Оливио Анэсти Рикардо что мне делать-то?
Анэсти недоуменно переспросил:
В смысле? Ты о чем?
Джулио, продолжая стоять на коленях, потеребил в руках четки и, опустив голову, прошептал:
Так ведь я того не стану паладином, наверное. Все же говорят, что я баран и ни на что не гожусь. А если я второе посвящение не пройду? Что тогда? В инквизицию меня ведь тоже не возьмут, кому я там нужен Не хочу в монастырь
По его лицу покатились слезы. Анэсти схватился за лоб и покачал головой, Рикардо закатил глаза и вздохнул, а Оливио поднял Джулио с колен и повел к выходу. Во дворе, на прохладном воздухе под уже начинающим светлеть на востоке небом он сказал:
Успокойся. Пока что ты кадет, и пока что никто не говорит о том, что ты можешь не пройти посвящение меча даже твой наставник сказал ведь, чтоб ты даже не думал о такой вероятности.
Он просто хотел меня успокоить,мрачно ответил Джулио, шмыгнул носом и утер тыльной стороной ладони слезы.Я-то знаю я-то знаю, что меня все считают ни на что не годным. И это правда. У всех ведь лучше получается, чем у меня.
Рикардо махнул рукой:
Ну и что. Ты ведь первое посвящение прошела оно главное. Дева приняла тебя, несмотря на все те глупости, которые ты откалывал. Если бы ты был совсем ни на что не годен, тебя б уже здесь не было.
Джулио опять шмыгнул носом, глотая слезы. Анэсти положил руку ему на плечо:
Правды ради, ты, конечно, худший кадет за последние десять лет, как сказал нам Манзони.
От этих слов слезы у Джулио потекли еще сильнее, но Анэсти продолжил:
Но он еще сказал, что ты далеко не такой безнадежный, как думают все остальные. И что из плохих кадетов часто получаются вполне хорошие паладины.
А Рикардо добавил:
И вообще, я точно знаю, что старшие паладины обсуждали еще на Новолетие вопрос, а не отправить ли вас с Карло в монастырь, все равно, мол, с вас толку никакого. И сеньор Джудо тогда им велел эту тему больше не поднимать. А мне сказал, чтобы я за вами присматривал и пинал почаще, чтоб не ленились. И помогал. Так что прекрати реветь, и иди спать.
И вообще, что тебя больше пугаетмонастырь или что ты можешь не стать паладином?спросил Анэсти.Потому что если монастырьтак у тебя есть еще шанс сделаться инквизитором, туда охотно принимают бывших паладинов или тех кадетов, кто во время учебы сломался, но посвящение прошел. Или священником еще стать можно.
Джулио задумался:
Ну-у-у Не знаю пожалуй что второе. Да. Я хочу стать паладином,твердо сказал он.Только боюсь, что не получится.
А ты не бойся, ты делом занимайся,усмехнулся Анэсти.
И помни, что тыПекорини, а девиз вашего рода«Усердие превозмогает»,Оливио коснулся его лба древним таллианским жестом, каким в те времена равный приветствовал равного.
Ободренный Джулио поклонился им и ушел вместе с Рикардо в спальню, занятую кадетами. А младшие паладины пошли к себе, зевая и мечтая поскорее залечь в постель и хоть немного поспать.
Кухонные заботы
Маттео казалось, что он только глаза закрыл, как его грубо растолкал Фабио:
Ну, вставайте!!! Шесть утра, как раз до восьми завтрак успеете приготовить!
О, Девапростонал Дино, садясь на кровати.Почему у меня так всё болит? Я ведь даже вчера не тренировался!!!
Это с непривычки,Фабио натянул чулки и тренировочные шаровары, надел рубаху.Давайте, переодевайтесь в тренировочное, а то замаетесь потом рубашки стирать и мундиры чистить.
Маттео, не вставая с кровати, выдвинул из-под нее суму с одеждой и вытащил оттуда шаровары. Опять же, не вставая, принялся переодеваться. И спросил:
А ты-то почему встаешь так рано?
Надо же вам показать, что и как,Фабио потянулся.Вчера вы не без помощи Томазо справились, но одного раза маловато, чтоб суметь еду сготовить пристойную и самим не обвариться или обжечься.
Дино покраснел, да так, что в полутемной комнате это было видно:
М-м, спасибо, Фабио.
На кухне оказалось, что и воды почти нет, так что для начала пришлось ее натаскать, и только после этого Фабио, посмотрев, что из продуктов осталось, сказал:
Ну, выбор небогатый Филипепи опять овсянку сварите Горсть крупы на маленький котелок, и пару яиц вкрутую, это просто. Солонину и грудинку ему, наверное, нельзя, а свежая телятина вчера вся ушла, как я понимаю? Кстати, думаю, нас тут еще и охотиться пошлют, не все ж солонину с грудинкой жрать...
Он отмерил овсяной крупы, сколько надо, отсчитал сто пять картофелин, тридцать пять луковиц, тридцать пять брюкв и семьдесят морковок, высыпал овощи в большое корыто и усадил Дино их мыть, пока Маттео возился, растапливая печку. Сам Фабио принялся крошить оставшуюся грудинку:
Перед обедом опять к экономке идите, пусть выдаст еще мяса, что там в кладовой имеется... Кстати, спросите, что вообще есть, потому что вам проще будет на обед колбасы нажарить, например. А если вяленое есть, тоже берите, в похлебку покрошите.
Сегодня дело пошло лучше, по крайней мере Маттео не порезался, когда чистил овощи, Дино не обжегся, жаря на огромной сковороде яйца с грудинкой, да и овсянка получилась не такой страшной, как вчера. Попробовав напоследок овощное рагу и кашу, Фабио ушел. Памятуя о вчерашнем, Дино в чайники насыпал куда меньше чая, и младшие паладины потащили еду в трапезную.
Филипепи остался доволен, хотя и сказал, что яйца вышли такие, что ими гвозди забивать можно (еще бы, Дино варил их аж двадцать минут), но зато овсянка вполне съедобна. Все остальные тоже еду не хаяли, хотя яичница слегка пригорела, а овощи в рагу были не очень-то хорошо почищены.
После завтрака Дино и Маттео опять пошли на кухнюмыть посуду и начинать готовить обед, радуясь, что ужин уже не им готовить. А остальные отправились тренироваться на плац в большом дворе, где для этого всё было обустроено. Тренировкой руководил Чампа, а Кавалли и Филипепи куда-то ушли, перед тем порадовав младших паладинов, что с этой ночи у них начнутся испытания, а какието после ужина скажут.
Отрабатывая удары по здоровенному мешку с опилками, Жоан пропыхтел:
Вот зараза, хоть бы сразу сказали, что будет-то, а то и не знаешь, к чему готовиться
Рядом Бласко, лупя молотом по бухте канатов, ответил:
Это точно. Сам не знаю, что хужефейский лес, беспокойное кладбище, болото или пещеры
Мимо них пробежал, обливаясь потом, красный и измученный Джулио. На плечах и шее у него в несколько рядов была накручена железная цепь, а на ногахутяжелители. Кадет старался бежать быстрее, гремя цепями, и было видно, что он на последнем издыхании. Но Чампа посматривал на него с одобрением, и Джулио все-таки продолжал бежать. Нужно было сделать два круга по двору в этой сбруе, а потом сбросить ее и пробежать еще два круга налегке. Впереди него бежал Рикардо, на котором в довесок к цепям болтались еще четыре десятифунтовые плоские гири. Юный сид-квартерон выглядел существенно свежее и бодрее Джулио, но все равно по его тяжелому дыханию было заметно, что ему тоже нелегко.
Пока на плацу вкалывали младшие паладины и кадеты, в кухне возились Маттео и Дино. Мытье посуды заняло у них целых два часа, так что отдыхать было некогда, надо приниматься за готовку обеда. Для начала оба пошли к экономке, где и выяснилось, что в припасах мясо имеется только в виде говяжьей солонины, магически запечатанной свиной грудинки и вяленой телятины, щедро обсыпанной перцем. И еще сало. Никакой колбасы и в помине нет. Взяв что есть, они вышли из кладовых, и Дино задумался:
И что делать будем? Филипепи же надо что-то приготовить. А Робертино настрого сказал, что ему солонину нельзя и грудинку тоже. Думаю, что перченую телятину тем более. Яйца опять варить, что ли?
Маттео поудобнее перехватил бочонок с солониной:
Не знаю. Давай сначала это на кухню отнесем, а потом я пойду к Робертино и спрошу, может, он что посоветует.
Однако идти никуда не пришлось: на кухне их ждал Ренье, а в руке у него была веревочка с двумя свежайшими форелями.
Ну, что смотрите,буркнул он, кладя рыбу на край разделочного стола и выбирая на подставке подходящий нож.Робертино мне сказал, что если так пойдет и дальше, наш наставник опять с язвой свалится, и попросил рыбы поймать. И приготовить. Вот я и пришел. Заодно вам подсоблю с обедом.
Дино взял ведра и пошел набирать в колодце воду, а Ренье принялся чистить рыбу. Маттео раздул мехами угли и подбросил поленья, и спросил:
А как ты рыбу поймал? Разве у тебя удочка есть?
Руками,Ренье отложил уже почищенную тушку и взялся за вторую.Что там ее ловить, у нас в Лютессии форель руками даже дети ловят. Речка здесь похожая, мелкая, с перекатамито что надо. Ты вот что давай картоху и моркву чисть, сейчас похлебки наварим. Во, целый мешок почистить надо. Дино, а ты давай кашу ставь. И сало кроши, мы его с луком поджарим и кашу заправим
Под руководством Ренье дело пошло быстро. Сам он сварил рыбный суп, несколько картофелин и запек рыбу для Филипепи, при том успевал в другие котлы заглянуть, вовремя помешать, попробовать и раздать нужные указания. Так что обед, в отличие от завтрака и вчерашнего ужина, поспел вовремя.
Хватая стопку мисок, Дино спросил:
М-м-м Ренье, а что ты за помощь хочешь?
А ничего,Ренье попробовал рыбный суп.Филипепи ведь и мой наставник тоже. Впрочем... мои сестры очень любят кьянталусские конфеты, из водорослей которые, с орешками всякими и лепестками розы. Отослал я им как-то, так очень понравились А в наши места их редко привозят и задорого продают. В столице тоже деньгу за них дерут, и при том так и норовят старые засохшие подсунуть, да и я в них плохо разбираюсь. В общем, купите хороших таких конфет коробку, и ладно. Все, я пошел к обеду переодеться.
Обед прошел хорошо: на сей раз даже каша не пригорела, так что ели ее с аппетитом. Маттео и Дино поначалу даже напыжились гордовито, но потом сообразили, что в этом скорее не их заслуга, а Ренье, и немного сдулись. После обеда им предстояло помыть посуду и сдать кухню следующим страдальцам, Карло и Джулио. Оба младших паладина даже ощутили некоторый подъем настроения, когда мыли котлы и представляли, как «бараны» будут на кухне справляться.
Знаешь, мне даже Джулио немного жаль,хихикнув, сказал Дино.Готовить ему наверняка кто-нибудь поможет, как нам, но думаю, Джулио обязательно или котел себе на ногу уронит, или кипятком обварится, или пальцы ножом отхватит.
Точно,кивнул Маттео.И останется ему только в монастырь. От судьбы, как говорится, не уйдешь.
Домыв посуду, они с радостью покинули кухню, на входе столкнувшись с мрачными Карло и Джулио.
Вся вторая половина дня была опять занята разными тренировками и отработкой паладинских умений. Этим руководил уже Кавалли, он был не так суров, как Чампа, и к мелочам не придирался, но зато заставлял до умопомрачения отрабатывать какой-нибудь прием, если видел, что младший паладин или кадет делает его плохо или просто халтурит. Так что когда наконец сторож ударил в колокол, обозначая шестой час пополудни, все устали как бы не больше, чем от предобеденной тренировки. А ведь еще надо было натаскать в мыльню воды и подогреть ее, да помыться и к ужину переодеться. Кадет Артурэ Маринеску, придя от этих мыслей в полное уныние, рискнул высказать предложение:
А может может, так пойдем? А потом уж и помоемся, вечером
Это услышал Кавалли, и строго посмотрел на него:
Что я слышу, Артурэ? Мне показалось, или ты предлагаешь всем заделаться неряхами? Предлагаешь сесть за общую трапезу немытыми и одетыми не по уставу? Уподобиться какой-то грубой солдатне? Впрочем, и в армии за неряшество наказывают, насколько мне известно. А тыкадет Паладинского Корпуса, будущий паладин. А паладин должен выглядеть не просто хорошоа очень хорошо. Более того, паладин должен выглядеть круто. Всегда, в любой ситуации, даже если он только что вылез из болота, где порубил с десяток кикимор, и облеплен тиной с ног до головы. А потная рубашка, грязные тренировочные шаровары и растрепанные волосы за трапезным столом не научат тебя выглядеть круто. Так чтовперед, в мыльню. И кстати, после ужина чтоб непременно постирал штаны и рубашку, они у тебя скоро колом стоять будут.
Артурэ очень смутился. Он и правда среди кадетов отличался неряшеством и раздолбайством в том, что касалось внешнего вида, за что регулярно получал взыскания от старших паладинов и от капитана особенно. Так что он первым побежал в мыльню, чтобы не получить от Кавалли еще какое-нибудь наказание.
Перед первым испытанием
Намылившись, Жоан зачерпнул из железной бочки большим ковшом и принялся обливаться, стараясь потратить поменьше водывсе-таки здесь не королевский дворец с водопроводом и котельной в подвале, где истопники все время воду подогревают. Смыв мыло, он опять набрал воды, вылил ее в жестяной таз и добавил туда раствор ромашкового мыла из кувшина. Зажал нос и окунул голову в таз, принялся мыть голову. Рядом этим же занимались остальные, впечатленные краткой лекцией Кавалли о недопустимости неряшества. Вылив мыльную воду, Жоан выполоскал волосы в холодной воде и стал вытираться, думая о том, как же обходились странствующие паладины в старые времена, до изобретения особого мыла для волос алхимиком Джованни Тестанера. Тестанеровское порошковое мыло разводилось и мылилось в любой воде, легко смывалось даже холодной, имело приятный запах и не сушило ни волосы, ни кожу. Его даже можно было использовать и в сухом видевтереть в волосы, потом хорошо расчесаться, за что это мыло особенно ценили странствующие паладины. Алхимик Тестанера быстро сделался богачом, купил титул домина и теперь его наследники продавали разнообразные средства для ухода за телом и волосами во все страны на континенте.
Я вот подумал,вдруг сказал рядом Тонио, тоже вытираясь.Я подумал: а может, зря мы так старательно мылись, если ночью нас пошлют неизвестно куда. А вдруг в болото, с бестиями сражаться?
Ну и что,отозвался Жоан.Если аккуратно, то и не запачкаешься. Имел я дело с кикиморами тут главноене дать им к тебе со спины подобраться. Если самопалы дадутвообще красота. Но даже и без самопала тоже ничего такого. Мне дедуля говорил, что их надо глушить силовым ударом, и первым делом руки рубить, чтоб когтями не полоснули. Водяников это тоже касается и леших.
Тонио вздохнул, завязал хвост, старательно зачесывая волосы назад (челку он уже давно не носилслишком волосы для этого были жесткие, и она просто топорщилась во все стороны). Посмотрел на себя в зеркало, вздохнул и раскрутил баночку с помадой для волос, принялся приглаживать торчащие волоски:
Спасибо за совет Но я бы предпочел вообще с ними дела не иметь. Все-таки городскому паладину воевать с болотными тварями крайне редко приходится, а я городским хочу быть.
На это Робертино, уже одетый в белье, ответил:
Всякое бывает, Тонио. Тем более если ты хочешь служить здесь, в Фарталье,он уселся за туалетный столик перед мутноватым зеркалом, призвал два световых огонька и подвесил их справа и слева, чтобы как можно ярче осветить зеркало. Провел рукой по подбородку и щекам и поморщился. Поставил на столик несессер и вынул оттуда сложенную бритву с ручкой из черно-белого оникса.У нас есть ведь места, где и в городах бестии заводятся, в Понтевеккьо например.
И Робертино принялся мылить подбородок и щеки.
Или в Плайясоль,добавил Оливио, доставая из своего несессера жестяную баночку.На виноградниках и в садах гигантские слизни бывают, колдокрысы в сырных и колбасных погребах и водяники в рыбных садках на побережье
Он зачерпнул из банки душистый крем и стал втирать его в руки. Оливио после того, как зимой раскрутилось громкое дело о насилии в гардемаринской школе и многие в нем виновные получили по заслугам, перестал стесняться и теперь не только спокойно мылся в присутствии товарищей, но и тщательно следил за собой, как и любой плайясолец-аристократ (и не только аристократ). Больше не боялся того, что кто-то может на него покуситься и тем более попытаться изнасиловать. Он знал, что очень нравится женщинам и даже многим мужчинам, но теперь относился к этому равнодушно, а красоту наводил, как сам говорил, для хорошего самочувствия. И сейчас, глядя на Робертино, тщательно скоблящего подбородок бритвой, радовался про себя, что у него щетина отрастает далеко не так быстро, как у чернявого смуглого кестальца.
Гигантские слизни и в городах бывают?!переспросил Тонио.Гадость какая. Бр-р Змей раздери... Может, мне в храмовники тоже пойти, а? А то еще направят куда-нибудь в Орсинью, там, говорят, вообще от бестий не продохнуть.