это делать представления имела смутные. В подпол к кому-нибудь пролезть или тут в сене закопаться? Буду привычно импровизировать.
Оседлав коня и отойдя на приличное расстояние от мельницы, пускаю его быстрой рысью, направляя к темнеющей и кажущейся издалека непроходимой чаще, которая, стоит только подойти ближе, разворачивается редкими елями с укрытыми снегом, словно невесомым пухом, пушистыми ветками. Оглядываюсь, но не замечаю преследования. В принципе, волчаре еще спать и спать, но все равно под ложечкой посасывает от волнения.
В лес не углубляюсь, все же обратно мне идти пешком, и когда конь проходит под поваленным, образующим подобие арки над дорогой, деревом, приподнимаюсь в седле. И в нужный момент вместо того, чтобы пригнуться, цепляюсь руками за широкий ствол, подтягиваюсь кое-как и покидаю уютное седло, неудобно повиснув на животе. Как и предполагала, невоспитанный конь, почувствовав отсутствие всадника, ускоряет шаг. Путаясь в неудобной и явно большой для меня зимней одежде, забираюсь на дерево, спрятавшись в сухих ветках и, выбрав наиболее удобную позу, расслабляюсь. Успеваю задремать, когда волчий вой приводит меня в сознание. Да вой такой пронзительный, что пробирает до мурашек по всему телу и острой боли в прикушенной губе. Только запаха крови не хватало. Прикладываю усилия, чтобы снова расслабиться, дышать ровно и тихо.
Проходит время и я слышу невесомую поступь зверя. Все ближе и ближе. Прикрываю глаза и еле дышу. Хочется повернуть голову на звук, но опасаюсь быть замеченной. Мои зрачки не бликуют в темноте, в отличии от звериных, но вдруг, если я посмотрю на волка, он может что-то почувствовать?
Все идет хорошо, зверь проходит под деревом-аркой и даже носом в мою сторону не ведет, концентрируясь на запахе коня. Выждав достаточно долго, прикинув расстояние, и решив, что двуликий достаточно от меня далеко, осторожно выдыхаю, отмираю и решаю, что пришло время спускаться.
Тело затекло, так что для начала я аккуратно разминаю мышцы, пытаюсь какое-то время согреть пальцы, но безуспешно. Неудобно, конечно, с практически нечувствительными конечностями спускаться по замерзшим веткам, но я за свою жизнь как только не изворачивалась, что мне какое-то там дерево. Перехватив руками поудобнее, аккуратно перемещаюсь. Если бы застыла изначально в нужном положении, сейчас было бы легче.
Передвинув руки в очередной раз, цепляюсь за острый сук. Не чувствую боли, но ладони становится вдруг горячо.
Только этого не хватало,бормочу под нос, разглядывая порез, из которого выступают капельки крови.
Болячка пустяковая, но вот запах... Кровь двуликий вполне может почуять и на большом расстоянии.
Нужно отсюда убираться и как можно быстрее.
Нога соскальзывает первой, затем я вдруг не могу дотянуться до ветки. Секунда страха, короткий полет и жесткое приземление.
Мне не везло в жизни, это правда. Констатация факта, потому что на жалость к себе времени не было. Вот и сейчас не повезло. В спину будто раскаленный прут вонзился, одновременно с моими зубами, которые вонзились-таки в нижнюю губу. И то и другое больно, что искры из глаз, но терпеть нужно молча, иначе волк услышит. Меньше всего на свете мне хочется просить его о помощи после того, как пыталась бежать. Это унизительно. Гораздо унизительнее, чем лежать тут не в состоянии пошевелиться. Но ведь рано или поздно я смогу двигаться? Осталось только дождаться того часа и не замерзнуть.
Попытавшись пошевелиться, еле сдерживаю стон от сковавшей спину боли. Затыкая себе рот, с силой прижимаю руку к лицу. Так, главное без паники. Это может быть обычный ушиб. Просто нужно заставить себя двигаться, и боль отступит. Сделав несколько размеренный вдохов, тщательно контролируя собственное тело, веду руками, пытаясь хотя бы приподняться на локтях, но приходится оставить попытки, потому что края сугроба, в который я провалилась как в какую-то могилу, от моих движений начинают крошиться, засыпая меня снегом. Если так пойдет дальше, то я сама себя тут похороню. Застряну в снегу и буду мечтать, чтобы Вальтер меня нашел.
Но что тогда делать? Не могу же я лежать тут до весны? Хотя, почему бы и нет?
Медленно выдыхаю, уставившись на раскинувшееся над головой переплетение белого и черногоснег на ветках. Если я просто усну, то даже боли не почувствую. Закрываю глаза, смакуя трусливые мысли, примеряя на себе, и в очередной раз убеждаясь, что мне в них тесно.
Но готова ли я позвать того, от кого так долго бежала? Я так размышляю, будто у меня действительно есть какой-то выбор. Сейчас даже не лето, чтобы надеяться встретить случайного прохожего. Метель на носу, из дома никто нос не покажет.
Использовать двуликого ради спасения? Притвориться жертвой, тем более, что сейчас это требует минимальных усилий? Чтобы выжить мне и раньше приходилось обманывать и хитрить. Не каждая девушка носит снотворное среди припасов, но помимо него в моем арсенале имеется немало интересного, начиная от пошлого слабительного и, если уж я пообещала мужчине ночь, и выкрутиться не удается, порошок, который напрочь отбивает у него желание. Я юлила, врала, использовала тех, кто хотел использовать меня, так почему я не могу позвать на помощь сейчас?
Долго гипнотизирую усыпанную коротким густыми иглами раскидистую ветвь нависающего надо мной дерева прежде чем признатьсяпросто Вальтер заставил меня волноваться. Вот почему я не хочу просить его о помощи. Боюсь этой мистической связи зверя с его избранной, избегаю навязанной привязанности. Но готова ли я умереть, лишь бы избежать этого? Глупый вопрос. В мире нет ничего, что стоило бы моей смерти. Просто нужно быть готовой к тому, что рано или поздно мне захочется остаться с этим животным. И перебороть это обманчивое чувство, потому что я знаю, чего хочу, и это не двуликий. Мне необходимо вернуть украденное у меня.
Твердо дав себе зарок не отвлекаться от цели, набрав в легкие побольше воздуха, я обреченно зажмуриваюсь и...
Вальтер!
Вальтер
Я нашел ее лежащей под деревом. Засмеялся бы, если бы не посиневшие от холода губы моей непутевой пары. Нахрен вздумалось бежать? Повезло же мне. Кудрявая, умом не блещет, так еще и неуклюжая. Свалилась с лошади? Оглядываюсь, пытаясь понять по следам, что тут произошло, и удивляюсь ее находчивости. Судя по всему, дуреха свалилась не с лошади, а с дерева. Надеюсь головой не ударилась? Последнее растрясется.
Помоги мне,жалобные озера голубых глаз взирают на меня предельно жалобно. Волк, будь его воля, на пузе бы к ней приполз, но я еще помню чем обернулась для меня демонстрация ее декольте, а потому приближаюсь к ней с опасением, в любую секунду ожидая подвоха.
Я не спешу менять облик, потому что, во-первых, тогда я останусь без одежды, а во-вторых, мне будет холодно. И потому приходится быть харизматичным и общаться, используя скудную мимику волка. Кудряшка же выглядит как сама невинность. Если бы не знал, не поверил бы, что еще несколько часов назад у нее рука не дрогнула с улыбкой кормить меня супом со снотворным.
Я испугалась,шмыгает носом, а глаза наполняются слезами. Ну вот только вот этого вот не надо. Слезыслишком дешевый трюк, чтобы я повелся.Ты ворвался ко мне, схватил! А я
Она запинается, давая мне возможность додумать за нее все те ужасы, что скрываются за недосказанностью, но я же не идиот. Сажусь на задницу, не торопясь скулить от жалости к ней.
Кудряшка закусывает бледную губу. И все же не притворяется. Переигрывает немного, но это скорее от шока и реальной боли, потому что врет она иначе. Там, в доме, я на самом деле не почуял опасности, не изменился ее запах, не дрогнул ни один лицевой мускул. Профессиональная обманщица. Но сейчас ложь очевидна, а значит, ей действительно нужна помощь, хоть она и делает вид, что контролирует ситуацию.
Ты не мог бы мне помочь? Я не могу встать, итут она запинается более убедительно и заканчивает дрогнувшим голосом:я не чувствую ног. Ушиблась при падении.
Волк скалится, подгоняя меня, не понимая, почему я до сих пор трачу время на какие-то разговоры, когда она, наша пара, в беде и нуждается в помощи. Быть для нее героемпредел мечтаний зверя. А когда дело касается пары, волк с трудом терпит компромиссы. отрезая сознание от угроз волка, решаюсь на частичную трансформацию. Зрелище не для слабонервных, но так, во-первых, все мои причиндалы надежно скрыты густой шерстью, во-вторых, я могу стоять на задних лапах и даже говорить при необходимости, если напрячься, а в-третьих, боюсь на спине волка девчонке будет ой как хреново. Лучше пусть заикается от ужаса, но до дома я донесу ее на руках. Как бы теперь поднять, чтобы не сделать хуже?
В детстве головой ты ушиблась,бурчу под нос, подгребая руками-лапами снег под девчонкой, чтобы не двигать ее лишний раз и аккуратно, медленно вынимаю из сугроба.
Что?переспрашивает сквозь зубы, не глядя на меня. По выступившей над губой испарине становится ясно, что ей не просто больно, она едва терпит.
Ушиблась в детстве головой,повторяю, лишь бы отвлечь ее.
Спасибо за помощь,не реагирует на подначку.
Помогаю только потому, что волк на твоей стороне.
Хороший волк,улыбается, не открывая глаз, а зверюга внутри меня скулит от скупой похвалы, да так, что мне самому хочется порадоваться. Держи себя в руках, животное.
Пока я ему это позволяю.
Бедный волк,притворно вздыхает,не повезло ему с человеком.
Закатываю глаза, признавая, что в пары мне досталась та еще язва.
Девчонка вздыхает, морщится и кладет голову мне на плечо. Мохнатое, надо сказать, плечо. И что же? Никакого отвращения?
Зараза, это же запрещенный прием. Вот этот жест доверия, от которого горло вдруг перехватывает странный спазм, абсолютно лишний. И хочу ее встряхнуть, но удерживаюсь в последний момент, делая вид, будто не замечаю ее наглых манипуляций нашей связью. Волк такое мое поведение откровенно одобряет, а быть в согласии с волком ну это как идти в правильную сторону. У зверя все просто, он не колеблется. Но он не видит перспектив, не умеет наступать на горло своим желаниям в угоду будущего. Потомубыть в согласии с волкомэто прямой путь в пропасть. И я все же нахожу в себе силы пошевелить плечом, привлекая внимание девчонки.
Что?кудряшка приоткрывает глаза.
Не спи.
Почему нельзя?она действительно выглядит сонной.
Пока не разберемся что со спиной, нельзя.
Как скажешь.
Вот же зараза
Глава 5
Лили
Если я считала, что знаю хоть что-то о настоящей боли, я сильно заблуждалась. Настоящая боль пришла, когда двуликий укладывал меня в кровать. И хотя действовал он аккуратно, а движения его были скупы и точны, вряд ли это так уж сильно облегчило процесс перекладывания меня из привычной уже позы на ровную поверхность. Пожалуйста, пусть я просто отключусь. Вот прямо сейчас. Ну?
Даже тут не повезло.
Когда уходишь, дверь не пробовал закрывать?выдавливаю с трудом, но мне нужно чем-то себя отвлечь, и перепалка вполне себе подходит. Тем более что помещение оказалось выстуженным до такой степени, что при каждом выдохе изо рта вырывается пар. Грех не упрекнуть.
А тебе-то что? Или собиралась сюда возвращаться?
А сам как думаешь?
Думаю, ты нарываешься на порку.
Лучше сдохнуть в лесу, чем получить порку от тебя.
Подыхать уже поздно, кудряшка.
Как ты меня назвал?вскидываюсь, забывая на мгновение о спине, но тут же резко о ней вспоминаю. От неосторожного движения боль простреливает позвоночник, расходясь от копчика до шеи и бедер. Резко выдыхаю, прикрыв глаза, чувствуя как на лбу выступает новая порция холодного пота.Я Лили. И давай без прозвищ.