Денис КащеевПодлунный квест (Краденая магия4)
Пролог
в котором лавку скромного китайского торговца
посещает весьма требовательный клиент
Студеным зимним утром, едва ленивое бледное солнце сподобилось самую малость приподняться в серое небо над покатыми московскими крышамив тот час, когда лавки на Тверской и в ее окрестностях уже открыты, но назойливые покупатели до них еще в большинстве своем не добралисьв ничем не примечательный переулок свернула с бульвара высокая фигура. Черная на белом снегу, случайному наблюдателю она, пожалуй, сперва могла бы даже показаться несколько зловещей, но, приглядевшись, тот быстро понял бы свою ошибку, опознав кадета-первокурсника Федоровского корпуса в униформе по сезонудлиннополой шинели и каракулевой меховой шапке. А при толике внимательности даже догадался бы, что перед ним девицано исключительно благодаря застежке на дамскую сторону: лицом и статью сей федоровец куда больше напоминал парня.
Как бы то ни было: ничего необычного или, тем паче, пугающеготак решил бы, вероятно, наш незадачливый очевидец. И снова бы ошибся: изначально интуиция его не подвела. Дело в том, что свой утренний моцион Тереза фон Ливена это была именно онаныне изволила совершать отнюдь не в одиночестве. И компанию ейнезримо, разумеетсясоставлял не кто иной, как Тао-Фан, беглый Князь духов.
«Вот нужная нам лавка», указал девушке ее бестелесный спутник на ярко раскрашенную дверцу под аляповатой вывеской: «Все сокровища Поднебеснойздесь для вас! Артефакты! Книги! Сувениры!»
«Мне зайти внутрь?»уточнила Тереза, замедлив шаг.
«Не стоит: лучше я сам. А ты подожди снаружи. Вон там, шагах в пятидесяти далее по переулку располагался небольшой скверик. В его центре высилась возведенная для детворы ледяная горка, сейчас пустовавшая, окруженная доброй полудюжиной старательно очищенных дворниками от снега деревянных лавочек. Только не отходи слишком далеко».
«Помню, помню: пять дюжин саженей, быстро кивнула фон Ливен. Ты мне это уже сорок раз повторял!»с легким недовольством заметила она.
«Повторю и в сорок первый, невозмутимо заметил Князь. Все лучше, чем однажды забыться, растянуть связь и приоткрытьсясама понимаешь кому».
«Да, прости», поспешила согласиться со спутником молодая баронесса. Гнусные гонители из мира духов никак не желали оставлять Тао в покое. Обложили, готовые подловить на малейшей ошибке. Так что прошли те времена, когда Князь мог свободно уходить в свой астрал и возвращаться к ней, когда вздумаетсятеперь он почти все время вынужден был держаться возле Терезы: лишний шаг в сторонуи риск быть обнаруженным возрастал неимоверно.
Положа руку на сердце, саму фон Ливен сложившаяся ситуация более чем устраивала: так Тао был ее и только еевсегда! Но даже мысль об этом Тереза считала недостойной, постыдной. И готова была сделать все, чтобы отвести наконец от своего Князя нависшую над ним угрозуну или хотя бы ее умалить.
Собственно, как раз для того они сегодня и пришли в этот заснеженный переулок.
«Покажешь мне, что произойдет внутри?»спросила Тереза уже вслед двинувшемуся к лавке Тао.
«Уверена, что хочешь сего? уточнил дух. Зрелище может выйти не из благостных».
«Да», твердо заявила она.
«Что ж, так тому и быть»Князь приблизился к плотно прикрытой двери и плавно прошел сквозь нее.
Тесное помещение лавки оказалось разделено надвое широким прилавком, в беспорядке заваленным всевозможными экзотическими вещицами: глиняными, бронзовыми и каменными статуэтками людей, животных и чудовищ, расписными шкатулками, фарфоровыми чайничками и вазочками, деревянными масками и тряпичными куклами. На стенах и под потолком громоздились пестрые гирлянды, вперемешку с бумажными фонариками, связками тростниковых вееров и декоративных свитков с картинками или просто замысловатыми надписями иероглифами. На полках высились ряды книг и какие-то разномастные склянки.
Над нешелохнувшейся дверью сам собой мелодично звякнул колокольчикне иначе, гость счел необходимым уведомить о своем визите. И хозяин не заставил себя ждать: из полумрака подсобки к прилавку шагнул пожилой китаец в напоминавшем банный халат мешковатом одеянии с широкими рукавами и шелковой шапочке.
Вопреки ожиданию не обнаружив в лавке покупателя, торговец недоуменно закрутил по сторонам седой головой.
Приветствую вас, достопочтенный Ли, с коротким поклоном проговорил Тао-Фан, проявившись по свою сторону прилавка в образе стройного белокурого юноши.
Несколько секунд хозяин удивленно рассматривал необычного визитера.
Ван?! изменившись в лице, вдруг ахнул хозяин.
К вашим услугам, не стал спорить Князь с этим традиционным китайским титуломименно так издревле называли таких, как он, на просторах Поднебесной.
Насколько могу судить, сие я к вашим услугам, Ван, без особого энтузиазма в голосе проговорил на это Ли. Чем могу служить? Едва ли в моей скромной лавке найдется товар, способный хоть мало-мальски заинтересовать самого повелителя духов
Думаю, найдется, приветливо улыбнулся Тао-Фан. Даже уверен на сей счет!
Осмелюсь поинтересоваться, о чем идет речь? выговорил китаец.
Об информации, разумеется, с готовностью сообщил Князь.
Вот как? слегка вздернул густые белые брови хозяин. Признаюсь, я польщен! Нечто, укрытое от всепроникающего взора самого Вана духов, но известное мне, простому купцу Ли
Ну, не такому уж и простому, хмыкнув, перебил его гость. Или Великий Союз триад уже не числит вас своим агентом в России?
Всего лишь торговым агентом, Ван.
О, не скромничайте, уважаемый! усмехнулся Тао-Фан. К вам не из III Отделения пришли!
Позволено мне будет узнать, что конкретно вас интересует, Ван? по лицу хозяина можно было легко предположить, что он, случись у него выбор, предпочел бы вести разговор с жандармами.
Мир-донор, охотно ответил Князь. Или, как его иначе именуют, Отрезанный мир.
Оба названия достаточно неточны, я бы даже сказал: условны, не преминул с деланой рассеянностью заметить Ли.
Ну, вы же меня поняли, уже будто бы в некотором раздражении пожал плечами дух. Да дело и не в терминологии. Мне нужен путь туда. И я знаю, что у вас, в Поднебесной, таковой известен.
Увы, если сие и такто только не триадам, покачал головой китаец. Вот монахамвозможно, но они умеют хранить свои секреты. А мы не имеем привычки лезть в их дела.
Неужели? насмешливо прищурился Тао-Фан.
На том издревле стоит Китай. Три столпа Поднебеснойчиновничество, триады и монахикаждый сам по себе.
Что ж, очень жаль, неожиданно не стал спорить дух. А ведь за информацию я готов был щедро отплатить. Не желаете узнать, чем именно?
Думаю, не ошибусь, если скажу: тут мне лучше остаться в неведении хмуро бросил торговец.
Быстрой и легкой смертью, проигнорировав его ответ, заявил Князь. Но раз вам нечего мне предложить
Разом побледнев, Ли тяжело осел на прилавок и судорожно схватился обеими руками за собственное горло, ненароком смахнув при этом на пол несколько ярких безделушек.
значит вас ждет смерть инаямучительная и затяжная, бесстрастно продолжил Тао-Фан. Длящаяся долгие, долгие годы. Десятилетия невыносимых страданий на пороге Пустотыне имея возможности оный ни переступить, ни отодвинуть Бр-р! демонстративно поежился он. Такого и злейшему врагу не пожелаешь! Не так ли?
Ли конвульсивно дернулся, сбив с прилавка высокую мраморную статуэтку. Со стуком упав, та разлетелась на мелкие кусочки.
А вот это уже обидно было, слегка нахмурился дух, покосившись на серые осколки. Пытаться активировать у меня на глазах защитный артефакти надеяться, что я ничего не замечу? Нет, в самом деле?
Пощадите, Ван едва слышно прохрипел из-за прилавка старый китаец. Цвет его лица сменился с белесого на густо-серый.
Охотно: в обмен на путь в Отрезанный мир!
Я его не знаю Клянусь Небом!
Мне жаль, в искреннем огорчении развел руками Князь. Что ж, раз вам больше нечего мне сказать он решительно отвернулся и шагнул к двери.
«Обязательно его убивать? неуверенно подала голос Тереза, наблюдавшая за происходившим в лавке из сквера снаружиглазами Князя. Да еще столь жестоко?»
«Он слишком силен и опытен, сухо проронил Тао-Фан. Меньшим его нипочем не пронять».
«Ты уверен, что он что-то скрывает?»
«Абсолютно уверен».
Стойте, Ван! выдохнул между тем Ли.
«Вот видишь!..»
Да? с ленцой снова повернул голову к прилавку дух.
Я действительно не знаю пути в Отрезанный мир, Ван
«Вот видишь!»
В таком случае разочарованно начал было Князь.
Но мне рассказывали об одном купце, который им точно ходил! торопливо перебил Тао-Фана скрюченный торговец.
В самом деле? И кто же сие?
Савва Адамов. Российский подданный.
Слышал о таком, одобрительно кивнул Князь. Как я могу его найти?
Он нынче в Китае. Монахи его прячут Гденеизвестно
Раз неизвестно, то и говорить не о чем, пожал плечами дух. Прощайте, Ли!
Подождите! уже, похоже, из последних сил вскинулся китаец. Был один человек, который тоже искал Адамова Якобы по приказу небезызвестного князя Огинского И, как говорят, нашел. Но сам угодил в западню. Ходят слухи, что теперь его держат в императорской лечебнице в Сиане, погруженным в вечный сон Сие все, что мне ведомо Действительно, все Сами убедитесь, я приоткроюсь!
Голос китайца окончательно сорвался, и он умолк.
Неспешно приблизившись к прилавку, Тао-Фан с четверть минуты вглядывался в искаженные мýкой черты торговца, затем удовлетворенно кивнул.
Что ж, уважаемый Ли, сие уже что-то. Полагаю, свою плату вы честно заслужили. Ступайте с миром в Пустоту.
Благодарю, Ван!..
Лицо китайца разгладилось, взгляд застыл. Безжизненное тело торговца медленно сползло на пол.
Впрочем, к этому моменту Князя в лавке уже не было.
Глава 1
в которой я сижу на пне
По пути от главного здания корпуса к казармам в глубине дубравы за третьим пнем слева по ходу движения прятался еще один, неофициально прозванный Плахой Разлуки, короткопросто Плахой. Летом и даже осенью он был надежно укрыт от любопытных взоров плотной завесой кустарника, сейчас же, в середине зимы, вполне себе просматривался и с аллеи. По исстари бытовавшей в Федоровке традициипервым о ней мне некогда поведал мой сосед по комнате, Захар Сколков, но после я слышал такое еще не раз и не двана Плаху приходили для последнего разговора парочки, решившие прекратить свои отношения. Если им удавалось расстаться по-хорошему, на пне появлялась зарубкаякобы, сама собой.
Захар уверял, что однажды лично был тому свидетелемпрошлой весной, когда порвал с некой неназванной мне сокурсницей. По его мнению, Плаха являлась своего рода артефактом. Но кто и зачем поместил его в дубраву на территории корпуса, Сколков понятия не имел.
Рассказывали также, что как-то одна брошенная девица в сердцах пыталась Плаху сжечьмагией разумеетсяно лишь сгорела дотла сама. Однако вот это уже почти наверняка было не более чем досужей местной легендой.
Ну и, разумеется, те, кто расставания покамест не планировал, старались держаться от Плахи подальшеслучайно присесть на нее, забывшись, считалось для них очень недоброй приметой.
Это все была, скажем так, присказка, а сказка заключалась в том, что сейчас возле Плахи, сосредоточенно изучая и в самом деле имевшиеся на ней многочисленные зарубки разной степени свежести, стоял я. А сидела передо мной на пне незабвенная Маша Муравьева. И притащились мы сюда под вечер по глубокому снегу отнюдь не по моей инициативе.
Так-то все было ясно без лишних слов. Но от неожиданностизачем она зовет меня на ночь глядя на аллею, заранее длинноножка мне не объяснила, а сам я о пресловутой Плахе и не вспоминал, пока моя спутница вдруг не плюхнулась задницей на пеньу меня почти непроизвольно вырвалось:
Серьезно?!
Честно говоря, кем-кем, а влюбленной парочкой нас с Машей назвать было трудно. Сблизились мы после той нашей американской истории, когда Муравьеву расщепило астральным взрывом, отколов от нее духа Ошии одновременно сняв с длинноножки проклятие метиса. Нежданно для самой себя Маша оказалась на пороге совершенно новой, непривычной жизни, растерянная и разоруженная. И, думаю, скорее неосознанно, нежели по холодному расчету, принялась искать решение старым, проверенным путемвключив режим «Комната 333!». Ну а я, вероятно, просто удачно оказался в нужном месте в нужное время. Даже не знаю, для кого более удачнодля нее или для себя.
Отношения у нас в итоге сложились довольно специфические. Никаких взаимных обязательств они не предполагали по определению, но при этом ни я, ни, насколько мне было известно, Муравьева, уже ничего не искали на стороне. И не потому что, типа, «нельзя», а потому что «на дух не нужно». Но при всем при этом мы вовсе не стали друг для друга неотъемлемой «второй половинкой», без которой, мол, и белый свет не мил. И, повторюсь, не считали себя записной «парочкой».
Ну, то есть я не считал. Был совершенно уверен, что и Маша рассуждала так жеи только теперь, когда она вдруг привела меня к Плахе, получил повод в этом усомниться.
Прости потупив взор, тихо проговорила длинноножка в ответ на мое «Серьезно?!».
Затем снова подняла на меня темно-голубые, почти синие глаза, явно ожидая какой-то реакциивопроса ли, спора лино я, признаться, просто не знал, что тут можно сказатьи над Плахой повисло напряженное молчание.
Прости, повторила наконец Муравьева. Мне Нам с тобой нельзя больше встречаться
Даже в классе? неуклюже попытался сострить я.
Получилось, надо признать, двусмысленно: так-то было понятно, что встреч на занятиях нам всяко не избежать. Но дело в том, что после отмены военного положения и возвращения в Федоровку второкурсников, жилые комнаты перестали оставаться в полном нашем распоряжении, и однажды, не найдя лучшей возможности, мы устроили вечеринку на двоих в одной из учебных аудиторий, от которой у Маши каким-то образом оказался ключ. Парты, наглядные пособия, к ним бутылочка красного сухого Вышло памятно.
Ты понял, о чем я, грустно вздохнула девушка.
Я кивнул.
В разговоре опять возникла неловкая пауза.
Я понимаю, что должна объяснить произнесла затем Муравьева, но снова умолкла, не договорив.
Ты ничего не должна, покачал головой я.
Нет, словно бы в пику мне твердо заявила Маша. Ты должен знать.
Я неопределенно повел плечами: как скажешь, мол.
Помнишь, как у нас все было в последний раз? задала она внезапно вопрос.
Ну сконфуженно протянул я.
Еще бы я не помнил
Тогда, признаться, все и впрямь сложилось не очень удачно. Редкий, можно даже сказать уникальный случай, когда я оказался не на высоте. Даже, кажется, вырубился в самый неподходящий момент. Муравьева еще предположила, что виной всему дрянное вино, доставшееся нам за ужином, и я тогда поспешил согласиться с этой версией. Вино и впрямь в тот вечер было так себе, это многие еще в столовой отметили.
Я тогда едва-едва не сорвалась, убитым голосом проговорила Маша.
Что? не понял я.
Астральные скрепы, которые разрушил устроенный турками взрыв! словно наконец собравшись с духом, залпом выпалила девушка. Они будто бы начали восстанавливаться! в ее голосе звучало неприкрытое отчаяние.
Как это восстанавливаться? нахмурился я. Ты снова соединяешься с Оши?
Не совсем, мотнула она головой. Все идет немного иначе, чем было раньше. Оши остается отдельной сущностью. По крайней мере пока. Но сама я снова чувствую себя метисом! И И не только чувствую! Я и есть метис, даже в отрыве от Оши! Но если раньше, до Америки, я легко могла себя контролировать, то теперь нет! В тот раз вино было ни при чем: я лишь чудом тебя не взломала! В последний момент сумела остановитьсякогда ты уже отключился! Вот, смотри Маша начала торопливо расстегивать свою черную шинель.
Что ты делаешь?! ахнул я. Мороз же!