Добрый день шериф Нордвуд, зазвенели в кустах звонкие детские голоса.
От неожиданности мужчина даже присел, в первую секунду схватившись за револьвер. Суровая жизнь Лингро научила Лиама действовать молниеносно. Вдох. Выдох. Нордвуд тяжело вздохнул, пытаясь унять дрожь в напряженных пальцах. Давно его так не потряхивало, словно он впервые ощутил собственный дар.
«Малолетние демонята», а иначе шериф не именовал эту банду, уже вышли из зарослей и с любопытством таращились на шерифа. Нордвуд знал, что детишки часто подглядывают за ним на тренировках или на вот таких вот медитациях, но никак не ожидал увидеть среди них свинью. Ее держала Мэри. Взгляд против воли стал искать низкорослую фигуру с взъерошенными волосами. И она нашлась. Доктор Роквул стояла у клена и неловко поправляла полы щегольского пальто цвета «баклажан».
«Тонюсенькое, мелькнуло в голове у Леама, в таком только за водой из дома и выходить».
Доктор, приподняв шляпу, буркнул Нордвуд.
Шериф, в тон ему обронила Роквул.
Дети молча стояли полукругом перед Лиамом и с интересом разглядывали его.
А мы хотели показать доктору, как вы мечом махаете, выдала тайный план Лиззи.
Лиам только нервно дернул уголком губ, но взгляд на доктора не поднял, полностью посвятив свое внимание юной леди.
С мечом я упражняюсь по средам, строго выдавил он, сегодня суббота, Лиз, если доктору интересно, представление начинается в семь утра на этой полянке.
Отказать себе в удовольствии глянуть на доктора Лиам не смог. Потрясенный взгляд и легкий румянец на скулах стал бальзамом для истрепанных нервов шерифа. Строго насупленные брови и вздернутый подбородок снова вызвали в душе странные для шерифа эмоции. Она вела себя как подросток, пытавшийся выдать смущение за гнев.
Я предпочитаю балет, улыбнувшись, высказалась доктор.
Голос ее звучал ровно, без надменных ноток, и взгляд не выражал раздражения. Она шутила. Пыталась сгладить ситуацию и мягко отталкивала словесный «камень», брошенный шерифом.
В тот день, когда я явлюсь сюда в балетной пачке, скривился Лиам, можете смело объявлять концом света.
Кто- то из детей весело хихикнул, потом неуверенные смешки перешли в откровенный хохот. Доктор прикрыла лицо ладонью, скрывая от собеседника свою улыбку. Тонкие пальцы, растрепанные кудри цвета пшеничных полей и огромные глаза, синие, словно небо над головой. Еще никогда Лиаму не было так тяжело на душе от того, что он говорит с женщиной.
И как вам экскурсия по Лингро, услышал он свой голос.
Сиплый и какой-то чужой, будто не он задавал этот вопрос и не он ждал ответа. Хотя какое ему дело, понравилось доктору в городе или нет? Что ему до того, куда дети водили ее и
У вас чудный городок, усмехнулась леди, и лес волшебный. Я раньше никогда так часто не гуляла на свежем воздухе!
Она говорила искренне и восторженно, это выдавал и блеск в глазах и тон, полный воодушевления. Только последнюю фразу она выпалила слишком быстро и сникла, будто испугалась ее. Нордвуд точно видел промелькнувшую в глазах женщины грусть и тень страха.
А озеро и игольчатые льды? снова не обдумав, выпалил он.
Игольчатые льды? женщина нахмурилась, я даже не представляю что это может быть.
Это красотища такая, что просто «ух!», радостно выдала Мэри, это Мистер Нордвуд вы с нами пойдете?
Нужно было солгать и уйти. Сослаться на дела и оставить эту безумную компанию бродить по округе, пока у доктора не отваляться от холода уши. Но, вместо этого Лиам стянул с шеи шарф и подал его Роквул.
Там сильные ветра, это на пустошах, неловко пояснил он, в нем теплее будет.
Вот что он несет? Что это за припадок галантности? Лиам судорожно соображал как вести себя дальше и что говорить, но чем больше думалтем больше понимал, что в голове полнейшая пустота.
Ранее шериф не особенно спешил красоваться перед дамами, и не слишком заботился о том, какое впечатление произведет его поведение на прекрасный пол. В армии одного мундира воздушного флота хватало, чтобы легкомысленные леди в очередь выстраивались перед военной академией.
А офицерам больше сил требовалось на то, чтобы выдворить из постели всех желавших в нее забраться. Флирт и эти сложные брачные танцы, Лиам всегда считал глупостями, да и не искал длительных отношений. Его взаимодействия с женщинами были просты, а мотивы открыты, не давая даме никаких поводов для глупых фантазий. О семье шериф не задумывался, да и не особенно стремился ее заводить. А женщины? Они как-то сами возникали в жизни Лиама без лишних манипуляций с его стороны.
И сейчас он ощущал себя конченным болваном, стоя с шарфом в руках и ожидая, когда доктор Роквул оттолкнет его подношение, как делают все прогрессивные леди.
Спасибо, смущенно шепнула леди и приняла шарф, я все никак не научусь одеваться по погоде.
Ух, сейчас мы вас удивим так удивим, грозно заявила Мэри.
Дети весело захлопали в ладоши и пошагали вперед, прокладывая дорогу к красотам северных пустошей. Доктор тоже пошагала вперед, принимая из рук Мэри своего поросенка. Нордвуд шагал последним, хмуро размышляя о том, что только- что с ним произошло и на кой черт он ввязался в это путишествие.
Глава 9
Я в который раз убедилась, что север многогранен и прекрасен. Не той лощеной и вызывающей красотой, которой ослепляли города. Природа вокруг меня была искренней. Суровой, угрюмой, неласковой, но прекрасной в своей сдержанности. Мы брели по равнине, покрытой странными, похожими на кисточки травами.
Ветер покачивал их, клонил к земле, рождая причудливые волны, словно на море. Солнце ослепляло и жгло глаза, а морозный воздух безжалостно вгрызался в щеки и уши. Я только плотнее завернулась в шарф, предложенный Нордвудом, и дала себе обещание завтра же наведаться в ближайшую лавку готовой одежды. Здесь же продают одежду?
А что там? я ткнула пальцем туда, где над горизонтом поднимались облачка то ли дыма, то ли пара.
Гейзеры, отозвался Нордвуд, они далеко, туда лучше ехать верхом.
Шериф спокойно шагал по равнине в расстегнутом плаще и замерзшим не выглядел. Да и детишки носились вокруг без шапок и шарфов, румяные и довольные. От того то я вечно и попадаю впросак с одеждой, равняясь на жителей Лингро, а у них, похоже, свои отношения к холоду.
Сахарок был просто счастлив. Он был в центре внимания, его тикали и чесали за ушком, с ним сюсюкали и носили его на руках. Моя свинья была свински счастлива, как и детишки, которым она досталась.
Тогда мне не судьба их увидеть, грустно вздохнула я, верховая езда явно не мой конек.
Для врача, приехавшего в такую глушь, это серьезный недостаток, беззлобно отозвался шериф, тут на своих двоих далеко не ускачешь. А за пределами Лингро живут фермеры.
Я пожала плечами. Логичный совет. Понятный. Осталось только найти того, кто будет привязывать меня к седлу и отвязывать от него по прибытии на вызов. Делов- то!
Буду учиться, беззаботно заявила я.
А у самой душа уходила в пятки от мысли, что придется трястись верхом на лошади, рискуя переломать себя в нескольких местах. Но, шериф был прав, тут без этого навыка никак нельзя.
Научитесь, протянул Нордвуд, женщины много добились
И пнул попавшийся под ноги камешек. Мне неприятно резанул слух его тон. Он не насмехался, нет. Он был дружелюбен. Но в его интонации сквозило раздражение, сродни тому, которое я расслышала в первый день знакомства в фразе «вы точно доктор?».
Им еще предстоит добиться многого, не удержалась я от ехидства, путь начат, но не пройден.
Норвуд даже споткнулся, услышав мой короткий манифест. Я понимала, что мои взгляды и стремления не понятны большинству мужчин и многим женщинам. Таких, как я, считали и считают скучающими дурочками, которым просто нечем занять свои вечера. Я привыкла к косым взглядам и насмешкам. А Нордвуд? Он просто такой же, как и другие.
И где же конец этого священного похода? криво усмехнувшись, спросил шериф.
В его зеленых глазах читалась насмешка, он смотрел на меня как на глупую девочку, ведущую беседы о единорогах и радуге. О вещах, о которых я не смыслю. О жизни, где мне уготована лишь роль вещи.
В полном и безоговорочном равноправии, пожала я плечами и улыбнулась, это справедливо.
Нордвуд скривился. Я видела, как в нем борется желание съязвить и здравый смысл. Стало даже интересно, что победит в этом человеке, похожем на дикого зверя. Мальчик? Или мужчина
Так важно управлять паровозами? спросили у меня с плохо скрываемой насмешкой.
А чего я ждала? В больших городах еще пять лет назад женщин сажали за демонстрации. Запирали в сумасшедших домах. Объявляли истеричками.
Дело не в паровозах, мистер Нордвуд, вздохнула я, а в праве выбора
«Но вам этого не понять»:- пронеслось в мыслях. А как тому, кому с детства был открыт этот мир, понять того, кто на жизнь смотрел из окна тесной камеры? Мужчины вольны были получать образование, путешествовать выбирать себе пару для брака. Уделом женщины было молча принимать свою участь и быть благодарной за опеку и защиту. Если повезет
Вон оно! Вон! завизжала Мэри.
И, завернув сложный вираж, девчушка помчалась к нам. Дети рассредоточились по пространству вокруг, прыгали через высокие травы и гонялись за Сахарком. Теперь они все замерли у невысоких холмов. А за ними скрывалось озеро.
Сасквочи называют его Ледяное Око, охотно пояснил шериф.
Он выглядел растерянным. Словно сказанные в запале слова теперь он сам считал глупостью. И это поразило меня сильнее открывшихся вокруг красот.
Озеро и вправду походило на огромный синий глаз, глядящий в небеса, оно было идеальной круглой формы и, не смотря на относительно теплую погоду, уже начало покрываться льдом.
Там бьют холодные источники и круглый год вода холодная, а после наступления заморозков тут же покрывается льдами, затараторила подбежавшая Мэри.
Сахарок покорно повис в ее руках, «сраженный» безграничной детской любовью и для верности, решивший прикинуться трупом. Все же дети способны кого угодно «залюбить» до полусмерти.
Но еще больше меня поразил берег возле озера. Из земли торчали блестящие сосульки. Они прорезали землю, словно тысячи игл и сверкали на солнце. Это и был пресловутый «игольчатый лед». Я читала про это явление. Все просто, вода проходит сквозь микротрещины в земле и замерзает. Но, сухой академичный слог не смог передать той красоты, которая за ним скрывалась.
В- в- вН- нра Вам завел свою песню Тоби.
Мне очень нравится, выдохнула я, обнимая мальчика за плечи, даже не думала, что такая красота бывает.
Мальчишка довольно улыбнулся и выдохнул. Нужно будет поговорить с его родителями. Мальчику нужно серьезное лечение, а они, судя по всему, пустили дело на самотек. Чем ближе я подходила к озеру, тем холоднее мне становилось. Морозный воздух щекотал легкие, заставляя задыхаться, солнце рассыпало солнечные зайчики по острым ледяным граням, и мне стало казаться, что мир вокруг утонул в потоках яркого света.
Тогда-то я и увидела тонкую фигурку, замершую посреди озера. Она стояла неподвижно, в развивающихся полупрозрачных одеждах и короне из замерзших цветов. Неживая и холодная, как и вода, которая держала ее, не давая утонуть. Но это была женщина. Я отчетливо видела, как ветер трепал ее черные волосы и то, как она поднесла палец к губам, призывая меня молчать.
Роквул, быстро прочь от воды, громыхнул за спиной голос Нордвуда.
От его крика наваждение спало, и я дернулась в сторону, осознав, что стою у самой кромки воды, которая стремительно темнеет. Острые шипы «сосулек» хрустели под ногами и цеплялись за подол юбки. В какой-то миг я подумала, что погибну, рухнув на эти «колючки».
Ледяная корка на воде с хрустом ломалась, осколками разлеталась в стороны, выпуская из воды уродливую морду какой-то твари, похожей на жабу. Животное скалило зубастую пасть и скребло когтями по льду. Тонкий наст ломался, тварь тонула и снова выныривала, я пыталась выпутаться из цепкой хватки «северных красот».
Рывок, и на том месте, где могла бы стоять я, выскочил водяной монстр. Это был ящер. Тварь, чуть больше коровы. С огромным гребнем на спине и с кожей, в блестящих чешуйках, перепонки на лапах прятали острые когти, а на конце хвоста блестело жало.
Если бы не реакция Нордвуда, то от меня осталось бы мокрое место.
Живо к детям и бегите так быстро, как только умеете, рявкнул Нордвуд, выхватывая оружие из кобуры.
Я попыталась отыскать среди пожухлой травы хоть что-то, что могло стать средством защиты, но поиски мои не увенчались успехом.
Вы не помогаете мэм! рявкнул блюститель порядка.
Раздалось два выстрела, от которых тварь замешкалась, но, останавливаться не собиралась.
Я вас тут одного не брошу, растерянно пискнула я.
Пришлось активно двигаться, так как водяная тварь резво бежала в нашу с Нордвудом сторону. А вот детишки и без моей помощи отбежали уже настолько далеко, что превратились в крошечные точки. Сахарок, к моей радости, был в цепких объятиях Мэри. Мои слова вызвали у Нордвуда секундный паралич. Он замер и смерил меня взглядом, которым глядят на буйно помешанных, несущих ерунду. Я приосанилась. Тварь, виляя хвостатым задом, активно приближалась.
Живо закрыла рот и исчезла с глаз моих, рявкнул шериф, Это приказ.
В его глазах сверкнули синие искры, а голос стал походить на рык. Еще никогда в своей жизни я не ставила таких рекордов по бегу.
* * *
Лиам пытался понять, как так выходило, что при беседах с доктором он каждый раз ощущал себя идиотом. Почему, скучный разговор, призванный скрасить прогулку к озеру, превратился в глупый спор, о совершенно глупых вещах. Но, эти темы были важны для доктора Роквул, а шериф в который раз посмеялся над ее идеалами.
Почему, всякий раз, как шериф натыкался на доктора, из него невпопад выскакивали всякие глупости и колкости? Это бесило, выводило из себя и пугало. Эта слабость и невозможность справиться со своими эмоциями, злила и воскрешала в памяти давнюю, противную до тошноты картину, после которой четырнадцатилетний Лиам убедил себя в том, что привязанность к кому-то приводит лишь к боли.
И вот теперь он сам заикался и нес ерунду. И гордо нес бы ее и дальше, но ситуацию спасла вездесущая Мэри. И озеро. Никогда еще Лиам так не радовался его обледеневшим берегам и колючкам сосулек, торчавшим из земли.
Доктор же просто застыла, потрясенно любуясь красотой вокруг. Она с мягкой улыбкой коснулась одной из сосулек, глубоко вдохнула промерзший насквозь воздух, замерла. Она была похожа на ребенка, попавшего из душного подвала в мир, где по небу летают феи. А шериф опять подумал о том, какая блажь заставила эту женщину остричь волосы и увлечься глупостями вроде феминизма? Смерть мужа? Насколько же мистер Роквул был хорош или плох, что его уход настолько сломал мозги его супруге?
Но полностью погрузиться в изучение этой загадки Лиам не успел. Поведение доктора уже не умиляло, а начало пугать. Она шагала к воде, как сомнамбула, отрешенно глядя перед собой, словно там, по центру замерзшей воды ее звал кто-то знакомый. А потом подо льдом появилось темное пятно. Оно увеличивалось все больше, давая представление о том, что плывущий к поверхности объект огромен.
Живо все по домам, выкрикнул Нордвуд, не оборачиваясь.
Он знал, что детвора его услышит и без лишних вопросов сделает то, что он приказал. Шерифа в городке уважали, а дети так и вовсе боготворили и его требования всегда принимали всерьез. Жизнь в опасных северных землях не располагала к лишней болтовне и вопросам.
Сосульки хрустели под ногами, пока Лиам несся к доктору. При габаритах шерифа, хрупкие иглы преградой для него не являлись. От окрика доктор очнулась, но запуталась в собственных юбках, опасно покачнувшись возле ледяных шипов. Ей такое падение бы обошлось очень дорого и шериф помчался вприпрыжку.
А вот когда доктор уже был в его руках, удивиться шерифу все же пришлось. Из вод озера на них попер странного вида зверь, о котором в здешних землях не слышали и не знали. Это перепончато- чешуйчатое создание щелкало зубами и порывалось попробовать на зуб доктора и шерифа.
Лиам прикинул свои возможности, и пришел к выводу, что легче будет прихлопнуть зверюгу, чем оставлять ее здесь, а потом возвращаться для охоты. Такая тварь в заселенных фермерами землях могла бы натворить немало бед, так что выбор был очевиден. Шериф привычно отдал приказ и
Я вас тут не брошу, изрекла эта помешанная на равноправии пигалица.
Хотелось ответить грубо и доходчиво, но подобрать нужные слова мешала напряженная ситуация и голодная зверюга. А в теле легкими покалываниями расходились ручейки силы. От осознания этого шериф даже растерялся, не зная галлюцинирует он или все же случилось то, на что он уже и не надеялся. Сила жгла вены, просачивалась сквозь кожу, наполняла тело знакомой силой и ловкостью.
Голос изменился до неузнаваемости и это возымело действие, когда Нордвуд повторно «попросил» доктора оставить его в покое. Она резво припустила по равнине, перепрыгивая через травы и спотыкаясь на кочках. И тут случилась странность.
Зверюга уже была близко и пару дырок от пуль в синюшной шкуре никак ее не печалили. Она мчалась резво, разбрызгивая воду и источая тонкий аромат падали. Странный запах для живой твари. И чем дальше, тем странностей стало еще больше. Так как в последний миг тварь отклонилась от намеченного курса, на котором замер Лиам и, с жутким ревом, рванула за доктором. Лиам выпустил в тварь еще несколько патронов, но это не возымело абсолютно никакого действия. Нордвуд только успел схватить зверюгу за хвост, не дав продолжить погоню, но зверюга продолжала рваться туда, где доктор сверкала пятками.