Алида долго надрывно рыдала, как никогда раньше, переживая, между делом, как бы ее сердце не разорвалось от боли. Мурмяуз и Ричмольд молчали, за что она была им очень благодарна, ведь никакие утешения не помогли бы ей сейчас.
«Ах, папочка, мой добрый и надежный папуля, что же они предложили тебе взамен меня? Сколько я стою, по твоим меркам? Уж не тридцать ли серебряных монет?»
Слезы мешали ей дышать полной грудью, голова раскалывалась, легкие надрывно сжимались от частых вдохов, но она все рыдала и рыдала, просто не в силах остановиться. Ей не хотелось ничего. Плакать тоже не хотелось, но это выходило само собой.
Рич робко и нерешительно обнял ее за плечи и прижал к костлявой груди. Она уткнулась ему в рубашку мокрым лицом, чувствуя, как он осторожно перебирает пальцами пряди ее волос. От запаха его одежды, пропитавшейся ароматами чего-то съедобного, ей стало самую малость спокойнее, и слезы из глаз потекли медленнее, а всхлипы скоро прекратились совсем.
Алида с дрожью втягивала воздух, замерев на груди у друга. Отчаяние и боль переросли в тянущее, холодное ощущение горя, смешанного с обидой. Она потеряла бабушку. Теперь потеряла и отца.
Ричмольд напевал какую-то успокаивающую мелодию, смутно похожую на колыбельную. Удивительно, но звук его низкого голоса подействовал на Алиду отрезвляюще, вселил в ее страдающее сердечко крошечный проблеск света. Может быть, у нее даже получится улыбнуться сегодня
Что это за песня, Рич? спросила она, утирая слезы тыльной стороной ладони.
Не знаю. Герт пел мне ее, когда я грустил.
А ты часто грустил?
Бывало, выдохнул он.
Мне нравится, как ты поешь, честно призналась Алида и посмотрела на друга.
Щеки Ричмольда вспыхнули румянцем, и он отвел глаза.
Надо решить, что делать дальше, сказал он.
«Решить, что делать дальше». За последние дни она так часто слышала эту фразу, что ее начало тошнить от этих слов. Она так устала, ей теперь было все равно Может, Рич сам решит? Он мужчина, он старше, ему не так больно от предательства отца. У него и нет отца.
Внезапно замшелый валун, возвышающийся около скамейки, зашевелился, и Алида вскрикнула. Заросший седой бородой старик в пальто, напоминающем старый пень, выпрямился во весь рост, прокашлялся и присел к друзьям.
День добрый, молодые люди, просипел он. Простите великодушно, я, кажется, ненароком оказался свидетелем драматической сцены.
Что вам нужно? недружелюбно спросил Ричмольд, все еще прижимая Алиду к себе.
Да ничего толком не нужно, пожал плечами старик. Алида почувствовала кислый запах старости и несвежих носков, исходящий от него, и сморщила нос.
Рич, пойдем поищем гостиницу, сказала она, и вдруг замерла, увидев такой знакомый футляр с рунами, выглядывающий из кармана старика.
Ах ты, вор! зашипела Алида и бросилась к старику. Он опешил и вытаращил глаза.
Прошу прощения, девушка, но, боюсь, я ничего у вас не крал. Эта вещь моя.
Алида остановилась, непонимающе хлопая глазами. Перед ней что, еще один хранитель? Только их сейчас не хватало! Она решала: снова ей расплакаться или убегать, но сил ни на то, ни на другое уже не осталось, и она расстроенно опустила плечи. Будь что будет.
Вы хранитель? спросил Ричмольд. Откуда у вас этот футляр?
Учитель отдал, сказал старик. Мы изучали некоторые науки, не очень-то жалуемые Магистратом. Недавно с моим Зильтиром приключилась беда, так я думаю, и Магистрат в этом повинен. Только им, говорят, под силу превратить человека в этого, как его, аиста.
Алида оживилась, обратившись в слух. Так кто заколдовал наставников: Вольфзунд или Магистрат?
Сколько же вашему учителю лет? удивилась она вслух.
Девяносто пять недавно отмечали, а потом хлоп, и вместо человекаптица, грустно произнес старик. Тут говаривают, что не у меня одного такая неприятность. Скучаю я без старика, а штуковину эту нипочем не понесу в Магистрат. Нехорошие там люди, ох, нехорошие.
Почему вы так считаете? спросил Ричмольд.
Надо уметь слушать, ответил старец. Волшебство невиданной силыобратить человека в птицу. Кто на это способен? Сами Магистры и способны, стало быть, хотя раньше от них такого не видели, только фокусы по мелочам. Ко мне тут подошли молодчики в синей форме, спрашивали, не видел ли я, где обычно собираются какие-то ребята, вроде бы что-то ценное есть у них. Я-то знаю, конечно, но ничего не сказал, больно подозрительные типы. Хотя они и обещали мне сто золотых монет. Но я не поверил.
Алиду передернуло. Сто золотых монет дают за информацию о страницах Манускрипта. Что ж, отец и Милли вполне смогут купить себе на эти деньги домик побольше.
Старик вытащил из кармана маленький ножичек и принялся обстругивать ветку, сорванную с куста. Стружка зеленой коры наполнила воздух горьким, но приятным ароматом.
Но кто-нибудь ищет наставников? спросил Ричмольд. Может, есть поисковые отряды или еще что-то. Эти люди ведь были важны для города. Они все добились чего-то в жизни. Были мастерами, учеными. Их нужно вернуть.
Магистрат скрывает от людей то, что случилось с учителями. Считает, такое сильное магическое происшествие напугает народ. Но, я слышал, в столице собираются плыть за Большую Воду, в Птичьи Земли. У одного богатого торговца антиквариатом тоже пропал учитель. Торговец снарядил корабль и набирает команду.
Птичьи Земли? удивилась Алида. Что это такое? Я никогда о них не слышала.
Малоизученный край, пожал плечами Ричмольд. Там в основном непроходимые леса, болота и туманные пустоши, никаких полезных ископаемых или пригодных для жилья земель. Не очень привлекательное место для жизни.
Людей там нет, только какие-то дикари, зато птиц пруд пруди, ответил старик. Почему этот торговец уверен в том, что заколдованные наставники полетели туда, я не знаю. Но, может, у него есть веские причины так считать.
А как попасть в столицу? неожиданно для себя спросила Алида.
Ричмольд вытаращил на нее глаза, а Мурмяуз даже прекратил умывать мордочку лапой.
Авенум в одном дне пути на восток, прокряхтел старик. Всегда можно нанять повозку, если есть чем платить. Дальшена вокзал, садишься на поезд, который идет до Большой Воды. А там уж сама разберешься. Будто прочитав ее мысли, старик подмигнул, а потом лег на лавку и как ни в чем не бывало захрапел.
Алида даже не успела хорошенько обдумать эту идею, а странный старик уже подтолкнул ее к решению. Кто найдет их наставников, кроме них самих? Кому еще это нужно? Бабушке, должно быть, страшно быть совой. Она нуждается в помощи, а Алида сейчас так далеко
Рич, я поеду в Птичьи Земли, твердо сказала она, поднимаясь со скамейки. Ты со мной?
Ричмольд молчал, ковыряя мыском ботинка землю. Потом нагнулся и поднял какой-то камушек, сдувая с него пыль.
Ты только что узнала о существовании этих земель и сразу решила туда ехать? спросил он.
Я не для своего удовольствия! А ради наших наставников! возмутилась Алида.
Смотри. Как думаешь, как она погибла? Он протянул ей то, что держал в руках. Это был вовсе не камень, а пустая раковина виноградной улитки.
Какая мне разница? Так ты едешь искать Герта или нет? Алида не понимала, как он может думать о каких-то раковинах, когда она просит его принять решение.
Ричмольд снова замолчал, вертя в длинных пальцах раковину. Летний ветер ерошил его огненные волосы, шевелил ворот рубашки, и Алиде вдруг очень захотелось, чтобы он не бросал ее одну, чтобы они продолжили путь вместе, защищая и поддерживая друг друга, как это было до сегодняшнего дня. «Я даже больше не назову тебя занудой и не скажу, что ты меня раздражаешь. Только поедем вместе, ну пожалуйста», думала она, но не решалась произнести это вслух.
Прости, но нет, покачал головой Ричмольд, и Алида опустила глаза, чтобы скрыть разочарование. Твое решениепорыв души, а я предпочитаю выбирать головой. Я пойду в Библиотеку, найду Демонодиум, поговорю с Магистрами и сделаю то, о чем просил Герт. Верну страницу владельцам.
Будто бы ты не понял, что в Магистрате лжецы и трусы! воскликнула Алида. Ей нужно во что бы то ни стало убедить Ричмольда в своей правоте. Они не могут сейчас разлучиться! Ей будет так страшно одной.
В Магистрате лжецы и трусы, альюдыпройдохи и собиратели душ. Никто не лучше, Алида. Мне кажется, Герт и твоя бабушка были правы, сказал Ричмольд. У наставников, должно быть, были веские причины просить нас именно об этом. Они наверняка знали больше, чем известно нам.
Значит, мы с Мурмяузом поплывем одни, упрямо буркнула травница, никак не желая верить в это.
Ищите наставников и возвращайтесь, пожал плечами Ричмольд. Я буду ждать вас в Библиотеке. Надеюсь, мне удастся узнать что-то новое, а потом мы вместе решим, верить ли Магистрату. Я не отдам свою страницу, пока ты не вернешься, обещаю. Идет?
Алида хотела обидеться, но понимала, что это глупо. Действительно, лучше будет раздобыть побольше информации, чтобы принять верное решение. Если, конечно, Магистрат силой не отнимет все страницы к тому времени Кажется, им, в отличие от альюдов, совершенно неважно, отнята страница или отдана добровольно. По крайней мере, пока Алида будет путешествовать, никто не соберет Манускрипт: минимум одной страницы, с номером семнадцать, будет не хватать.
Рич, сказала она.
М-м?
Я была не права. Ты меня больше не бесишь. Алида обняла друга, уткнувшись лицом в его грудь. Ричмольд обнял ее в ответ, и они замерли, вдыхая сладко-печальный аромат увядающих кистей сирени, которыми были усыпаны кусты вокруг них.
Береги себя, Мурмяуза и страницу, произнес юный астроном. И купи новые ботинки.
И ты береги себя, телескопы и страницу, улыбнулась Алида. Я постараюсь быстро управиться. Если удастся, я отправлю тебе письмо на адрес Библиотеки Магистрата. Хорошо?
Хорошо, выдохнул он. Я провожу вас и прослежу, чтобы вы сели в повозку до Авенума. Никому не говори, что ты хранитель.
И ты будь хитрее. Скоро все наладится, правда?
Правда.
Они пошли из сквера по узким улочкам к центру города, где можно нанять экипаж. Солнце играло в листьях, как котенок с клубком, птичий гомон не утихал ни на секунду, но у Алиды на душе лежал тяжелый камень. Было ли это дурным предчувствием, болью от предательства отца или просто нежеланием расставаться с другом, она не знала. Она не могла похвастаться особенно острой интуицией, чем частенько раздражала бабушку. «Травница чует беду, как чует и успех, говорила ба. Поэтому ее сложно обвести вокруг пальца. Не давай обманывать себя, Алида».
Вот и сейчас она не чувствовала, обманывается или поступает правильно. Но сидеть здесь, в городе, когда бабушка, возможно, в чужих землях, ей было невыносимо. В конце концов, у нее остается верный помощник, который выяснит все до конца, пока она будет заниматься поисками наставников.
Она верит Ричмольду. Он будет ее ждать и расскажет все, что ему удастся узнать.
Глава 10,в которой пути расходятся
Над Большой Водой гуляют злые ветра, Алида читала об этом. Они как шакалы: бродят по волнам и ищут, в чью бы глотку вцепиться ледяными зубами. Бабушка пела ей песню про Большую Воду, но Алиде куда приятнее было слушать про лес, птиц и поляны, красно-зеленые от сочных ягод, но не про бесконечную гладь соленой воды.
Она купила у одного паренька шерстяное пальто с капюшоном, шарф и крепкие ботинки, чтобы хоть как-то защититься от холода. Мурмяузу, должно быть, хватит его пушистой шубки, но Алида специально взяла пальто попросторнее, чтобы коту хватило места за пазухой.
Два дня назад они попрощались с Ричмольдом, а она уже скучала, хотя раньше как-то жила без него целых шестнадцать лет. Они тогда купили Алиде билет на общую повозку, которая едет в столицу, и спустя сутки бесконечной тряски, принесшей только тошноту и головную боль, Алида и Мурмяуз оказались в Авенуме.
Во время пути ей постоянно хотелось повернуться, дернуть Ричмольда за рукав и сказать ему что-нибудь. Обратить его внимание на красивое дерево. Попросить рассказать про созвездия над столицей. Но, обернувшись, она находила только тучную женщину с бородавкой на лице и тощего старика, который постоянно жаловался на боли в суставах. Ричмольд так и не изменил своего решения и, несмотря на все уговоры Алиды, остался в городе.
После тяжелой дороги на телеге предстояло путешествие на паровозе. Алида поначалу лишь немного испугалась огромного черно-бордового чудовища из металла, изрыгающего клубы пара, скрежещущего и свистящего, а потом пришла в настоящий ужас, когда забралась во чрево этого монстра. Она решила экономить отцовские деньги и взяла билет на нижнюю скамью. После нескольких часов тряски, грохота и выслушивания назойливых разговоров соседей у нее так разболелась голова, что даже Мурмяуз, свернувшийся на макушке вместо шапки, не смог помочь.
Съежившись на жесткой скамейке, она кое-как пережила этот день, время от времени подкрепляясь пирожками с капустой, которые купила на одной из станций. Коту перепало вареное яйцо и куриные ножки.
Алида увидела совсем маленький кусочек столицы, однако многоэтажные жилые дома с витиеватой лепниной на стенах и заостренными кверху блестящими крышами, чистые мостовые и стриженые живые изгороди произвели на нее неизгладимое впечатление, и она даже начала фантазировать, что непременно переедет с бабушкой сюда, как только они вновь встретятся. Особенно Алиду впечатлили широкополые шляпки столичных дам, украшенные цветами и искусственными фруктами. Она твердо решила прикупить себе похожую на обратном пути и прикрепить на нее парочку игрушечных птичек.
После суток тряски в поезде Алида и Мурмяуз прибыли в порт. Здесь воздух отчетливо пах солью, водорослями и копчеными моллюсками, которых местные торговцы, разложив по деревянным ящикам, предлагали всем приезжим. Порывистые ветра, дети тех самых знаменитых ветров, что гуляют над Большой Водой, докучали тем, что запутывали волосы и трепали подол платья, как знамя. Алида обула новые ботинки, накинула пальто и потопала по деревянному настилу к пристани. Впереди до самого горизонта простиралась какая-то непонятная пустыня серо-стального цвета, и запах соли доносился именно с ее стороны.
С дороги, девочка! заорал грязный мужик с телегой, полной сушеной рыбы. Алида отскочила в сторону, вляпавшись ботинком в липкую, размокшую от влаги черную землю.
Торговцы сновали повсюду, наперебой расхваливая свой скарб. С новоприбывших поездов сходили и смешивались с портовой толпой приезжие самых разных мастей. Здесь были и аристократы в дорогих ботинках, как у Вольфзунда, и чистые, но скромно одетые студенты, и цыгане в многослойных нарядах и пестрых украшениях. Алида, забыв о приличиях, разглядывала абсолютно каждого прохожего, стараясь тем не менее сама держаться чуть в стороне. Где много народу, там велик шанс лишиться своих скромных пожитков. А ни с чем, что было в ее сумке, она расставаться не собиралась.
Билеты на суда! Лучшие путешествия за Большую Воду по выгодным ценам! горлопанил лопоухий парнишка лет четырнадцати, размахивая пачкой бумажек. Алида прошмыгнула мимо орущего многодетного семейства и остановилась перед билетером.
Мне нужно на корабль, который плывет в Птичьи Земли, сказала она.
Парнишка недоверчиво осмотрел Алиду и Мурмяуза и цокнул языком.
Туда плывут классные ребята. У них отличная команда бойцов, оружейников, охотников. А ты им зачем?
Не твое дело! Просто продай мне билет, заупрямилась Алида.
Мальчишка хохотнул.
Так я не продаю билеты на шхуну Пристенсена, ответил он. Он не берет пассажиров. Тем более тебя. Они едут не развлекаться, а заниматься делом, понимаешь?
Чем это я хуже них?! возмутилась юная путешественница. У меня тоже, между прочим, важные дела в Птичьих Землях!
Женщина на бортук беде, ясное дело. Хочешь путевку на круизный парусник? Посмотришь с моря на прибрежные города. Если повезет с погодой, даже загоришь немного. Больше ничего предложить не могу, пожал худыми плечами торговец билетами и развернулся, всем своим видом давая понять, что больше не собирается тратить свое время на болтовню со странной незнакомой девчонкой.
Алида молча развернулась и зашагала к краю пристани. В порту стояло около дюжины прекрасных величественных кораблей, Алида встречала что-то похожее на картинках, но увиденное вживую не шло ни в какое сравнение с иллюстрациями в книгах. От красоты, мощи и величия пришвартованных судов у Алиды захватило дух. Здесь были торговые фрегаты и бригантины, вальяжно покачивающиеся на волнах, шхуны и тендеры, хлопающие связанными парусами, будто нетерпеливые птицы крыльями, а рядом ютились небольшие лодки и парусники. Один из парусников, набрав пассажиров, отчаливал, и Алида помахала ему рукой, мысленно желая удачи путешественникам, куда бы они ни держали путь.