Чёрт, в полголоса выругалась она, не решаясь входить внутрь, но и оставаться в коридоре (где свет тоже мог потухнуть) ей совсем не хотелось. Сотовый остался на тумбе. Может, стоит заглянуть к Феликсу или найти кого-нибудь из персонала, чтобы они наладили электричество. Она уже собиралась закрыть дверь обратно, как её внимание что-то привлекло. Она застыла в изумлении, вглядываясь в темноту. Даже огромное окно не пропускало достаточно лунного света, чтобы разглядеть хоть что-нибудь, но силуэт человека, прямо сидящего на кровати, Уля всё же разглядела. Феликс? Она распахнула дверь нараспашку, впуская в покои палаты, как можно больше света.
Феликс? дрогнувшим голосом спросила она. Он смотрел куда-то перед собой. Его глаза были по-прежнему сомкнуты. Он снова спал? Перепутал палаты? Или. Но надо было что-то делать. Она не могла позволить себе такую роскошь, чтобы провести ночь в коридоре. Она собрала всю волю в кулак и двинулась к нему. Её тень заслонила силуэт Феликса и на мгновенье ей почудилось, будто он исчез.
Табеллариус приходит перед смертью, механический голос Феликса заставил Улю резко остановиться, Не выполнишь указ умрёшь. внезапно парень распахнул глаза и повернул голову. Хоть их и обволакивала со всех сторон тьма, Уле всё же удалось уловить нечто жуткое в его взгляде. Будто смотришь в глаза покойнику. Уля отшатнулась назад. Дыхание участилось, и она собиралась выбежать прочь. Гори оно всё огнём. Но Костолом вновь ожил в её теле. Он вылез в левом боку и медленно устремился вниз. На короткое время она даже забыла о присутствии в палате постороннего. Существо стремительно опускалось к костям таза. А это было плохо, очень плохо. Сейчас Феликс увидит весь этот кошмар и заорёт благим матом. Но вместо этого он поднялся с места и двинулся в сторону двери. А ещё спустя две секунды ушёл и прикрыл за собой дверь. Снова в теле Ульяны всё затрещало и захрустело. И снова резкая боль. Лобковая кость лопнула. Уля не знала название всех костей. Одно она знала наверняка, Костоломщик устремился к левому бедру. Огромный. Просто монстр, который неведомым образом умещался у неё под кожей. Раздался громкий щелчок, словно кто-то сломал пополам сухую старую ветвь. Уля повалилась на пол.
Хватит! взмолилась она. Оно ломало ей ногу. Да так быстро и искусно, что любой хирург мог только позавидовать такой работе. Кости хрустели так громко, звук эхом отражался от стен палаты. Костоломщик сломал ей левую ногу, начиная от бедра и заканчивая ступнями, в двадцати пяти местах. Уля не извивалась и не пыталась кричать. Она безмолвно терпела, уставившись куда-то в потолок. По лицу ползли горячие слёзы. Костоломщик проделал то же самое и с левой рукой, которая ломалась в отличие от ноги куда быстрее. Невозможно представить, какую неимоверную адскую боль ей вновь пришлось испытать. Через какое-то неопределённое время, ей всё же удалось подняться и доползти до кровати.
***
Утром ничего не напоминало о том, что случилось здесь ночью. Разве что сама Уля чувствовала себя, словно выжатая тряпка. Лиза заехала перед работой на полчаса. Уля ничего ей не рассказала. Маме и так тяжело всё это переживать. Потом, где-то в десятом часу, прибыл Юрий Олегович. Поверх его повседневной одеждыбелый халат. Щеки и нос всё ещё красные от мороза.
Как самочувствие? сходу поинтересовался учитель, присаживаясь на край кровати. Он не знал, чем она больна, но догадывался, что это могло быть, как-то связанно с ссадинами и с синяком на спине, которые исчезли за столь короткое время.
Так себе честно призналась она, сидя на койке и прикрыв ноги одеялом.
Он оглядел её. Понимающе кивнул.
Я, собственно, чего пришёл-то, Члены проверочной комиссии усомнились в твоих результатах и хотят, чтобы ты пересдала тесты. Пояснил он.
Понятно, но я сейчас не могу.
Да Я объяснил ситуацию, они готовы подождать. В общем, у нас есть время до второго тура.
Уля кивнула. Несколько долгих мгновений они сидели молча. Каждый размышлял о чём-то своём.
Ладно, ты поправляйся, учитель поднялся и направился к выходу.
Юрий Олегович! успела окликнуть его Уля.
Учитель остановился и развернулся.
Можно задать вам вопрос?
Юрий Олегович кивнул. Он словно предчувствовал, о чём она хочет его спросить, поэтому выглядел каким-то потерянным.
Просто ответьте да или нет. Хорошо? серьёзно пояснила она. И что она будет спрашивать? Женитесь ли вы на мне? Или может, давайте встречаться? Я это предлагаю только потому, что устала мучиться. Да и соседка мне советовала найти избранника. А раз Игорь уже занят Ну, вот я и подумала о вас. Вы вроде бы Хороший? С каких пор он стал для тебя хорошим? Вы станете моим избранником? неожиданно вымолвила она, понимая, как нелепо прозвучал этот вопрос.
Юрий Олегович завис на несколько долгих секунд. Нахмурился и произнёс:
Я слишком старый для тебя. Тебе лучше найти кого-нибудь своего возраста, как-то неуверенно отозвался он. Его дыхание участилось, и он тщетно пытался с этим справиться.
Просто ответьте. Да или нет? Уля понимала, что от его ответа зависит вся её жизнь. И вот сейчас всё решится.
Повисло долгое гнетущее молчание. Оно словно обрело физическую форму и теперь образовалось между учителем и ученицей.
Тебе стоит пересмотреть жизненные приоритеты, наконец-то проговорил Юрий Олегович и стремительно покинул палату, оставив любовь всей своей жизни и упустив шанс на собственное счастье.
XXI
Уля уже минут сорок смотрела в окно, думая только о Юрии Олеговиче. Точнее о том, что она ему предложила Что она ему сказала? Вы станете моим избранником? Господи, и как только в голову могло такое прийти? Она, то закрывала глаза, обругивая саму себя, то начинала плакать, но не плакала. Краснела. Тёрла, неприятно пощипывающие от слёз, глаза. Но так и не заплакала. Потом снова возвращалась к страшным мыслям. Снова и снова. Она запуталась. Потерялась в этом незнакомом ей мире.
А чего ты хотела? Юрий Олегович взрослый мужчина, учитель и у него есть любимая девушка, возможно она беременна, и они строят планы на бедующее. Как знать? А тут она, ученица одиннадцатого класса со своим бредовым предложением. В голове у Ули зазвучал собственный голос, но настолько пропитанный сарказмом, что внимать то, что он говорит просто было неприятно. А он вопреки всё продолжал и продолжал звучать. А Игорь встречается с Аней. И они наверняка уже спали. Ты видела, как они смотрят друг на друга. Сто процентов, спали.
Да какое мне дело? Какое мне до этого дело?
Ты всё ещё надеешься? Правда, надеешься? Вот ты глупая. Они и думать про тебя забыли.
Отстань, Уля не заметила, как заговорила вслух. Она с силой заставила прекратить себя думать о всей этой галиматье. Рассуждай логически; нет никакого мифического проклятия. У папы была болезнь. Он вовремя не обратился к доктору, поэтому сгинул. Да, верно, ему было очень плохо, и он ушёл в лес, непонятно зачем, но это факт. А там на него, возможно, напал медведь или стая волков, как знать. И это заболевание скорее всего передалось ей генетическим путём. Но она в больнице и ей помогут. Она постаралась в это искренне поверить. А соседка Евлампия просто плод её воображения Но саркастический голос всё равно всплывал и подкидывал дурацкие идеи насчёт поиска избранника. Может быть, стоит спросить у Феликса? А что? Он красивый. Ну и фиг с ним, что у него два мозга. Уж по сравнению с тобой он здоровый, как бык. А что? Почему бы и не рискнуть? Ведь терять-то уже нечего. Она и так опозорилась перед учителем. Одним больше, одним меньше. Разницы никакой.
Феликс? Уля вошла в соседнюю палату без стука. Парень в это время ел из пластикового контейнера и смотрел какой-то фильм на ноутбуке. Всё это он делал лёжа на кровати.
Увидев нежданную гостью. Он сел, отставил ноутбук и контейнер на тумбочку возле койки и вытер бумажной салфеткой уголки рта, как какой-нибудь воспитанный интеллигент из петербургской семьи.
Привет, он доброжелательно улыбнулся, выключая звук на ноутбуке.
Привет. Как дела? Уля выглядела нервозной, будто собиралась признаться ему в чём-то постыдном.
Хорошо. А у тебя? настороженно произнёс он, оглядывая девушку с головы до ног.
Да вообще ништяк, она обняла саму себя руками, остановившись примерно посреди палаты. Отчасти Феликс вёл себя, как ребёнок, потому что родители излишне его опекали. В основном все его друзья были женского пола. Он был романтиком и гуманитарием, личностью творческого склада ума. Он любил сочинять стихотворения о природе, подражая Есенину. И, по мнению его родных и знакомых, у него несомненный талант. Но Уля всего этого, конечно, знать не могла. Она видела перед собой странноватого рослого парня, с привлекательной внешностью, немного увеличенной головой, покрытой кудрявой шевелюрой и абсолютную детскую невинность.
Меня сегодня отправляют домой, он кивнул в сторону большого чемодана на колёсиках, с какими люди обычно отправляются на отдых в другие страны. Уля растерялась. Она даже забыла, зачем пришла сюда.
Поздравляю, рассеянно произнесла она, убирая за ухо непослушную прядь.
Врачи убедились, что второй мозг не наносит мне никакого вреда. А от операции предки всё же отказались. Они боятся, что это может мне навредить, пояснил он.
Уля выслушала его, не прекращая кивать и не решаясь задать самый главный вопрос.
Феликс. А у тебя есть девушка? она почувствовала себя полной дурой. И снова мысленно обругала себя.
Да, он как-то сразу повеселел. Поднялся с места и подошёл к Ульяне, вытащив круглый кулон на цепочке, прятавший до этого под футболкой. Внутри украшения оказалось две небольшие фотографии похожих женщин. Но одна старше другой лет на тридцать, Это Алёна, он указал на ту, что моложе, А это моя мама, его мать и девушка реально были чем-то схожи. Уля скорее подумала бы, что это мать и дочь, Две самые главные женщины в моей жизни, Он с гордостью поцеловал сначала одно мини-фото, потом другое. Бережно закрыл кулон и спрятал обратно. А у тебя есть кто-нибудь?
Уля печально помотала головой.
Ну ничего. Ты ещё встретишь своего избранного, он похлопал её по левому плечу. И по идее тело должно аукнуться болью. Как-никак прошлой ночью вся левая сторона была изломана, искрошена, истёрта в порошок.
Уля удивлённо вытаращилась на Феликса. Ты тоже один из них, да? спрашивали её глаза, но губы молчали.
Ты хорошая. А у хороших людей должно быть всё хорошо, его лицо вновь озарила улыбка и притягательные ямочки на щеках. И Уля тоже улыбнулась.
***
Феликс и в самом деле отчалил из больницы после трёх часов дня. Перед этим он заглянул в палату и попрощался. Через окно Уля наблюдала, как он садился в машину. Его и впрямь встречали две его любимые женщины. Как и на мини-фотографиях, они и в жизни были очень похожи. Обе ухоженные блондинки с аккуратным макияжем и стильно одетые. Вскоре появился Филипп Рабинович, но не один, а ещё с одним доктором. Своего коллегу он представил Степаном Разумовым, хирургом высокой квалификации и сказал, что теперь именно он будет лечащим врачом Ульяны.
Доктор Разумов был ненамного старше Рабиновича и похож на Билла Найи* из фильма «Дикая штучка». Собственно говоря, вызывал он большее доверие, чем Рабинович.
Что-нибудь чувствуешь? хирург ощупывал левую руку пациентки после того, как выслушал её рассказ о появляющихся внутрикожных буграх и о том, что они причиняют ей неимоверную боль. Одновременно, он заглядывал, то в историю болезни, то рассматривал снимки. При этом выглядел совершенно непроницаемым. Словно сталкивается с подобными явлениями каждый Божий день.
В ответ на его вопрос Уля помотала головой. Она сидела на кушетке возле докторского стола. Разумов продолжил изучение снимков Улиных костей. Спустя несколько минут, его лицо всё-таки окрасилось эмоциями, и он удивлённо произнес:
Феноменально! хирург откинулся на спинку стула, впадая в собственные размышления, Я думаю, у тебя анальгезия**. Скажи, раньше ты ощущала болевые ощущения, например, когда случайно обо что-нибудь ударялась?
Да.
Доктор подался вперёд и стал записывать шариковой ручкой что-то в историю болезни Ульяны. При этом его взгляд полыхал, как пламя лесного пожара. Так же безумно и необъяснимо.
Когда появляется горб тебе больно?
Нет. Только когда оно ломает мне кости, Уля выглядела недовольной. Как же она устала от всего происходящего. Именно поэтому она и не хотела ничего говорить матери. Вскоре сюда нагрянут и другие врачи, для которых она будет просто интересный экспонат с редким заболеванием аналь. Как его там?
Но после этого ты не ощущаешь никакой боли?
Уля покачала головой. Врач не замечал хмурого выражения её лица и усталых вздохов. Он выглядел поражённым и вдохновлённым. Но Улю это отнюдь не радовало. Если Филипп Рабинович передал её другому доктору, то, где доказательства, что и этот врач не сделает то же самое?
Пока не представляю, что с тобой делать, он вновь пролистал историю болезни, Каких размеров этот горб сейчас?
Уля показала невидимый шар диаметром с волейбольный мяч.
А каким был когда только начал проявляться?
С горошину.
За какое время он достиг таких размеров?
Уля задумалась. В первый раз Костолом проявился в первый день осенних каникул.
За месяц, уверенно ответила она.
На ощупь он плотный или мягкий?
Уля подумала несколько секунд. Она касалась его не единожды, но внутренние ощущения всё же были точнее.
Плотный.
Здесь написано, что он был у тебя на спине
Не только на спине.
Врач продолжал исписывать историю болезни. Уля предположила, что ему понадобятся новые листы. Слишком уж быстро они заполняются.
Горб появляется в определённое время?
Нет.
В основном, когда никого нету рядом. Потому что этот горб живой и обладает интеллектом получше нашего, в который раз подумала, но ничего не сказала.
Ты уверена, что горб связан с переломами?
Да, конечно, сразу ответила Уля, взирая на него так словно на какого-то необразованного идиота, которому приходиться объяснить всё по десять раз.
Степан вновь обратился к тёмным снимкам.
Ультразвуковое исследование не выявило никаких инородных тел. Все анализы в норме. Результаты ДНК ещё неизвестны?
Уля пожала плечами. Разумов вновь обратился к истории. Он почесал подбородок, пребывая в глубочайших раздумьях.
Говоришь это началось месяц назад?
Уля кивнула.
Что первое было сломано?
Какая-то кость в пояснице, Уля хорошо помнила, когда Евлампия прикоснулась ладонью к её лицу. Она вспомнила сопровождающуюся с теми событиями резкую боль, и её сердце невольно сжалось в комок.
Разумов отыскал нужный снимок. Потом попросил Ульяну встать на весы.
Сорок четыре килограмма. Сколько ты весила раньше?
Примерно пятьдесят пять, неуверенно отозвалась она.
Степан Разумов отправил Улю в палату, но вскоре снова заглянул. Он установил камеру прямо посреди помещения, направленную на койку Ульяны. Пояснив, что собирается заснять мифический горб.
Ульяне было всё равно, что намеривается делать тот или иной доктор. Если они помогут ей, то это будет хорошо, а если нет Лучше об этом не думать. В девятом часу приехала мама вместе и Никой. Они снова просидели допоздна, пока медсестра в очередной раз не напомнила, что посещение больных уже давно закончилось. Тяжелее всего было смотреть в глаза матери. Уля видела, как сильно она хотела ей помочь, но не знала каким образом. Ей не хотелось причинять боль своим близким. Поэтому она улыбалась и шутила. Хотя всё равно выглядела печальной. А когда все ушили, она заплакала. Ей хотелось попасть в тот день обратно, когда Игорь уговорил её вернуться домой, не повелеваясь завету отца. Виноват ли в этом Игорь? Конечно, нет. Он ничего не знал и ничего такого не желал.
Она лежала на кровати, отвернувшись к стенке. По лицу ползи горячие слёзы. Когда свет в палате резко потух. Уля замерла, перестав плакать. Она ощутила присутствие кого-то или чего-то постороннего. И знала, что если повернёт голову, то наверняка никого не увидит. Но она не оборачивалась. Она устала. Устала от переизбытка мистики в своей жизни. Ей хотелось снова стать обычной семнадцатилетней девочкой, которая парится об предстоящих экзаменах и мечтает о первом свидании с мальчиком.