Я с удивлением прислушалась к себе: мне было важно, чтобы все эти люди, за которых умирали их родные, остались живы.
Ася вцепилась в меня мертвой хваткой.
Ася, я никуда не денусь,заверил я её, вертя головой в поисках бледной девушки с карими глазами, а потом тихонько позвал,Маша
Обернулась хрупкая девушка, почти девочка, подбежала, заглянула в лицо и, печально улыбнувшись, отошла в сторону.
Кто это?Ася, вжалась в меня до хруста.
Я убил её возлюбленного,прошептал я, глядя на грязный снег.Дрался за тебя.
Ася ахнула и прикусила нижнюю губу. До неё дошло всё. Она смотрела на меня иначе, чем в полутьме клуба «Зазеркалье», или даже в своей уютной квартире.
Она сама нашла мои губы и сама поцеловала меня.
Мне стало жарко и весело, я понял, что это уже не игра для неё. Не развлечение на одну ночь и один вечер.
Я,Ася облизала губы и прокусила нижнюю, не заметив этого,решила Сказать.
К нам бежали Волков и Альфред.
Ася привстала на цыпочки и поцеловала меня.
Наверное, дело было в том, что я испугался за неё, в том, что мне внезапно стало всё равно, что со мной сделают волки, я отвечал, вкладывая в движения губ и скольжение языка свое признание: «Люблю, люблю, люблю» У меня кружилась голова, подгибались ноги, и желание взрывало мое тело.
Ася отвечала, но была слишком мягкой и податливой. Я вопросительно взглянул на неё.
ЯАся опять тихонько заплакала,вчера, когда ты ушел, я собралась и побежала в Зазеркалье, думала, а вдруг ты там. Позвонил отец, сказал, что свадьба будет двадцать девятого декабря, через две недели, подарки куплены, ресторан заказан. И я со мной стало нехорошо. Я выскочила из Зазеркалья и обратилась. Тут они меня и поймали.
Ася, я виноват,я прижал её к себе.
Пока я строил планы, как уговорить её стать моей, её похищали, ломали её силы магией, её предавали бывшие союзники. А меня рядом не оказалось!
Никто не виноват, они бы пришли ко мне домой. Решение было принято, отец порвал с ними, они легко вычислили, как ему отомстить? Я же не просто наследница отцовского состояния, яальфа стаи Лунных волков, милый, мой милый,Ася поцеловала меня еще раз.И нам не быть вместе, ведь ты не волк
Её отец и Альфред оторвали Асю от меня и увели. Она оборачивалась, но я смотрел себе под ноги. Всё было понятно.
Эту ночь я не спал. Потом будто провалился в какое-то темное безвременье. Я смотрел на часы, и с трудом понимал: утро, вечер, ночь или день в черном безвоздушном пространстве вокруг меня.
Потянулись яркие, для кого-то счастливые, предновогодние дни.
Как я жил всё это время, помню плохо. Брел мимо наряженных сверкающих ёлок, с тоской смотрел на украшенные апельсинами и листочками мяты витрины, обходил стайки Снегурочек в синем шелке и толпы Дедов Морозов в алых, расшитых гигантскими снежинками, шубах. С завистью глядел на сияющих людей. Они чему-то радовались, чего-то ждали от выдуманного праздника. Хрустели оберточной бумагой подарков, раскупали бутылки фальшивого шампанского. Я выключал рекламу на экране. «Позвоните родителям»,твердили, будто сговорившиеся дикторы человеческих и магических каналов.
Я бы хотел, очень хотел, если бы когда-нибудь удалось дозвониться.
Папа умер три года назад, мама пережила его на год.
Их номера остались в моем телефоне. Я аккуратно записывал их в каждый новый телефон.
Только знал, что если наберу заветные цифры, мне ответят: «Абонент временно недоступен».
И если бы они ошиблись хоть раз.
Не было никого, кому бы я мог рассказать, как мне скверно. Друзьями на работе я не обзавёлся. Однокурсники остались в столице.
Я пытался уговорить себя, что это только легкая влюбленность. Нравились же мне девушки до Аси. Правда, я не смог вспомнить ни одной, кроме Арины, в которую был влюблен в первом классе. И очень быстро пришлось признать, что это наваждение, этот странный романлюбовь. Когда я представлял Асю, кровь закипала, и я старался не думать о ней.
Она мне не снилась. Иначе я бы стал спать и днем. А так, через пять часов тьмы я просыпался, и никакие силы не могли меня заставить уснуть еще.
Я работал, не помню как, но старался, на автомате заполняя горы документов и пытаясь сообразить, чего от меня хотят?
Эль Канте посматривал на меня во время всех пятиминутных утренних совещаний с холодным интересом, но ни о чем не спрашивал. Он взял меня в штат местного ИнКа. У меня даже появились трое подчиненных: два парня и девица, но я не выходил из уныния.
В коридорчике перед кабинетом Эль Канте развесили сверкающие снежинки. Это было так странно, что все до одного маги косились на это сияющее праздничное безобразие.
Я тоже смотрел, но праздника такого, как в детстве, да и даже такого, как три года назад, не чувствовал.
Последние дни декабря было трудно вытерпеть. Я превратился в собственную тень. Тащился на работу, после работыдомой, потому что так надо.
Время летело неумолимо, беспощадно сбрасывал виртуальные листочки календарь: до свадьбы Аси оставалось пять дней. Я купил первый в своей жизни смокинг, белый галстук-бабочку. Хорошенькая кареглазая продавщица строила мне глазки, показывая, как красиво и быстро можно завязать галстук, превращая атласные лепестки в крылышки. Я лениво шевелил пальцами, думая, не пригласить ли девицу к себе на ночь? Но решил, не буду. Зачем?
Выбил из холодного равнодушия странный звонок от девушки-дракона.
Их забрали в участок ИнКа за обращение днем в черте города. Сержант ИнКа бесновался, докладывая мне, как летели над толпой два дракона, черный и малиновый.
Должно быть, было очень красиво,сказал я и вручил ему лицензии драконов.
Увидев документы, сержант чуть не лопнул, настаивая на штрафе за возмущение спокойствия. А я радовался, что сумел уговорить Эль Канте подписать лицензии драконам. Он задумчиво долго смотрел на меня, но всё-таки поставил магическую подпись, сверкнувшую всеми цветами радуги.
Я освободил драконов, не замечавших никого и ничего вокруг, и почувствовал, что жив, что буду драться за Асю, что если мы оба живы, то всё еще можно изменить.
Пока это были только слова, но мне стало легче.
Я ведь маг, не обычный человек, не проблема, что не оборотень!
Я даже кое-как прибрался в квартирке, поменял постельное белье на светло-серое шелковое, от его скользящего прохладного прикосновения мне стало не по себе, но я решил его оставить, если будет невмоготу, позже поменяю.
«Двадцать пятого декабря»,пробормотал я вслух, когда все дела были сделаны, и оставалось лечь спать, и я включил календарь в телефоне.
Отложил телефон на стол и услышал звонок в дверь.
Кто мог прийти ко мне вечером? Я скользнул взглядом по часам: было уже девять.
Я открыл двери, отступил назад, ко мне в руки упала холодная, дрожащая Ася, шепнула:
Закрой двери. Оторвалась от охраны, чудом, первый раз за эти дни.
В прихожей моей жалкой квартирки запахло праздником: апельсинами и мятой. Даже стало светлее, хотя под потолком болталась на шнуре самая обыкновенная лампочка.
Я прижал Асю к себе, пробормотал:
Это ты?
Я, конечно, я!она рассмеялась серебристым нежным смехом и поцеловала меня.
До меня дошло, что преграды между нами нет вообще.
И не было никогда.
Мы её придумали сами.
Я подхватил мою апельсиново-мятную девочку на руки и потащил в комнату. Она смеялась, отбиваясь и целуя меня, куда попало. Она скинула ботинки и скользнула ко мне серебристой лентой. Её движения были такими естественными, наверное, потому что она была лунной волчицей. Ни одна женщина не двигалась с такой грацией, не волновала меня так, просто ложась на постель, поднимая руки, не вызывала дрожь наслаждения, прильнув к моей груди, не была такой нежной и серебряной. Да и были ли они? Какие-то чужие женщины до моей Аси?
Она изгибалась в моих руках, я стаскивал её одежду, серый свитер, она покорно приподняла руки, синюю майку и синий лифчик, привстала, джинсы, изогнулась, крошечные синие трусики, всё пахло апельсинами и мятой. И вот она уже голая надо мной, укусила за ухо, лизнула в нос, и холодные пальчики потянулись к молнии на джинсах. Я смеялся от счастья, но, попытался вырваться, был повержен навзничь и прижат коленом к постели. Ася раздела меня и пригрозила, что искусает. Я хотел у неё столько всего спросить, но нам некогда было разговаривать. Я купался в волнах апельсиново-мятного волшебно новогоднего аромата.
Это ничего?всё-таки спросил я у неё.
Что?она целовала меня, смешно ахая и повторяя про мой сладкий запах корицы беспрестанно.
Её нежные губы исследовали меня, словно были путешественниками на незнакомых берегах.
Сладкий, славный, мягкий, мой,шептала Асенька, выцеловывая дорожки на животе и добираясь до паха.
Ну, щекотно, ой, что я, щекотно же, ай, инквизитор?!выпалил я, прихватывая мою серебристую прелесть, когда она взяла в рот член,не надо, Ася!
Почему?бесстыдный взгляд серых глаз скользнул по мне, светлые локоны щекотнули живот и бедра.
Ну, я же легавый, так мне сказали твои волки, не пара я тебе,я поерзал, понимая, что зря остановил Асю.Человек, к тому же
Ничего, отец сказал, что ты толковый инквизитор. От тебя прок будет,Ася снова деловито принялась то целовать, то лизать член, склоняя голову то к одному, то к другому плечу.
А я корчился от наслаждения, а потом вырвался и, подмяв Асю под себя, взял её грубо, быстро войдя во всю длину, Ася ахнула и заскользила мне навстречу, мечтательно странно улыбаясь, закрывая глаза, кусая губы.
Мы ласкали и ласкали друг друга, но наслаждение ускользало от нас. Мы переплетались руками, губами, языком, мы торопились раствориться друг в друге, чтобы быть частью чего-то большого, темного и сладостного.
Не сразу нас приподняла темная горячая волна наслаждения, и мы оба вскрикнули одновременно со страшным грохотом и сорванной входной дверью, которая влетела в дверной проем моей единственной комнатушки в облаке серой пыли.
Ася целовала меня, но я вскочил на ноги навстречу двоим светловолосым волкам.
Оба были выше меня. Я не добрал до двух метров пяти сантиметров. А эти были больше двух. Оба и глазом не повели, увидев нас голых в постели.
Мы ждем, одевайтесь, альфа,мягко сказал один.
Он будет здесь, а я в машине посижу,бросил другой.
Как они тебя нашли?шепнул я Асе, натягивая джинсы на голое тело.
По запаху,усмехнулась она, поцеловав меня в шею.
Волки,шмыгнул я носом.
Ася кивнула и начала одеваться неторопливо и невыносимо соблазнительно: влезла в джинсы, забыв про трусики, а потом стала помогать мне, опустившись на колени, скользнув грудями с твердыми сосками по мне полуголому, застегнула молнию на джинсах, облизнув губы, просунула ладонь под пояс моих штанов, сжала легонько член и вытащила ладошку, поднялась, всё так же касаясь шелковистыми грудями и холодными сосками моего живота, груди.
Я выдохнул. Губы жгло. Тело ныло от желания.
Ася это видела и улыбалась, мучительница.
Застегни,она протянула мне лифчик, повернулась спиной.
Я обхватил её груди ладонями, обнимая сзади, она прижалась ко мне спиной, надавив на член круглым задом, я ахнул, а она резко повернулась и вжалась в меня бедрами, целуя в губы. Я содрогнулся от наслаждения, она улыбнулась, прижимаясь ко мне.
Я целовал её долго, медленно, нежно, благодарно. Но от её горячего языка желание разгорелось снова.
Волк стоял спиной к нам и внимательно смотрел на фонари в моем дворе, на косо летящий в их неверном свете снег, не обернувшись, не поменяв положение, не шелохнувшись, словно ничего не заметил.
Наконец, Ася оделась. Я опустился на колени, чтобы зашнуровать её ботинки. Она целовала меня в макушку, шепча:
Люблю
Мне хотелось верить. Но я был всего лишь первым встречным для волчицы.
Мы выбрались на лестницу. Волк шел на шаг сзади. Я выскочил босой и в одних джинсах, ступни обожгло ледяной корочкой на асфальте.
Ты придешь на мою свадьбу?Ася уткнулась мне в грудь.
Не знаю, меня не приглашали,отстранился я, поглядывая на оборотней, выходивших из дорогих автомобилей.
Видно, тот второй вызвал подкрепление.
Больше всего они были похожи на толпу итальянских мафиози из дешевых боевиков.
Когда это тебя останавливало?улыбнулась она сквозь слезы.
Никогда,согласился я, губы жгло: я хотел целовать её, тело разрывало разгоравшееся желание.
Приходи!Асю уже сажали в машину насильно, хоть и мягко, осторожно касаясь руками.
Меня телохранители-волки попытались отпихнуть, расчетливо собираясь ударить под дых локтями.
Но я увернулся от обоих, одному сделал подножку, второго вырубил ударом под ребра.
Еще двое телохранителей бросились ко мне, на бегу засучивая рукава и доставая оружие. Их остановил темноволосый волк, с бледно-розовым рубцом от ожога на лице, оборотень из моей команды, единственный оставшийся в живых в Игре:
Спокойно. Не трогать,бросил он, протягивая мне ладонь.Всё хорошо, старлей, ты иди, возвращайся домой. Мы доставим наследницу альфы домой. Удачи тебе. И этоон горько усмехнулся,не играй ты больше в такие игры!
Я кивнул ему.
Автомобили тронулись, а я сполз на мерзлый тротуар, пытался выдохнуть, колом застрявший в легких воздух, машины бесшумно растворились в вечерней туманной дымке. Или это падал снег? Или это были мои слезы?
Снежинки таяли на голых плечах, а я не чувствовал холода.
Почему я подумал, что она будет моей? Свадьба состоится, как и было решено, двадцать девятого декабря, через четыре дня.
ГЛАВА 7. Возвращение домой. Ася
Телохранители остались снаружи, Ася осторожно переступила порог отцовского дома.
А, Настя! Приехала? Тебя отец ждет,в гостиной на ковре сидела мачехаЛара.
Она была старше Аси на два года, и они отлично ладили. Лара доставала конфеты из огромной коробки и откусывала понемножку. Под спину она положила белые кожаные подушки с дивана, Лара наслаждалась, наблюдая, как две горничные под командой стройной блондинки-дизайнера украшали нижние ветки ёлки, переставляя стремянку с коробкой игрушек то вправо, то влево. Иногда она посматривала на пламя в белом большом камине.
Ася подумала, что золотые банты и бледно-золотистые шары на огромной под потолок темно-зеленой ёлке выглядят холодно и отталкивающе. И вся гостиная с новенькой дорогой мягкой мебелью: белыми кожаными диванами и креслами, бледно-желтым ковром, стеклянными столиками и камином, больше похожа на рекламу жилья, а не на уютный дом, в котором любят друг друга.
Даже съемная квартирка Тёма была больше похожа на дом.
Ася пожалела, что не взяла у него номер телефона, хотелось услышать его хрипловатый голос и узнать, что он делает поздним вечером с выбитой дверью.
Ёлка была наряжена.
Одна из девушек подхватила стремянку. Первой выскользнула из гостиной блондинка-дизайнер с пустой коробкой из-под игрушек в руках.
Ли, сделай мне глинтвейн,Ася мягко остановила собравшуюся уходить вторую горничную.
Да, Анастасия Александровна,поклонилась Ли.
Нет,Лара пружинисто вскочила на ноги и встала между Асей и Ли.
Она была белой волчицей, но в человеческом облике казалась кошкой. Узкие зеленые глаза были сейчас желтыми, длинные светлые волосы спиралями локонов спускались на спину. Чаще всего Лара одевалась в белое, ей необыкновенно шли и белые джинсы, и белая водолазка, и даже белые домашние туфельки, отделанные мехом.
Спиртного ни капли нельзя, сделай безалкогольный напиток, Ли,приказала Лара.
С чего бы мне отказывать себе в капле спиртного?Ася догадалась без подсказки, ахнула и села посредине ковра.Это что-то сказал врач-фэйри, которого вызывала ты, когда меня тошнило, потому что я подхватила простуду?
Не простуда это, а волчонок, так что хватит бегать и прыгать,усмехнулась Лара.
Не надо глинтвейна, Ли, принеси мне несколько палочек корицы, пожалуйста,попросила Ася горничную.
Да, Анастасия Александровна,девушка присела и ушла, не удивившись, мало ли какие причуды бывают у беременных.
Альфред уехал в столицу, устроил себе грандиозный мальчишник. Говорят, что он не вылезает из стриптиз-клубов и ночных заведений,Лара внимательно смотрела на Асю.
В последнее время её падчерица тихо сияла, каким-то своим серебристым светом, и зажег его не жених.
Я так понимаю, Альфред роскошно рогат? А волчонокублюдок неизвестного парня?Лара села на ковер, откусила еще от одной конфеты и пододвинула коробку Асе,ешь, бельгийские, с апельсиново-мятной начинкой, как ты любишь.
Не смей так называть моего малыша!Ася попыталась ударить Лару, но та перехватила её руку.