Я бы очень хотел увидеть море. Наше море, сказал он, не дожидаясь моего ответа. В последний раз я видел его, когда был совсем ещё ребёнком, до войны. Помню, как мама собирала корзинку для пикника, и забыла положить туда любимый сыр Евы. Ох, и злющая же она тогда была сестра, он засмеялся, а его взгляд был направлен прямо, кудато сквозь меня, словно он смотрел в те далёкие воспоминания.
Тот день, был замечательным. Я помню его до мелочей. И как мы с Евой плавали и плескались, а после вместе играли в мяч на тёплом песке, и как мама случайно облила папу клюквенным морсом, а потом застирывала морской водой его белую рубашку. Я до сих пор ощущаю на коже горячие солнечные лучи, и прохладные набегающие волны.
Какое оно? перебила я Гюнтера.
Ты о чём?
Море, какое оно?
Неужели ты никогда не видела море? с удивлением спросил он.
Нет. Там, где мы жили не было моря. А здесь Здесь я ещё не была.
Варя, оно удивительное. Словами нельзя передать. Оно серозелёное, пенное, прохладное. Оно такое Могучее. Дух захватывает, когда на него смотришь. На море невероятно красивые рассветы и закаты. И такая свежесть После бомбёжек, кажется над городом до сих пор клубы пыли и дыма. Иногда я задыхаюсь здесь, и тогда я вспоминаю о нём. Тебе нужно увидеть его, Варя.
Я обязательно поеду, Гюнтер.
А ещё, я бы хотел, он ненадолго замолчал, и украдкой взглянул на меня. Я бы хотел, чтобы это время никогда не заканчивалось. Чтобы этот рассвет, это утро, в котором ты рядом со мной, были всегда.
Я немного покраснела и опустила глаза.
Я бы тоже этого хотела, сказала я, так и не решаясь на него взглянуть. Я знала, что он улыбается.
Сейчас ты приходишь по вечерам, и мы можем больше времени проводить вместе. Я очень благодарен тебе за это, Варя, но за то, что ты пришла встретить этот рассвет со мной, я благодарен тебе ещё больше.
Тепло и нежность переполняли меня. Как же мне хотелось кричать о своих чувствах, обнимать и целовать его. Только это было сейчас совсем не к чему.
Я подошла к нему, опустилась на колени у его ног, укутанных шерстяным коричневым пледом в большую клетку. А потом я взяла его прохладные руки в свои, и стала согревать его пальцы, растирая их в своих руках, обдавая горячим дыханием. Он смотрел на меня, не отрываясь, не говоря ни слова, а в глазах его читалась любовь и благодарность.
Именно так выглядел мой рай: прохладное сентябрьское утро, на пороге старого, полуразрушенного дома, залитого лучами восходящего солнца, где я обнимаю колени любимого человека, согревая его ладони своим дыханием. Я была счастлива.
Я проснулась, не понимая, что со мной происходит. Неужели я снова туда вернулась во сне? А ведь я уже и не надеялась на это.
Пытаюсь в голове сопоставить события, и понять в какой же момент это было. Видимо ещё до письма о депортации и прихода к Гюнтеру отца Вари.
Время четыре утра, но заснуть мне уже не удаётся. Беру ручку, блокнот и сходу записываю всё увиденное. Внутри у меня опять не спокойно. Я знала всю историю, но почему именно сейчас я увидела это?
Не минуты больше не раздумывая, одеваюсь потеплее и спешу на Южный вокзалещё одно, относительно молодое наследие Кёнигсберга.
Самая первая электричка «Ласточка» мчит меня ранним декабрьским утром в Зеленоградсккурортный город на побережье Балтийского моря. Всего какихто двадцать пять минут, и я уже там, дышу морским воздухом. Той самой свежестью, о которой говорил в моём сне Гюнтер.
Холодное, немного морозное утро. Людей на побережье почти нет. Слишком рано для прогулок, да и довольно холодно. Изредка мне встречаются местные жители, выгуливающие своих собак.
Я неспешно иду по набережной. Холодный ветер сурово бьёт прямо в лицо, заставляя натянуть капюшон до самых глаз. Но, несмотря на это, здесь мне становиться снова хорошо и спокойно, мысли приходят в порядок.
У нас с морем всегда были отношения особые. Хоть мы и рядом друг с другом, но видимся очень редко. Даже летом я не спешу на побережье за загаром. Оно для меня как близкий друг, с которым встречаешься не часто, но просто знаешь, что он есть. В любую минуту ты можешь запрыгнуть в электричку и через пол часа увидеть. А потом полгода не приезжать, сохранив его глубину прямо в серединке себя. В самой душе. И со временем начинаешь скучать, тосковать и снова срываешься и летишь к нему скорее, с трепетом ожидая встречи. А оно тебя так дожидалось, но не таит обиды, что ты не приезжал так долго. Напротив, ласкает твои стопы своей пенной прохладой, и обдаёт нежным, чуть влажным прохладным ветром. А ты дышишь, прям полной грудью дышишь, наполняешь себя его тишиной, его покоем, мощью и свежестью. Наполняешься до краёв и уезжаешь, чтобы снова заскучать по нему и вернуться. У нас с морем отношения особыеэто любовь, и никак иначе.
Сегодня, ранним морозным утром, я примчалась сюда не от тоски по Балтике. Чтото другое тянуло меня. Я снова попала в воронку, уводящую в прошлое.
Пройдя весь пирс до конца, я останавливаюсь и смотрю вдаль моря. Сильное и могучее, оно обдаёт меня своим холодным влажным ветром. Телу хочется поскорее в тепло, но чтото держит меня здесь, не позволяя сдвинуться с места. Боковым зрением я вижу на берегу, у самой кромки воды два силуэта, и мой взгляд с горизонта переносится на них. И в этот момент земля уходит у меня из под ног.
Метрах в ста от меня, у самой воды я вижу молодого парня в инвалидном кресле, одетого в старую тёмную рубашку, а ноги его прикрыты коричневым клетчатым пледом. В метре от него стоит молоденькая девушка, совсем ещё девчонка с длинными светлорусыми косами. И я понимаю, что это не обман зрения. Это ониВаря и Гюнтер. И мне даже не хочется в очередной раз задаваться вопросами: как это возможно? Почему они здесь?
Гюнтер смотрит на линию горизонта, где едваедва просачиваются первые солнечные лучики, окрашивая линию моря и неба в одиноранжевокрасный цвет. На его лице застыла спокойная и счастливая улыбка. Мечта его исполнилась, он здесь на побережье моря. Он рядом с ней. А Варя смотрит на него. Она любуется не восходом солнца на берегу Балтики, а юношей, расплывшемся в счастливой улыбке.
Вдруг он поворачивает голову в её сторону, и чтото говорит. Улыбаясь, она подходит к нему, а потом садится у его ног, прямо на мокрый песок, берёт его руки в свои и начинает дышать на них, пытаясь согреть.
По моему лицу медленно стекают слёзы. Я вижу их рай. Теперь они обрели покой, теперь они вместе. Вот для чего я здесь. Круг сомкнулся, история подошла к концу. А точнее Почти подошла к концу.
Глава 28
Привет, у меня для тебя сюрприз, говорю я, садясь к Игорю в машину.
Мы не виделись с того самого вечера, когда проболтали несколько часов у меня на кухне. Он уезжал по делам в Европу, но постоянно писал мне оттуда и звонил. Варвара Олеговна невольно нас сблизила.
Привет, вот так вот сразу и сюрприз, с игривой улыбкой отвечает Игорь, а в глазах у него горят огоньки. Я, вдруг ловлю себя на мысли, что соскучилась по нему, и в груди становится тесно и тепло от этого.
Да, я закончила роман.
Я протягиваю ему тетрадь в твёрдом нежнорозовом переплёте.
Уже? с удивлением смотрит он на меня.
Ну как уже Прошло два месяца редактуры, и вот он готов. Думаю, бабушке бы понравилось.
Это здорово Этоон остановился, не зная, что сказать. Я заметила, как сильно он волнуется, ведь сегодня он узнает, что же за тайна скрывается в этой розовой тетради.
Я очень её любил, продолжил он, вдруг став какимто другим, таким я не видела Гюнтера, и его я таким ещё не видела, Знаешь, иногда она была мне роднее мамы. Всегда она со мной возилась, словно я был центр её вселенной. Всё своё детство я провёл среди этих её белых роз.
Почему ты не любишь розы?
Не то, чтобы я их не люблю, их просто всегда было както уж слишком много. Я даже девушкам никогда не дарил роз, приелись они мне.
После этих слов я засмеялась.
А ещё для меня всегда было загадкой, почему она никогда не рассказывает о своей молодости. В основном все события, о которых она рассказывала, были уже далеко после рождения мамы. Дед тоже не особо любил эту тему. Немного о войне говорил и всё. А.. ещё он любил рассказывать, каким мама была пупсиком в детстве, и как они с моим прадедом чуть не подрались, споря, кто из них поведёт её в цирк, с улыбкой произнёс Игорь.
Теперь ты сможешь всё узнать.
Здесь всёправда? Или очень приукрашенная правда? спросил он, нервно постукивая пальцами по тетради.
Правдивее быть не может.
Он улыбнулся, и я тоже.
Мне не было известно, как отреагирует Игорь, когда всё прочитает. Возможно, он решит, что я всё это выдумала, ведь старуха умерла, и правду узнать уже не у кого. Возможно, поверит истории и возненавидит свою бабушку за её многолетнюю ложь. Возможно, сегодняшняя наша встреча вообще окажется последней, после прочтения им книги. Одно я знала точно: Игорю предстоит очень непростая ночь.
Аня, я очень ждал твоей книги, и ожидание это было непростым для меня, взволнованно сказал он, но прям сейчас я не готов читать. Давайка оставим это занятие на чуть позже, а сейчас съездим в кино. Вышел очень интересный немецкий фильм, и я давно хочу его посмотреть. Если честно, я в кинотеатре уже сто лет не был. А в твоей компании сходил бы с удовольствием.
Я только за.
Отлично, сказал он и завёл машину, Вот умеют же немцы всё делать хорошо. И фильмы у них зачётные, и дороги супер, а про машины вообще молчу. Уважаю я их.
Я засмеялась, а он посмотрел на меня с недоумением:
Чего?
Ты, прав Игорь, немцы всё делают хорошо.
Он не понял, к чему я это сказала, лишь улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза своими большими сапфировыми глазами.
Мы ехали по вечернему Калининграду, и я с радостью любовалась улицами своего родного города. Подмороженные тротуары переливались серебром в свете уличных фонарей, крупные хлопья снега медленно опускались на землю. Город казался волшебным, словно из сказки Гофмана. Мне было тепло и так легко на душе. Я знала точноВарвара Олеговна обрела покой, теперь она рядом с Гюнтером, а её история, которая столько лет хранилась в тайне и терзала её душу, дойдёт сегодня до самого главного читателя. Пришло это время.
Ссылка на страницу автора https://instagram.com/radova734?utm_medium=copy_link
Ссылки на используемые в книге материалы
https://www.klgd.ru/city/history/peresel/begin.php
https://kgd.ru/news/society/item/40068-credi-mogil-kakie-rajony-kaliningrada-stoyat-na-nemeckih-kladbishhah