- Как всё сложно.
- Это только слухи, сколько в них правды я не знаю. Их увели, нас допросили. На следующий день Лантас попросил меня остаться и повёл из академии, как выяснилось, на знакомство с твоим отцом. Кстати, Лантас выглядел ужасно подавленным и будто даже виноватым.
- Он обещал отцу, что присмотрит за мной, но никто не мог знать, что всё сложится вот так.
- Понятно. Судя по тому, что видел и знаю я, твой отец разделяет это мнение. К тому моменту, как я вновь встретился с твоим отцом, мои родные уже рассылали письма по всем знакомым с просьбой о помощи в поисках, стражи разослали заметки о вас по всем населённым пунктам с просьбой оказать посильную помощь в поисках. Где вас искать, не знали. Отец твой порывался самостоятельно отправиться на поиски, но мы с трудом убедили его, что лучше остаться в столице. Надеялись, что вы найдётесь очень скоро. Но даже два дня оказались огромным сроком. Мы ничего не знали. Нам сообщили лишь то, что Тир и Малика останутся под арестом до суда. А суд проведут сразу после вашего возвращения.
- А если бы мы не вернулись?
- Мы бы сошли с ума. И нас таких много.
- Я не об этом. Когда бы провели суд, если бы мы не вернулись?
- Через месяц. По-моему. После выяснения всех обстоятельств, через месяц провели бы суд без вас. Но вы вернулись, - сжал меня в объятиях и поцеловал за ухом, - и я безумно этому рад.
- И я рада. Мне тебя не хватало, - опустила взгляд на переплетённые пальцы, - я соскучилась очень, - признание получилось тихим и даже немного жалобным.
Повернулась и взглянула на него. Он отпустил мою руку, приподнял пальцами подбородок и подарил сладкий головокружительный поцелуй, от которого душа затрепетала, сердце пело, а дыхание сбилось от нахлынувших чувств. Слегка покусывал губы, от чего захватывало дух, втягивал в себя и вновь едва касался. Это была феерия чувств, нежность сменялась напором, сладостьстрастью. Он всё теснее прижимал меня к себе, всё крепче становились объятия. Но вдруг он отклонился от меня.
- Если это увидит кто-то из целителей, то меня выгонят и уже никогда не пустят к тебе, - его голос вибрировал и действовал на меня гипнотически.
Я всё ещё смотрела на его губы и облизывала вмиг пересохшие свои.
- Сашка, - угрожающе протянул он, и я очнулась.
Встретилась с ним взглядом и улыбнулась.
- Жарко, - невпопад сказала я.
- Я не знаю, почему ты кутаешься в эту простыню, - попытался скинуть её с меня, но я вцепилась мёртвой хваткой.
- Не надо, - чётко произнесла, глядя на удивлённого Доминика, - Натка, падлюка, принесла мне не те вещи.
- Что с ними не так?
- Это, скажем так, вещи, которые на Земле не вызвали недоумения, но не на Теллурисе.
- Покажи, - его глаза загорелись, на лице появилась широкая улыбка, а рука легла на мою. Ту, что удерживала простынь. - У вас на Земле очень интересная мода. Нас на экскурсии водили в разные страны в разное время года. И летняя одежда у девушек оченьпросто очень. Я хочу посмотреть, что передала Натка. А зная её, подозреваю, что увиденное мне понравится.
- Нет, - замотала головой, - я просто убью Натку, и никто ничего не узнает.
- Ну, Сашка. Не вредничай, - начал аккуратно отцеплять мои пальцы, - ты же на Земле в таком ходила? Наверняка. Значит и бояться нечего. А кроме меня никого здесь нет. Ну покажи, милая, - чмокнул в губы и сделал просительную мордашку.
- Нет, - я была непоколебима, - это же по вашим меркам даже не одежда, а так, бельё. Не покажу.
- Никогда? - хитро прищурился он, и я поняла, что сейчас он опять включит свой талант манипулятора.
- Не знаю, - с сомнением произнесла я.
- Я всё, конечно, понимаю, но это ведь всего лишь одежда. А я надеюсь увидеть тебя и в самом идеальном виде, - щекоча, провёл пальцем по плечу до бретельки.
- В каком же?не понимала, причём тут мой непотребный вид в понимании этого мира и идеальный образ в понимании Доминика.
- Правда не догадываешься?ухмыльнулся, склонился, спустил бретельку и поцеловал в том месте плечо, а потом коснулся кожи у основания шеи, согревая тёплым дыханием и вызывая толпу мурашек по всему телу. - Самая красивая женщинаэто желанная женщина, - скользнул губами по нежной коже вверх и выдохнул у самого уха, - но и она становится ещё красивее, когда остаётся без одежды.
Щёки горели, но я уверяла себя, что это не от смущения, а от жара, вызванного действиями Доминика. Надеялась, что и он думал также.
- А моя Сашка самая красивая, ведь правда?продолжал околдовывать меня.
- Наверное.
- Правда. И моей Сашке стесняться нечего. Она прекрасна.
Он тихо говорил мне комплименты, целовал, гладил руки, живот. В какой момент его рука скользнула под простынь, не заметила. Но поняла, что этот хитрец вновь меня обвёл вокруг пальца и сделал всё по-своему. Осознала это, когда его пальцы, скользнув по бедру, коснулись оголённой кожи. Он замер. И я тоже. Да, это были спортивные шорты, размера очень мини. Я в них занималась дома или ходила на пляж. Похоже, Доминик думал, что я преувеличивала, когда говорила о схожести одежды с бельём.
- Ты наглец, ты понимаешь это?бурчала я, но ничего не делала. Было даже забавно смотреть на радостно-растерянное лицо парня.
- Понимаю, но мне не стыдно. Наглость, порой, дарит немного счастья. Как сейчас, - он скользнул ладонью по ноге и расплылся в улыбке.Я же теперь спать спокойно не смогу, пока не увижу, что это за одежда.
- Всё, хватит, - перехватила его наглую конечность, - я сейчас сгорю от смущения.
- Ты же понимаешь, что рано или поздно придётся забыть о смущении.
- Понимаю, - прищурилась и улыбнулась, - но шорты не покажу. Бессонная ночь будет тебе наказанием за манипуляции и обман.
- М-м, ты флиртуешь, вынуждаешь меня фантазировать. Это даже интересно. Только учти, чем больше я буду фантазировать, тем меньше у меня останется терпения. И тогда даже твоё смущение уже ничем тебе не поможет.
Я не успела ничего ответить. В палату вошла целительница, которая разразилась возмущением, когда увидела, что Доминик практически лежит на моей постели. Но стыдно нам не было. Было весело. Чувствовала себя школьницей, которая напроказничала, и теперь её отчитывала строгая мамочка. Судя по еле сдерживаемой улыбке Доминика, он тоже чувствовал что-то подобное. Госпожа Гранис выгнала Доминика, сказав, что время посещений даже для таких проныр, как он, закончено, и мне пора отдыхать. А когда он, попрощавшись, вышел, улыбнулась и покачала головой.
- Хороший у Вас парень, Алесандрия. Редко кто так волнуется о своих половинках.
- Спасибо, - счастливо улыбнулась и потянулась, - он самый лучший.
- Любовь лечит людей. Но и целительство с этим неплохо справляется. Вижу, что Вы оделись. Перед сном мне нужно снова провести сеанс очищения, поэтому, раздевайтесь.
Глава 8
Следующим утром меня разбудили, чтобы вновь провести процедуру исцеления. Глаза приходилось закрывать, потому что, по словам госпожи Гранис, чистая энергия могла повредить зрение.
- Ваш друг очнулся, - перед уходом сообщила женщина, - он всё ещё слаб, но завтра переведём его в обычную палату.
- Ой, спасибо, что сказали, - с души упал камень.
Чтобы между нами не происходило в далёком прошлом, но теперь слишком многое изменилось. И я искренне переживала за его здоровье и состояние. Слова целительницы успокоили и обрадовали. А уж, когда ко мне в палату зашли два рослых парня, которых отправили ко мне для помощи в переселении, вовсе оказалась счастлива. Наконец, смогу увидеться с друзьями.
Палата оказалась одноместной. Широкая кровать, застеленная белым бельём, светло-голубые стены, небольшой комод для одежды, стол, стул, небольшое зеркало и широкое окно во всю стену. К нему-то я и бросилась. За окном было ещё темно. Звёздочки постепенно тускнели на светлеющем небе, по улице спешили люди, кутаясь в тёплые шубы, куртки, шарфы. И снова шёл снег. Будто и не было тех двух дней в лесу. Крупными хлопьями кружил в свете фонарей, мягко опускаясь на землю. Парни, которые помогли мне дойти и донести вещи, быстро ретировались, оставив меня одну.
На завтрак принесли овощи, приготовленные на пару и немного пресной каши. Было невкусно, но голод был сильнее. Лежать не хотелось, хоть признаки слабости всё ещё не покидали меня, поэтому села на широкий подоконник и наблюдала за городской суетой, за серыми тучами, которые медленно, едва заметно, плыли по небу, и думала о словах Доминика, от которых бросало в жар до сих пор. Улыбалась своему расплывчатому отражению в стекле и понимала, что воспоминания эти приятные, что они доставляют мне удовольствие, и, если Дом будет дарить такие головокружительные поцелуи, если его слова будут и дальше разжигать пламя чувств в сердце, то я не смогу сопротивляться его обаянию, тому притяжению, которое заставляет забывать обо всём. Да и не захочу сопротивляться. Я могла ему доверять во всём. Слишком много раз он доказывал мне это. У меня не было причин ему не верить, оставалось только перебороть стеснение и страх перед неведомыми ощущениями. Ещё никогда отношения не заходили так далеко. Да и не было никаких отношений. И мне было нужно сказать об этом Доминику, чтобы для него это тоже не было сюрпризом. Но всего лишь подумав об этом разговоре, к щекам прилил жар. Протяжно выдохнула и приложила ладони к щекам. Уже даже раздражала собственная трусливость, но бороться с ней сложно. Как хотелось бы, чтобы Доминик был рядом в этот момент, обнял и сказал, что всё уже давно понял сам. Как бы это упростило всё. Но Доминика рядом не было. Он наверняка был на занятиях. И в этот момент меня осенило. Глаза округлились, забегали из стороны в сторону, даже рот слегка приоткрылся от обрушившегося понимания масштаба проблем, которые меня ждали. Я же столько всего пропущу, пока буду на лечении и уже столько пропустила за время блуждания по лесу, что просто погрязну в рефератах и дополнительных заданиях, и вылечу с факультета. Сжала руки в кулаки от бессильной злости. Даже слёзы выступили. Полторы недели пропущенных занятий. Ещё и перед концом первого семестра. Мне конец. Судорожно перебирала в голове, как быть, что делать. Пришла к выводу, что придётся брать учебники и заниматься самостоятельно, надеясь на то, что осилю материал без объяснений преподавателей. Но переживания улеглись, когда поняла, что у меня есть те, кто помогут: отец и Доминик, они и станут моими учителями на время заточения в целительском корпусе.
Ещё до наступления обеда ко мне пришёл папа. Я была безумно рада его видеть, но насторожилась, когда поняла, что отец зол и даже бледен. Соскочила с подоконника и остановилась.
- Пап, что случилось? - осторожно спросила я.
- Не важно, - довольно резко отозвался и глубоко вздохнул. - Прости, не очень приятная встреча состоялась только что. Ты хорошо выглядишь, - улыбнулся папа и обнял меня.
- Да, я чувствую себя намного лучше, чем вчера. Кто тебя так разозлил? - положила голову на грудь отцу и тоже обняла его.
- Помнится, я задолжал тебе объяснения, думаю, сейчас самое время всё объяснить, - невпопад ответил он.
Мы расположились на моей кровати. Папа немного помедлил, а потом начал свой рассказ.
- Я был студентом, когда встретил твою маму, - сделал небольшую паузу, - так, не с того начал. Я единственный сын в семье. Моя маматравница, очень мягкая и покладистая женщина, которая полностью подчиняется воле отца. Отец же закончил факультет боевой магии, поступил в военную академию, закончил и её, а после ушёл работать помощником одного из членов парламента. Молодой, целеустремленный, упрямый и жёсткий, он быстро заслужил хорошую репутацию, а после занял место своего начальника. Как управленец он безупречен. Но он, как и дедушка, слишком сильно ценил своё прошлое. Это, наверное, очень хорошо с одной стороны, но для них влияние прошлого оказалось слишком сильным. Твои кольца, - отец взял мои руки и погладил большими пальцами кольца, которые я и не замечала до этого, - они непростые. Зная тебя, думаю, ты уже многое о них разузнала.
- Многое, но хочу послушать тебя.
- Хорошо, - улыбнулся он, - наш род, род Данияс, довольно-таки древний. Мой дед был из семьи аристократов, но ещё ребенком лишился титула и статуса, как и другие аристократы. Не буду углубляться в подробности, но именно высокородное прошлое оказалось для меня пагубным. Мой дед и отец считали, что мы должны помнить о прошлом, блюсти чистоту крови и жениться только на магически одарённых девушках. Дед и вовсе женился на бывшей аристократке, имеющей магический дар. А я, будучи студентом, встретил твою маму. Мы тогда гуляли в менестреле, а там, как и всегда, в полночь танцевали Тингос. Пережиток прошлого.
- Кажется, я уже тоже его танцевала, - вспомнила наш культмассовый выход в менестрель.
- Правда? - удивился отец, - неужели до сих пор сохранилась эта традиция в менестреле?
- Ну, если уж менестрель сохранился, то почему бы и танцу не сохраниться. Это тот, на который если девушку приглашают, то она отказаться не может?
- Да, - папа широко улыбнулся, - надо же, ничего не изменилось. С Домиником танцевала этот танец? - прищурился.
- Ага, но ты не отвлекайся, рассказывай.
- Ладно, - хмыкнул он, - я тогда Аришу пригласил, она согласилась. В общем, мы после того дня всегда были вместе, за исключением того времени, пока я доучивался. Отец сначала никак не отреагировал на наш роман, видимо, считал, что это временное увлечение, но когда я сказал, что собираюсь жениться, мы поругались. Сначала он угрожал, что не позволит, что он имеет большое влияние. В общем, он был против Аришки, мама отмалчивалась, а я в тот же день потащил Аришу в храм, где мы поженились и поклялись друг другу в любви. Отец, когда узнал об этом, пришёл в ярость. Заявил, что лишает меня всего: поддержки, наследства и всего остального. Единственное, что у меня тогда осталосьэто кольца, которые он подарил мне, когда я в академию поступил. Их забрать он не мог. Ну и те деньги, что я заработал за полтора года практики. Вот с таким багажом мы с Аришей и переехали на Землю. Мне, конечно, помогли с устройством знакомые. Мы переезжали уже с гарантией на работу. Ариша тогда много плакала, просила оставить её, винила себя в размолвке с родителями, но я тоже бываю очень упрям. А переехать пришлось из-за того, что я знал, отец не даст нам спокойной жизни. А позже мы узнали, что Аришка беременна тобой, в общем, жизнь потихоньку наладилась.
- Пап, а почему вы с Лантасом перестали дружить? Я догадываюсь теперь, конечно, но всё же?
- Что за панибратство? - погрозил пальцем, - он твой преподаватель.
- Знаю, просто эти господа и госпожи режут слух, а его так все называют, не при нём, конечно, но это не говорит о том, что мы его не уважаем. Ближе к делу, пап.
- Всё просто, Санька, - погладил меня по голове, - он тогда перед свадьбой начал тоже меня убеждать, что не стоит торопиться, думал, что я из-за упрямства решил жениться на Аришке, чтобы отцу насолить. Убеждал, говорил, что я потеряю всё из-за неё, а я всего лишь хотел жить своей жизнью и не потерять любимую женщину. Деньги? Я их заработал. Уже через год после переселения я зарабатывал достаточно, чтобы обеспечить семью. Тогда, да и сейчас, не так уж много чертёжников занимались поставками с Земли. Я никогда не жалел о своём решении. Я счастлив. Моя жена шикарная мудрая женщина, а ещё у меня самая лучшая дочь. Было, конечно, сложно и обидно, что для родителей чистота крови важнее моего счастья, но я это пережил.
- Пап, а что такого в этой истории? Почему бы и раньше не рассказать её мне? Почему не в письме?
- Я считаю, что такие разговоры должны происходить с глазу на глаз. Не для телефонов и писем такие вещи. К тому же, зная тебя, уверен, что ты бы рванула искать своего деда. Из любопытства. И нашла бы. Очень быстро. С учётом того, что он живёт и работает в столице, а фамилия Данияс не так уж и неизвестна, думаю, что приложи ты немного усилий, и он узнал бы, что его ищет некая Данияс. А встретив тебя и увидев кольца, сразу понял бы, кто перед ним. Чем бы закончилась такая встреча, я не знаю. Я только одно могу тебе сказать, что если ты подружишься с ним, то я не буду против. Он твой дед и только тебе решать, как относиться к нему.
- Ты так говоришь, будто я уже ломанулась искать его. Что-то такого желания не возникает. Хотел бы, сам давно нашёл и познакомился, тем более, что он такой влиятельный, как ты говоришь.
- Он не знал о тебе. И искать его не придётся. Я встретил его в приёмном отделении. Он интересовался, что за Данияс попала сюда. Слух о вашей пропаже очень быстро разлетелся по всему миру. Тем более, ваши данные во всех листовках и газетах были. Встреча не была радостной, но уверен, что он захочет встретиться с тобой.
- Что же все со мной познакомиться так внезапно захотели, - посетовала я.Причём без моего на то согласия.
- О чём ты?
- Дедуля, вся семья Доминика. Он сказал, что и вы с мамой тоже приглашены.
- Ах, вот ты о чем. Так ужин только через месяц. Но я знаю старшего Артинаса, дядю Доминика, он нормальный мужик, несмотря на огромное состояние, без заносчивости. Именно поэтому меня не пугает то, что твой Доминик из такой семьи. Если моё впечатление об Артинасах правильное, то он должен быть отличным парнем. Да и, судя по тому, что я видел, мне он нравится. Разумный парнишка. И так за тебя переживает. И ты вся светишься, как никогда. Мне радостно видеть тебя такую. А большего мне и не надо, главное, чтобы тебе с ним было хорошо.
- Спасибо, - обняла папу, - я вас с мамой обожаю. И вы у меня самые лучшие. А с дедулей разберёмся.
- Если ты назовешь его так при встрече, у него волосы на голове зашевелятся, - рассмеялся папа.
- Ну, он же дедуля мне всё-таки. Короче, я даже думать не хочу об этой встрече. Зачем ему со мной знакомиться? Я дочь своих родителей, неужели он думает, что я кинусь ему на шею только потому, что он есть, и несмотря на то, как он поступил с вами? К тому же, если бы я не была одарена магией? То что? Он вообще не узнал бы о моём существовании. Ладно, всё, закрыли тему, я почему-то злюсь. Ты маме рассказал обо всём?
- Нет, - мотнул он головой. - Вот тебя выпишут, я вернусь домой и расскажу всё. Лучше скажи, тебе что-нибудь нужно?
- Написал бы ей письмо сейчас, она бы к твоему возвращению остыла и уже не жаждала твоей смерти, - рассмеялась я. - Пап, мне нужна нормальная одежда. Подходящая для этот мира. Какой-нибудь халат длинный и костюм спортивный, что ли. Видишь, в чём я хожу, - огладила шёлковый халат, подвязанный пояском, - это очень неподходящий наряд для этого мира. Я сюда шла, завёрнутая в простынь, якобы замерзла. И, - задумалась, - наверное, мне нужны новые сапоги и какая-нибудь куртка. Думаю, что шубка и сапоги, в которых оказалась в лесу, восстановлению не подлежат.
- Ладно, малышка, я понял, может, что-нибудь вкусного?
- Я так мандаринов хочу, - жалобно простонала я.
- Что-нибудь придумаю, - поцеловал меня в лоб, - я убегаю, раз с тобой всё в порядке, улажу некоторые рабочие вопросы. Будто и не обманывал Аришку.
- Вот она тебе разнос устроит. Завтра придёшь?
- Конечно. Сегодня уже вряд ли.
Папа ушёл, а я вновь забыла спросить о Ките. Виделись ли они, говорили ли, вообще, знает ли Кит о том, что мы нашлись, ведь в тот вечер, когда я угодила в ловушку, у забора был он. Я не могла ошибиться.
Но вскоре мне стало не до мыслей о Никите. Едва я успела пообедать, как послышался стук. Мне пришлось заворачиваться в простыню и забираться на постель, чтобы встретиться с посетителем. Но гостей оказалось много. Натка, Сориан, Адан и ещё множество однокурсников, которые бросались ко мне с объятиями и угрожали мне удушением. Но я была безумно рада их видеть. Среди ребят не оказалось лишь двоих, которых я тоже ожидала увидеть: Дарии и, как ни странно, Доминика.
- Доминик у Лекса, - как и всегда, первая откликнулась Натка. - К нему никого, кроме Доминика и родителей не пускают, поэтому пока мы все тут будем мучить тебя вопросами и последними новостями, Доминик решил проведать Лекса.
- Ага, - Сориан, не стесняясь и не задумываясь, сел на пол и начал рыскать в своей сумке, - кстати, мы тут подумали, что тебе это понадобится, - он выкладывал из пухлой сумки учебники и тетради. - Это мои лекции по тем предметам, что ты пропустила.
- О, Сориан, ты мой спаситель, - с радостью глядела, как всё это добро перекочевало на стол.
Туда же были поставлены бумажные пакеты, в которых, как выяснилось позднее, были разные гостинцы для больной меня от неравнодушных друзей.
Кратко рассказала ребятам о том, что случилось с нами, снова послушала о том, что происходило после исчезновения.
- Ребят, я так рада вас видеть, - счастливо улыбалась, глядя на друзей. - А где Дария?
- Она сказала, что зайдёт позже, - откликнулся Адан, - с ней в последнее время творится что-то странное. Но она ничего не рассказывает. Я звал её сегодня, но она сказала, что у неё к тебе есть какой-то разговор.
- Понятно.
Я догадывалась, какой разговор был у неё ко мне. Будь на её месте, меня бы снедало чувство вины за произошедшее, ведь, если бы она не испугалась осуждения и сразу обратилась к стражам, то Тир бы уже тогда угодил в тюрьму. Хотя, оставалась ещё Малика. Но в любом случае, я не винила Дарию за то, что случилось. Девушка она хорошая, к тому же под удар попала из-за моей стычки с Тиром, да и не могла я на неё злиться. Не получалось.
- Ребят, а как вообще в академии дела? Помнится, в прошлый раз, когда дело дошло до суда, было много нападок на чертёжников.
- Ваше исчезновение, выходка Тира и Малики здорово встряхнули академию, - поморщилась Натка. - Не знаю, возможно, это временное явление, но сейчас всё тихо. Думаю, не только студенты нашего факультета, но и все остальные понимают, что всё зашло слишком далеко. Я надеюсь, что это понимание не улетучится со временем, а только укрепится. Слишком долго продолжалась эта нелепая детская война. Пора заканчивать. Давно пора.
- Я думаю, что мы последние, кто застал такое отношение к чертёжникам в академии, - вступил в разговор Сориан, - два суда за несколько месяцев здорово отрезвили студентов, к тому же правила академии ужесточили, и теперь мытьё окон и полов заменили исключением. А место своё терять никто не захочет.
- Правду говорят, - хмыкнула я, - во всём нужно искать плюсы. Наше путешествие с Лексом оказалось очень щедрым на эти плюсы, - едва кивнула на невысказанный вопрос Натки.
Подруга знала о моих проблемах и, судя по облегчению, которое отразилось на её лице, она поняла, что мы поговорили, и наши отношения с Лексом наладились.
Ребята пробыли недолго. Все они пожертвовали обеденным временем для встречи со мной, к тому же им всем нужно было готовиться к занятиям.
- Натка, задержись-ка, - прищурилась я, когда все ребята уже вышли из палаты.
- Что? - непонимающе смотрела на меня подруга.
- Вот и я хотела бы узнать, что?! Что это за нафиг? - скинула с себя простынку, продемонстрировав чёрный шёлковый халат, под которым скрывалась такая же сорочка.
- Ой, - у подруги загорелись глаза, - вот этот комплект мне понравился особенно. Сашка, у тебя же там клад всяких интересных вещичек!она рухнула на постель и вкрадчиво поинтересовалась, - Доминик оценил?
- Натка, ты в своём уме? Ты могла бы мне хотя бы один нормальный комплект вещей положить? Или ты считаешь, что все должны это оценить?кивнула на дверь.
Улыбка сползла с лица подруги мгновенно. Натка явно была озадачена.
- Ой, - протянула она, - я об этом-то и не подумала, - хихикнула она, - прости. Я, когда их увидела, сразу подумала о вашей встрече с Домиником. О том, как вы скучали, ну, ты понимаешь. А тут такая красота. Сашка, прости, у меня голова в эти дни от переживаний плохо работает. Я что-нибудь обязательно принесу.
- Не надо. Я уже папу попросила. У него как-то надёжнее.
- Не дуйся, я не специально, - обняла меня, - а Доминик-то оценил?
- А я ему не показала, - фыркнула я.У нас, знаешь ли, отношения так далеко ещё не заходили.
- Сашка, это же преступление!воскликнула она, - не показать Доминику эту прелесть! А на счёт остального, тоскажи честно, вообще никогда не было?
Помотала головой в ответ. Натке признаться в этом не было стыдно, зато был реальный шанс получить дельный совет.
- Я так и думала. Знаешь, и не торопись тогда. Ты сама поймёшь, когда будешь готова. А если пойдёшь у кого-нибудь на поводу, даже у Доминика, можешь пожалеть. Хотя, помнишь, говорила, что Лекс проныра? Так вот, Доминик ещё больший проныра. Но он знает границы.
- Да поняла я уже, что он тот ещё хитрец. Только раньше ты что-то этого не говорила.
- Так получилось, - пожала она плечами, - но и не тяни долго. Всё-таки, вы уже не дети.
- Ой, всё, не продолжай. Я сама всё знаю.
- Вот и умница, - она вновь меня обняла и попрощалась. А у выхода обернулась, - я рада, что вы всё выяснили с Лексом. Он хороший парень, думаю, ты тоже смогла в этом убедиться.