Сейчас он выглядел другимне тем мальчишкой, каким иногда представал передо мной, а истинным королем, правителем земли, сильной страны и множества людей. Теперь мы зависели от его воли, силы и разума.
Не переживай, одна из немногих коротких фраз, которые он произнёс мне за весь день.
Я в ответ на неё только нерешительно улыбнулась, приняла протянутую мне руку и сделала шаг к нему ближе, чтобы спуститься со ступеней к стоящей карете у главного входа во дворец, не забывая держать подол платья и край едва ли держащегося плаща его Величества. Чтобы попасть в открытую карету с магическим тентом от солнца и непредвиденных нападений мне потребовалась помощь не только мужа, но и служанок, сперва затолкавших моё платье в узкую дверцу, а после расправивших его на коленях у ещё более волнующейся меня.
Оскару открыли противоположную дверцу, что было слегка против правил, однако вынужденной мерой. Ко всему прочему, новому королю никто перечить не стал бы. Карета тронулась, и мы вместе с ней.
Ваше величество, он сел рядом, потеснив несколько слоёв моего наряда.
Откуда же столько материала, если крой проще некуда?
Ваше величество, вторила ему я, сидя с глупой улыбкой счастья, вперемешку с волнением.
Мимо медленно тянулись дворцовые виды, как бы говоря мне, что за всё время пребывания здесь я не вышла в сад даже на пару минут.
Ты бледная, он попытался скрыть беспокойство, она уже сказала тебе?
Я, кажется, побледнела еще больше, однако выдохнула, села к нему полубоком и спросила:
Она мама?
Мне кивнули. Я ответила тем же.
Что она должна была сказать? мой голос стал громче, потому как мы выехали из дворцового комплекса и попали в шум толпы.
Вокруг бушевали люди с разными взглядами, выражениями лиц и намерениями. Но большая часть из них была настроена без зла, а с большой радостью. Ос избавил их от войны.
Отец прислал ей письмо сегодня утром, обещая небесную кару, если она замыслит что-то вредящее нам, он хмыкнул, и поздравления в браке для нас с тобой.
Словно в ответ на мои мрачные мысли над головой что-то зазвенело, сверкнуло и потухло. Я вздрогнула.
Первый, прокомментировал король, не волнуйся. Никто не сможет нам навредить. Просто сторонники твоей мамы жаждут удержать власть в своих руках на каплю дольше.
Отвечать ему я не стала, попытавшись выдавить приличествующую новой королеве улыбку. Я теперь вообще всегда должна быть с ней.
Он передал мне управление, будто бы невзначай сообщил он.
Я опешила.
Мы вернёмся сюда, как только посетим Эдинак и узаконим брак там, он даже отвернулся, очевидно не в силах смотреть в мои глаза.
Точнее не желая увидеть в них разочарование. А оно было там. Очень много. Вперемешку с нежеланием строить жизнь здесь.
Мама знает? спросила я тихо.
Наверное, даже не желая, чтобы он услышал.
Знает, и до того, как я даже открыла рот, она пожала плечами. И это странно для той, кто рвал и метал, спасая свою страну от захватчиков.
Я кивнула, вспоминая, что подумала точно так же.
Но мы справимся, Вера, он смотрел прямо перед собой и очень уверенно и решительно, она уже ничего не сделает. Я жду покушение от неё и защитил нас. Это её последний шанс, который она потеряла.
От этого мне было даже немного грустно, будто виновата во всём была именно я.
Через три часа «прогулки» мы вернулись во дворец, где уже окончились приготовления фуршета. Меня успели переодеть в более пышное и нарядное платье для подобного мероприятия, а потому я сидела на широком кресле, а не на предложенном для королевыя со своими размерами и платьем была бы зажата в нём, как в тисках. Забавно, что у всех гостей подобной проблемы не было, и им достались вполне адекватные стулья. Провидение сегодня было немного не со мной.
Мама была посажена по мою правую руку, как единственный член семьи, что её немного заделоона была в некоторой степени зла. В некоторой ужасающей степени. Потому и ворчала всё время, пока находящаяся в раздумьях я ела и молчала. В отличие от Оскара, который весь вечер был спокоен, собран и даже не пил, отчего в моей голове рождались смутные догадки.
Через полтора часа меня вывели из-за стола и повели на подготовку к первой брачной ночи.
***
Мерное покачивание стенок закрытой кареты и шум отряда стражников, марширующих с нами домой. Точнее не домой, а на длительную прогулку до соседнего государства.
Это расстраивало меня даже больше той радостной гримасы, которой проводила нас мама три дня назад. Ос оставил её управляющей на эти дни, сообщив, что будет передавать ей в переписке свои решения. Мне показалось это правильным. По крайней мере на то время, пока мы гостим в Эдинаке.
Мне казалось, что вся моя потребность, которую я испытывала до озвучивания решения короля, все те старания, которые я уделяла побегу из этой страны, стали стеной пепла, перекрывшей моё будущее. Возвращение в исходную точку. Превращение из бабочки в гусеницу.
Утешало только то, что изредка меняющий карету на поездку верхом новый король уделял всё своё внимание мне, не разрешая грустить и впадать в уныние. Стоит ли говорить, что я делала это в те краткие минуты, когда он отворачивался или отходил размять мышцы? Я желала делать это в те секунды, когда он моргал.
Вера, вновь его голос рядом с моим окном, готова к встрече со своими змеями?
Он был ироничен и ярок, будто даже не изменился с момента нашей первой встречи. Он показался мне тогда именно такимрастрёпанным молодым принцем с нахальной улыбкой и весёлой манерой общения. Он был таким только для меня, остальные видели его другим: нелюдимым и строгим, тем, кто будет с ними груб.
Конечно, я смогла лишь усмехнуться и откинуться на спинку каретного диванчика, чтобы его величество больше не видел моего лица.
И всё? А где ирония? Ты ответила мне даже без смешка! тут же отреагировал Оскар.
Близится закатя устала из-за длительной дороги, ответила я.
Сесть к тебе? спросил Ос.
Я сперва качнула головой, а после опомнилась и произнесла ответ вслух:
Не стоит.
Шумный выдох от бывшего принца и мой хмык. А после остановка по его приказу и его спешивание.
Почта, ваше величество! донёсся крик мужчины из отряда.
Почта? С какой стороны? Акифр отсылал отчёт сегодня, недовольно заявил мой муж, в то время как я сама высунула голову и смотрела на его хмурое лицо с синими глазами, сверлящими конверт с гербом Эдинака.
Не короля, а кого-то из городского управления.
В этот момент рука Оскара скомкала открытый лист письма, которое он уже успел прочесть, а после сжёг его в магическом огне.
Я почувствовала надвигающуюся тучу, даже не зная о её существовании. Плотно сжатые челюсти короля подтверждали мои опасения. Как и его четкий хриплый приказ:
Движемся к ближайшей таверне по тракту, а после будто неуверенное, или Вера! Мы идём порталом. Дерек и Райян с нами. Остальные идут прежним ходом. Вера!
Я сперва не поняла такой спешки, пока он сам не подошел к карете, открыл дверь и выдернул меня из неё, крепко сжимая руку.
Что что происходит? пропищала я, пока меня всё ещё держали за руку, параллельно выстраивая сложный портал.
И ошибаясь! Вместо воронки портала послышалось шипение, дымная стена и дикий запах серы. Вот тут я действительно опешила, потому как это заклинание было отточено им до автоматизмадаже в самые неприятные моменты он мог установить подобный взмахом руки, а сейчас
Ос, я
Тихо! ледяной тон, от которого я вздрогнула.
Едва ли он обратил на это внимание, наконец поставив переход.
Я первый, зачем-то сказал мне он.
И шагнул навстречу неприятному горячему ветру, невозможному для Эдинака в это время года. Я почти задохнулась от запаха жжения, но всё же храбро шагнула вслед, чтобы выйти на покатом обрыве, полузакрытом стеной дыма.
Где мы? шепнула я, боясь разговаривать с таким Оскаром.
В ответ мне раздался смешок.
Мы дома, Вера. Этокоролевский дворец Эдинка. Вернее, то, что от него осталось.
Я застыла, не понимая, что происходит.
Ччто? выдохнула я.
Оскар прошёл немного вниз, затем в смятении начал подниматься по склону вверх. Под его ногами шуршали обломки бетона, строительный мусор и земля.
Я же не могла понятьне хотела принимать всё это. Невозможно было даже настроиться на нужную мысль, настолько сжималась грудная клетка. Воздуха не оставалось, наверное, больше даже не от дыма и пепла, а от ужаса осознания.
Оос! закричала я ему вслед, где все? Они они успели?!
Я подхватила длинные полы своего платья, побежала наверх, после почти упав и отпустив ткань и начав карабкаться вверх с помощью рук.
Никто, только и ответил мне Оскар, помогая подняться на ровную землю.
По моим щекам уже текли слезы ужаса, в то время как, стоило мне подняться, перед глазами встала ещё более жуткая картина: половина домов столицы была разрушена, кажется, от взрыва, а вторая попала в тот самый огромный котлован, из которого мы выбрались несколько секунд ранее.
Мы стояли ровно в середине города, словно не видя ничего вокруг себя. А рядом уже были организованы отряды помощи уцелевшим, раненным, а также разбор некоторых сооружений для спасениямы попали сюда слишком поздно.
Я её убью, единственное, что произнес король, прежде чем шагнул вперёд к частично уцелевшей ратуши и оставил меня одну.
Я же поняла, что всё произошло так, как я и хотеламы вернулись домой и останемся здесь, однако моему счастью не суждено было стать явью. Каждый, кого я любила, каждый, кого любил Ос, умерли в этот день в этом месте. Мы остались одни.
И я больше никогда не услышу ворчания Риш, не посмотрю строго на Лиззи и не увижу её недавно рожденного малыша. Не улыбнусь в ответ на милую улыбку Миры и не скажу Лив, что всё будет хорошо. Я больше не испугаюсь злости его величества и не качну головой в ответ на глупость от принца Ричарда.
Мы с Оскаром и в самом деле остались одни.
Странно, но я смогла пойти вперёд помогать пострадавшим, скорее всего в попытке заглушить боль в сердце. И не мыслить о том, что ждёт меня впереди.
Эпилог
Тот день назвали Катастрофой седьмого дня. В честь седьмого дня после рождения третьего сына короля.
С тех пор прошло уже больше годапожары войны между нашими странами разгорелись с новой силой в тот самый день, когда Оскар узнал правду. Это было планом мамы. Избавиться от одной ветви власти, чтобы остаться при своей.
Самым жутким было то, что нас с Оскаром она задержала намеренноЭдинак она хотела видеть союзником, а не подчинённым её власти.
Я не стала вставать ни на чью сторону и сперва выводила короля из себя, однако и он смирился, перекрыв каналы общения для нас с мамой, пускай каждое её письмо я сжигала самолично.
После началась война. Не те лёгкие нападки друг на друга, которые были у них изначально, а именно кровопролитные битвы, порождающие ещё большую боль и ярость, что родилась во время Катастрофы. Я могла лишь отмечать дни на календаре, высылать письма своему королю и плакать каждую ночь, не в силах разобраться со своими чувствами.
Ухудшала ситуацию моя беременность, которую я смогла осознать только через месяц после отъезда Оскара. На моё письмо он ответил неожиданно порывисто, переча прошлым сухим фразам, и в эту же ночь переместился ко мне порталом, ужаснув собственным кошмарным видом человека, из которого война высосала жизнь. Он выглядел на десять лет старше, пускай и смог закружить меня в объятьях так же, как делал это раньше.
Теперь его глаза не были пронзительно-синими, они приобрели жестокий оттенок и блеклые тона, заставив его постареть и одновременно окрепнуть. Я жалела, что перед для этого ему пришлось пережить подобное.
Сейчас же я готовилась к близким родам, сидя в полюбившемся кресле-качалкеподоконники теперь были не для меня. Мы успели отстроить добрую половину дворца, по требованию короля идеально копирующую ту, что находилась в паре километров севернее.
Я проводила здесь много времени, смотря на далекие поля и дороги, по которым когда-то ездила и сама. Однако только в этот момент я чувствовала себя странноя не знала собственных ощущений, потому что мой король возвращался сегодня домой.
Победителем.