Жёсткие губы касаются моих, и он снова целует. Но не так, как в первый раз, аккуратно, обманчиво нежно. И я понимаю: он не убьёт. Сейчасне убьёт. А значит, нужно стиснуть зубы и терпеть. Терпеть! Ждать шанса, чтобы сделать свой ход. Хотя бы попытаться сделать.
Ты безумно сладкий, улыбается демон и переворачивает меня на живот.
Уткнувшись лицом в шёлк, чувствую, как он гладит меня по спине, ягодицам, как касается крыльев.
Какой чистый, тихо произносит демон, усаживаясь сверху. Прямо как твоё имя: «Меирэль» «Божественный Свет». Жалко будет терять такую красоту. И страшным шёпотом в самое ухо: И очень больно.
А в следующий миг адское пламя охватывает спину, вгрызается в меня, рвёт на части.
* * *
Огонь пяти шаров красит комнату прозрачным багрянцем, бросает блики, играет тенями, отчего кажется, что драконы на стене движутся, пляшут. У ног стоит поднос с остывающей едой. Я сижу на кровати и смотрю на зажатые в руках палочки.
Сколько прошло времени с той ночи? Не знаю. Я ничего не знаю. Даже кто я теперь.
Мои крылья Их нет.
Он спалил их. Вырезал. Оставил мне два шрама, боль и смутные воспоминания. Рассудок просто не выдержал истязаний, и я потерял сознание.
Сколько так пролежалопять-таки не знаю, но очнулся всё в этой же комнате, когда он делал мне перевязку. Этот монстр, который своими же собственными руками изуродовал меня, теперь лечил! Превозмогая боль, я хрипел осипшим голосом проклятья, но он будто бы не слышал, а потом, закончив с перевязкой, демон изнасиловал меня. И так каждый день: приходит, ставит поднос с едой, меняет повязки, имеет меня и уходит. Я уже давно не плююсь бранью, не швыряю ему вслед чашки, не пытаюсь открыть единственное закрытое ставнями окно. Просто существую. Чтобы не сойти с ума, начал тренироваться. Борясь с болью, с одеревенелостью мышц, с отвращением к самому себе, я заставляю себя двигаться. Сосредоточенность на ощущениях тела помогает не думать ни о чём, забыться, тянуть время. Ждать.
И вотдождался?
Палочки для еды. Два маленьких кусочка дерева. Он никогда не приносил их. Ведь деревянные палки так легко превращаются в оружие.
Отчаянный удар через глазницу, прямо в мозг, и всёнет бескрылого ангела. Нет каждодневных надругательств и унижений. Нет тюрьмы. Ничего нет. Ни тьмы, ни света. Бессмертная душа никогда не попадёт в Верхний мир, навсегда застрянет в Среднем. Переродится в человеке.
Один лишь удар. Один.
Он пожелал закончить игру со мной? Решил поставить точку моими руками? Хорошо, я поставлю.
Стиснув пальцами палку, вонзаюсь зубами в дерево.
Я поставлю точку. Только по-своему.
* * *
Его шаги. Его медленные, уверенные шаги. Я узнаю их где угодно, среди тысячи других. Вот они приближаются, и я замираю. Почти не дышу. Сижу на кровати. Жду. Тело напряжено. Я всегда так встречаю его. Он не поймёт, не заметит подвоха.
Короткий удар сердца, и круглый диск двери трескается пополам, драконы плавно разъезжаются в стороны, и входит онДжилонг, повелитель Нижнего мира, демон-отступник, Дьявол, Дракон.
От одного его взгляда внутри всё холодеет и тело немеет. Глупо надеяться победить его, просто глупо. Но нужно гнать эти мысли прочь. Прочь! Иначе я не смогу даже начать. Даже не попытаюсь.
Металлические створки смыкаются за его спиной, и он, мягко ступая по мозаичному полу, подходит ко мне, уже расстёгивая верхние петли рубахи. Привык, гад. Привык! Но ведь и у меня в паху разгорается похотливый огонь. Давлю это пакостное, паскудное чувство. Я ещё способен контролировать себя, ещё способен держать себя в руках.
Он подходит, останавливается напротив, смотрит сверху вниз, губы чуть кривятся в улыбке. И я понимаюпора.
Пинаю поднос с посудой, и тот летит ему под ноги. Демон чуть наклоняется, отвлекаясь, а я выстреливаю. Подскакиваю снарядом и бью заточенными палками прямо в открытое горло. Если постараться, можно достать до мозга.
Но почему руки проходят мимо? Почему я вновь оказываюсь стиснутым железными тисками? Как он смог уклониться? Когда успел вырвать палки и прижать меня спиной к своей груди?
Отлично, шепчет он, свободной рукой трогая и дразня мои соски, а я дрожу от этих ласк.
Если бы вместо палки у тебя был Карающий Луч, а вместо соперникасоломенное чучело, продолжает он, результат был бы потрясающим. И чему вас только учат в ваших Академиях? Впрочем, это не твоя вина. Просто в твоей жизни не было ни одного толкового учителя. Но это поправимо
Его рука спускается всё ниже, а я не могу ничего сделать, совершенно ничего. Только стискивать зубы и сдерживать стон.
Как же я жалок, ничтожен и слаб. Это был мой единственный шанс освободиться, а я упустил его. Понадеялся на чудо, пошёл на поводу собственной злости. Дурак! О чём я думал? Ведь даже с собой справиться не могу.
Он сжимает мой налитый силой член. Я кусаю губы в кровь, но стон рвётся наружу. Тихий сладкий стон. Моё тело предаёт меня. Предаёт Я погружаюсь во тьму. Подчиняюсь.
Он входит в меня как хозяин. Его власть безгранична, она разливается во мне сладостным ядом, дурманит сознание, подавляет разум, пробуждает зверя. Тёмного, безумно развратного зверя. Зверя, который получает удовольствие оттого, что его имеют.
Мы кончаем одновременно, и зверь ликует. Он знает, что это только начало.
Пожалуй, я дам тебе несколько уроков, малыш, говорит Джилонг, целуя мои плечи. Но сперва я познакомлю тебя со своими любимыми учениками. Они уже давно мечтают встретиться с тобой.
Пелена похоти бледнеет, и я вижу ихтроих демонов. Они входят в комнату, идут ко мне. На лицах у них жажда. Жажда, которую они хотят утолить мной. Мной!
Господи, только не это! Не надо, Господи!
Но Он не слышит. А они окружают меня, лапают, смеются. Не успеваю ничего сделать, а один из них уже раздвигает мои ягодицы и входит. Грубо, жёстко. Он рычит, а в это время второй обхватывает моё лицо ладонями и целует. Страстно, нежно, безумно. Голова идёт кругом.
Мммулыбается он. Да ты просто чудо.
А в следующую секунду он уже пихает мне в рот свой член, и я не сопротивляюсь, послушно заглатываю. Джилонг обучил и этому. Демон стонет и проникает глубже. А я подстраиваюсь под их движения, дрожу, чувствуя, как руки третьего скользят по телу, опускаясь всё ниже.
Я думал, ты не выдержишь, произносит он, и его голос отливает металлом. Но ты удивил меня. Приятно удивил. Такому развратному мальчишке не место среди светлокрылых. Твоё место здесьс нами.
Он говорит, шепчет, ласкает меня, а я растворяюсь, тону
* * *
Я сижу в кресле и любуюсь имсвоим маленьким ангелочком. А он выгибается под руками демонов, дрожит, подчиняется ритму их движений, стонет.
От света и чистоты не осталось и следа. Тьма наполнила мальчишку. Его собственная, выпущенная из закоулков души, тьма. Да, очнувшись от дурмана страсти, он снова загонит её назад, и пастырь-совесть вновь начнёт грызть его. Но зубы пастыря коротки, ему не справиться с этой железной шкурой воли. Воли к жизни. Природной, звериной, изначальной.
Пресветлые учителя допустили ошибку, недосмотрели, недовоспитали. У неприступной двери, за которой спрятали тьму, оказался слабый засов. Но вот стерженьжизненный стерженькрепче многих. Идеальное сочетание. И такое редкое.
Ведь сколько его собратьев ломалось в самом начале. Они не выдерживали, умирали, только лишившись крыльев, не переносили даже мысли существования без них. А те немногие, что выживали, неизменно сводили счёты с жизнью, как только эта возможность улыбалась им.
И лишь онМеирэльсмог справиться. Физически слабый, неумелый, ещё совсем мальчишка, а смог. Самородок в куче песка. Я уже почти не надеялся отыскать его. Не надеялся, но искал.
Поэтому сейчас, глядя, как мои верные ученики обучают малыша, я улыбаюсь. Потому что с каждым вздохом, с каждым стоном он приближается ко мне, всё шире открывая ворота своей тьмы.
3. Мэир
Вода из металлической пасти дракона льётся тонкой струёй, смывая грязь и пот, а я деру кожу, терзаю ногтями. Хочется содрать её совсем, хочется вырвать из памяти всё, что творилось несколько часов назад. Хочется забыться, сойти с ума, умереть. Но я продолжаю жить и помнить.
Я помню всё.
Трое демоновони насиловали меня. По очереди и все вместе, меняясь местами, меняя позы, раз за разом, пока я не потерял сознание. Я насквозь пропитан их потом и спермой. И от этого не отмыться. Уже не отмыться никогда.
Смотрю в зеркало, и оттуда, из начищенной серебряной глади, на меня таращится отвратительное создание, в котором едва узнаю себя. Бледное угловатое тело покрывают царапины и засосы. Отросшие, как у девчонки, волосы потускнели, из золота превратились в ржавчину. Лицо острое, хищное и какое-то птичье. А глазадва серых провала. В них нет прежнего чистого света. Даже отблеска нет. Но они горят, живут.
Я живу!
Зачем? Почему? Как у меня вообще хватает наглости продолжать существовать? Почему Небеса ещё не разверзлись и не испепелили менягрязное, бескрылое ничтожество?
Много довелось услышать о пропавших на границе, нас пугали ужасами плена, отрубленными конечностями, пытками, адской, невыносимой болью. Нас готовили к такому. Но теперь я знаю, что делают демоны с пленными ангелами. Они превращают их в игрушки для секса, для животного, омерзительного траха.
Любой из моих собратьев давно бы нашёл способ избавиться от этого, воспользовался бы первой возможностью и покончил с собой. Лучше навсегда расстаться с вечностью, утратить возможность слиться со Светом, переродиться немощным человекомвсё лучше, чем такое животное существование.
Но я не смог. Трус, дурак, гордец. Понадеялся На что? О чём тогда думал? Как вообще мог помыслить о том, чтобы убить Дьявола? Убить того, кто живёт уже тысячи лет, того, кто сильнее всех павших. Того, с кем справиться может только сам Бог.
Идиот. Наивный маленький идиот. И то, что со мной сотворили, расплата за глупость. Сколько ещё придётся платить?
Не знаю. Ничего не знаю.
Остаётся только стискивать зубы и терпеть. Ждать. Ждать, когда Джилонг наиграется и убьёт. Ведь не будет же он вечность меня мучить. Когда-нибудь я ему наскучу. Я же ведь обычный, заурядный ангел. Таких тысячи.
Выключаю воду и ступаю на тёплый каменный пол. Сколько помню, он всегда тёплый. Каким-то образом его специально нагревают, чтобы я не простудился. Заботится. Бережёт игрушку.
Будь он проклят
Уже открываю дверь, чтобы выйти из ванной, как замечаю на полу аккуратно сложенную чёрную ткань. Поднимаю, разворачиваю.
Это одежда. Свободные шёлковые штаны и рубаха с золотыми драконами.
Что ещё за игры? Джилонг забрал мою ангельскую одежду и не давал ничего взамен. Даже когда я заматывался в простыни, он просто разрывал их. Почему же теперь? Чего добивается?
По-хорошему, нужно отшвырнуть подачку или попытаться задушиться тряпьём. Но знаюне смогу задушить себя. А в одежде лучше, чем без неё. Поэтому одеваюсь. Шёлк непривычно липнет к мокрой коже. Вообще, всё непривычно и странно. Что задумал Джилонг? Чего он хочет? К чему подталкивает?
Вхожу в комнату и внимательно оглядываюсь.
Нет. Всё по-прежнему: кровать, кресло, низкий столик, светильники, вечно запертое окно и дверь.
Дверь?
Мне мерещится, или узкая щель пролегает между створками?
Подбегаю, протискиваю пальцы, раздвигаю полукружья, и драконы-охранники тяжело разъезжаются в стороны.
Передо мной широкий коридор, освещённый яркими светильниками, передо мной путь к свободе, а я стою в проёме и не трогаюсь с места. Не верю, что Джилонг забыл запереть дверь. Не верю. Не мог он этого сделать. Или мог?
Нет. Исключено. Оставленная одежда, открытая дверь. К чему он клонит? Куда ведёт? Может, хочет, чтобы я сбежал?
Бред. Скорее, он хочет, чтобы я так думал. И куда-то шёл.
Куда? Куда он меня заманивает?
Не пойти? Остаться здесь? Но тогда ничего не изменится. Всё будет по-прежнему. А если пойду, что тогда? Попадусь в очередную ловушку Джилонга? Но я и так у него в плену, в его ловушке. Связан по рукам и ногам. И что я теряю? Абсолютно ничего. Уже давно всё потерял. А такпоявляется призрачный шанс вырваться на свободу. По крайней мере, стоит попробовать.
Аккуратно прикрыв за собою створки, ещё раз оглядываюсь и тихо, крадучись скольжу вдоль коридора мимо узорчатой двери, мимо гобеленов. Все стены завешаны ткаными картинами. Золотом, чёрной сурьмой и кармином вышиты на них какие-то батальные сцены, драконы, причудливые узоры, и очень часто повторяется один и тот же знак: две капли, соединённые в круг. Белая капля с чёрной точкой внутри, чёрная капляс белой.
Что означает этот символ? Почему так часто повторяется? Не знаю ответа, но мне кажется важным понять. Хотя нас и учили в Академии, что понимание тьмыодин шаг навстречу к ней. Но в моём положении считать шаги смешно. Поэтому с жадностью разглядываю полотна, выискивая чёрно-белый круг. Взгляд сам притягивается к нему. Дойдя до самого большого гобелена, невольно замираю.
На нём тот же знак, только капли отделены и разнесены друг от друга, а между нимиразноцветный шарик. Нижнюю чёрную каплю сплошь покрывает вышивка дымящихся гор, трещин, провалов, ураганов, гигантских волн, и только в белом круге можно различить силуэты деревьев. Верхняя белая капля, напротив, вся уткана узорами деревьев, пологих гор, рек и птиц, и один только чёрный круг дымится вулканом.
Стоп. Так это же мой мирВерхний! А чёрная точкаостров Скорби, куда добровольно уходят умирать старейшие ангелы, которые решили слиться со Светом и переродиться, дав начало новой жизни.
Так стало быть, разноцветный шарикэто земля Среднего мира, а чёрная «капля» Твердь Нижнего? Но почему Верхний и Нижний так похожи? Симметричны? Нам никто о таком не рассказывал. Да никто, кроме самого Бога, и не знает, какие имеет очертания Твердь Верхнего мира. Ведь, поднявшись высоко в небеса, чтобы обозреть весь простор, ангелы рискуют вызвать на себя гнев Господа и раствориться в Свете безвозвратно. Никто не желает расставаться с вечностью преждевременно. С чего же демоны взяли, что миры выглядят именно так, а не иначе? Зачем выдумали этот обман и разрисовали им все полотна?
Странно. Раньше меня бы такое возмутило, даже взбесило, и я бы сдёрнул гобелен. А сейчас Сейчас не чувствую в себе злости и праведного гнева. Больше хочется понять, разобраться, чтобы
Внезапно тело напрягается, и прежде, чем слух улавливает голоса, я срываюсь с места и мчусь назад.
Дверь, мимо которой я ранее проскользнул, оказывается незапертой. Залетаю туда.
Яркая зелень, пёстрые цветы, мягкий свет, запах влаги, земли и аромат растенийвсё это окружает и сбивает с толку. Я ожидал увидеть здесь всё что угодно, но только не оранжерею. Огромную, богатую оранжерею. Здесь. В Нижнем мире. В мире, населённом отвратительными тварями.
Демоны выращивают цветы? Что за бред?
Но глаза не врут, и этоне бред, а самая что ни на есть реальность.
Бегло оглядываюсь в поисках укрытия и невольно прислушиваюсь.
анмэй, прогуливаешь службу? А как же твои водобрюхие подчинённые? Не расплескаются без твоего присмотра?
Резкий, зычный голос. Это Заншиангрубый, жестокий демон, одно дыхание которого обжигает пламенем.
Лучше о своих огнеголовых побеспокойся, как бы чего не взорвали. А мои водовластцы своё дело знают, так что отпросился на денёк. После такой сладкой ночи не хочется думать о делах, ручьём журчит насмешливый голос второго демона.
Юанмэй. Помню его объятия, его глубокие поцелуи, помню, как он облизывал меня, как вставлял мне в рот и в задницу и шептал своим завораживающим голосом, улыбался. И сейчас наверняка улыбается, скотина!
Хех! Да, ночка была что надо! Ангелочекогонь. Надеюсь, Джилонг сегодня опять поделится.
О да, Мэирпросто чудо. Особенно когда перестаёт стесняться и сдерживать себя.
Мэирэто я. Так они исковеркали моё имя. И всё это они говорят про меня. Я«огонь». Я«чудо», которым становлюсь, когда прекращаю сдерживаться. Когда превращаюсь в похотливое, мерзкое животное!
Эй! А не к нему ли ты намылился, браток?
Мысль интересная, но, вообще-то, я шёл в оранжерею
Оранжерея. Они идут сюда!
Несусь по узким проходам в поисках укрытия. Хоть какого-нибудь. Перед глазами мелькают цветы, лианы, кустарники, названия которых я не то что не помнюне знаю даже. Но за ними не спрятаться.
Вот деревья. Наконец-то!
Едва успеваю прыгнуть за широкий шершавый ствол, как демоны входят в оранжерею.
И на кой ангел сдались тебе эти цветочки? презрительно фыркает Заншиан.
Ты ничего не понимаешь в красоте, бросает в ответ Юанмэй. Да и в значимости растений для нашего мира тоже не смыслишь ничего.
Ты у нас зато смыслишь. Раз так, что ж в ботаники не пошёл? Занимался бы сейчас селекцией, выращивал полезные культуры на мёртвых землях Янделинг и Ченджигу.