От размышлений его оторвал странный звук, раздавшийся слева. Робертино тут же включил мистическое зрение и вгляделся в чащу.
В зарослях подлеска сидел фейри-лесовик и вовсю крутил что-то с Завесой. Робертино понять не мог, что, но чуял, что грань миров истончается. Наверняка шкодливый фейри решил сбить с дороги путников и сделать им какую-нибудь гадость. Конечно, можно было угостить его мистической затрещинойнаправить на него длань Девы, но ни Робертино, ни Алессио не стали этого делать. Во-первых, это поможет только временно, и очень быстро на помощь своему сородичу набежит еще с дюжину лесовиков, а во-вторых, Рикардо уже сошел с тропы и направился к этим зарослям. Двигался он быстро и бесшумно, и казалось, что ветки сами перед ним раздвигаются. Он сунул руку в особенно густой куст и вытащил оттуда за длинное зеленоватое ухо шкодника, худенького фейри четырех с небольшим футов ростом, одетого в облегающие одежки из хитро сплетенных листьев и трав.
Ой-ой-ой, кровавый, отпусти, ведь ухо оторвешь!скулил лесовик на эллилоне. Рикардо выволок его на тропу и усадил на мерцающий мох, но пальцев не разжал.
Тебя отпуститак ты же отбежишь подальше, потом с приятелями вернешься и пакостить продолжишь,на том же наречии ответил вместо Рикардо Алессио. Сам квартерон почему-то молчал, только неотрывно смотрел на фейри пылающими серебром глазами.
Так ведь вы в мой лес без спросу, без позволения сунулись, чего ж вам спускать этакую наглость?лесовик попытался встать, но квартерон крепко держал его за ухо.
Целый леси твой? Не слишком ли ты размахнулся?усмехнулся Робертино.Настоящим властителям леса это будет любопытно услышать.
Лесовик вздрогнул, скосил большие желтые глаза в сторону и съежился:
Ну что сразу так пугать? Я тут живу, стало быть и лес мой. Ну, не только мой но госпожа щедра ко всем нам. Отпустите, а?
Рикардо молчал, и Робертино понял, что от него ни ответа, ни совета ожидать нет смысла, потому сам сказал:
Ты же нам напакостить хотел, и попалсязначит, ты нам должен. Помни об этом. Рикардо, отпусти его.
Квартерон разжал пальцы и лесовик, что-то возмущенно чирикнув, скрылся в подлеске. Алессио вздохнул:
Надо было чего-нибудь за освобождение вытребовать.
Зачем?усмехнулся Робертино.Пусть его. Да и потом, иметь фейри, у которого должоквсегда полезно, нам Кавалли это не раз говорил.
Так а толку, если мы его имени не знаем?пожал плечами Алессио.
Помнишь, Кавалли нам говорилузнать имя фейри очень непросто, но вполне можно без этого обойтись, если, призывая его, правильно описать?напомнил ему Робертино.Так что пусть бегает, далеко всё равно не убежит, он сейчас от любопытства сгорает и продолжит шнырять вокруг.
Рикардо на это только кивнул. Говорить он в сидском облике то ли не мог, то ли не хотел без крайней надобности. Оглядевшись по сторонам, квартерон вздохнул, махнул рукой и снова пошел вперед.
Пока что было тихо. Конечно, как и предвидел Робертино, лесовик шнырял неподалеку, но больше пакостить не порывался. Дорожка петляла между высоких деревьев и обросших мхом валунов, кое-где попадались в зарослях стайки пикси-светлячков и купины фейских колокольчиков, вдалеке чуялись несколько сильванов.
Как-то подозрительно спокойно,сказал Алессио.Как-то уж слишком спокойно. А, Рикардо?
Квартерон кивнул, не оборачиваясь. А потом призвал еще одного пикси, и пустил его чуть дальше. Что-то Рикардо явно беспокоило, и по всей видимости он мучился от того, что не может понять, что же именно его тревожит. Но молчал по-прежнему, и Робертино решил попробовать с ним пообщаться:
Рикардо, я так понимаю, ты почему-то не можешь или не хочешь говорить?
Тот чуть обернулся, внимательно глянул на него и кивнул.
Ясно. Тебя что-то тревожит?
Опять кивок.
Здесь, неподалеку?
Рикардо закивал, потом обвел рукой вокруг, как бы показывая на весь лес, и тоже кивнул.
Что-то в лесу есть такое, чего здесь вроде бы быть не должно,понял его Робертино, и тот кивком подтвердил догадку.Неужто ты чуешь высших фейри?
Кивок.
Алессио аж остановился:
Но нам же сказали, что их тут нет Черт возьми, чтоб я еще когда на этот счет поверил Кавалли!.. А кого именно ты чуешь?
Рикардо не стал ждать, когда товарищи перечислят, а поднял горизонтально ладонь на уровень своего плеча, словно показывая рост, потом приложил обе ладони к ушам, растопырив их, затем провел рукой по своим волосам и ткнул пальцем в черную бархатную ленту, которой был завязан его хвостик.
Темные альвы?с легким испугом спросил Алессио.
Рикардо кивнул, и снова потрогал свои волосы. Робертино сообразил, что он хочет намекнуть на то, какого именно клана он чует альвов.
М-м Луахт?спросил Робертино, припоминая внешние признаки разных кланов. Вроде бы серебристые волосы из темных альвов были только у Луахт. Рикардо подтвердил его догадку кивком.
Вот зараза, арасстроился Алессио.Ну так я и знал, что какая-нибудь гадость нас тут ожидает.
Ну я бы не сказал, что такая уж гадость,пожал плечами Робертино.Не Бруэх и не Торка, и то хвала богам. С Луахт вполне можно договориться правда, сложно, но все-таки можно.
Рикардо улыбнулся, но как-то грустно.
Ладно, идем дальше. Полпути пройти осталось,Робертино на всякий случай намотал четки на запястье, и остальные сделали то же самое.
Через пять минут дорожка вышла на довольно большую поляну, посреди которой паладинам предстало весьма необычное зрелище: три прекрасные девы, одетые в тонкие, почти невесомые одежды, танцевали в лунном свете, изгибаясь так соблазнительно и зазывно, что мало какой мужчина смог бы устоять, особенно когда они стали сбрасывать свои покрывала одно за другим. Паладины остановились, созерцая это представление. Рикардо демонстративно взялся за горло и сделал вид, будто его дико тошнит. Алессио и Робертино усмехнулись: квартерон в сидском облике наверняка и без всякого мистического зрения видел истинную сущность этих танцовщиц. Сами младшие паладины сразу же распознали в красотках обычных темных мавок, или, как их называли в народенавок. Эти неблагие фейри, прикидываясь соблазнительными красавицами, любят заманивать мужчин в лесные дебри и трахаться с ними, высасывая их жизненную силу. Наутро такой несчастный возвращается домой сам не свой, да еще и больной и постаревший, и после того не жилец. Потому-то, если где появляются навки, первым делом вызывают паладинов их побыстрее изгнать. Есть и мужской вариант навкинавь, прикидывающийся прекрасным юношей и соблазняющий женщинс тем же результатом.
Как-то даже скучно,сплюнул Алессио.Какие-то навки
Ну, представление они нам устроили красивое, что ни говори,Робертино рассматривал всех троих танцовщиц слегка насмешливым взглядом. А те явно поняли, что их чары не срабатывают, подтанцевали ближе и разделись совсем, а движения их стали откровенно непристойными.
А вон та даже ничего, если, конечно, ей на голову мешок напялить, чтоб припрятать лягушачью пасть и совиные глазки, да когти состричьпоказал на одну из плясуний Алессио.Ну, правда, цветом не вышла, зеленая какая-то и в пятнах. А гламур хороший, что есть то есть.
Обиженная такими словами навка приблизилась к нему, все еще продолжая удерживать красивую маску, и протянула руки. Младший паладин махнул веревкой с крюками, холодное железо пронеслось в дюйме от навкиных рук, и та с воплем отшатнулась. А Робертино вынул из-за пояса зеркало на ручке и повернул его к фейри. И едва те увидели свои отражения, как завизжали мерзко, а весь фейский гламур с них слетел, как не бывало.
Робертино поднял руку, призывая силу Девы, но навки не стали ждать, когда на них упадет белое сияние, кинулись в разные стороны и с визгами скрылись в чаще.
Я бы не расслаблялся,сказал он Алессио.Это так, ерунда. Если тут есть неблагие альвы а я чутью Рикардо верюто нас ждет что-то поинтереснее, чем навки.
Квартерон на это только кивнул, махнул рукой и пересек поляну. За ним двинулись и Робертино с Алессио.
Поинтереснее началось спустя полчаса, когда тропа свернула на край глубокого оврага. Идти стало сложнее, нужно было всё время смотреть под ноги, и казалось даже, что корни, торчащие из земли, так и норовят схватить за ногу. А может, и не казалось.
Робертино, отбросив ногой очередной такой корень, остановился:
Так, сдается мне, нам не помешает призвать кое-кого.
Лесовика того, что ли?Алессио придавил каблуком особенно верткий и цепкий корень.А давай. Пусть он по тропе ведет. С толку нас сбитьне собьет Но ему надо будет что-то в награду потом дать. У тебя что-нибудь есть такое в карманах, подходящее? А то у меня только пакетик с солеными орешками и палочки. Не годится.
Вопрос был не праздныйконечно, фейри в подарок примет любую вещицу, но дарить следовало то, что этот фейри против дарителя не сможет использовать. Робертино похлопал себя по карманам, пошарил в них и просиял:
Ага, вот. И как это я их раньше не съел!он достал пару конфет в пестрых бумажках.Туррон в лимонном сахаре. Сойдет, я думаю.
Он раскрыл свою наваху и, присев, очертил перед собой небольшой круг, внутри которого положил конфету, а вокруг нее нарисовал несколько рун, складывающихся в заклятие призыва. А потом тихо, но внятно на эллилоне описал того самого лесовика, которого так недавно поймал за ухо Рикардоописал не только внешность, конечно, но и ситуацию, в которой тот попался. Как учили наставники, это вполне могло заменить настоящее имя фейри, разве что сила призыва будет слабее.
Через полминуты дернулась Завеса и в круге появился давешний лесовик, жадно схватил конфету и принялся вертеть в руках и нюхать, потом надорвал бумажку и укусил палочку из нуги-туррона мелкими острыми зубками.
У-у-у, вку-у-усно!протянул он, закатив глаза от удовольствия.Чего ты хочешь, служитель Сияющей?
Робертино показал ему вторую конфету:
Проведи нас по этой тропе туда, куда мы идем, успокой корни и травы на нашем путии получишь подарок.
Лесовик откусил еще кусочек, облизнулся:
Хорошая награда. Но госпожа будет недовольна.
Мы и сами пройдем куда нам надо, хочет того госпожа или нет,сказал Алессио.Вопрос только в том, какого шороху мы при этом наведем. Но в таком случае ты не получишь подарка. Ну, как?
Лесовик помялся. В конце концов, паладины не требовали от него ничего особенного, и он понимал, что они и вправду могут навести в этом лесу изрядный шорох. Справится с ними госпожа или нетнеясно, да это лесовика и не интересовало, в его маленьких мозгах такие сложные вопросы не умещались. А конфета была вот тут, рядом, и ее можно было легко заполучить, выполнив необременительную просьбу. До того этот фейри не особо лакомился людской едой, редко когда удавалось украсть у селян сливки, свистнуть горшочек варенья или тайком подоить козу.
Эх,вздохнул лесовик, и запихал в рот остатки конфеты.Согласен. Только, чур, подарочек сразу, как придете куда вам надо. А то знаю я вас, людейтак и норовите обмануть.
Как и вы, фейри,усмехнулся Робертино.Но не переживай, паладины слово держат.
Он стер часть круга ногой, освободившийся лесовик радостно подпрыгнул и побежал по тропе перед ними, что-то щебеча. Цепкие плети вьюна и корни улеглись, идти стало легче. Чутье подсказывало, что идут они куда надо, да и Завеса была спокойной, аж пока они не дошли до еще одной большой поляны.
Вот вы и там, куда шли, давай теперь подарочек, служитель Сияющей!подпрыгнул на месте лесовик и широко взмахнул руками, показывая на поляну.
Робертино отдал ему вторую конфету:
Держи.
Лесовик схватил конфету и отбежал в сторонку, принялся шуршать оберткой. А паладины задумчиво оглядели поляну. Была она большой, круглой, как блюдце, и по ее краю из трав и мха торчали высокие камни, грубо обтесанные в виде конусов. Эти камни были покрыты мхом и лишайниками, но кое-где на них виднелась резьба. Дорога заканчивалась здесь, упиралась в этот каменный круг. На другой стороне поляны стоял огромный валун с высеченными в нем ступенями, а на плоской вершине мерцал овал телепорта. А еще на поляне, ровно посередине, была круглая площадка, вымощенная каменными шестиугольными плитами и огражденная высокими колоннами с капителями, покрытыми резьбой, трудно различимой под мхом и лишайником. Некоторые колонны были разбиты, и их обломки лежали за пределами круга, обросшие травами. В круге стоял каменный трон, такой же древний, как и остальные камни здесь.
Едва паладины ступили на поляну, как Завеса дрогнула, раздернулась, и всё вокруг изменилось. Паладины чувствовали, что они по-прежнему в Универсуме, но при этом одновременно и в Фейриё.
Поляна преобразилась. В высоких темных травах заискрились фейские колокольчики, люминоры и остроцветы, на деревьях зажглись гирлянды синеватых огней, в воздухе поплыла серебристая пыльца, которую просыпали с крылышек порхающие между елей фейри-гайтеры. В круге колонн на троне сидела альва, рядом под колоннами стояли и сидели еще несколько альвов, мужчин и женщин. На поляне, ближе к ее краям, тоже виднелись разные фейрии лесовики, и навки, и лесные мавки, и корриганы, и корреды, и еще кто-то, плохо различимый во тьме.
Вот гадство, апроговорил Алессио.А ведь Кавалли говорил, что альвов тут не водится! Издевался над нами, точно.
Если честно, я сразу подумал, что водятся,признался Робертино.Просто нам сделали, м-м-м, сюрприз. Да и то, какое бы это было испытание, если бы всё обошлось только навками, лесовиками и сильванами?
Меня это не радует,буркнул Алессио, разглядывая альвов в круге колонн.Жопа ведь как она есть
Альвы были из Луахт, судя по их серебристым волосам, огромным черным глазам и бледной коже. Та, что сидела на каменном троне, видимо, и была той, кого лесовик назвал госпожой. Ее длинные волосы спускались до земли, их концы терялись в траве. На голове сверкала диадема из светлого металла с большим морионом на лбу. Длинные острые уши украшены десятком серебряных сережек с черными камнями, глаза густо подведены черным, а губы накрашены серебряной помадой. Одета эта госпожа была в длинное свободное черное платье с множеством мелких складок; впрочем, оно ничего не скрывало. Тонкая прозрачная ткань обрисовывала очень соблазнительную фигуру. Всё в ней привлекало взгляд: длинные ноги, крутые бедра, слегка выпуклый живот и круглые, высокие груди с темными торчащими сосками. Альвы, окружавшие ее, одеты были поскромнеев непрозрачные черные и серые одежды с серебряными украшениями.
Ах, у нас гости,промурлыкала альва на троне.Юные сыны человеческие и один внук сидов.
Паладины молчали. Рикардо положил руку на рукоятку корда, а его пикси, которых стало уже три, вились над его головой и светились ярче, чем раньше. Робертино про себя отметил, что, похоже, альва Луахт почему-то не опознала клановую принадлежность Рикардо. Любопытно почему. Ведь не могла же не заметить характерных признаков. Впрочем он знал, что Рикардо умеет наводить фейский гламур, и неплохо, намного лучше, чем тот же Оливиоиллюзию. Оливио единственный, кстати, из всех младших паладинов научился это делать более-менее сносно, у остальных только обычный морок с отведением глаз получались, а выдать себя за кого-то другогонет. Ну и Рикардо с его фейским гламуром. Однажды Рикардо подшутил над паладином Анхелем, изобразив Чампу, которого тот отчего-то вполне очевидно побаивался... Наверняка ведь умеет и морочить головы любым высшим фейри, кроме, наверное, сидов а может, даже и им. Что интересно, у самого Манзони вроде бы не было такой способности, ну или он просто никогда ее не показывал ученикам, что вероятнее.
И зачем вы потревожили мой лес?продолжала альва.
Она ждала ответа, но отвечать следовало очень осторожно. Алессио и Робертино прикидывали, смогут ли пробиться к телепорту втроем. Альвов было всего восемь, из них с оружием только четверо, но это не значило ничегоЛуахт известны как большие мастера фейской магии, и в паладинском «Кодексе фейри и их проделок» было написано, что по возможности драки с альвами из клана Луахт лучше избегать. Но если драться приходитсято всегда помнить об их подлости, хитрости и любви к ядам.
Наконец Робертино сказал:
Нам нужно пройти до телепорта на камне. И тогда мы покинем этот лес, блистательная дама.
Альва рассмеялась, сменила позу, отчего стала выглядеть еще соблазнительнее. Алессио поднес к губам акант на четках, намотанных на запястье, и зашептал молитву. Робертино же не чувствовал никакого соблазнавозможно, потому, что до этого целых полтора месяца проходил практику у мэтрессы Трифольи и почти каждый день осматривал молодых пациенток в том числе и обнаженными. Так что сейчас он просто включил себе профессиональные лекарские цинизм и отстраненность. И это отлично сработало. Он скосил глазапосмотреть на товарищей. Алессио вроде бы справлялся с чарами, а Рикардо просто стоял себе и смотрел на альву. И тут же Робертино и понял, что эти чары ему как с гуся вода. У него свои не слабее. Вон как на него смотрят три альвы-женщины из спутниц этой госпожи, хотя как раз он на них вроде бы и не обращает внимания.