Кажется, твоя малышка пришла в себя. Ресницы дрожат и дыхание изменилось.
Услышав этот голос, я похолодела. Проснуться мне не удастся. Кошмар, в который я превратила свою жизнь, продолжается.
Открывайте глаза, дарита Таиния. Позавтракайте с нами, голос Свена звучал так спокойно и обыденно, словно не он пытал меня недавно.
Я открыла глаза и повернулась на звук. Свен и Ярис сидели на ковре перед невысоким столиком. В приоткрытый полог шатра падал утренний серый свет. Ночь закончилась. Свен смотрел на меня и улыбался.
Садитесь рядом, дарита, он приглашающее постучал по ковру рядом с собой.
Это так странно! Я оперлась руками на землю, чтобы подняться, и осознала, что они не болят. Села и с изумлением вытянула руки перед глазами. Никаких следов переломов!
Вы снова здоровы, произнес Свен. Это мое излечивающее заклинание лишило вас сознания. Так что можете встать и подойти сюда.
В голосе его появились жесткие нотки, и я предпочла выполнить этот мягкий приказ. Послушно опустилась на колени там, где мне указали.
Ярис, сходи проверь, как идет подготовка.
Ярис хмыкнул и послушно вышел из шатра.
Дарита Таиния, позвольте поухаживать за вами, произнес Свен и подвинул ко мне чистую тарелку.
Он вел себя, как будто никаких пыток не было, разговаривал спокойно и даже любезно. От безумия этого у меня кружилась голова, и становилось страшно. Есть не хотелось, но когда Свен отрезал кусочек ветчины и протянул мне на двурогой серебряной вилке, я не посмела отказаться. Он кормил меня до тех пор, пока сжавшееся от ужаса горло не перестала пропускать проглоченные кусочки. Я закашлялась.
Свен терпеливо переждал мой кашель. Налил в серебряный кубок воды и протянул мне.
Запейте, Таиния.
Вода была холодной и сладкой. Я узнала вкус родника, бившего здесь, на плато.
Вы больше не голодны?
Я молча кивнула.
Отлично! Тогда приводите себя в порядок и выходите из шатра. Только не вздумайте делать глупости! Удобства там, за ширмой.
И Свен вышел. Я не стала пытаться «делать глупости». Просто не знала, что тут можно сделать. В голове пустота и страх. Потому послушно прошла за ширму.
Свен ждал меня у шатра. Он привычным движением предложил руку. Я послушно оперлась на нее. И мы пошли куда-то. Я шла, не поднимая глаз, сосредоточившись только на том, чтобы не запнуться о камни. Когда мы остановились, Свен отпустил мою руку и поставил меня перед собой. Затем одной рукой крепко обхватил за талию, а второй потянул за волосы, заставляя поднять голову.
Я увидела вдали родные стены. Отсюда они смотрели такими неприступными и грозными. В холоде, что поселился внутри, появилась теплая точка. Я не предала их! Они в безопасности! Я увидела, как между зубцов стены вырос родной силуэт отца.
Что ты хочешь, лей? услышала его голос.
Ты знаешь мои требования, ответил Свен. Пропусти нас и ты получишь дочь в целости и сохранности.
И отец, и он говорили внешне спокойно. Магия позволяла им не кричать, донося произносимые слова до каждого.
Нет.
Я не сомневалась, что отец ответит так. Ничто и никто не заставит его предать свой долг! Неужели Свен надеялся на другое? Похоже, нет.
Ярис, все готовы? тихо бросил он.
Да!
С ужасом я поняла, что это не конец и первое предложениепросто проформа.
Барон Ле-Грасс, у вас, как я знаю, еще есть дети? вновь обратился к отцу Свен. Вы также легко откажетесь от них? В моих руках ваша дочь и если вы откажетесь пропустить нас, то я запущу заклятие крови. Они умрут.
Я услышала, как там вдалеке закричала мачеха. Закричала и смолкла. Мне тоже хотелось кричать. Мы уже слышали об этом черном колдовстве леев. Все, в ком течет кровь моего отца, и он сам, погибнут. И только из-за моей глупости! Я застонала.
Свен отпустил мои волосы, протянул руку и Ярис вложил в нее узкий черный стилет.
Ну что решили, барон, пропустите нас?
Нет! Это бесполезно, лей. Таиния мне не дочь.
Отец отрекается от меня?
Проверим!
И узкий стилет вошел мне в бок. Неглубоко. Он пил мою кровь и выплетал черное кружево заклятия. Чернота сгущалась вокруг, или это темнело в глазах? Я не чувствовала боли, напряженно вглядываясь в фигуру отца. Боялась, что сейчас он рухнет. Но нет. На стенах замка все оставалось неизменным.
Твоя мать шлюха, Свен выдернул стилет. Этого я не ожидал.
Он выругался, продолжая одной рукой крепко держать меня.
Что будем делать, командир? спросил Ярис.
Раз так, отступаем. Нет смысла терять время. Оставим Лахор на следующий раз. А пока получу удовольствие. Держи ее, Ярис!
Он отступил от меня, но я не успела дернуться, почувствовав, как одна рука Яриса схватила меня за горло, а вторая обхватила талию.
Что же, барон, твоя жена была шлюхой, а теперь и дочь будет ею, крикнул Свен и вынув из ножен обычный кинжал вспорол на мне одежду.
Миг, и я осталась голой перед всеми, кто смотрел сейчас в нашу сторону из бойниц крепости. Отец повернулся ко мне спиной и ушел с просматриваемой части стены. Или нет? Не отец? Барон Ле-Грасс. Я так внимательно смотрела туда, на замок, что не видела происходящего рядом.
Отойди, Ярис.
Руки разжались и спине стало холодно. Толчок в грудь и я с размаху падаю на твердую землю. Острые камне врезаются в спину. Тяжелое тело наваливается на меня, царапая обнаженную кожу какими-то пуговицами и пряжками на одежде. Боль! Снова боль, от которой я не в силах избавиться. Богиня, неужели такты исполнила мою просьбу?
Но вот тело, что терзало меня, издало стон, дернулось в последний раз и расслабилось своей тяжестью окончательно впечатав меня в землю,
Но вот он встал, зашуршал одеждой.
Рад сообщить вам, барон, что ваша дочь была девственницей, с ленивой насмешкой сказал Свен. Сворачиваем лагерь!
И ушел. Все ушли. А я осталась лежать на земле, как сломанная кукла.
Глава 8. Отступление
Мне хотелось умереть, но ноющая боль не давала даже уплыть в серый туман безмыслия. Я свернулась в клубок, не столько от холода, сколько желая стать маленькой, превратиться в точку, чтобы никто больше не видел растоптанную меня.
Не знаю, сколько лежала я так, слушая ветер, крики и суету леев, топот копыт. Ждала, когда этот неприятный шум затихнет, они уедут, и я смогу встать и наконец попытаться умереть, просто шагнув с северного края плато. Там хороший обрыв, настоящая пропасть. Шаг, полет и все кончится.
Вдруг топот копыт приблизился и замер. На меня упал плащ, закрывая от света и ветра. Кто-то спрыгнул с коня и встал рядом.
Что же, раз не получилось с Лахором, возьму с барона хоть такую добычу, узнала я голос Свена.
Снова вспышка его целительского заклинания. В этот раз сознание не уплыло, хоть я бы этого хотела. Сильные руки завернули меня в плащ и закинули, как куль, на коня. Затем Свен и сам запрыгнул в седло и после небольшого промедления устроил меня поудобней, позволив опереться спиной на его грудь.
Что-то ты, Свен, в этот раз добрый, раздался смех Яриса. Поделишься?
Нет. Я сам не распробовал. Она так сладко страдает.
И мой кошмар продолжился.
Я с усилием вынырнула из прошлого. Не хочу вспоминать. Я столько лет после вновь и вновь кричала во сне, пытаясь вырваться из жестких рук Свена. Лишь несколько лет назад эти мучащие сны почти оставили меня. И вот сегодняшний вечер снова растревожил память.
Свен со своим отрядом присоединился к тем, кто грабил Руаду и пытался захватить графский замок. Свен запер меня в захваченном особняке какого-то купца. Из-за наложенных заклинаний я не могла выйти из спальни и не видела никого, кроме своего мучителя. Когда он исчезал на несколько дней, я оставалась без пищи, и приходилось пить воду из кувшина для умывания. Но больше меня мучила неизвестность. Война продолжалась, а значит, опасность по-прежнему грозила брату, сестрам, отцу. Я продолжала так называть его, хотя сердце каждый раз обливалось кровью, вспоминая слова «Таинияне моя дочь». Весь мой мир рухнул. Я больше не дочь барона Ле-Грасс и не могла понятькто я теперь? У меня больше никого не былони отца, ни сестер. И брат захочет ли он признать такую грязную, опозоренную сестру? И увижу ли я его? Эти мысли разъедали душу, когда я оставалась одна, а ночи со Свеном окончательно разрушали мою личность.
Не знаю, как долго продолжалось это. Но однажды вечером в дверь спальни затарабанили.
В чем дело, Ярис? Надеюсь, это что-то действительно важное!
Да! Впусти, это самая защищенная комната. Лучше, если поговорим в ней.
Свен выбрался из кровати, накинул халат, опустил полог, чтобы скрыть меня. Я услышала как открылась дверь.
Так что случилось, Ярис?
Королева Луасон мертва.
Это точно?
Да. Ее зачарованный нож уже несколько дней был ржавым, а сейчас рассыпался в прах.
И родить наследника она еще не могла. Сроки не те.
Вот именно, Свен. Что будем делать?
Убираться отсюда. Пока остальные не сообразили. Смысла в этой войне теперь нет. Без крови аританской династии страну нам не удержать. Завтра уходим.
А как?
Скажу, что получил Весть и должен вернуться в княжество.
Пограбим напоследок?
По пути к границе еще есть нетронутые местечки, хмыкнул Свен. Мы так спешили в Лурдию, что проверяли не все. Если отправимся завтра, пока другие не знают
То как раз успеем попотрошить здешних, обрадовано подхватил Ярис.
Я думала, меня оставят здесь, но нет. Утром я скакала рядом со Свеном. Еще несколько недель я моталась с ним по графству, неторопливо приближаясь к границе с Лейским княжеством.
Они рыскали как волки по нашей земле, находя тех, кто надеялся, что отсидится в стороне.
У Свена была карта, где значились все поместья и маленькие форты, что они пропустили при стремительном броске к Лурдии. Они не тратили силы на сильных и бедных, выбирая тех, кто в мирное для королевства время расслабился и зажирел.
Когда дома, в замке, я слушала рассуждения брата и других молодых стражников о том, что леи плохие солдаты, то верила. И их неудачная осада нашей крепости не противоречила этому мнению. Но сейчас я убедилась, что это не так. Леи оказались хорошими воинами и сражались не хуже наших. Просто если могли, то выбирали вариант с меньшей кровью Где могли покорить с помощью своей странной магии, выбирали этот путь. Несколько раз я наблюдала, как она действует.
Один из фортов сдала молодая жена хозяина. Она опоила солдат сонным отваром и открыла ворота. Я смотрела, как она кидается на грудь Свену, такую счастливую, и видела в ней себя. Мне не было жаль ее, когда Свен с силой оттолкнул предательницу, как ненужную вещь. А когда она подползла и попыталась поцеловать его сапоги, пнул прямо в лицо. И больше даже не взглянул на нее.
Я была удивлена, что леи не убили всех спящих воинов, хотя и могли. Скованные магическим сном, те не просыпались, даже когда им наносили раны. Увидев мое удивление, Свен пояснил:
Это задержит преследователей.
И я поняла. Раненные, да еще в таком количестве, остановят надежней, чем убитые. Выбирая между преследованием врагов и спасением своих, ясно, что люди выберут.
Но прямое предательство я наблюдала лишь раз. Как поняла из разговора Яриса и Свена, это требовало предварительной подготовки. Они бросали зерно чар еще тогда, когда сопровождали принцессу Луасон на Отбор. Сейчас чаще леи выманивали своими чарами кого-то нестойкого к обещаниям любви, богатства, славы и наносили ритуальным черным ножом на лицо и тело неглубокие надрезы. А потом отпускали. Окровавленные и плачущие те возвращались к своим, а через день туда входили леи, почти не встречая сопротивления.
Почему вы не поступили так со мной? однажды спросила я.
Ваш замок слишком большой для этого колдовства, неожиданно расщедрился на пояснения Свен. Пришлось бы слишком долго ждать, пока на всех подействует. Да и ваш маг вряд ли стал бы этого дожидаться, мог его снять. Вышла бы бессмысленная трата времени. А что, ты хотела бы вернуться к своим и принести им смерть, маленькая мстительница?
Свен с любопытством смотрел на меня, ожидая ответа. Я представила, как по моей вине у меня на глазах умирали бы близкие, и содрогнулась. Нет уж, лучше так, когда только я плачу за свою ошибку.
Нет, мне не за что им мстить.
Они предали тебя, малышка, слова Свена были как яд. Он любил говорить такое и смотреть, как я плачу.
Вначале я пыталась спорить, а теперь просто опускала голову, чтобы спрятать влажные глаза.
Один раз я увидела, как действует то проклятие, которым Свен грозил моему отцу. На чарующий зов леев вышел младший сын хозяина поместья. Черный ритуальный нож вошел в его бок, и все, в ком текла та же кровь, умерли в тот же миг. Поднявшаяся паника сделала обезглавленный гарнизон беспомощным.
Это черное колдовство могли творить только Свен и Ярис, и оно выпивало у них немало сил. Не меньше суток после этого колдун еле двигался и много спал. Свен оправлялся раньше, подпитываясь моей болью. В такие дни он намеренно причинял ее.
Но все рано или поздно подходит к концу. Не все до него доживают. Я дожила. Когда до границы осталось меньше суток, Свен оставил меня в каком-то лесу. На привале он отвел меня подальше от своих, овладел в последний раз. Потом провел пальцем по лицу, обрисовывая черты, задержавшись на закрытых глаза и прикушенных губах.
Посмотри на меня! сказал он. Все, я ухожу. Можешь теперь жить, как хочешь.
Жить? Как хочу? Мои губы дрогнули в кривой усмешке.
Не хочу, чтобы кто-то еще пил твою сладкую боль, задумчиво произнес Свен.
Я увидела, как он достал свой ритуальный кинжал и вновь наклонился надо мной.
Черное лезвие вонзилось в мою щеку, и она онемела. Свен запел и заканчивая фразу еще раз повернул нож. Потом встал и ушел. Мне стало совсем пусто и страшно. Все это время я страдала, но Свен и причиняемые им страдания заслоняли от меня то, что действительно пугаломысли о будущем. А сейчас он ушел, и я должна решать, как жить дальше. Без дома, без семьи, опозоренная.
Я встала, оделась и пошла вдоль ручья, у которого проходило наше последнее «свидание». В голове было пусто. Я не знала, где нахожусь и что делать дальше. Ручей привел к небольшому, но глубокому озерцу. Его черная гладь говорила об этом. Вот онвыход! Я шагнула с берега и камнем пошла ко дну, инстинктивно задержав дыхание. Прохлада воды обняла меня. Я попыталась вдохнуть ее и не смогла! Что-то отделяло меня от воды, не давая ей заполнить легкие. Ноги коснулись дна и туфли увязли в тине. Какая-то сила вытолкнула меня вновь на поверхность озера, и я задышала. Волна, взявшаяся непонятно откуда, вынесла меня на заросший травой берег.
Я упрямо попробовала еще два раза. С тем же результатом. Хотя при второй попытке я попробовала удержаться за затопленную корягу. Но ветка сломалась, и я всплыла вместе с ней. В третий раз мне не удалось даже погрузиться в воду. Стало понятно: утонуть мне не удастся.
Я долго сидела на берегу, тупо глядя на черную воду. Мыслей не было. Идти? Но куда?
И зачем? Не знаю, сколько это продолжалось. Тело мое занемело и я встала. Пошла назад вдоль ручья, что вывел к озеру. Пришла к месту, где леи делали привал, но там уже никакого не было, только следы копыт и присыпанное землей кострище.
«Ты что, хочешь все снова?»пробилась мысль в заторможенный мозг. Нет! Я не хотела. И пошла назад вглубь леса. Но далеко не ушла. Наткнулась на старый, полуразрушенный шалаш. Заползла внутрь и уснула.
Разбудил меня голод. Вчерашнее онемение души и тела прошло. Рана на щеке ныла. И я в состоянии оказалась думать. Пока о ближайшем будущемгде найти еду? Ясно было, что здесь, в шалаше она сама не появится. Пришлось выбираться. Решила, что поищу ягоды и в их поисках наткнулась на птичье гнездо, где лежало несколько пестрых яичек. Это лучше чем ягоды! Выпила их сырыми, попила воды из найденного родника, и все показалось не столь мрачным.
Свена в моей жизни больше нет и не будет. Я жива и здорова. Мои близкие уцелели. После того, что видела за эти недели отступления леев к границе, я хорошо представляла, чего они избежали, пусть даже ценой моего позора. Пусть даже они от меня отказались, но живы!
У меня появились силы задуматься о своем будущем. Идти домой? Нет! Я не могла представить, как приду к родному порогу и посмотрю в глаза человеку, которого считала отцом. Что увижу в них? В глазах остальных обитателей замка, видевших мой позор? Вернуться туда мне было страшно. Малодушно решила подумать о будущем позже, а пока определиться с сегодняшним днем. Шалаш, чтобы провести еще одну ночь в лесу, есть. Нужно раздобыть еще еды. И я принялась обходить ближайшие окрестности в поисках ягод, орехов, съедобных кореньев.