Впервые демон заметил его в замке Пхулия. И хоть на клумбах развратного лендлорда в изобилии росли цветы, именно эту сладковатую ноту Кразимион различил в опочивальне лорда Рондвилла.
«А ведь вазы, украшающие комнату, стояли совершенно пустые», - демон помнил, как он оглядывался в незнакомом помещении.
Второй раз он почувствовал аромат раскрывшейся розы вообще в странном месте и в странное время: зимой на площади, где казнили Пхулия Невоздержанного. Громкий процесс разоблачения заговорщика - служителя дьявола, закончился отсечением головы. За казнью наблюдали прибывшие не по своей воле вассалы Пхулия - король знал, как следует усмирить мятежную знать. Тогда, учуяв знакомый аромат, Кразимион внимательно огляделся, и выделил из толпы чету Рондвилл. Леди Евсения была бледнее обычного, но по-прежнему оставалась прекрасной.
А в третий раз сладкий аромат демон уловил в порту, когда намеревался перелететь через море, чтобы увидеть проснувшийся вулкан. Среди карет, стоящих на пристани, он приметил одну, чью дверцу украшал герб лорда Рондвилла.
«После таких совпадений невольно поверишь, что дивный запах сопровождает высокородную леди Рондвилл. Неужели это она прячется в ветвях?»
Предположение заставило улыбнуться. Демон мысленно представил, как леди набирает полную запазуху яблок и лезет на дерево.
Получив очередную порцию гнилых плодов, чьи ошметки застряли в ремнях на груди и плечах, Краз встал в полный рост. Ему достаточно было стукнуть крылом по воздуху, чтобы стрелок, а вместе с ним и оставшиеся на дереве яблоки, слетели вниз.
Человек в серых одеждах, вовсе не похожий на леди Рондвилл, ойкнул от неожиданности и, ударившись о землю, зашипел, словно змееныш. Демон поднял его за шкирку, и теперь тот болтался в воздухе, возмущенно дрыгая ногами.
- Да ты кто тако... - начал допрос демон, но увидев нежный овал лица, залитые румянцем щеки и сверкающие от слез глаза, поправился: - Кто ты такая?
Девчонка-подросток насупилась и, не смотря на унизительное положение, так как ее покачивало, словно тряпку на ветру, сложила руки на груди и отвернула лицо.
- Молчим, значит? - вздохнул демон, заметив, что гордячка все-таки косит на него глазом.
Тряхнув для верности еще раз, отчего тесемки на фартуке развязались, и к ногам демона посыпались остальные «снаряды», он поставил девчонку на ноги и, лапищей стащив с ее головы туго повязанный платок, нахмурил брови.
«Волосики золотые, глазки васильковые...», - припомнились ему слова поварихи, описывающие дочь лорда Рондвилла. Наклонившись, Кразмион, втянул в себя ее запах - приятный, но вовсе не пахнущий розами.
«Что за загадка?» - только и успел подумать, как отхватил крепкую пощечину.
- Ты чего? - опешил Кразимион, пораженный враждебностью девочки.
- А ты? - зло выкрикнула она, и, выхватывая из пальцев демона косынку, прошипела: - Ненавижу тебя! Если бы могла - убила бы!
- За что? - Кразу уже стало интересно, в чем он провинился. Чтобы не смотреть на девочку свысока, присел на корточки, и, цепко ухватив ее дрожащий подбородок, развернул к себе лицом. По обветренным щекам неудержимо катились слезы. - Что я такое сделал, чтобы ты желала мне смерти?
- В том то и дело, что ничего! - поймав удивление в его глазах, закричала: - Где был ты, назвавшийся ангелом-защитником, когда я тебя звала? Где был ты, обещающий, что все будет хорошо, когда я пряталась в грязном подвале, кишащем крысами, и рыдала, ведь только что на моих глазах убили родителей? Где был ты, обманщик доверчивых детей, когда я брела по темным улицам и умирала от голода? Где был ты? Где? Ненавижу тебя! Ненавижу!
- Лючия! Почему кричишь? - из-за деревьев показалась обеспокоенная монашка. Оглядевшись и не найдя собеседника послушницы, удивленно спросила: - И с кем ты разговариваешь?
Девочка, прежде чем повернуться к настоятельнице, быстро вытерла фартуком заплаканное лицо.
- Ни с кем, - и, в последний раз обернувшись на Кразимиона, добавила: - Я думала, что у меня над головой распустил крылья ангел, а оказалось, там лишь черная пустота. А я так на него молилась!
- Что ты такое говоришь, - запричитала монахиня, прижимая к себе худенькое тельце подростка, обессиленного от всплеска чувств. - У каждого из нас есть ангел-хранитель, и ему нельзя кричать, что он ненавистен.
- Этому можно, - прошептала Лючия, скомканным платком вытирая злые слезы.
Краз пришел в себя только тогда, когда у него от долгого сидения на корточках онемели ноги. Встав, он побрел прочь от монастыря, собирая кончиками опущенных крыльев дорожную пыль.
«Донос.
Даже не знаю с чего начать, Ваше Наисветлейшее Светлейшество!
Вроде бы надо возрадоваться, что умница Лючия разглядела суть Кразимиона, но в то же время, все, чему я был свидетелем, весьма печально. У нашей девочки такая душевная рана, такой нарыв, что слезы душат меня, а рука, держащая перо, дрожит.
Хотя мы и послали добрых монахинь в порт, чтобы они нашли и обласкали бедняжку, им удалось залечить лишь ее телесные раны.
Как вспомню тот роковой день, когда на ее земных родителей напали грабители, действовавшие так стремительно и свирепо, что ангелам-хранителям не удалось отвести беду, сердце рвется на куски.
Как жаль, что мне, С. Фиму и Андаэлю невозможно было предугадать смерть лорда и леди Рондвилл и оказаться рядом. Мы в тот момент следили за болтающимся в порту Кразимионом, боясь его новой встречи с Лючией. А нам, глупцам, следовало бы сделать все наоборот: жаждать их встречи и подталкивать. Пусть бы демон приобрел в глазах нашей девочки еще больший вес, но сейчас она по-прежнему воспитывалась бы в большой родительской любви, коей монахини, как бы они не старались, одарить не могут.
Теперь же у нас появились опасения, что повзрослевшая Лючия любви от демона не примет. И придется нам ждать добрую сотню лет, чтобы возродившаяся дочь Света вновь встретилась с Кразимионом, для которого нынешний день должен стать уроком. Детям лгать нельзя, даже в благих целях.
Ваш Анхель.
PS. С. Фим самолично написать донос не смог, так как они с Андаэлем который час рыдают друг у друга на плече. Пойду дам ангелочку носовой платок, поскольку он сморкается в одеяния нашего достопочтимого старца. Нехорошо это».
Глава 11. Отчаяние
Кразимион стоял у Порога. Он не знал, что его привело сюда: то ли тоска по родине, то ли отчаяние, что зря тратит время. Теперь, когда позабылись муки недуга, а на Той Стороне все опостылело, он все чаще недоумевал, почему поверил словам лже-грешника Джордано и отправился на поиски неведомой проклятой. Демон, в бою вырывающий сердца у врагов, в последние годы, словно старец, прислушивался к собственному, для верности прикладывая ладонь к груди, но оно упорно молчало. Давно минули отведенные пятнадцать лет, но хоть бы что шевельнулось в душе и потянуло туда, где незнакомка уже наверняка вошла в пору цветения.
«Почему она молчит, неужели мне не повезло, и в нынешнем возрождении проклятая не нуждается в любви?» - не раз с досадой размышлял демон.
Он и сам не заметил, как ноги привели его к Порогу. Спрятавшись в тени дерева, растущего на Той Стороне, Краз с волнением наблюдал за жизнью на границе. Вроде бы ничего не изменилось: умершие все так же стояли в очереди, держа в ладонях свои сердца, и, положив их на чашу весов, все с тем же страхом ожидали приговора. Но бросилась в глаза странная суета: пограничники явно не справлялись с потоком усопших.
Стрелка весов, высотой чуть ли не в три демонических роста, вздрагивающая в тот момент, когда на чашу попадало крохотное человеческое сердце, металась из стороны в сторону. Хотя грешников тоже было не мало, праведники шли более плотной чередой, устраивая то тут, то там затор. Принимающие ангелы, обязанные исполнять оду восхваления каждому, кто ступит на хрустальную лестницу, сорвали голоса и теперь нестройно сипели, заставляя своих героев морщиться, а то и затыкать уши.
Над головами грешников то и дело свистели плетки, заставляющие их в страхе бежать к спуску на Обратную Сторону и катиться по нему кубарем.
От прилагаемых усилий ангелы сыпали перьями, а демоны вытирали вспотевшие лбы.
- Что же там происходит?вслух сам себе задал вопрос Краз.
- Это вы мне?донеслось откуда-то из листвы. Подняв глаза вверх, демон различил белесую тень, которая, радостно взвизгнув, что ее увидели, спустилась вниз.Хотите узнать, что творится за Порогом?
В лишенном красок привидении легко угадывалась полноватая женская фигура с копной курчавых волос, торчащих на голове дыбом. Легкие одежды, скорее смахивающие на простыню с дырой для шеи, скрывали ноги и висели над землей рваными концами.
- Ах, хорошенький какой!воскликнуло привидение и умильно сложило руки. Но налетевший ветер легко подхватил туманное образование и, если бы оно не уцепилась за ветку, унес бы прочь.Что за беда такая! Никакого веса! Ну чего вы смеетесь? Хоть бы помогли, а то так и буду болтаться, как белье на веревке.
Кразимион протянул руку и привидение, ухватившись за нее, подтянулось ближе.
- Премного благодарна, - расплылась в широкой улыбке толстушка и, кокетливо поправив прядь волос, представилась: - Меня зовут Дуня. А вас?
- Что за странное имя? - демон не мог не улыбнуться в ответ, отметив, что женщина, даже став привидением, остается женщиной.
- Вообще-то я о себе мало что помню, но потому, как у меня торчат волосы, а ветер так и норовит унести вдаль, решила, что похожа на одуванчик. Но мне, совсем не худенькой женщине, носить имя Одуванчик как-то неприлично, а потому зовите меня просто Дуня. Дуня-я-я, Дуня-я-я - пропела она, сложив губы трубочкой. - Правда, похоже на шепот ветра? - И вздохнув, добавила: - Вот такие мысли приходят в голову, когда ее занять нечем. Так как вас величать?
- Называйте милордом, - коротко ответил Кразимион и, убедившись, что Дуня не улетит, высвободил из ее пальчиков ладонь. Высшему демону не пристало, чтобы приведение знало его имя.Так что там происходит? Почему столько усопших?Он кивнул в сторону весов, где очередь разрослась еще больше.
- Сама ничего не понимаю!Дуня отпрянула от разочарованного ответом демона, увидев, что его глаза полыхнули красным.И я совсем не обещала дать вам объяснение. Могу лишь предположить, что где-то идет бой. Или какая-нибудь черная болезнь выкашивает целые селения. Вот и стоят бедняжечки с сердцами, переполненными скорбью и болью! А может
«Мор? Война? Не в этом ли кроется причина отсутствия зова?не слушая более привидение, Краз вернулся к своим мыслям.Разве в страшное время до любви? А может, проклятой и вовсе нет в живых?»
- И давно у Порога такая давка?спросил демон, надеясь связать сроки наплыва усопших и молчания девы.
- Извините, милорд, я не знаю. Моя память хранит лишь события последнего дня, - Дуня потупила глазки и нервно поскоблила призрачным ногтем пряжку ремня на груди демона. Занятый предположениями, он даже не заметил, как привидение вновь повисло на его руке.Скорее всего, завтра утром я вам опять расскажу, почему меня не следует называть Одуванчиком.
«Странно. Все привидения должны помнить если не свое прижизненное имя, то хотя бы по какой причине задержались на Той Стороне. Иначе как им завершить земные дела?» - Краз знал особенности фантомов, потому как не раз беседовал с жаждущими отмщения призраками.А откуда ты знаешь, что такое война и черная болезнь, если в памяти твоей ничего не задерживается?
- Я много чего подслушала у Порога, а потом записала, - оживилась Дуня, показывая на ствол дерева, густо испещренный корявыми буквами. - Вот и перечитываю всякий раз, как взойдет солнце. - И немного помявшись, решилась задать вопрос: - Милорд, а что вас удерживает вдали от родины?
«Действительно, что? - нахмурился Кразимион. - Все сроки вышли, тошноты нет, зова нет и неизвестно, будет ли. Не торчать же среди людей вечно?»
- Ничего не держит, - ответил он и решительным шагом направился к Порогу, который от небывалого наплыва усопших горел красным пламенем. Стоило Кразу тронуться с места, как огненные языки на вратах вздрогнули и устремились к центру проема, предупреждая, что сожгут любого, кто вздумает заглянуть в иной мир. Но демону ли бояться пекла?
Приведение, сообразив, что собеседник уходит, мертвой хваткой вцепилось в его плечевой ремень.
- Как жаль расставаться с вами, милорд. Ну, прямо очень жаль! Свидимся ли когда-нибудь? - причитала Дуня, белым флагом развеваясь за спиной демона. -Погодили бы еще чуток. Я ведь видела, с какими сомнениями вы решились уйти за Порог. Выходит, осталось у вас на Той Стороне важное дело.
Но Кразимион, делая вид, что не слышит увещеваний, шагнул в жаркое пламя, где тут же произошло два странных события: Дуня громко ойкнула, стукнувшись о невидимую преграду, а демон, согнувшись пополам, рухнул на колени. Получив сильнейший удар в живот, Краз увидел все сияние Заоблачного Царства. Борясь с ослепляющей радугой, которая продолжала переливаться даже под смеженными веками, демон с силой сжал зубы, чтобы болезненный крик, рвущийся из горла, не вызвал интерес пограничников. Ведь попадись он в таком унизительном положении на глаза ангелам, изгнания не избежать.
- Что? Что случилось? - запричитала Дуня, сверху наблюдая, как Краз тонет в облаке взметнувшегося пепла. Но сообразив, что демон, с трудом поднимающийся с колен, не желает, чтобы его видели поверженным, быстро накрыла собой, белесой пеленой отводя взгляд тех, кто вздумал бы повернуться к Порогу.
Уже добравшись до дерева и привалившись к нему спиной, Кразимион зло ударил кулаком по земле.
- Какая треклятая сила посмела преградить путь Высшему демону?
Привидение, растопырив свое одеяние, словно парусом закрывая страдальца, участливо заглянуло ему в глаза.
- Говорю же, вы дело какое-то не доделали. Меня тоже Порог не пускает, я сегодня три раза попробовала. И так хотелось верить, что с вами уж точно получится.
Убедившись, что Кразимион дышит свободно и глаза от боли не закатывает, Дуня опустила подол широкой юбки и ухватилась за ветвь, боясь внезапного порыва ветра.
- Дело, дело... Для начала знать бы, в какую сторону идти, - прошептал Кразимион, только сейчас осознавая, насколько близка и в то же время далека его родина.
- Но идти надо, милый, - Дуня так низко наклонилась, что и без того нечеткие черты ее лица расплылись. - За нами уже подглядывают.
- Кто? И как давно ведут наблюдение? - Краз поморщился и одним пальцем отодвинул от себя лицо привидения.
Дуня почесала нос, к которому только что прикоснулся демон.
- Недавно, двое, ангелы, - отрапортовала она, но вспомнив брезгливое выражение демона, решила отомстить: - Появились как раз в тот момент, когда слезы на ваших глазах еще не высохли, а я уже опустила юбку. - Увидев, что Краз зло сжал губы, быстро добавила: - Вообще-то я могла бы осмотреться лучше, если бы не боялась улететь. Вдруг там еще кто-нибудь в засаде сидит?
Кразимион неторопливо расстегнул один из ремней, опоясывающих его торс, и протянул Дуне. Та уцепилась за пряжку и взмыла над деревом, поражаясь тому, как свободно растягивается кожаная вещица.
Заметив, что демон смотрит на нее снизу, Дуня козырьком приложила ладонь ко лбу и принялась вглядываться вдаль.
Дернув за ремень, как это обычно делают собаководы, понукая пса вернуться назад, Краз заставил привидение спуститься.
- Докладываю. Их только двое. Залегли за камнем. Все время перешептываются. Тот, что постарше, так и норовит постучаться головой о камень. Видимо досадует на что-то.
Кразимион встал в полный рост и повернулся туда, куда Дуня указала пальцем. Втянув воздух и распознав в нем запах мяты и ванили, демон ухмыльнулся.
- Не переживай. Это старые знакомые. Можно сказать, свои, - и вновь сунув конец ремня привидению, скомандовал: - Пойди, узнай у них, в какую сторону мне двигаться.
- На юг, - вернувшись, сообщило запыхавшееся привидение и радостно добавило: -Они минут пять говорить не могли. Прямо остолбенели, услышав ваш вопрос, -увидев, что демон застегивает плащ, Дуня сделала жалостливое лицо и сложила руки в молитвенном жесте: - Милорд, пожалуйста, возьмите меня с собой. Я очень полезная. Могу подслушивать и подглядывать, а в случае чего и напугать до смерти. Я не ем и не сплю. Могу постоять на стреме...