Паладинские байки, книга третья. Летние учения
Пролог
Обучение паладинской наукедело серьезное. И оно ничуть не проще, чем обучение любой другой профессии. А даже, наверное, и сложнее. Особенно в практической частипотому как вообще практики в ней много, намного больше, чем теории. Да и наставники предпочитали давать ученикам практические заданияведь толку от знаний никакого, если не умеешь применить их на деле.
В Салабрии, считавшейся наряду с Орсиньей самой дикой глушью Фартальи, была местность под названием Дезьерто ВьехоСтарая Глушь. Это была северная часть земель, называемых Брезалес, вересковых пустошей, перемежавшихся холмами и клиньями густого смешанного леса. Находилось это место у подножия гор Сьерре-Ньеблас, за которыми лежали Алевенда и Сильвания. Населения здесь было мало, местанехорошие, и когда-то Амадео Второй отдал эти земли Корпусу в надежде, что паладины как-то их упорядочат и обустроят. Но паладины нашли им другое применение, тем более что казна содержала Корпус и денег паладинам хватало, нужды в сборе податей с подвластных поселян не было. Зато в Брезалес полным-полно водилось всякой нечисти и бестий, Завеса была непрочна, а немногочисленные местные жители с завидной регулярностью обращались к ересям и вовсю практиковали кровавую магию с некромантией, так что эти места оказались очень подходящими для паладинской практики. Конечно, здесь можно было навести порядок, укрепить Завесу, истребить бестий и прочеено здешние бросовые земли того не стоили, зато для обучения молодых паладинов подходили отлично. Паладинский Корпус выстроил здесь замок-крепость, и время от времени сюда на месяц-другой отправляли кадетов и младших паладинов на тренировки в «полевых условиях». А иной раз учения проводили совместно с мажескими академиямиведь боевых магов тоже где-то тренировать надо. Ковен боевых магов даже ради этого получил во владение один из здешних замков-развалюхБашню Скорби, которую за свой счет отремонтировал и содержал. Так что время от времени наставники магов и старшие паладины даже устраивали соревнования-состязания: отряд студентов-магов против отряда младших паладинов. Молодым магам ради такого разрешалось призывать чудовищ, пользоваться запретной магией (кроме совсем уж малефикарской) и тому подобное, а паладинам, соответственноникак себя не ограничивать в ответных действиях, кроме, конечно, смертоубийства или серьезного увечья.
Вот и в этот раз после Дня Цветов в Жуткий Замок (он так и назывался, даже на картах под таким именем значился) на учения выехали все кадеты второго года и младшие паладины, и при них три старших паладинаАндреа Кавалли, Валерио Филипепи и Ринальдо Чампа. Причем даже никого из обслуги не брали, хотя в Жутком Замке были только сторож и экономка-интендантка.
Из столицы в Дезьерто Вьехо добрались телепортами (королевские маги расстарались), на площадь посреди самого большого здешнего поселенияСизого Терновника, села аж с четырьмя сотнями жителей, выполнявшего роль столицы этой недопровинции. Так-то сама местность считалась частью Салабрии, но салабрийский наместник к ней никакого касательства не имел. В Сизом Терновнике имелась канцелярия Корпуса, где сидели три паладина, обычно отправленные сюда отбывать наказание за какие-нибудь провинности, церковь, и один трактир с гостиницей при нем. Еще здесь служили лекарка и штатный маг, бывший армейский целитель-предметник, сосланный сюда за пьянство.
От Сизого Терновника в Жуткий Замок надо было ехать верхом часа полтора или даже два, он стоял на скалистом взгорке в отдалении. Башня Скорби торчала на другом взгорке милях в пяти от него. Между Жутким Замком и Башней располагались фейский лес, древнее кладбище со склепами и подземным некрополем, и вход в пещеры, где водились тролли и всякие бестии. Кладбище маги старательно сохраняли беспокойным, а троллей и бестий в пещерах и болотах между учениями подкармливали (для чего жители Сизого Терновника содержали отдельное овечье стадо и получали особое жалование за то, чтоб этих овец в пещеры время от времени отгонять). Словом, идеальное местечко для практических занятий. Не то чтоб во всей Фарталье для паладинов уж не осталось работывовсе нет. Пока существуют Фейриё, Демонис, Инферно и магические потоки Универсумаработа для паладинов найдется всегда. Просто здесь, в Брезалес, благодаря глуши и местным особенностям, очень удобно было тренировать молодых паладинов в разных условиях.
Бытовые вопросы
Жуткий Замок удобствами не отличался. Прямо сказатьне имел их вовсе. Вода здесь, конечно, былаиз карстовых полостей скалы над замком она стекала в огромную цистерну, откуда ее надо было поднимать воротом. А потом тащить ведрами в мыльню и на кухню. Молодые паладины, узнав о таком обстоятельстве, приуныли а когда Филипепи, издевательски ухмыляясь, сказал, что тут еще и повара нетто и вовсе впали в уныние. Ведь это означало, что готовить придется самим. Кто-то было заикнулсяа может, экономка, но экономка на это только фыркнула, вручила старшему паладину Филипепи большую связку ключей на большом кольце и ушла. А младшие паладины и кадеты выстроились на плацу внутреннего дворика, держа под уздцы своих лошадей и вьючных мулов. Старший паладин Кавалли, заложив руки за спину, прошелся туда-сюда вдоль ряда из двадцати одного младшего паладина и одиннадцати кадетов, а потом остановился рядом с Чампой и Филипепи посреди двора и сказал:
Мы здесь проведем ровным счетом тридцать два дня. Обещаю вам много интересного и занимательного, новый опыт и незабываемые ощущения. И кстати Никто здесь не будет вам ни еду готовить, ни мыльню греть, ни белье стирать, ни лошадей чистить, кроме вас самих. Имейте это в виду. У сеньоры Матильды получите белье и постели, посуду и провиант, а фураж и дрова в кладовых возле конюшен. Так что сейчас займетесь лошадьми и мулами, вам на это каждому не больше часа. А потомза ключами к сеньору Валерио. И решайте уже между собой сами, кто завтра займется готовкой и прочим.
Конечно, и младшие паладины, и кадеты знали, что этакое «испытание» им предстоит обязательно, просто не были готовы к тому, что оно будет настолько, как бы сказать, всеобъемлющим. Впрочем, те, кто собирался в дальнейшем быть странствующими паладинами, отнеслись к этому философски. Они же первыми и направились в конюшни, а за ними и остальные. Кое-кто из кадетов, конечно, поныл о несправедливости и жестокости, но сотоварищи на это нытье только плечами пожимали: «мол, а что вы хотели-то». Что удивительно, но самые негодящие кадеты, Джулио и Карло, как раз и не ныли, а молча занялись своими лошадьми.
Вот только после конюшни и разбора ключей от комнат, когда паладины ощутили уже голод, вопрос о готовке и мыльне встал в полный рост.
Собравшись в большом мрачном зале второго этажа центральной квадратной башни, они грызли галеты из выданных им на сегодня и завтра сухих пайков и молча переглядывались, не зная, как подступиться к вопросу о том, как готовить, стирать и мыльню топить. Наконец, Маттео, сын нынешнего кьянталусского наместника, графа Олаварри, сказал:
А собственно, почему мы так долго думаем? Ведь всё просто. Пусть готовят и стирают те, кто знает, как это делается. Например, Томазо, Ренье, Санчо и Хорхе. Они привычные.
Младшие паладины Томазо Белуччи, Ренье Магри и Санчо Эскамилья, а также кадет Хорхе Пескадеро возмущенно уставились на Маттео, но ничего не сказали. Они были селянскими детьми, и до сих пор (особенно Хорхе) несколько робели перед теми, кто носил знатную фамилию.
Зато Анэсти возмутился:
Что? Умный какой. Хочешь на чужой шее выехать?
Анэсти не без оснований опасался, что если точка зрения Олаварри возобладает, то и ему тоже придется месяц на кухне вкалывать, потому как и он сам был незнатного рода, хоть и не поселянин.
Олаварри пренебрежительно махнул рукой:
Ах, ну что ты, Луческу, я ведь рассуждаю с практической точки зрения. Кто к чему с детства привычентот пусть то и делает. Это же естественный порядок вещей.
Вмешался Жоан:
Слушай, ты, практичный А если я тебе сейчас люлей навешаю, потому как я к этому делу привычен и это естественный порядок вещейты согласен их от меня целый месяц отгребать?
И Жоан показал ему свой могучий кулак. Никто из младших паладинов не удивился: у Жоана с Маттео чуть ли не с первого дня были очень шершавые отношения, главным образом потому, что Жоан терпеть не мог его высокомерия, которое отпрыск Олаварри проявлял ко всем, кроме Робертино. Сам Жоан по общефартальским меркам относился к цвету аристократии, поскольку принадлежал к старинному и славному сальмийскому роду (Дельгадо стояли на пятом месте в длиннющем списке сальмийских донов), но, тем не менее, никогда не выказывал ни высокомерия, ни презрения ни к кому из тех, кто по рождению был из простых, и вообще считал это делом, недостойным паладина и дворянина. И не упускал возможности попрекнуть того же Маттео таким поведением. Маттео это неизменно бесило.
Маттео сморщил свой кьянталусский горбатый нос:
Фе, как вульгарно. Сразу виден недостаток хорошего воспитания, впрочем, что с сальмийца-то взять, какое воспитание, когда два слова пристойно связать не могут. И чего еще от них ожидать, когда у них что дворяне, что селянеодна порода, и та свиная.
Тут вскинулся Бласко:
Что ты там про сальмийцев пропердел, жопа кьянталусская?!
Тонио придержал его за плечо:
Тихо, Бласко, не надо А ты, Маттео, извинился бы перед Жоаном и Бласко.
Но Маттео, известный своим мерзким характером (за каковой его не любили многие сотоварищи), уже завелся:
Вот еще. Не мне тут извиняться, я-то непристойностей не употреблял и кулаками не размахивал.
Жоан и Бласко двинулись к нему, сжимая кулаки, к ним присоединился Рамон Гонсалес, тоже сальмиец:
Ах так ну тогда ты сейчас сальмийских угощений отведаешь на полную! Не унесешь еще!!!
Сразу видно, что в Сальме дворяне и простонародье за одним столом едят, а под столом свиньи бегают, откуда хорошим манерам и взяться,усмехнулся приятель Олаварри, младший паладин Дино Каттанеи, баронский сынок из Понтевеккьо, почти такой же высокомерный, как и сам Олаварри.
Эннио и Тонио вцепились в Жоана, Бласко за плечи схватили Анэсти и Алессио, а на Рамоне повисли Лука и Фабио, не давая броситься на Дино и Маттео. Впрочем, рты им не закрыли, так что сальмийцы красочно расписали, где и в каком виде они видали кьянталусское и понтевеккийское дворянство. Маттео и Дино в долгу не остались, и в изящных выражениях высказали предположение относительно происхождения сальмийцев. От этого Жоан и Бласко завелись еще больше, и даже обычно спокойный Рамон выдал длиннющую непристойную тираду в адрес Маттео.
Тихо!!!вдруг раздался голос того, от кого вообще не ожидали никакого вмешательства в назревающую ссору. Оливио был известен среди младших паладинов тем, что мало с кем дружил и никогда ни с кем не конфликтовал, во многом благодаря тому, что держался отстраненно и подчеркнуто вежливо и независимо со всеми, кроме Робертино, Жоана, Бласко и Тонио.
Тихо!Оливио вышел на середину зала и встал между ссорящимися. На их фоне он смотрелся довольно тщедушным, но в его глазах плескалось зеленое пламя, так что забияки тут же вспомнили про его дар ярости и притихли.
Во-первых, Маттео, ты здесь не самый знатный,Оливио смерил его взглядом, полным презрения.Начнем с того, что здесь познатнее тебя кое-кто найдется, например я, Джулио и тем более Робертино. Который, кстати, пошел уже лазарет обустраивать и сейчас делом занят. Во-вторых, Маттео, Корпус уравнивает всех нас, и пора бы уже это запомнить. Здесьбратство посвященных, а не дворянское собрание Кьянталусы. Ты бы еще Кавалли или Филипепи про знатность рассказал, болван. Радуйся, что они не слышали этих твоих позорных для паладина речей. И в-третьих, паладин должен уметь делать всё, что ему может понадобиться в его службе. Даже если ты не собираешься быть странствующим, ты все равно должен уметь сварить похлебку, постирать себе панталоны и заштопать чулки. Это тебе понятно? А потому ты сегодня первым на кухне работать будешь. Вместе с Дино. Ужин на вас и завтрашние завтрак с обедом. А кто дальше готовить будетэто мы жребием сейчас решим. Что, не знаешь, как готовить? Так у тех спроси, кто знает, язык не отвалится и честь не отсохнет.
Маттео хотел что-то возразить, но проглотил свои слова, сообразив, что это ведь сейчас Оливио впервые применил свое право старшего среди кадетов и младших паладинов. Остальные тоже вспомнили, что Оливио раньше их всех пришел в Корпус и по традиции его голос считается решающим в разных вопросах. Просто прежде он никогда к этой традиции не прибегал, из скромности и нежелания пользоваться хоть какой-то властью над другими.
И Маттео только кивнул:
Как скажешь, Оливио.
Жоан и Бласко вздохнули:
Оливио прав. А насчет сальмийцев, Маттео, Диноэто мы вам еще попомним, уж будьте уверены. А теперь давайте жребий тянуть.
Тут появился Робертино, и с первого взгляда и понял, что тут только что произошло. И сказал:
Давайте, а то уже дело к вечеру, а нам всем есть чем еще заняться.
Он достал из кармана пару листков бумаги, пристроился на подоконник, быстро разорвал один листок на тридцать два кусочка, на каждом написал карандашиком имена:
Стирать, я думаю, каждый сам себе должен, это дело несложное. И что касается водыесли каждый из нас утром по два-три ведра в бочки на кухне и в мыльне приволочет, так на день и хватит. Так что жребий бросаем только насчет кухни. По два человека от ужина до ужина, значит, каждый дважды будет готовить
Закинув свернутые бумажки в свой берет, Робертино на втором листке написал календарик на месяц, отметил первыми Дино и Матео, и сказал:
Джулио, иди давай, тянуть бумажки будешь.
Кадет подошел и запустил руку в его берет, вытащил два листочка:
Ой Джулио и Карло
Все заржали:
Ха-ха, эти наготовят!!! Робертино, смотри, еще нас всех потом от этой готовки тебе лечить придется!
Джулио покраснел, полез опять в берет, извлек оттуда Эннио и Томазо, потом Жоана и Робертино, а там и всех остальных. После того, как в календарь были вписаны последние имена, Робертино прицепил его на окно, всунув края бумаги в щели между рамой и стеклом:
Ну, вот и готово. А теперь давайте делом заниматься. Чую, нам тут несладко придется. И, кстати, Маттео, Дино, не забудьте, что сеньору Валерио нужно отдельно готовитьовсянку, вареную морковь и вареную телятину. Справитесь, в этом ничего сложного нет.
Мрачные и злые Маттео и Дино, гордо подняв головы, отправились к экономке за припасами. Они понятия не имели, как вообще готовить еду, но деваться было некуда. Конечно, оба затаили обиду на Оливио, но в то же время понималион был в своем праве и прав к тому же. Понимание не мешало им, тем не менее, строить планы, как бы ему напакостить. Однако эти планы пришлось отложить. Экономка выдала им кучу всего, даже бочонок с грудинкой и лукошко с яйцами, и они еле доволокли это всё до кухни, где уже кто-то успел наполнить бочку, два больших котла и корыта водой. Видимо, младшие паладины и кадеты решили побыстрее разделаться с этой обязанностью. Дино сгрузил всё на большой стол, тоскливо оглядел кухню и сказал:
Чертов Оливио. Понятия не имею, что делать надо И сам он наверняка тоже, это он просто перед другими выделывается.
Маттео бухнул на стол бочонок со свиной грудинкой:
Видно, слишком много его в свое время трахали А то бы он первым Хорхе и Томазо на кухню погнал.
Дино удивился:
Трахали? Ты о чем?
А ты что, не знал? Про школу гардемаринскую, Ийхос дель МареМаттео потыкал пальцем в крышку бочонка, ощупывая печать.
А, это. Слыхал, конечно, но так что Оливио там раньше учился, до Корпуса. Но когда говорили про насилие, я думалпобои, издевательства разные имеют в виду. А не такое,Дино открыл дверцу печки и грустно туда заглянул.
Маттео взял нож и сковырнул магическую печать-амулет, отчего бочонок тут же покрылся изморозью, свидетельствующей о том, что магия на печати выветриться не успела и мясо в бочонке можно есть:
Насилие там разное творилось. В ноябре-декабре вся столица гудела, когда в «Горячих новостях» пошли печатать пикантные подробности про Ийхос Дель Маре, там такое всплыло! И, знаешь Мне старший брат тогда сказалв той школе всегда так было, старшие гардемарины младшими командовали, а те должны были делать что им велят, старшим по-всякому прислуживать, в том числе зад подставлять, и помалкивать. Во флоте дисциплина важна, вот и приучали к ней. Ну а таким вот, как Оливио, любителям справедливости, там быстро показывали, что к чему. Кто особенно брыкалсятех в общие подстилки определяли, чтобы знали свое место и дисциплине учились