- Не бойся, - подбодрила я ее и обошла недобро улыбающегося мне головореза, который придерживал ткань.
В проходе через одинаковое расстояние на стенах висели факелы. Тропа виляла, уходила вверх, расширялась и иногда становилась труднопроходимой. На потолке часто встречалась паутина. Я даже видела огромных пауков, из-за которых приходилось ускоряться, только чтобы те ненароком не упали мне за шиворот.
Здесь преобладала тишина. Ее нарушал лишь шум наших шагов. За все время пути никто почему-то не проронил ни слова, будто на разговоры стоял строжайший запрет.
Но всему свойственно заканчиваться. Вот и наша колонна уперлась в тяжелую металлическую дверь. Затрещал механизм. Оттуда раздался низкий голос, спрашивающий пароль, а после нас впустили в просторную пещеру, отдаленно напоминающую таверну, в которой забыли сделать окна.
- Куда этих? - спросил разбойник, шедший за мной.
- Брось в ближние клетки. Девчонка заинтересует Хэга. А избитого кинь куда-нибудь. Скормим потом собакам.
- Пошла, - снова толкнул бандит меня в спину.
- Нельзя поосторожнее? - обернулась я, едва не упав вместе с Джени.
- Осторожен я буду, когда Хэг разрешит с тобой позабавиться. А пока шагай, рыбка!
Нас затолкали в освещенное только возле входа помещение, где стояло много плохо сколоченных клеток. Здесь воняло отходами жизнедеятельности. Скулили псы. Слышался стон какого-то человека, видимо, тоже попавшего в лапы злодеев. На полу валялась подгнившая солома. Стены казались слизкими и противными на ощупь.
- Вот твое гнезндышко, - решил поиздеваться головорез. - Забирайся, живо!
Я поспешила в клетку и тут же дернула закрывшуюся дверцу. Казалось, под сильным напором она не выдержит. Можно выбить ее, выбраться... но дальше проход закрыт. Там находилась охрана. Разбойники сидели на бочках и пили из больших кружек. Их содержимое попадало на подбородки, блестело в свете факелов. Они зубами отрывали от кости мясо и громко смеялись, обсуждая сегодняшний улов и меня.
- Что с нами сделают? - сжалась в маленький комочек Джени.
- Не волнуйся, все будет.
- Ты всегда так говоришь! - у сестренки затрясся подбородок.
Она вытерла тыльной стороной ладони нос, отвернулась.
- Ты всегда так говоришь, - повторила тише. - А все плохо. Плохо, Софи! Плохо! Мамы с папой нет. Марвин нас ненавидит. Ты думаешь только о себе - бросила меня с ним, уехала.
- А ну, успокойся, - села я перед ней на колени и обхватила маленькое личико двумя руками.
- Если я сказала, что все будет хорошо, значит, так и будет. Тебе сложно. Нам сложно! Но мы со всем справимся. Вот увидишь.
- Не справимся! - продолжала истерить Джени.
Видимо, у нее сдали нервы. Мне и самой сложно, а уж ей. Все-таки опекун добился своего. Он запугал сестренку так, что маленькая шестилетняя девочка сбежала из дома навстречу неизвестности. С малых лет мы росли в мире, любви и тепле. Родители нас оберегали, осторожно рассказывали о реалиях современности, стараясь подвести к тому, что все-таки нам будет сложно. Учили, как нужно поступать и чего делать не стоит. Давали ценные советы. Готовили к выходу в высший свет, где все не так жестоко, как здесь, в пещере разбойников, которые даже не заботились, что их услышат.
Казалось, из моих ушей сейчас польется кровь. Их грубые словечки, низкие шуточки, брошенные в мою сторону похотливые взгляды оседали грязью на коже. Хотелось помыться. Взять терку и долго отмывать эту мерзость от себя, чтобы все тело стало красным и чистым, чтобы забыть сегодняшнее утро, чтобы открыть глаза и все же оказаться в том дне, когда родители еще были живы.
Я всегда думала, что сильная. Но это легко лишь на словах. Вот они - проблемы, и я уже готова сдаться, трясусь осиновым листом от любого подмигивания или пристального взгляда головореза и не могу набраться решительности, чтобы хотя бы придумать выход из ситуации. Я даже Джени едва не оставила одну с Марвином!..
А бандиты ведь не станут со мной церемониться. У них нет сердец. Для таких людей важны урны, драгоценности, чужая кровь.
- Девица здесь, - повскакивали охранники, и в комнату грузными шагами вошел широкоплечий мужчина, обвешанный шкурами, от одного вида которого заледенело нутро.
Их главарь?
- Хэг! - прозвучало, не успел тот приблизиться к нам с Джени. - Хэг, там какой-то мужик в плаще хочет с тобой поговорить. Что с ним сделать?
- Вспорите брюхо, - грудным басом ответил главарь и наклонился к клетке. - А зверек красивый.
Он выпрямился и, покидая это место, бросил одному из охранников:
- Ведите цыпочку к столу, поиграем.
Глава 4
Меня швырнули прямо в ноги главарю. Я едва не уткнулась носом в его вымазанные ботинки и тут же начала отползать назад. Хоть он сидел на стуле, его фигура все равно казалась очень мощной и занимала чуть ли не все пространство. Да и лысая голова вкупе с рыжей бородой лишь придавали ему грозности.
В попытке удалиться от этого страшного мужчины, я врезалась в другого разбойника. Он с кровожадным видом потянулся за мной. Словно собрался прямо здесь надругаться. Я отпрянула, лихорадочно начала переставлять колени, только чтобы заползти под стол и спрятаться от этих ублюдков, но на пути вырос еще один бандит. Пришлось свернуть. Рука вдруг угодила в лужу, и относительную тишину вспорол грубый хохот.
Как мерзко!
Как унизительно!
Меня окружали. Подошел новый разбойник. Краем глаза я заметила еще двоих. Стала уползать от них, лихорадочно искала укрытие, только чтобы они не смогли ко мне прикоснуться.
И началась игра.
Они гоняли меня, как затравленную зверушку. Потешались. Пытались поймать. Смеялись над каждой моей реакцией, сюсюкали, называли цыпочкой, подгоняли, а я не могла остановиться. Паника усилилась настолько, что трудно было сосредоточиться. Мелькали перепачканные обветренные лица, огрубевшие ладони, что тянулись в мою сторону, почерневшие зубы, лохматые грязные волосы и дикие глаза... В них читалась похоть и веселье. Казалось, эти два чувства витали по пещере, наполняли не только голоса, но и воздух, проникали в мои легкие, заставляли еще больше бояться. Они завладели каждым присутствующим. Но не мной и не.
Я упала перед мужчиной в плаще. Он казался здесь лишним. Был инородным телом в этом празднике, где я в роли овцы, которую загоняли волки.
- А ты кто? - раскатом грома прозвучал вопрос главаря.
- Эверард? - узнала я лорда.
Миг облегчения сменился новой волной паники. Он не спасет! Все в нем выдавало эту простую истину. Прямой взгляд, направленный на Хэга, безразличие к происходящему и ощущение, будто для него меня здесь нет. А также равнодушная неподвижность, словно он давно наблюдал за весельем и даже не подумал вступиться.
- Это тот, в плаще, - пояснил кто-то запыхавшимся голосом.
- Я вижу, что в плаще! - рявкнул на него главарь. - Где его кишки?!
- Я потерял его из виду и...
- Мои внутренности не принадлежат вам, - все же заговорил лорд, и от холода его тона по коже побежали мурашки.
Я продолжала сидеть у его ног. Возле них было безопаснее. Вот только мужчина переступил через меня и направился к столу, который едва не ломился от выставленных на него тарелок. Фрукты, свежие овощи, покрытое хрустящей корочкой жареное на огне мясо. Богато живут разбойники! Не все знатные лорды могли себе позволить подобное обилие еды!
- Зато вы забрали кое-что, что принадлежит мне, - добавил Эверард и бросил на краешек стола перчатки.
- Здесь все мое, - оскалился главарь головорезов и обхватил пальцами рукоять ятагана.
Его обступили другие бандиты. Казалось, вот-вот начнется драка, да только никто не спешил вступать в бой. Все чего-то ждали. Знака. Или неверного движения.
- Твой дом - твои законы, - голос Эверарда не изменился, будто его не заботила нависшая над головой угроза. - Это никто не оспаривает, потому убери своих ребят. Давай договоримся мирно. Ценная информация взамен на ничего не стоящие для тебя расписки.
Хэг совсем по-звериному ухмыльнулся. Я начала медленно отползать, собираясь воспользоваться моментом, но главарь подал знак головорезам, и они подхватили меня под руки. Понесли к нему. Бросили возле него и придавили сверху ногой, заставив поклониться.
- Чай девка тоже нужна?
- Нет, не интересует, - небрежно ответил лорд, и последние крупицы надежды растаяли.
А чего я ожидала? Ясно же, как белый день, что такой человек не станет спасать девушку из западни. Он тот, кто заботится только о себе. Ему даже не важен друг. Притом избитый и полумертвый. Имеют значения лишь жалкие бумажки, способные принести много урнов,
- ничего более. Вот какое его истинное лицо. Вот каков этот мужчина на самом деле. Алчный, жадный, продажный.
Я скосила полный презрения взгляд на Эверарда. Серьезный, непроницаемый, словно вообще не способный ни на какие эмоции. Былое отчаяние кануло в небытие. Я разозлилась. на себя, на Марвина, на родителей, которые так внезапно ушли из жизни, но никак не на него. А за что? Он для меня никто. Мы друг другу ничего не должны. Я не обязана его уважать, а он не должен знать моего имени.
Хэг схватил меня за волосы и потянул вверх. Заскользил по лицу взглядом, оценивая, и остановился на губах. Дернул на себя, заставив упереться ладонями в каменную потную грудь, проступающую через неровно висящие на плечах шкуры. Желудок отозвался спазмом. Появилась тошнота от смеси неприятных запахов, исходящих от этого мужчины, от его близости, от понимания, что он собрался сделать. Вот только он перекинул меня через ногу, будто половую тряпку, и погладил по ягодице.
- Может, то мясо хочешь, что притащили мои ребята? - с затаенной угрозой продолжал спрашивать Хэг.
- Не хочу.
- Или выведываешь что-то?
- Нет. Меня интересуют только расписки, - оставался спокоен Эверард.
Я дернулась, чтобы сбросить с себя ладонь этого ублюдка и как-то слезть с его ноги, но тот шлепнул меня, словно провинившееся дитя. Щеки опалило жаром. Мне понадобилось немало сил, чтобы побороть волну негодования и отчаянное желание воспротивиться. Лучше сейчас вести себя смирно. Пусть это ослабит бдительность бандита. Возможно, вскоре он позабудет обо мне, что позволит воспользоваться крохотным шансом сбежать. Или... Я отыскала взглядом оружие, висевшее у него на поясе. Жаль, не поможет. Можно подгадать момент и выхватить его, но эта железяка будет сравнительна с палкой в моих руках - такой же бесполезной.
- Явился в мою берлогу ради обычных бумажек? - беззлобно произнес Хэг. Вот только я чувствовала напряжение его мышц под моим животом. - Выследил моих ребят, как-то пробрался через охрану, потребовал встречи со мной и теперь ждешь моей?.. Как там богатеи говорят? Благосклонности!
- Мне ничего не нужно - только расписки, уверяю, - Эверард говорил так, будто полностью контролировал ситуацию. - А защита твоя не так уж и хороша, раз сюда сумел пробраться посторонний. Именно эту информацию я и хотел предложить: то, как попал в твое убежище. Знаменитый Хэг не все учел. Ты обезопасил себя от проникновения, вот только замуровал не все дыры.
Главарь сдернул меня с ноги. Я грохнулась на землю и от возмущения вскинула голову. Правда, прикусила губу и прикрыла на пару мгновений глаза, усмиряя забурлившую в груди злость.
- Выбирай! - загромыхал рыжебородый разбойник. - На каком из этих кольев будет висеть твоя голова?
- Сперва выслушай, а затем пытайся достать мои внутренности и разрубить на куски.
Хэг минуту прожигал лорда взглядом, а затем поманил пальцем меня к себе. Его ребята подтолкнули к нему, заставили прижаться щекой к сапогу, вновь унижая. Я лишь стиснула зубы и приготовилась ждать. когда им надоест.
А ведь надоесть. Нужно лишь вытерпеть, стойко вынести все оскорбления и намеки, выждать подходящий момент и тогда начать действовать.
Эверард сел на стул. Он достал из кармана сверкающий всеми цветами радуги кристалл и положил его возле своих перчаток. Камень показался волшебным. Эти диковины редко можно встретить - лишь очень богатые люди способны приобрести такие. Их производили Видящие, которым подвластна магия и невообразимые способности. Все дело в том, что они принесли в жертву свое зрение и получили взамен нечто большее - возможность управлять скрытыми от других потоками энергии, которые пронизывали наш мир. Вот только слишком велика цена. Лишиться всего ради участи марионетки? Ведь все Видящие находились под контролем. Они обитали в башне на Севере, некоторые помогали знатным лордам в их делах. И ни одного свободного человека! Зачем так жить? К чему такая жертва?
- Это путеводный свет, - пояснил Эверард, указав на диковинку. - С его помощью можно отыскать даже самые замаскированные пути и найти изощренные лазейки. Так я нашел ход в твое логово, Хэг.
А тот вдруг рассмеялся. Его веселье показалось странным. Однако он продолжал хохотать, веселясь от души, заставив даже лорда прищуриться.
- Ты дурак, плащ, - выплюнул он. - Думаешь, теперь выйдешь отсюда живым?
- Считаешь, это единственный камень в моей коллекции? - выгнул бровь Эверард.
Главарь разбойников вновь напрягся. Он до скрипа кожаных ремешков сжал рукоять ятагана, но внезапно отпустил ее и жестом руки приказал принести им что-нибудь выпить. Я же продолжала сидеть на голой земле, завороженно наблюдая за игрой света в диковинке. Хотелось прикоснуться. Просто дотронуться, чтобы удостовериться, что настоящая. Однако я помнила, что лучше не шевелиться и по возможности слиться с вытоптанным полом, чтобы Хэг обо мне забыл и не заметил, когда исчезну. Стать пылинкой, которую унесет ветер.
В пещере мало кто разговаривал. Головорезы наблюдали за Хэгом и непрошенным гостем. И так продолжалось достаточно долго - все то время, пока эти двое беседовали на тему, как Эверарду вернуть его расписки. То один не хотел уступать, то второй категорически отказывался обменять бумажки на камень. В итоге мужчины сошлись на игре в кости. Словно лорду сегодняшней ночи и Марвина было мало. Выиграть еще раз то, что уже выиграл - какая ирония судьбы.
Удача оказалась переменчива. Как для них, так и для меня. Я сидела неподвижно, терпела холод и все равно не шевелилась, несмотря на затекшее тело. Пальцы давно посинели и тряслись от перенапряжения. Ноги дрожали от страха, что ничего не получится. Я по мере возможности отползала назад - на крохотный дюйм, главное, чтобы подальше от них. Но едва подгадала удачный момент, когда Хэг после череды выигрышей проиграл и от отчаяния скинул со стола несколько тарелок, как я окольными путями, стараясь не попадаться никому на глаза, поспешила к сестре, но наткнулась на появившегося из ниоткуда разбойника. Того самого, который вел меня в эту пещеру и тыкал в спину палкой.
- Куда, рыбка, собралась? Хэг тебя отпускал?
- Разминаю ноги, - нашлась я и мило улыбнулась.
Пришлось вернуться на место. Предназначенное рабыне, но никак не леди...
- Хочешь что-нибудь еще? - подался вперед Хэг, когда Эверард отыграл расписки.
Он всеми своим видом показывал, что намерен уйти. Уже собирал бумаги. Даже дотронулся до светящегося камня, чтобы его спрятать.
- Забери того бойца, которого принесли мои парни. Он твой знакомый, верно?
- Я поручил ему доставить эти бумаги в целости и сохранности, - поднял голову лорд.
- Камень взамен на него, - с азартом в глазах предложил разбойник.
- Но он не справился с задачей. Зачем мне такой неудачник?
Стало обидно за Ноя. Он считал Эверарда другом, уверена, многое бы отдал за его спасение, а этот даже отзывался о нем не самым лучшим образом.
Торги продолжились. Ставки росли. Хэг уже смотрел на светящийся изнутри камень, как на единственную цель своей жизни, потому проигрывал и предлагал все больше своего добра. Отдал целый сундук урнов, даже несколько своих сильнейших ребят, которым тут же было велено отнести все в карету, оставленную на лесной дороге, что шла с другой стороны склона. Было странно, что главарь разбойников не мог остановиться. Он словно позабыл обо всем. Потерял голову. Выглядел пьяным от выпитого алкоголя, однако с необъяснимой жаждой наживы продолжал добиваться своего, не обращая внимания ни на уговоры его соратников, ни на обычную логику, ни на поразительное спокойствие своего противника.
- Забирай девку, - вдруг вспомнил Хэг обо мне и толкнул к ногам Эверарда. - Мордашка ничего - такая в любом доме пригодится.
- Не интересует, - уже привычной фразой ответил лорд.
Он отказывался от всего предложенного, затем его приходилось уговаривать, на что тот неохотно соглашался и снова выигрывал. Здесь что-то было не так. Я чувствовала. Уж слишком схожая ситуация с Марвином. Тот не стал бы очертя голову прожигать все накопления моего отца. Это ведь очень много! Он хоть и дурак, но не настолько, чтобы оставить себя с пустыми карманами. Однако эта мысль вскоре исчезла, стоило Эверарду все же посмотреть на меня и сказать: