Кассандра КлэрРобин ВассерманПотерянный Герондейл
Не так давно было время, когда Саймон Льюис был убежден: все преподаватели физкультуры в действительности были демонами, сбежавшими из какого-то демонического измерения и кормились страданиями неуклюжих подростков. И где-то в глубине души он знал, что был почти прав. Не то, чтобы в Академии не было спортивного зала - это не совсем так. Да и его тренер по физической подготовке, Делани Скарсбери, был почти что как демон, в облике Сумеречного охотника, искренне полагающий, что отсечение головы парочке демонов - прекрасное завершение субботнего вечера, но чем больше проблем сваливалось на Саймона, тем больше этот вопрос уходил на второй план.
- Льюис!- закричал Скарсбери, нависая над Саймоном, развалившимся плашмя на земле в попытке сделать ещё несколько отжиманий. - Тебе нужно особое приглашение?
Тренированные бицепсы Скарсбери наводили тоску не меньше, чем его накаченные ноги, больше походящие на стволы деревьев. Во всяком случае, была единственная разница между тренером Сумеречных охотников и тренерами примитивных, у которых занимался Саймона: большинство из них даже пакетик с чипсами поднимали с трудом. Кроме того, ни один из тренеров Саймона не носил глазную повязку и не ходил с мечом, с высеченными рунами благословления Ангелов на нём. Но в конечном итоге в отношении тренировок Скарсбери был точно таким же.
-Только полюбуйтесь на Льюиса! - обратился он ко всем присутствующим в классе, в то время как Саймон балансировал на шаткой доске, стараясь не рухнуть животом в грязь. Опять.Ну же, похоже, сейчас наш герой может победить лишь армию злых спагетти.
К счастью, только один человек засмеялся. Саймон узнал характерный смешок Джона Картрайта, старшего сына прославленной семьи Сумеречных охотников (хотя он бы первым рассказал вам об этом). Джон считал, что был рожден для величия и, казалось, его особенно раздражало то, что Саймону - жалкому примитивномуудалось стать здесь знаменитостью. Даже если он больше не помнил, как это сделал. Джон, конечно же, был бы тем, кто начал бы называть Саймона наш герой. Как и все физруки из ада, бывшие до него, Скарсбери был только рад следовать примеру популярного ребёнка.
В Академии существовало два потока студентов: один для детей Сумеречных охотников, которые выросли в этом мире, чья кровь предопределила их судьбу борцов с демонами, а другой - для примитивных, несведущих в вопросах демонов, обделенных генетической предрасположенностью и лихорадочно наверстывающих упущенное. Они проводили большую часть дня на отдельных спецкурсах для примитивных, где постигали азы боевых искусств и зубрили положения Соглашения Нефилимов, Сумеречные охотники же сосредоточились на более углубленных предметах: метании сюрикэнов , изучении Хтонического, нанесении на себя болезненных рун, дающих преимущество в бою и, Бог его знает, на чем еще. (Саймон всё ещё надеялся, что где-то в пособии для Сумеречных охотников хранится секрет стального, смертельного захвата. Ведь не зря же тренеры раз за разом повторяли: все истории правдивы.) Тем не менее, день оба потока начинали вместе: каждого студента, вне зависимости от уровня подготовки, с рассветом ждали на тренировочном поле, где он проводил час на изнурительном занятии по физической подготовке. «Стоим поразень» - думал Саймон, его упрямый бицепс отказывался выпиратьа «Отжимаемся вместе».
Когда он рассказал своей матери, что хочет поехать в военную школу, чтобы стать сильнее, то она странно покосилась на него. (Так же странно, как если бы он сказал, что собирается пойти в школу демоноборцев, где бы он смог испить из Кубка Смерти, присоединиться к рядам Сумеречных Охотников и, возможно, вернуть себе память, которая была украдена в параллельном демоническом измерении тут, неподалеку). Всем своим видом она показывала: мой сын Саймон Льюис добровольно подписывается на жизнь, в которой нужно сделать сотню отжиманий перед завтраком?
Он понял это, не только по тому, что мог понимать её по одному лишь взгляду, но еще и потому, что когда она вновь вернула себе способность говорить, то сказала: «Мой сын, Саймон Льюис, хочет связать себя с жизнью, в которой нужно сделать сотню отжиманий перед завтраком?»
Она дразня спрашивала его уж не демон ли в него вселился, а он притворялся, что смеется, стараясь игнорировать те отрывки воспоминаний той другой, более реальной жизни. В одном из таких воспоминаний он превратился в вампира, и его мать назвала его монстром, запретив подходить к дому. Иногда, Саймон думал, что будет делать все, чтобы вернуть обратно те воспоминания, которые у него забрали но иногда наступали такие моменты, когда он задавался вопросом: «А не лучше ли оставить некоторые вещи забытыми?»
Скарсбери был куда требовательнее любого сержанта, заставляя своих воспитанников каждое утро выполнять по двести отжиманийно, по крайней мере, сначала он позволял им хотя бы позавтракать.
После отжиманий наступал черед бега на длинные дистанции. После бегапрыжки. А после прыжков
- После вас, герой, - усмехнулся Джон, предоставляя Саймону возможность первому вскарабкаться на стену для скалолазания. - Возможно, если мы дадим вам фору, то нам не придется столь долго ожидать, когда вы нас догоните.
Саймон был слишком измучен для элегантного возражения. И, безусловно, слишком устал, чтобы вовремя хвататься за какие-то невероятно далекие опоры на своем пути на этой стене. По крайней мере, он поднялся на несколько футов, прежде чем остановился, чтобы предоставить возможность отдохнуть своим вопящим мышцам. Один за другим, другие студенты вскарабкивались мимо него, и ни один из них, казалось, даже ни капельки не запыхался.
- Будь героем, Саймон, - горько пробормотал Саймон, вспоминая Магнуса Бейна и ту заманчивую жизнь, что у него была до их первой встречи или, по крайней мере, первой, что Саймон мог вспомнить. - Приключения, Саймон. Как на счет того, чтобы превратить твою жизнь в один сплошной мучительный тренажерный зал, Саймон.
- Чувак, ты снова говоришь сам с собой. - Джордж Лавлейс, сосед Саймона по комнате и его единственный настоящий друг в Академии, подтянулся рядом с Саймоном. - Теряешь хватку?
- Я говорю сам с собой, а не с маленькими зелеными человечками, - пояснил Саймон. - Тем не менее, я все еще в здравом уме, я проверял.
- Нет, я имел в виду, - Джордж кивнул в сторону вспотевших пальцев Саймона, которые побелели от усилий, удерживая вес, - твою хватку.
- Ох, да. Я в порядке, - сказал Саймон. - Просто даю ребятам фору. Ну, ты знаешь, подумал, что в боевых условиях, эти «красные мундиры» все равно всегда идут первыми.
Джордж нахмурился.
- Красные мундиры? Но цвет нашего снаряжения - черный.
- Нет, «красные мундиры». Пушечное мясо. Звездный Путь? Нет, ничего? - Саймон посмотрел на ничего не выражающее лицо Джорджа. Джордж вырос в изолированном сельском районе Шотландии, и это вовсе не значит, что он вырос без Интернета или кабельного телевидения. Насколько Саймон мог судить, проблема заключалась в том, что Лавлейсы не смотрели ничего, кроме футбола, а их Wi-Fi они использовали исключительно для просмотра успехов футбольного клуба Данди Юнайтед, и лишь иногда для того, чтобы купить оптом корм для овец. - Забудь. Я в порядке. Увидимся на вершине.
Джордж пожал плечами и продолжил свой подъем. Саймон смотрел, как его сосед по комнатезагорелый, мускулистый, такой себе типичный парень с рекламного ролика Аберкромбигибко раскачивался от одного поручня к другому с такой легкостью, словно Человек-Паук. Это было смешно: Джордж даже не был Сумеречным охотником по крови. Он был усыновлен семьей Сумеречных охотников, которые воспитывали его так же, как и другие примитивные, так же, как воспитывался и Саймон. Кроме того, как и большинство других примитивных, и в особенности в отличие от Саймона, он был почти идеальным образцом человечности. Отвратительно спортивный, скоординированный, сильный и быстрыйон был намного ближе к возможности стать Сумеречным охотником и без крови ангелов, текущей в ваших жилах. Другими словами: придурок.
В жизни Академии Сумеречных охотников не хватает многих вещей, без которых, как когда-то казалось Саймону, он не сможет выжить: компьютеры, музыка, комиксы, водопровод. За последние пару месяцев, он по большей части обходился без всего этого, но был один вопиющий недостаток, от которого у него голова все еще шла кругом.
В Академии не было ботаников.
Мать Саймона однажды рассказала ему, за что она больше всего любит тот факт, что она еврейка, ведь будучи евреем можно ступить в синагогу в любом месте на земле, и почувствовать, что ты зашел домой. Индия, Бразилия, Новая Зеландия, даже на Марсеесли полагаться на самодельный комикс Шалом, инопланетяне, который стал его самым ярким впечатлением из третьего класса еврейской школы. Евреи по всему миру молились на том же языке, с той же интонацией и словами. Мать Саймона (которая, надо заметить, никогда не выезжала дальше трех штатов, не говоря уже о стране) сказала сыну, что он никогда не будет в одиночестве до тех пор, пока сможет найти людей, которые говорят на языке его души.
И она оказалась права. Пока Саймон мог найти людей, которые говорили на его языкеязыке Подземелья драконов, игры World Of Warcraft, Стар Трека, манги и инди-рокеров с такими песнями, как Хан выстрелил первым и Что такое Фракон чувствовал, что был среди друзей.
С другой стороны, здесь ведь были тренирующиеся Сумеречные охотники. Большинство из них, вероятно, считали, что мангакакая-то разновидность опоры демонического снаряжения. Саймон делал все возможное, чтобы просветить их насчёт всех этих замечательных вещей, но, такие ребята, как Джордж Лавлейс, обладали гораздо большей способностью к двенадцати кубикам пресса, чем Саймон ну что ж, это физически гораздо сложней, чем жевать жвачку на ходу.
Как и предсказывал Джон, Саймон был последним, кто остался на стене для скалолазания. Как только все остальные поднялись наверх, прозвенел крошечный колокольчик, а, Саймон продвинулся только на 10 метров над землей. В последний раз, когда такое произошло, Скарсбери, который имел внушительный талант к садизму, заставил весь класс сидеть и смотреть, как Саймон старательно преодолевал свой путь к вершине. На этот раз их тренер, внезапно смилостивившись, сократил сеанс пыток.
- Достаточно! - Крикнул Скарсбери, хлопая в ладоши. Саймон задумался, существует ли такая вещь, как Рунический свисток. Может быть, он мог бы достать один такой для Скарсбери на Рождество. - Льюис, избавь всех нас от наших страданий и спускайся оттуда. Остальные отправляйтесь в оружейную комнату, подберите себе меч для парного сражения.
Его железная хватка сомкнулась на плече Саймона.
- Не так быстро, герой. Ты остаешься.
Саймон задумался, неужели это тот самый момент, когда его героическое прошлое, наконец-то, одолело его безнадёжное настоящее, и его собираются выставить из Академии. Но когда Скарсбери назвал несколько других имен, среди которых были Лавлейс, Картрайт, Бували, Мендосабольшинство из них были Сумеречными охотниками, лучшими студентами в классе, Саймон позволил себе немного расслабиться. Что бы ни хотел сказать Скарсбери это не может быть чем-то плохим, не тогда, когда он собирался то же самое сказать и Джону Картрайтуначинающему золотому медалисту.
- Сядьте, - пробасил Скарсбери и они сели.
- Вы здесь, потому что входите в двадцатку самых перспективных студентов в классе, - сказал Скарсбери, останавливаясь над ними, чтобы сделать комплимент. Большинство студентов просияли. Саймон же растерялся. Более чем девятнадцать наиболее перспективных студентов и еще один, который живет за счет достижений своего прошлого. У него снова появилось то ощущение, будто ему снова было восемь и он подслушал, как его мама требовала от тренера бейсбольной команды младшей лиги поставить Саймона в отбивающие.
- У нас есть житель Нижнего Мира, который нарушил закон и мы должны о нём позаботиться, - продолжал Скарбери, - и власть имущие решили, что это прекрасная возможность для вас мальчики стать настоящими мужчинами.
Марисоль Рохас Гарса, тощая тринадцатилетняя примитивная с постоянным выражением лица, будто она съела кислый лимон, громко откашлялась.
- Э-э мужчинами и женщинами, - уточнил Скарсбери, не выглядя при этом действительно счастливым.
Среди студентов начался ропот: волнения, смешанные с тревогой. Ни один из них не ожидал реальной тренировочной миссии так скоро. Позади Саймона Джон фальшиво зевнул.
- Скучно. Я мог бы убить изгоев Нижнего Мира и во сне.
Саймону, который был тем, кто на самом деле убивал изгоев Нижнего мира во сне, как и устрашающего вида демонов, и Темных Сумеречных охотников, и других кровожадных монстров, которые пробирались сквозь его ночные кошмары, совсем не хотелось зевать. Скорее начинало тошнить.
Джордж поднял руку.
- Э-э, сэр, но ведь некоторые из нас здесь по-прежнему примитивные, - он сглотнул, и, уже не в первый раз, Саймон задался вопросом, а не раскаялся ли он, раз признает правду о себе. Ведь учиться в Академии гораздо проще было тем, кто шел по тропе элитного Сумеречного охотника, и не только потому, что элите не приходилось спать в подземелье.
- Я и сам это заметил, Лавлейс, - сухо сказал Скарсбери.Представьте себе мое удивление, когда я обнаружил, что некоторые из вас, отбросов, чего-то да стоят, в конце концов.
- Нет, я имею в виду - Джордж запнулся, по сути его в действительности намного легче запугать, чем любого другого шотландского секс-бога в шесть с половиной футов роста (это если следовать описанию Беатриз Велес Мендосы и ее весьма болтливой лучшей подружки). Наконец, он расправил плечи и спросил напрямую. - Я имею в видумы ведь примитивные. Мы не можем нанести себе руны, использовать клинки Серафимов, ведьмин огонь или что-нибудь из всего этого, у нас не будет ни суперскорости, ни ангельских рефлексов. Отправляться в Нижний мир, имея за плечами всего пару месяцев обучения не опасно ли это?
Жилка на шее Скарсбери начала тревожно пульсировать, и его здоровий глаз выкатился настолько, что Саймон испугался, как бы он не лопнул. (Что, вполне возможно, наконец, сможет объяснить таинственную повязку).
- Опасно? Опасно? - забосил он. - Кто-нибудь еще здесь боится большой опасности?
Если бы таковые и были, то сейчас они больше боялись Скарсбери, нежели какой-то там опасности, а потому держали язык за зубами. Он позволил тишине повиснуть в воздухе, плотной и зловещей на мучительно долгую минуту. Затем он хмуро посмотрел на Джорджа.
- Если ты боишься опасных ситуаций, мальчик, то ты ошибся местом. И для остальных отбросов также лучше разобраться в этом сейчас, чего бы это ни стоило. Если же вы этого не сделаете, то испив из Кубка Смерти, вы убьете себя, и поверьте мне, примитивные, что стать обескровленным кровососом не самое худшее, что с вами может случиться. - Он уставился на Саймона, возможно потому, что Саймон когда-то и сам был кровососом, а может быть, потому, что сейчас он, казалось, скорее всего, желал избавиться от одного таким способом.
Это уже приходило на ум Саймону, что Скарсбери возможно надеется на такой исход и именно потому выбрал его для этой миссии, в надежде избавиться от своего наиболее проблемного ученика. Хотя, конечно, ни один Сумеречный охотник и даже тренер Сумеречных охотников, не опустится так низко?
Но что-то внутри Саймона, некий призрак памяти, предупредил его, не быть таким уверенным в этом.
- Это ясно? - спросил Скарсбери.Есть ли здесь еще кто-нибудь, кто хочет побежать к мамочке и папочке с криком «пожалуйста, спасите меня от большого плохого вампира»?
Мертвая тишина.
- Отлично, - сказал Скарсбери. - У вас есть два дня для подготовки. Просто продолжайте напоминать себе, насколько будут впечатлены все ваши маленькие друзья, когда вы вернетесь. - Он усмехнулся. - Если вы вернетесь.
***
Холл для студентов был темным и затхлым, освещаемый мерцающими свечами, со стен которого за вами наблюдали, из тяжелых золоченых рам, суровыми взглядами Сумеречные охотники прошлого: Герондейлы, Лайтвуды и даже иногда Моргенштерны, их кровавые победы были запечатлены уже выцветшего вида масляной краской. Но в нем было лишь несколько очевидных преимуществ по сравнению с комнатой Саймона: он находился не в подземелье, не был забрызган черной слизью, здесь не было слабого запаха, который, вполне вероятно, исходил от заплесневелых носков или же, возможно, от, гниющего под половицами, тела бывшего студента, и здесь не было шума, словно за стенами шумно царапалась огромная семья крыс. Но единственное преимущество у его комнаты все-таки было, Саймон это понял, когда сегодня ночью они играли с Джорджем в карты, что Джон Картрайт и его свита никогда, гарантированно никогда не соизволят переступить порог их комнаты.
- Семерок нет, - сказал Джордж, а Джон, Беатриз, и Джули расположились в гостиной.Беру карту.
Так как Джон и две девушки присоединились к игре, Саймон вдруг весьма заинтересовался карточной игрой. Или, по крайней мере, он сделал все возможное для этого. При нормальной школе-интернате, в гостиной был бы телевизор, а не гигантский портрет Джонатана Сумеречного Охотника, глаза которого сверкали так же ярко, как и его меч. Из комнат общежития звучала бы музыка, смешиваясь в коридоре - где хорошая, а где не очень. Там была бы электронная почта, текстовые сообщения и интернет-порно. В Академии в конце учебного дня варианты были более ограничены: либо идти изучать Кодекс, либоспать. Играя в карты он был настолько близок к любому виду игр, насколько это вообще было возможно, потому что, когда Саймон слишком долго находился без игр, то у него начинался небольшой зуд. Оказалось, что, когда ты потратил весь день, фактически тренируясь уничтожать реальных монстров, то квест «Подземелья и Драконы» немного теряет весь свой блескили, по крайней мере, так утверждал Джордж, а также каждый студент, которого Саймон пытался завербовать для участия в игре что возвращало его к старым, слегка подзабытым со времен летнего лагеря стандартов: «Червы», «Египетский Ретскрю», и, конечно же, «Сундучки». Саймон подавил зевок.
Джон, Беатриз, и Джули стояли рядом с ними, ожидая, когда их пригласят в игру. Саймон надеялся, если достаточно долго этого не делать, то они просто уйдут. Беатриз была не так уж и плоха, по крайней мере, на свой собственный взгляд. Но Джули с таким же успехом могла быть настоящей Снежной Королевой. В ней были несколько сомнительных физических изъяновшелковистые светлые волосы куклы Барби, фарфоровая кожа как у модели косметической компании, изгибы тела лучше, чем у любой бикини-девушки из плакатов Эрика, которыми был обклеен весь гараж. А так же постоянное воинствующее «кого-бы-на-этот-раз-уничтожить» выражение лица по причине любой слабости. Ко всему этому она еще и носила при себе меч.
Джон, конечно же, был Джоном.
Сумеречные охотники не практикуют магию. Это было основополагающим принципом их убеждения, так что маловероятно, что Академия станет обучать Саймона способу: заставить Джона Картрайта исчезнуть в другом измерении. Но может же парень помечтать.
Но они не ушли. В конце концов, Джордж, который от рождения не способен на грубость, сдал карты.
- Вам помочь? - спросил Джордж, холодным, словно кусок льда, голосом с шотландским акцентом. Дружелюбие Джона и Джули растаяло, как только они узнали правду о примитивной крови Джорджа, и хотя Джордж никогда ничего не говорил об этом, но он явно не был прощен или забыт.
- Вообще-то, да, - сказала Джули. Она кивнула в сторону Саймона.Ты можешь.
Узнав о предстоящей миссии по истреблению вампира, Саймон точно не стал бы обводить этот день в календаре ярко-желтым. У него не было настроения.
- Чего ты хочешь?
Джули неловко посмотрела на Беатриз, которая смотрела себе под ноги.
- Спрашивай сама, - пробормотала Беатриз.
- Будет лучше, если это сделаешь ты, - парировала Джули.
Джон закатил глаза.
- О, ради Ангела! Я сделаю это. Он выпрямился во весь свой внушительный, впечатляющий рост, уперся руками в бока, и посмотрел вниз своим царственный носом на Саймона. Он точно репетировал перед зеркалом эту позу. - Мы хотим, чтобы ты рассказал нам о вампирах.
Саймон улыбнулся.
- Что вы хотите узнать? Жуткие, как Эли из фильма «Впусти меня», стильные, как Лестат поздней эпохи, главным образом недооцененные, как Дэвид Боуи в фильме «Голод». Безусловно, сексуальные, как Друзилла, хотя, если ты спросишь девчонку, то она, скорее всего, назовет Деймона Сальваторе или Эдварда Каллена. Но - Он пожал плечами.Ты ведь знаешь девчонок.
Глаза Джули и Беатриз были широко открыты.
- Я не думала, что ты так много знаешь о них! - воскликнула Беатриз.Они они твои друзья?
- О, конечно, я дружу с графом Дракулой, - сказал Саймон, демонстрируя, скрестил пальцы. - Также с графом Чокола. Ох, и мой лучший друг граф Блинкула. Он действительно очарователен - Он замолчал, как только понял, что никто не смеется. На самом деле, никто, казалось, не понимал, что он шутит. - Они из телевизора. Затем быстро добавил.Ну, или из хлопьев.
- О чем это он? - спросила Джули у Джона и ее идеальный носик сморщился в замешательстве.
- Да какая разница? - сказал Джон.Я же говорил вам, что это будет пустой тратой времени. Какое ему дело до кого-то из нас?
- Что ты хочешь этим сказать? - спросил Саймон, начиная раздражаться.
Джордж, который явно испытывал дискомфорт, откашлялся.
- Да ладно вам, если он не хочет об этом говорить, то это его дело.
- Не тогда, когда наши жизни поставлены на карту.Джули часто заморгала, словно ей что-то попало в глаз илиу Саймона от этой мысли перехватило дыханиевозможно, она пытается сдержать слезы?
- Что происходит? - спросил он, чувствуя себя еще более невежественным, чем прежде.
Беатриз вздохнула и одарила Саймона застенчивой улыбкой.
- Мы не просим тебя рассказывать что-то личное или, ну ты знаешь, болезненное. Мы просто хотим, чтобы ты рассказал нам, что ты знаешь о вампирах, судя по тому эмм
- Судя по тому, что ты был кровососом, - закончил за нее Джон.Потому, что ты, возможно, помнишь как это быть им.
- Но я, если ты вдруг не обратил на это внимания, не помню!выделяя каждое слово по отдельности, сказал Саймон.
- Но это ты так говоришь, - не согласилась Беатриз, - Но
- Но вы думаете, что я лгу?недоверчиво спросил Саймон. Черная дыра в центре его воспоминаний была главным фактом его существования, и ему даже ни разу в голову не пришло, что кто-то может поставить этот факт под сомнение. Какой смысл ему врать об этом, да и кто вообще способен на такое?
- Вы все так считаете? В самом деле?
Один за другим, они закивали головой даже Джордж, хотя, по крайней мере, у него хватило такта, на то, чтобы выглядеть застенчивым.
- Зачем мне притворяться, что я ничего не помню?спросил Саймон.
- Зачем бы они позволили кому-то вроде тебя находиться здесь, если ты и в самом деле ничего не знаешь? - Ответил Джон. - Это единственная вещь, которая имеет смысл.
- Ну, я полагаю, что это просто безумный, безумный, безумный мир, - отрезал Саймон. - Потому что вы всегда получаете то, что хотите.
- В таком случае, это полная бессмыслица, - сказал Джон.
Джули толкнула его локтем, выглядя при этом нехарактерно сердитой, как правило, она была счастлива, поддержать Джона во всем, чтобы он ни сказал.
Ты обещал быть милым.
- А в чем смысл? Либо он ничего не знает, либо не хочет нам рассказывать. В любом случае, какая разница? Это всего лишь один представитель Нежити. Что может быть хуже?
- Ты действительно не знаешь? - спросила Джули. - Ты когда-нибудь участвовал в сражении? Ты когда-нибудь видел, чтобы кого-то ранили, убили?
- Я Сумеречный охотник, не так ли? - сказал Джон, хотя Саймон отметил, что это прозвучало неубедительно.
- Тебя не было в Аликанте во время войны, - мрачно сказала Джули. - Ты понятия не имеешь, как это было. Ты ничего не терял.
Джон уставился на нее.
- Не говори мне о том, что я потерял. Я не знаю как на счет тебя, но я здесь, для того, чтобы узнать, как нужно сражаться, чтобы в следующий раз
- Не говори так, Джон, - взмолилась Беатриз.Следующего раза не будет или может не быть.
Джон пожал плечами.
- Всегда есть ещё один шанс. В его голосе почти, что звучала надежда на это, и Саймон понял, что Джули, вероятно, была права. Джон говорил так, словно был застрахован от любого вида смерти.
-Ну, если говорить о смерти, - беспечально сказал Джордж, явно пытаясь поднять настроение.Я видел мертвых овец.
Беатриз нахмурилась.
- Я действительно не хочу сражаться с вампиром. Возможно, если бы это была фея
- Ты ничего не знаешь о феях, - отрезала Джули.
- Я знаю, что была бы не прочь прикончить парочку, - сказала Беатриз.
Джули внезапно сдулась, как будто кто-то вдруг проколол её и выпустил весь воздух.
- Я ни одного из них не могу убить. Если бы это было так просто
Об отношениях между Сумеречными охотниками и нежитью Саймон знал немного, но он довольно быстро разобрался, что в данный момент феи были врагом 1 в обществе Сумеречлэнда. Фактически, врагом 1, был Себастьян Моргенштерн, который развязал Темную войну и обратил кучку Сумеречных охотников в поклоняющихся Себастьяну, зомби-последователей. Но он уже давно умер, и тем не менее, оставил своих тайных союзников, Дивный Народец, нести ответственность за свои действия. Даже такие Сумеречные охотники, как Беатриз, которые, казалось, были абсолютно убежденны, что оборотни не что иное, как просто комок шерсти, и даже те немногие фанатки известного колдуна Магнуса Бейна, отзывались о феях так, словно они были очагом заразы, а хрупкое перемирие всего лишь небольшая остановка пред их полным уничтожением.
- Утром ты был прав, Джордж, - сказала Джули. - Они не должны посылать нас вот так, никого из нас. Мы не готовы.
Джон фыркнул.
- Говори за себя.
В то время как они спорили между собой по поводу того, насколько тяжело это будет убить одного вампира, Саймон встал. Плохо уже то, что все считают его лжецом но то, что он был им частично, было ещё хуже. Он не мог ничего вспомнить о том, каково это быть вампиром по крайней мере, ничего полезного, но он помнил, достаточно, для того, чтобы мысль об убийстве одного вампира заставляла его нервничать.
Или, может быть, это просто была мысль об УБИЙСТВЕ чего-либо.. Саймон был вегетарианцем, и с насилием сталкивался только в мониторе компьютера, где он взрывал драконов и морских слизняков.
«Но это не правда», - напомнил ему голос в его голове.«На твоих руках много крови». Саймон пожал плечами. Не помнить чего-то, не значит, что этого не былоно иногда это отличный способ закрыть глаза на некоторые вещи.
Прежде, чем он ушел, Джордж схватил его за руку.
- Я сожалею ону ты знаешь, - сказал он Саймону. - Я должен был тебе верить.
- Да, должен был. - Вздохнул Саймон, он заверил своего соседа по комнате в том, что не держит на него никаких обид, что по сути своей было правдой. Он уже был на полпути вниз по коридору, когда услышал во мраке догоняющие его шаги.
- Саймон!воскликнула Джули.Подожди.
За последние несколько месяцев, Саймон открыл для себя существование магии и демонов, он узнал, что его воспоминания о прошлом были чем-то вроде выдумки и фальшивки, как те старые бумажные куклы его сестры. Он отказался от всего того, что когда-либо знал прежде, ради того, чтобы переехать в волшебную невидимую страну и учиться бороться с демонами. И все же ничего не удивляло его больше, как этот растущий список красивых девчонок, которым в срочном порядке что-то было нужно от него. И это не было так круто, как должно было быть.
Саймон остановился, предоставляя Джули возможность догнать его. Она была на несколько дюймов выше его с золотой россыпью веснушек на лице и карими глазами, которые меняли свой цвет, в зависимости от освещения. Здесь, в тускло освещённом коридоре, они вспыхнули янтарным свечением. Она подошла с легким изяществом, словно балерина, если, конечно, балерины способны порвать людей в клочья своим серебряным кинжал, покрытым рунами. Другими словами, она двигалась, как Сумеречный охотник и, судя по тому, что Саймон видел на тренировочном поле, то она будет очень хорошим охотником.
И как любой хороший Сумеречный охотник, она не имела ни малейшего желания сближаться с примитивным, и гораздо меньше с тем примитивным, который раньше был Нежитью даже с тем, который, в жизни больше не сможет вспомнить, как спас мир. Но с тех пор, как Изабель Лайтвуд нагрянула на Академию для того, чтобы заявить свои права на Саймона, Джули сменила свои приоритеты. Не настолько, чтобы захотеть броситься к нему на шею, но ровно настолько, чтобы захотеть узнать его по лучше, словно под микроскопом: подергать за все конечности, покопаться в его внутренностях, и отыскать то самое слабое свечение, которое, вполне возможно, смогло привлечь такую девушку, как Изабель Лайтвуд.
Саймон не возражал, предоставляя ей такую возможность. Он любил это острое любопытство в ее взгляде и отсутствие в нем ожидания. Изабель, Клэри, Майавсе эти девушки там, в Нью-Йорке, утверждали, будто знают и любят его, и он верил им, но еще он также знал, что на самом деле они любят не его, а его некую причудливую версию, некого двойника Саймона, и, когда они смотрели на него, то все, что они видели, было тем, что они хотели видетьтого другого незнакомого ему парня. Джули, возможно, ненавидела еголадно, она явно ненавидел егоно она также видела именно его, а не кого-то другого.
- Это правда?Спросила она его сейчас.Ты правда ничего не помнишь? Как был вампиром? Измерение демонов? Темную Войну? Ничего из этого?