- Остановимся здесь, - сказал Лекс и высвободился из моего захвата.
Он снова повторил привычную процедуру. Растопил снег, начертил защитный круг, стянул смятую импровизированную повязку с руки и полоснул кинжалом по старой ране, болезненно поморщившись. Защитный круг вытянул из него много сил и энергии. Лекс побледнел и даже пошатнулся. Но через пару секунд взглянул на меня и вымученно улыбнулся. Он заставил зайти меня в круг, а сам ушёл в лес, откуда спустя пару минут стал доноситься треск. Я сидела на прохладной земле. Стянула сапоги и растирала замёрзшие ноги. В горле першило. Голова начинала болеть. Чувствовала, что долгая прогулка по лесу наградила меня простудой. Смахнула рукой набежавшие слёзы. Ноги ломило от холода, но я упорно продолжала их разминать.
Вскоре появился Лекс, который в руках тащил охапку мелких ветвей и одну огромную волок по земле. И где только взял в зимнем лесу.
- Ты замёрзла, - выдал очевидное он.Пришлось немного подпортить лесной пейзаж. Но хоты бы некоторое время будет гореть костёр. Не придётся тратиться на согревание воздуха.
- Где ты их взял?
- Мелочь обломал, а эту у основания подпалил и доломал. Давай согрею ноги, - опустился передо мной на колени.
- Не надо, - шарахнулась от него.
Лекс поморщился. Наверное, решил, что я веду себя так из-за прошлых обид, но за проведённый день я даже и не думала о них. Слишком много других забот, желаний и мыслей было.
- Извини, - он начал подниматься с колен.
- Спасибо, - схватила его за руку, остановив и заставив выслушать. - Спасибо за предложение, но ты неправильно понял меня. Я согреюсь у костра. А тебе нужно беречь силы. Только поэтому отказываюсь.
- Ладно, я понял. Спасибо за заботу, - скривил бледные губы в улыбке и перевёл взгляд на мою руку, - отпустишь меня?
- А, да, - отдёрнула руку, виновато улыбнувшись.
Продолжала растирать ноги и руки, чувствуя, как от земли исходит холод. Всё, чего я боялась, постепенно случалось с нами. Видимо, всё-таки суждено было застудиться. Было уже всё равно, холодная земля или не холодная, веки стали такими тяжёлыми, что поднимать их становилось с каждой секундой всё сложнее.
Лекс развёл костер, разломав большую ветку с помощью оставшихся сил и небольшого количества магии. Яркий задорный огонёк весело заплясал на ветках, выбрасывая в воздух сноп искр. Надолго его не хватило бы, мы это понимали, но хотелось хотя бы немного отогреться.
- Ложись рядом, я прослежу, чтобы ты не пострадала. Поспи.
- Угу, - легла, повернувшись к костерку спиной.
Чувствовала, как по телу разливается тепло, и сон утаскивал меня в свои объятия. Сложила руки под щекой и смежила веки. Как же хорошо.
- Разбуди меня потом, тебе тоже необходимо поспать, - промямлила я, находясь на границе между сном и явью.Только обязательно, иначе, завтра не сможешь идти.
- Спи, Саша.
Уже в полудрёме почувствовала, как Лекс садится рядом и кладёт мои ноги на свои. Сил сопротивляться не было. Да и желания не возникло.
С красного неба сыпался пепел. Он застревал в горле, в носу, заставлял безудержно кашлять и не позволял вздохнуть. Казалось, я задыхаюсь, и вот-вот потеряю сознание. Начала хватать воздух ртом, закашлялась. Горячие слёзы хлынули по вискам. Наконец, прокашлявшись, смогла вздохнуть. Но этот пепел забился в горло, заставив снова закашляться. Лёгкие огнём горели от недостатка кислорода. Тело ломило от боли. Но я не могла даже пошевелиться. Лишь смотрела в кровавое небо, с которого сыпался серый пепел. Слёзы стекали по вискам и заливали уши, заставляя морщиться от неприятного щекочущего ощущения. Казалось, даже земля подо мной горит огнём. Пыталась закричать, но из горла вырывались только хрипы, которые сменялись приступами кашля. Откуда-то издалека доносились странные звуки. Притихла, пытаясь отдышаться и расслышать хоть что-то. Звуки сбивались в странную какофонию. Горло раздирало от боли. То жар, то холод волнами прокатывались по телу.
- Саша, - наконец расслышала я.
Кто-то звал меня. Голова взорвалась болью. Распахнула глаза и увидела обеспокоенное лицо Лекса, чёрное небо над головой, усыпанное звёздами. Хрипло закашлялась. Грудь болела, будто изнутри кто-то резал ножом. Голова казалась чугунной, неподъёмной. Боль пульсировала в висках. Она была такой сильной, что вышибала слезу.
- Наконец-то ты проснулась, - выдохнул Лекс.
Пытаясь побороть спазмы от кашля, взглянула на него. Парню определённо нужен был сон.
- Ты бредила. Плакала и кричала во сне. Ты заболела.
- Поспи, - прогнусавила я.
Нос заложило, в горле словно разъярённая кошка прошлась когтями.
- Нет, ты больна, тебе нужен сон, - упрямился он.
Не понимал, как тяжело мне было говорить. Но и Лекс выглядел очень болезненно, а в голосе проскальзывали гнусавые нотки.
- Ты у нас отвечаешь, - снова закашлялась, - за магию. Спи. Я не смогу.
Перевернулась. Костер давно догорел. Даже угли истлели, оставив только серый пепел после себя. Видимо, спала я достаточно долго. Лекс хотел сказать ещё что-то, но я остановила его жестом и пальцем ткнула в землю, давая понять, что разговор окончен. Поднялась на ноги. Руки были тёплыми, лоб горячим, но меня ужасно морозило и просто трясло из-за поднявшейся температуры. Запахнула шубу и села, подтянув колени к груди. Лекс всё же лёг и прикрыл глаза. Казалось, он уснул мгновенно.
Хорошо хоть ночных гостей в этот раз не было. Это значило, что мы вышли за пределы обитания свирстиков. Но в правильном ли направлении шли, не уходили ли всё дальше от людей? Понимала, что если мы не выберемся к людям в ближайшие пару дней, то так и останемся в этом лесу навсегда. По крайней мере я. Чувствовала, что болезнь не была простой простудой. Слишком сильно болели лёгкие.
Время, пока спал Лекс, провела в борьбе с кашлем. Мысленно молилась всем Богам, просила помочь. Молилась о том, чтобы невыносимая головная боль прекратилась. Казалось, кто-то вкручивал длинные шурупы в виски, доставляя невыносимые мучения. Наверное, ещё никогда мне не было так плохо. Но был и один плюсчувство голода притупилось. Аппетит пропал.
Только смирившись с бесконечным кашлем и плохим самочувствием, поняла, что от колец по телу проносится такое необходимое тепло, усмиряя сумасшедшую дрожь. Оглянулась в поисках опасности. Вокруг стояла тишина. Ни намёка на что-то плохое. Решила, что кольца отдают мне свою энергию для борьбы с болезнью. Лекс закашлялся во сне. Это плохо. Похоже, и его болезнь не обошла стороной.
Сидела, уткнувшись головой в колени. Слушала учащённое дыхание Лекса, надеясь, что парень всё-таки проснётся и сможет идти. За себя не ручалась. Меня лихорадило. Старалась не уснуть, но глаза не открывала. Даже тусклые отблески снега в свете луны резали по глазам. В носу свербело. Слёзы из-под опущенных век текли рекой. Приложила кольца к вискам. Тепло, исходящее от них, приятно успокаивало головную боль. Но ненадолго. Лекс снова надрывно закашлял. Повернула голову. Он лежал на земле, подтянув колени к груди. Видимо, его тоже лихорадило. После долгих раздумий и мысленного спора с самой собой придвинулась к нему и положила его голову на свои колени. Не могла понять, высокая ли у него температура. Его ресницы подрагивали. Нос был заложен, и парню приходилось даже во сне дышать ртом. Воздух в защитном круге давно остыл. Было невыносимо холодно.
- Лекс, - каждый звук, вырывавшийся из горла, заставлял испытывать жгучую боль.
Парень тихо застонал, но не проснулся. Снова позвала его, а потом встряхнула. Он распахнул глаза и схватился на голову. Застонал и несколько секунд лежал, не двигаясь. Медленно открыл глаза, не убирая рук от головы.
- Что случилось?сиплым голосом спросил он.
- Земля холодная. Ты заболел. Испугалась, что замерзнёшь и не проснёшься. Может, пойдём?неуверенно предложила.Вроде никого там нет, - мотнула головой в сторону леса.
- Опасно, - поморщился Лекс.
С трудом поднявшись, сел и несколько секунд держался за голову. Я его очень понимала.
- Сейчас немного нагрею воздух, - несколько раз глубоко вздохнул и положил руки на колени ладонями вверх.
- Подожди. Скажи, что надо делать, я помогу. Ты совсем обессилел.
- Нет, - мотнул головой, - не хватало ещё тебе обжечься о собственный огонь.
Над его руками воздух задрожал. Я села рядом, чувствуя, как лицо ласкает тёплый воздух. Была безумно благодарна Лексу, что даже в такой практически безвыходной ситуации, когда силы были на исходе, он оставался разумным. И даже во власти болезни не потерял трезвость ума.
Но через несколько минут усомнилась в своих выводах. Лекс начал расстёгивать пальто. Его руки дрожали и пуговицы поддавались с трудом, но он упорно вытаскивал из прорези одну пуговицу за другой. Не успела понять, что он собирается делать, как прозвучало самое абсурдное предложение, которое мой воспалённый мозг никак не хотел воспринимать.
- Иди ко мне, - потянул меня за руку на себя.
- Ты бредишь что ли?закашлялась, пытаясь сопротивляться.
- Не глупи, - его голос из-за болезни изменился до неузнаваемости.Тебе не стоит сидеть на холодной земле. К тому же, если ты расстегнёшь свою шубу и прижмёшься ко мне, то нам будет теплее. Обоим.
Во мне боролись разум и мнительность. Голова под воздействием болезни работала плохо. Но разум отчаянно кричал, что предложение Лекса очень правильное и логичное. Мы оба замёрзли и могли хотя бы попытаться согреться в тепле друг друга. Но я не хотела быть с ним настолько близко. Боялась, что Доминик, узнав об этом, разочаруется во мне. Боялась, что он не сможет принять этого. Казалось, что такое поведение будет восприниматься не как попытка выжить, а как предательство. Но в этой борьбе победил разум и инстинкт самосохранения. Никакого Доминика не будет, если мы не выберемся из этой западни. Лучше быть живой, чем вовсе сгинуть.
Опустив глаза, перебралась на руки к Лексу. Пришлось расстегнуть шубу и сесть на ноги Лекса, обняв своими ногами его талию. Свои руки прижала к своей груди. А его скользнули на мою спину. От него веяло теплом. Благо, запахов не чувствовала, как и он. Заложенный нос не улучшал обоняния, к нашему счастью. Мы оба дрожали и жались друг к другу в попытке согреться. Некоторое время чувствовала себя ужасно некомфортно в такой очень интимной позе, но вскоре руки стали отогреваться. Стоило признать, Лекс был прав, когда говорил, что так будет теплее. Уткнулась лбом в его плечо. Смотреть в глаза было стыдно. Но ещё хуже становилось, когда представляла, как буду говорить об этом Доминику. Хотелось кричать от отчаяния. Но даже простой разговор доставлял невыносимую боль. А ещё голод вновь напомнил о себе громким урчанием и режущей болью. Только этого не хватало.
В какой-то момент распахнула глаза и поняла, что уснула. Вокруг было светло и холодно. Подняла голову, чувствуя, как затекло всё тело от неудобного положения, и поняла, что Лекс тоже спал. А защитный круг рухнул без подпитки.
- Лекс, - судорожно затрясла парня, который с трудом разлепил веки.
- Мы всё проспали, - практически шёпотом возмущалась я.
Через несколько минут мы тяжело шагали по снегу, держась за руки. Напились воды и отправились в путь. Я ничего не видела. Просто шла, ведомая Лексом. Меня шатало и мотало во все стороны. Перед глазами расплывались цветные круги. Иногда темнело в глазах и, наверное, только страх позволял оставаться в сознании. Лекс не подавал вида, но я чувствовала, как и его шатает. Как тяжело он дышит, делая очередной шаг. Но мы крепко держались за руки, помогая друг другу.
Этот день ничем не отличался от предыдущего. За исключением того, что я всё-таки падала несколько раз на колени. И только с помощью Лекса вновь поднималась на ноги и шла вперед. Я была готова сдаться, когда поняла, что на лес вновь спускаются сумерки.
- Я думал, что мне кажется, но уже не в первый раз вижу следы птиц. Это хорошо, - излишне весело сказал парень.Если придётся проводить эту ночь в лесу, то начерчу приманку. И обещаю, мы поедим сегодня.
К горлу подкатила тошнота, и рот наполнился слюной только от одной мысли о еде. Наверное, это должно было придать сил, но нет. Даже кольца уже не дарили столько тепла, сколько раньше.
Перед глазами плясали мушки, а иногда и вовсе всё расплывалось и погружалось в темноту. Двое суток без еды и при сильной простуде не оставили сил совершенно.
Я уже не поднимала ноги, оставляя длинную борозду в снегу. Голову тоже не поднимала, чтобы не видеть одинаковый пейзаж, который навевал даже не тоску, а ужас. Мысль о смерти от голода и холода всё чаще посещала замутненный разум. Подняла голову. Перед глазами заплясали огоньки. Остановилась, пытаясь проморгаться и не упасть в обморок. Лекс остановился следом.
- Наконец-то, - выдохнул он и рухнул на колени.
Я повалилась следом, не сумев удержать равновесия. Руки обожгло холодом от снега. Лекс с трудом встал сам и помог подняться мне.
- Сашка, если я не в бреду, то вижу огни фонарей. Или свет из окон.
Подняла голову. Прищурилась. То, что я приняла за предвестников обморока, на деле оказалось яркими огоньками, которые виднелись вдалеке среди деревьев. Слёзы счастья хлынули по щекам. Я старалась не рыдать слишком громко, но всхлипы вырывались вопреки моему желанию.
- Идём, осталось немного, - он потянул меня вперёд.
Еле переставляя ноги, мы вышли на опушку леса. Впереди виднелись невысокие дома, свет из которых лился на тёмные улицы. Эту ночь мы не проведём в лесу.
Мы побирались сквозь сугробы. Я вертела головой в поисках хоть какой-нибудь маленькой тропинки. Но перед глазами плясали тёмные пятна, в глазах двоилось, а голова отзывалась болью на любую попытку сосредоточиться и разглядеть что-нибудь на полотне снега. Надеялась, что Лекс чувствовал себя хотя бы немного лучше. Дома постепенно увеличивались в размерах. Стали доноситься звуки деревенской жизни. Лай собак казался слишком громким после двухдневной лесной тишины. Нам пришлось обойти полукругом ближайшие дома, чтобы выбраться на вытоптанную в снегу дорожку. Казалось, что простой свет, который лился из окон домов на окраине, был невероятно тёплым и даже на расстоянии согревал замёрзших нас.
Радость от скорой встречи с людьми сменилась тревогой. Помогут ли? Или спустят на нас тех самых собак, чей приветливый лай разносился по всей округе. Выглядели мы ужасно. Грязные, бледные, наверняка отвратительно пахли. К тому же больные. Как отнесутся к нам местные жители? С каждым шагом, который приближал нас к одной из улочек деревушки, становилось всё страшнее. В груди щемило от счастья, что мы выбрались из леса, надежда разгоралась с новой силой. Лекс крепко сжимал мою руку и хмуро вглядывался в темноту деревенских улиц. Фонарей здесь практически не было. Только свет окон позволял хоть немного разглядеть место, к которому мы вышли.
Мы подошли к крайнему дому. Крупный чёрный пес, сидящий на цепи, залился грозным лаем. Лекс ладонью постучал по невысокому забору. Затаила дыхание в ожидании.
Через несколько секунд кто-то из хозяев дома выглянул в окно. А вскоре дверь дома распахнулась, проливая на вычищенную тропинку, которая вела от калитки к крыльцу дома, свет.
- Кто такие?недружелюбно поинтересовался мужчина.Чего надо?
Его лицо разглядеть не удавалось. Лишь грузный силуэт рисовался в дверном проёме.
- Доброго вечера Вашему дому, - хрипло ответил Лекс, - нас порталом в ваш лес выбросило два дня назад. В помощи нуждаемся вашей. Нам бы старосту деревни или мага местного.
- Звать тебя как? И приятеля твоего?не двигаясь с места, спросил мужчина.
- Лекс Лартинс, студент Академии Общей и Начертательной Магии, как и моя подруга, Данияс Алесандрия.
- Данияс и Лартинс? - промямлил мужчина. - Маги, значится, студенты. А ну, за мной, - он спустился с крыльца, прошёл мимо огромного пса, который драл глотку громким лаем, и вышел к нам.
Мужчина оказался совершенно не грузным, он больше напоминал настоящего богатыря. Высокий, широкоплечий, настоящий деревенский мужик. Густая тёмная борода спускалась до самой груди. Он внимательно оглядел нас и нахмурился.
- Девка-то не помрёт?спросил он.
- Надеюсь, что нет, - тихо ответил Лекс, прижав меня к себе за плечи.
Я снова разразилась сильным кашлем.
- Болезная, - мужчина сделал шаг в сторону от нас. - За мной идите.
Он пошёл впереди. Странный. Подставлять спину незнакомым людям неприятной наружности не побоялся, а вот от кашля шарахнулся. Но комментировать ничего не стала. Не погнал поганой метлой, и то хлеб. Надеялась, что вскоре мы окажемся в тепле. Мечтала о горячем чае. Хотела поскорее оказаться в академии. Ноги совсем перестали слушаться, Лексу приходилось практически на себе тащить меня.
Шли долго и молча. Деревня оказалась на деле очень крупной, а дом старосты находился далеко от окраины.
Наконец, мужчина, который даже имени своего не назвал, остановился у большого дома и вошёл во двор. Он трижды стукнул в дверь и, не дождавшись ответа, шагнул внутрь. Мы остались у невысокого забора. Я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание. Надеялась, что слова местного жителя о смерти не станут пророческими, и я не умру в шаге от спасения.
Через пару минут на пороге появился худой невысокий мужчина.
- Данияс и Лариан?спросил сухой старческий голос.
- Да, нам очень нужна ваша помощь, - откликнулся Лекс, - Саша, держи себя в руках, - гораздо тише сказал он.
- Тарания, - куда-то вглубь дома крикнул старичок, - чай на травках свой готовь скорее. Давайте, давайте, ребятки, заходьте. Махнул он рукой нам. Собака вас не тронет, старая уже.
Лекс отворил калитку и завёл меня. Меня почему-то насторожило такое радушие и гостеприимство.
- А нам только вчера бумага из столицы пришла. Про двоих студентов пропавших, а вы вот и нашлися. Заходьте, ребятки, заходьте. Отогреетесь, - приговаривал старичок.
А я пыталась понять, какая бумага им пришла, о чём говорил этот мужчина. Но мысли путались. А когда мы шагнули за порог дома, и в лицо пахнуло теплом, то сознание всё-таки покинуло моё измученное тело.
Глава 5
Резкий неприятный запах ударил в нос. Даже сильнейший насморк не остановил это омерзительное амбре. Распахнула глаза и шарахнулась в сторону. Проморгалась и всмотрелась в сморщенное лицо женщины, которая держала у моего лица дымящуюся лучину. Женщина улыбнулась, отчего в уголках её голубых глаз стало ещё больше лучиков.
- Живёхонька, - покачала она головой и опустила пахучую лучину в стакан воды. - Слышишь, молодечик, жива твоя девица. Давай-ка, - помогла мне сесть на жёсткой скамье, на которой я лежала.
Несмотря на возраст, женщина оказалась очень крепкой и сильной. В проёме, закрытом плотной шторкой, появился Лекс. Он с облегчением выдохнул и криво улыбнулся.
- Посиди здесь, - он подошёл и погладил меня по голове, - скоро будем в академии, - уткнулся лбом в мою макушку и спустя пару секунд снова скрылся за шторой. Оттуда доносились голоса мужчин.
- Беспокоится, - улыбнулась женщина, поправляя платок, под которым скрывались волосы. Нахмурилась и внимательно оглядела меня, - плохо дело с тобой, девица, - её слова сильно напугали меня, - я не лекарка, а тебе лечиться надо. В нашей деревушке-то одна Санна осталась, так и та уже из ума выжила. Всё обещають, обещають нового лекаря прислать, да нет его, - она суетилась, что-то искала в стареньком шкафу, попутно рассказывая обо всём на свете.А тебе к лекарю надо. Я тебе сейчас, - вновь заглянула в один из ящичков, потом запрокинула голову и внимательно осмотрела пучки трав висящих под потолком, - сейчас, сейчас, милая. Где же ты, травка мерзкая, от кашля помогающая, - проворчала женщина.Сейчас, милая, выпьешь горяченького, молодец твой всё разузнает, да письмо отправим в вашу учебну заведению. Вот она, запряталась, - женщина проворно подцепила один из пучков и сняла с верёвки.Сиди здесь, обессилила совсем.
Она тоже скрылась за шторкой, а я облокотилась о стену и осмотрелась. Деревянный пол, выкрашенный в тёмный цвет. Несколько шкафов из потемневшего дерева, ни одного окна, круглый стол, покрытый светлой скатертью, какие-то ступки, чашечки, блюдца глиняные, множество пучков трав. Я словно в лавку травницы попала. Но если Лекс выглядел спокойным, значит и мне не стоило беспокоиться. Меня всё ещё морозило. Хотелось спать, есть, пить и скорее оказаться в родной академии. Кашель раздирал лёгкие. Его приступы были такими сильными, что слёзы ручьём стекали по щекам, а в глазах темнело. Казалось, вновь упаду в обморок. Но рядом появилась та самая бабулька, она поднесла ко рту дымящуюся жидкость в чашке. На дне плавали лепестки трав. Запаха не чувствовала, но лицо обдало жаром от горячего питья.
- Пей, пей, отогреешься, кашель поутихнет, бедняжечка.
Она поднесла чашку к губам и медленно наклонила. Губ коснулся обжигающе горячий напиток. Слёзы вновь выступили на глазах, но я так давно хотела чего-нибудь горячего, что делала небольшие глотки, несмотря ни на что. По рту растекался приятный травяной вкус. По телу разливалось тепло, на лбу выступила испарина. Желудок откликнулся громким радостным урчанием.
- Хватит, милая, хватит, нельзя тебе много, - отняла вожделенный отвар бабушка и погладила меня по волосам.
Спустя несколько минут дрожь поутихла. Но теперь невыносимо хотелось лечь и уснуть. Я так устала от этого экстремального путешествия. Хотелось уткнуться в чьё-нибудь плечо и расплакаться, чтобы меня жалели, прижимали к груди и успокаивали, повторяя вновь и вновь, что всё закончилось. Я так устала делать вид, что я сильная, что мне не страшно, что я буду идти вперёд, пока не выберусь, что теперь, когда мы оказались в шаге от возвращения, я хотела рухнуть на пол и выплеснуть все накопившиеся эмоции.
В небольшой комнатке, в которой лежала я, появился Лекс с листком бумаги в руках.
- Ты как?тихо спросил он и присел рядом со мной.
- Нормально, - осипшим, незнакомым голосом ответила я.
- Сашка, здесь в деревне нет чертёжника, который мог бы перекинуть нас порталом. Единственный чертёжник в соседней деревне. До неё несколько часов пути на санях. Мы можем остаться на денёк здесь, господин Равинас согласился устроить нас на ночлег. Но ты сильно больна. Так что я сам буду строить портал. Координаты академии знаю, местные дали. Скоро будем дома.
- Ты слишком слаб для портала, - нахмурилась я.
- Чтобы перенести нас, хватит сил, - натянуто улыбнулся он.
Но я видела его тёмные круги под глазами, синюшно-бледную кожу, подрагивающий лист в руках парня. Он держался из последних сил.
- Это опасно для тебя, ты на грани, давай подождём, - снова разразилась сильным, удушливым кашлем.
- Опасно ждать, - твёрдо сказал он, - ты уже столько раз теряла сознание, тебя лихорадит, и твой кашель меня пугает. Мы отправляемся прямо сейчас, - он поднялся со скамьи и пошатнулся.
Я бы хотела продолжить спор, только кашель не отпускал. Старушка, которая стояла у стола, хмурилась и качала головой, глядя на меня.
- Плохо дело. Прав твой молодец. Нельзя медлить.
Лекс вернулся в комнатку в сопровождении двух мужчин. Стало тесно. Парень опустился на колени и кусочком уголька стал вычерчивать круги и символы. Я прикрыла глаза, пытаясь отдышаться. Стоило признаться, чувствовала я себя ужасно. И сама уже боялась, что не доживу до следующего дня.
Все молчали. Только скрежет угля по деревянному полу разрушал тишину. Казалось, я уснула. Но внезапно почувствовала, как меня подхватывают под руки и поднимают со скамьи. Распахнула глаза. Мужчина с густой бородой, как игрушку, держал меня за талию и стоял у границы светящегося круга. Лекс стоял на коленях, опустив голову.
- Всё, - выдохнул он и повалился на бок.
Мужчина подхватил Лекса за ворот пальто и шагнул внутрь круга. Мир исказился. Потемнел. Желудок подскочил к горлу. Голова закружилась. Как мы оказались в месте назначения я не видела. Потеряла сознание. Организм не выдержал напряжения от переноса.
Нос пощекотал запах трав и ещё чего-то смутно знакомого. В глаза ударил резкий свет, заставляя зажмурить закрытые глаза, по телу разливалось тепло, будто я лежала под палящим солнцем. Вспомнила последние события перед потерей сознания и испугалась. Куда нас занесло, где я и что происходит? Попыталась открыть глаза.
- Госпожа Данияс, если Вы не желаете ослепнуть, то не советую открывать глаза, потерпите немного, - раздался над головой незнакомый женский голос.
Желание открыть глаза усилилось, но угроза потерять зрение возымела действие. Губы ссохлись и прилипли друг к другу. Пить хотелось неимоверно. Ещё не до конца пришла в себя, пыталась сосредоточиться, но это оказалось труднее, чем хотелось бы. Но одно я поняла точно. Тот самый запахэто запах больницы. Не такой резкий и навязчивый, как в нашем мире, а лёгкий, смешанный с запахом трав, запах чистоты и лекарств.
- Я в больнице?с трудом разлепив высохшие губы, задала вопрос.
- Вы в госпитале факультета целительства Академии Общей и Начертательной Магии, - ответила женщина, и свет перед глазами погас, а ощущение тепла, которое изнутри наполняло тело, испарилось вместе с этим светом.Можете открыть глаза. Рада, что Вы пришли в себя.
Перед глазами всё расплывалось. Пришлось долго моргать, чтобы рассмотреть женщину. Молодая девушка с чуть раскосыми тёмными глазами и доброй улыбкой стояла рядом со мной. Она была в зелёной форме, которую, видимо, здесь носили целители: светло-зелёного цвета широкие свободные штаны и такого же цвета рубашка, которая была похожа на верх от кимоно.
- Пить, - облизала шершавые пересохшие губы и попыталась сглотнуть, чтобы хоть так смочить горло.
Девушка достала откуда-то стакан с маленькой ложкой и сама напоила меня. Живительная влага потекла по горлу. Прикрыла глаза, пытаясь осознать, что всё закончилось. Но поняла, что есть вопрос, который слишком сильно волновал меня.
- Лекс? Парень, что был со мной? Живой?с ужасом ожидала ответа.
- Успокойтесь, девушка, - мягко улыбнулась целительница, - он жив. Но, как и Вам, ему придётся некоторое время задержаться в нашем корпусе, - она накрыла меня светло-голубой простынкой, и только тогда я поняла, что совершенно обнажена.Сейчас Вам нужно выпить отвар для восстановления, а после Вам принесут обед.
Женщина отошла от постели к небольшой стойке за стеклянной дверцей, откуда достала два флакона из темного стекла. Пока она колдовала над местными лекарствами, я прикрыла глаза и с облегчением выдохнула. В безопасности. Наконец-то. Только в этот момент поняла, что тело не сотрясает дрожь, голова больше не напоминает улей, в котором пчёлы сошли с ума и бесконечно жалились, горло не раздирает от боли, а кашель больше не заставляет задыхаться. Но только я подумала о кашле, как приступ подкатил к горлу. Распахнула глаза и увидела, как девушка отставляет в сторону лекарство, хватает узкое небольшое ведро и подносит его ко мне, помогая склониться. Не понимая, для чего это нужно, склонилась над ведром, как раз в тот момент, когда из меня стали выходить сгустки темной слизи. Кашляла долго и по мере того, как моё тело покидала эта гадость, всё больше приходила в ужас. Что это за болезнь такая странная? Наверное, всё было написано на моём лице, потому что девушка не заставила ждать объяснений.
- Вы, насколько я знаю, из переселенцев, - протянула мне шершавый светлый платок, больше напоминавший салфетку.Не пугайтесь, Алесандрия, это последствия лечения. Вы слишком сильно пострадали. Уж не знаю, что пришлось на вашу долю, но к нам Вы и Ваш друг попали без сознания, с признаками обморожения, истощения, обезвоживания, и разной степени воспаления. Не буду углубляться в профессиональные моменты, но лечение в нашем мире происходит несколько иначе, нежели на Земле. Мы лечим за счёт замены грязной энергии болезни на чистую энергию. Очищаем организм от негативного фона. В слишком больших дозах такое воздействие может быть вредным, поэтому эффект усиливается за счёт отваров, настоек и прочих лекарственных средств. Но это, - она приподняла ведро и отставила его в сторону, - последствия очищения организма. Ваше тело избавляется от того, что мешает ему нормально функционировать. Через два дня всё закончится, а через неделю Вы уже будете абсолютно здоровы.
- Какая гадость, - пыталась избавиться от тошноты и глубоко дышала.Можно мне ещё воды?попыталась подняться выше, но поняла, что слишком слаба даже для этого.
Девушка снова дала немного воды, а после поднесла ко рту коричневатую жидкость, от которой доносился сладковатый запах. На вкус оказалось очень приятной.
- Отдыхайте, Алесандрия. Сейчас Вам принесут обед, - она подхватила ведро и направилась к двери.
- А как Вас зовут? Сколько я была без сознания?
- Гранис Лилая. Немногим меньше суток.
- Спасибо Вам, госпожа Гранис. Большое.
Женщина обернулась, мягко улыбнулась и кивнула. Дверь, у которой она уже стояла, внезапно распахнулась.
- Опять Вы? - обрёченно спросила целительница, - господин Артинас, я нажалуюсь на Вас Вашему куратору.
- Добрый день, госпожа Гранис, - кивнул Доминик. - Вы же знаете, что это бесполезно. Тем более, я ничего плохого не делаю.
- Вам нельзя здесь находиться! - женщина стояла перед парнем и, запрокинув голову, возмущённо выговаривала парню.
Я во все глаза смотрела на Доминика и боялась, что мне всё снится. Боялась, что всё вокруг подёрнется дымкой, и я вновь окажусь в холодном лесу. Доминик, наконец, перевёл взгляд с целительницы на меня и замер.