***
Сад в доме Аталлосов был очень обширный, особенно Елене полюбилось место возле небольшого пруда, перейдя каменный горбатый мостик, она оказывалась на зеленом островке, где росла огромная плакучая ива, поэтично касающаяся ветвями воды. Здесь можно было укрыться от всего света и наблюдать, как плавает в пруду декоративный краснобелый карп. Елена садилась на траву и с улыбкой наблюдала за тем, как Нимфея играет с Ханбеком в мячик или догонялки. В короткий срок отважный сын хозяйки стал настоящим другом для ее маленькой подопечной, выводя несчастную сироту из замкнутого, закрытого состояния. Девочка день ото дня все больше расцветала и становилась похожей на обычного ребёнка, веселого и шаловливого.
Госпожа Анника, когда не ухаживала за мужем, все время пропадала либо у себя в мастерской, где готовились духи и эфирные масла, либо разъезжала по салонам шелка по городу. Дамира держалась холодно и высокомерно с Еленой. Ни о какой дружбе тут речи и не шло. Она лишь оживала в присутствии господина Савалли.
В одно утро, сразу после осмотра господина Аталлоса, он вместе с Дамирой прогуливался неспешной походкой по саду. Говорила в основном она, он же слушал и задумчиво смотрел себе под ноги, изредка коротко отвечая. Елене было удобно наблюдать за ними из своего укрытия, оставаясь при этом совершенно незамеченной.
Господин Савалли, говорила Дамира, мечтательно поднимая на него глаза, вы знаете, в эти дни я стала плохой дочерью.
Почему же, госпожа?
Я вдруг поняла, что стала радоваться тому, что мой отец болен.
Савалли остановился и в недоумении посмотрел на нее.
Все потому, что если раньше вы приезжали к нам от силы раз в месяц, теперь же вы ездите к нам каждый день, призналась она, краснея.
Это нехорошо, госпожа, радоваться болезни другого человека, особенно родного отца.
Но что же я могу с собой поделать, начала в огромном волнении влюбленная девушка, если я
Но Савалли не дал ей договорить.
Госпожа Дамира, проговорил он строго, словно учитель, выпрямляясь и закладывая за себя руки, я много раз просил вас оставить эти глупые мечтания и серьёзнее заняться учебою.
Но почему?! Почему я должна оставить, как вы выразились, эти глупые мечтания? Мне уже четырнадцать, мне пора выходить замуж. Выдруг моего отца! Он точно не будет против!
Савалли в раздражении поднял руку.
Прошу вас! Давайте оставим этот разговор! Иначе мне придётся совершенно перестать посещать ваш дом, и с этими словами Савалли откланялся и ушел прочь, оставляя Дамиру в слезах.
Елене было неловко от того, что она стала невольной свидетельницей этих признаний, и в то же время она всем сердцем сочувствовала безответно влюбленной юной госпоже. В этом возрасте все люди максималисты и способны совершать непоправимые глупости. Ей хотелось поговорить с Дамирой, но Елена понимала, что та приняла бы за дерзость и невоспитанность такое ее сочувствие.
Прошло еще несколько дней, здоровье господина Аталлоса поправилось настолько, что он даже стал потихоньку выходить гулять в сад. И вскоре он захотел видеть Елену и Варди. Они зашли к нему в комнату, с огромными окнами в пол, и с коврами на полу и стенах. Господин Аталлос сидел в высоком кресле, обложенный подушками, и смотрел в окно. Госпожа Анника находилась рядом и что-то тихо ему читала.
Завидев вошедших молодых людей, она сообщила мужу об этом, шепнув на ухо.
Проходите, мои дорогие, позвал господин Аталлос хрипло, приподнимаясь в кресле, садитесь рядом, чтобы я мог получше вас рассмотреть. Своих спасителей.
Друзья подчинились и опустились на два стула, стоящие напротив кресла господина Аталлоса.
Анника столько говорила о вас, так хвалила. Даже Тородд, обычно немногословный, и тот сказал, что я выжил только благодаря оказанной мне вами помощи. Это такой долг, который просто не может быть мною не оплачен. Поэтому, друзья мои, просите чего вашей душе угодно.
Господин Аталлос,начал Варди, мы всего лишь обычные люди, оказавшиеся в нужное время и в нужном месте. Кто угодно на нашем месте поступил бы так же.
Да, господин Аталлос, подтвердила Елена, нам ничего не нужно. Ваша жена и так была к нам очень добра и позволила насладиться ее гостеприимством.
Я же говорила, Спирус! воскликнула с улыбкой хозяйка.Эти двое просто золото! Они ещё и очень скромны!
Ваша скромность и несребролюбие делают вам много чести. Таких людей я стараюсь особенно беречь и сохранять подле себя, проговорил довольно господин Аталлос, хорошо, вам не нужно денег, но зачем-то вы прибыли в Фарсалу? Так зачем?
Господин Аталлос, отвечала Елена, мы с моим другом Вардибывшие крепостные крестьяне, что смогли выкупиться и теперь ищут новой жизни. Мы приехали в Фарсалу как раз для этого.
Господин Аталлос посмотрел с улыбкой на жену и, сложив руки на груди, спросил:
А что же вы подразумеваете под этой новой жизнью? Могу я узнать?
Мы желаем найти себе работу,ответил Варди,а Елена хотела бы еще выучиться письму и чтению.
И то, и другое желание одинаково похвально, молодые люди. Тогда, раз вы не берете денег, могу я помочь вам в исполнении этих самых желаний? Например, для вас Варди, у меня есть несколько деловых предложений. Как вы относитесь, например, к морю и морским путешествиям?
Варди даже вздрогнул от неожиданности. Словно какойто добрый дух накануне прочёл его мысли и вложил их в голову господина Аталлоса. Он обескуражено взглянул на Елену. Она весело ему улыбнулась.
Ну так что? спросил снова господин Аталлос.Или вы предпочитаете работать на суше?
Как раз нет, господин Аталлос, отвечал растеряно Варди, я мечтаю о море.
Тогда по рукам. Сегодня же я отдам распоряжение капитану моего торгового судна, чтобы зачислил вас в команду. Конечно поначалу вам нужно будет многому научиться. Морское делооно требует много сноровки и отваги. Но почемуто мне кажется, что и того и другого у вас в избытке, не так ли, господин Варди?
Юноша был так взволнован, что даже не смог ничего ответить. Но господин Аталлос правильно понял его молчание, и, довольно улыбнувшись, обратился уже к Елене.
А что до вас, юная госпожа, я хочу отметить, что у нас есть прекрасные учителя, дающие уроки Дамире и Ханбеку. С завтрашнего утра они будут приходить и к вам. Чтение, письмо, каллиграфия, этикет, литература, математика, игра на арфе, география, история Империи, древневерейский язык и языки номеноской группы, что там у нас ещё, Анника? нахмурился господин Аталлос, смотря на потолок, пытаясь вспомнить какие предметы, изучают его дочь с сыном.
Живопись и чайная церемония, дорогой,подсказала госпожа Анника.
Елена замахала руками.
Что вы, господин Аталлос! Не надо! Зачем мне так много предметов? Я хотела лишь научиться читать и писать. И тем более я не хочу злоупотреблять вашей добротой. Мне было бы достаточно устроиться на какуюнибудь прядильную или ткацкую мануфактуру, тогда бы я смогла работать и потихоньку учиться сама.
Но работа на таких мастерских очень плохо оплачивается!воскликнула расстроено госпожа Анника.Вдобавок у вас на руках маленький ребенок. Вам будет тяжело.
Я буду им помогать,сказал Варди.Мы в любом случае больше не хотели пользоваться вашим гостеприимством.
Если вы планируете связать свою жизнь с морем и кораблями, молодой человек,начал господин Аталлос,то должны понимать, что большую часть года вы будете отсутствовать. Морские торговые компании длятся несколько месяцев. А жизнь рабочих при ткацких мастерских и мануфактурах не отличается чистоплотностью. Это часто грубый и простой народ.
Господин Аталлос, мы с Варди из крепостных крестьян. Нас не страшит ни тяжелый труд, ни простые люди, потому что мы сами с ним из таких.
Ох, и какие же вы упрямцы!раздосадовано проговорил господин Аталлос. Его жена так же была очень расстроена.Хорошо, если вы так хотите, Елена, то можете устроиться работать в мастерскую, но позвольте тогда хотя бы помочь вам с жильем. В тех дырявых бараках, в которых живут рабочие, вам с малолетней девочкой точно не место. Анника, что ты думаешь, насчет того гостевого дома, что мы хотели сдавать?
Дом уже полностью готов, дорогой, думаю, осталось всего пару недель.
Господин Аталлос кивнул.
Замечательно. Так вот что, есть у меня небольшое жилище, но очень уютное. Там раньше был склад, но затем его переделали под дом. Все скромно и весьма бедно, как вы и хотели. Но этот дом будет полностью в вашем распоряжении, Елена. Деньги за него сможете отдавать частями. А вы, Варди, переедете жить на специальные квартиры для моих моряков, это поможет вам быстрее влиться в команду и подружиться с ними. Ну, как, молодые люди, я смог соблюсти баланс между щедростью и сдержанностью? Надеюсь, теперь вы точно не откажитесь.
Елена не могла поверить своим ушам. Неужели у нее будет свой дом! Свой собственный дом! Она радостно заулыбалась.
Разве возможно от такого отказаться, господин Аталлос?!воскликнула она и посмотрела на Варди. Он тоже улыбался. Их мечты начинают сбываться, и даже быстрее, чем они могли предположить.
Не особо радуйтесь, грустно проговорила госпожа Анника, этот дом очень скромен, придётся много чего докупить из мебели, и вдобавок там всего пять комнат
Пять комнат?! воскликнули хором Варди с Еленой .
Ну, да, я и говорюмало, пояснила госпожа Анника и осеклась.
Друзья замерли, посмотрели друг на друга и вдруг стали в голос смеяться. Их веселье постепенно передалось госпоже и господину, и вот уже через мгновение все четверо весело хохотали.
В комнату вошёл Савалли и в изумлении застыл, никак не ожидая увидеть такую сцену.
Прошу прощения!
А, Тородд, заходи, дорогой друг, сквозь смех и слезы проговорил господин Аталлос, мы тут с Варди и Еленой обсуждали некоторые деловые вопросы, и нам неожиданно стало очень весело.
Савалли подошёл к господину Аталлосу и померил ему пульс.
Тебе нужен покой и никакого веселья, строго отчитал он своего пациента, у тебя было смертельное ранение, ты чудом остался в живых.
Ох, перестань со своими нравоучениями, замучил меня своими каждодневными осмотрами и замерами пульса. Я уже иду на поправку. Вот, погляди сам! сказав это, господин Аталлос стал подниматься в кресле, к огромному ужасу его жены и врача.
Встав уверено на ноги, господин Аталлос гордо заявил:
Ну, видел, через пару дней снова буду бегать и плясать!
Этого я как раз и боюсь, серьезно проговорил Савалли, с укоризной глядя на своего друга.
Вдруг послышались чьи-то торопливые шаги в коридоре. Дверь распахнулась и влетел Арлан.
Срочные вести из Альнаара!закричал он.Император Рагнар скончался!
Эта новость заставила всех присутствующих остолбенеть.
Да здравствует император Кольбейн,первой проговорила госпожа Анника, замирая в поклоне.
Арлан и Савалли опустились на колено.
Да здравствует император Кольбейн!крикнули они хором.
Комната уже наполнилась перепуганными слугами, пришли и Дамира с Ханбеком.
Да здравствует император Кольбейн!загремело все вокруг.
Варди с Еленой все еще растеряно стояли и смотрели на склоненных вокруг людей.
Ну что ж, значит так тому и быть,сказал Варди, и было не понятно, обращался ли он к Елене или говорил это самому себе. Он опустился ниц и пробасил: «Да здравствует император Кольбейн!» и затем взглянул на Елену. Она уже упала на колени, сложила руки на груди, словно в молитве, и, закрыв глаза, прошептала:
Да здравствует император КольбейнПусть Небеса и праведные предки хранят тебя
Глава 6Мрачное наследие Наттеньеров
Да здравствует император Кольбейн!советник Герхард рухнул перед Кольбейном. Скорбное известие о смерти Рагнара настигло их как раз тогда, когда они стояли перед входом в старое восточное крыло дворца.
Мне нужно возвращаться к отцу и дяде,сказал Кольбейн, уже собираясь уходить.
Ваше императорское величество стойте,остановил его советник. Глаза его по-странному блестели.Теперь вы стали властителем Империи Драконов и должны знать всю правду.
Чтобы ты не хотел мне поведать, все это может и подождать. Сейчас самое главноевоздать последнее целование почившему императору.
Но Герхард покачал головой.
Нет, мой повелитель, сейчас самое главноеэто исполнить последнюю волю. То, что его величество приказали мне сделать перед смертью.
Кольбейн взглянул на старика. Он пытался прочесть в этих умных внимательных глазах старого советника то, что тот пытался ему открыть.
Хорошо, Герхард, делай, что должен.
Советник поклонился.
Следуйте за мной, мой повелитель!
Он открыл скрипучую дверь позади себя и пошел вперед.
Эта часть дворца была самой старой, строили ее из обломков замка Фламендеров, перевезенных четыреста лет назад из разрушенной Анатолии, столицы Вереиды. Со временем дворец стал перестраиваться и расширяться, а восточное крыло постепенно утратило свой былой блеск и славу и было закрыто. Уже много веков здесь никто не жил, лишь советник Герхард, любивший уединение и тишину, а еще потому, что был очень подозрителен и не подпускал к себе никого, предпочел поселиться в восточной башне, холодной и мрачной, как впрочем и все восточное крыло.
Была уже ночь, огромные часы на башне пробили двенадцать раз. Длинный темный коридор освещал лишь факел в руках советника. Наконец они остановились перед входом в башню.
Не верю, что предсмертным желанием повелителя было показать мне твое жилище, Герхард,с иронией произнес Кольбейн, окидывая взглядом кованную решетку и винтовую лестницу.
Прошу, вас, ваше величество, наберитесь терпения. Совсем скоро вы все узнаете.
Советник достал большую связку ключей и отворил решетку, но вместо того, чтобы подниматься по лестнице, он свернул резко вправоздесь было небольшое помещение, на стене Кольбейн разглядел очертания барельефа в виде человеческого лица, это был император Асбарн Наттеньер в короне.
Прошу вас, повелитель, коснитесь вашего перстня до короны императора,сказал Герхард, пальцем показывая место.
Кольбейн тут же это сделал. Как только красный камень коснулся короны, стена задрожала, и открылся подземный ход, из которого потянуло холодом. Кольбейн в недоумении посмотрел на советника.
Что это значит?
Терпение, повелитель, терпение
Он вошел внутрь, все также держа факел перед собой, заметив, что Кольбейн колеблется, Герхард сказал:
Повелитель, время не ждет
Кольбейн шагнул вперед. Он не испытывал страха, это постыдное чувство для мужчины Кольбейн уже давно победил, закаленный в боях и сражениях. Но волнение перед судьбой, перед надвигающейся катастрофой, заставляло его сердце учащенно биться.
Длинный поземный туннель спускался все ниже и ниже. «Судя по количеству пройденных шагов, мы должны быть еще в пределах дворца»,рассуждал Кольбейн, напряженно всматриваясь вперед. Наконец помещение стало расширяться, потолок уже был не так низко над головойперед ними стояли ворота, и снова Асбарн Наттеньер смотрел на своего потомка, только теперь его лицо было выполнено из кованного железа. Герхард замер в поклоне, и Кольбейн уже сам поднес свою руку с перстнем к короне императора. Медленно, с сильным скрипом ворота открылись. Это была огромная пещера, здесь было так же сумрачнони ламп, ни факелов не висело на стенах. Единственным источником света был огромный красный рубин в золотом жезле, стоящий в середине пещеры ничем не поддерживаемый. А вокруг неготут сердце Кольбейна замерло, а по спине пробежал холодэто были драконы. Да-да, его зрение не могло обманывать. Пять огромных черных дракона стояли неподвижно вокруг жезла, на их чешуйчатых лапах и шеях виднелись тяжелые цепи и оковы. Кольбейн подошел ближе. Чудовища были громадного размера, на их фоне вошедшие люди казались муравьями.
Они живы прошептал пораженный Кольбейн.Все это время драконы были живы и находились тутпрямо под дворцом
Да, мой повелитель, драконы живы,подтвердил Герхард.
Что с ними такое? Почему они так стоят и что это за жезл?
Они под удерживающим гипнозом, повелитель. А жезлэто Сердце Дракона.
Сердце Дракона?!воскликнул Кольбейн.Разве этот самый жезл не стоит сейчас у дяди в покоях?
То лишь подделка, мой повелитель,произнес скорбно Герхард.Подойдите сюда, я вам все расскажу.
Чуть поодаль от драконов находился высокий алтарь из белого камня, присмотревшись, Кольбейн увидел, что он был весь покрыт старой, засохшей кровью.