Так вот значит, как всё было. Поэтому ты так испугалась Штейна и мечтала поскорей избавить себя от его общества.
А кто бы на моём месте не мечтал? Ненавижу мужчин.
Я так и понял.
Мы надолго замолчали и задумались каждый о своём. Не знаю, о чём думал маг, а я о вспыхнувшем подозрении. И чем больше я над этим думала, тем больше крепла моя уверенность.
Э-э Эван
Что? маг покосился на меня и явно подумал, что уснуть я ему сегодня не дам.
Я тут подумал
Ба, ты ещё и думать умеешь?
Кажется, да. Запомни, а ещё лучше запиши, чтобы в будущем не забывать.
Так о чём ты хотела меня спросить?
Я хотел спросить ты действительно хочешь отправиться на тот свет за Элли через Врата? Или мне показалось?
Тебя это не касается, не знаю почему, но Эван разозлился.
Меня это как разтаки касается, я села и спихнула плащ в сторону, между прочим, это мне придётся открывать и закрывать для тебя Врата.
Тебе достаточно просто их открыть, а потом можешь прятаться куда угодно.
Не смей так со мной разговаривать, от его яростного и вместе с тем снисходительного тона я даже не заметила, как разозлилась сама, я её брат и должен знать, что ты задумал.
Тыдевушка и не лезь в мужские дела.
Не смей мне указывать. Я должен
Должна!
Должен!
Взбешённый Эван вскочил, словно его ошпарили. Схватив меня за воротник, он с силой врезал моей спиной в стену. От резкого удара в глазах потемнело, и воздух со свистом покинул лёгкие. Не успела я проморгаться и огрызнуться, как маг что-то рыкнул и буквально впился губами в мои губы. Возможно, этим незатейливым методом Эван решил уточнить мой пол, но если Луизе я ещё могла это простить, то ему уж наверняка нет. Ишь, проповедник выискался, чёрт бы его побрал. Козёл недожаренный.
Он держал меня уверенно, не дыхнёшь, не дёрнешься. Руки сдавлены, ноги прижаты коленом, и всем телом так придавил, что я даже почувствовала, как в его груди сердце бьётся. Но я моментально впилась зубами в его губы. Эван охнул, хватка ослабела, а язык ощутил солоноватый привкус крови.
Действительно. Должен, процедил маг, вытирая подбородок рукавом.
Глянула на него волком и, с трудом облизнув окровавленные губы, сплюнула на пол. Голова так кружилась, что поневоле пришлось сесть обратно на пол и привалиться спиной к стене. Не сделай я этого добровольно, минутой позже у меня подкосились бы ноги.
Больше Эван не удостоил меня даже взглядом. Получив надлежащее наказание, он с досады улёгся на своё место и, повернувшись ко мне спиной, вызывающе удрых. Но даже, если вначале это выглядело как симуляция, то минут через десять стало видно, что он спит на самом деле. Сволочь.
Я сидела одна, мрачная как король на церковной паперти и напряжённо размышляла: вздремнуть или прогуляться? Второе было предпочтительнее, Эван успел испортить и без того невесёлое настроение, но куда-либо переться глухой ночью в ожидании нападения, удовольствие ниже среднего. Да и Эжен вряд ли одобрит моё ночное бодрствование. Но кто его будет спрашивать? Я всё ещё сидела на полу, тупо переводя взгляд с окна на Эвана, с Эвана на дверь, с двери опять на окно, когда меня заинтересовала маленькая золотая искорка, медленно падающая перед моим лицом.
Так бывает поздним зимним вечером, когда стоишь в чистом поле или посереди городской улицы, и наблюдаешь за маленькой снежинкой, не замечая снегопада. Ты стоишь и постепенно начинаешь видеть миллионы таких снежинок, пляшущих в порывах ветра и опускающихся к твоим ногам. А потом ты запрокидываешь голову, подставляя холодным порывам разгорячённую кожу, и щуришься, чувствуя, как текут по щекам капельки, похожие на слёзы. Но сейчасэто действительно были слёзы, и они уносили вместе с собой усталость, страх и отчаяние. Они текли, оставляя влажные дорожки, а в душе, словно цветок, расправляло свои лепестки тепло. Щемящее ощущение нежности и защищённости разлилось по всему телу, заполняя собой каждый уголок. Я чувствовала, как кто-то гладит меня по волосам и плечам и под этими заботливыми руками мои задеревеневшие мышцы начали слабеть и расправляться, а за спиной выросли крылья.
Это была она. Та хрупкая женщина в длинном развевающемся платье и с нежными чертами лица. Я смогла бы её узнать где угодно, потому-то именно она и была Ключом. Не знаю, как всё получилось и что помогло ей покинуть статуэтку, но сейчас окружённая сиянием фигура стояла рядом и грустно улыбалась. Мы никогда раньше не встречались, она не пыталась со мной заговорить или явиться посреди ночи, но сейчас мне показалось, что я знаю её всю свою жизнь. Она была мне ближе, чем сестра, наши сердца бились в унисон, потому-то онаКлюч, а яХранитель.
Прости, я обещала быть сильной и защищать тебя, а вместо этого расплакалась как обиженный ребёнок.
Она снова улыбнулась и, бережно вытерев мои слёзы, погладила по голове. Искорки с её рук посыпались гуще, я их не замечала, но чувствовала, что начинаю меняться. Вместо дорожного костюмабелоснежное платье, ниспадающее с плеч свободными складками, вместо стрижкиснова длинные волосы. Мои золотые кудри, как в детстве вновь свились в тугие кольца и рассыпались по плечам и спине до самых колен. Привычная тяжесть заставила выпрямиться и вспомнить гордость наследницы древнего рода
Спасибо, я поднялась с пола, спасибо тебе ты, как никто можешь напомнить, кем я была рождена.
Она кивнула и направилась к Эвану, продолжая грустно улыбаться и едва касаясь ногами пола. Опустившись рядом со спящим магом, Ключ какое-то время гладила по волосам и его, и мне показалось, что яркие пряди заполыхали огнём. Потом она перешла к Георгию, и под её тёплыми пальцами мальчик заулыбался и счастливо засопел, словно его посетил самый красивый в мире сон.
Не уходи, я схватила её за руку и крепко сжала, останься со мной ненадолго. Не оставляй меня одну, побудь со мной.
Она рассмеялась и указала на лютню. Я тихонько заиграла, а она стала танцевать. Это были самые незабываемые минуты моей жизни последних пяти лет. Я забыла обо всём, о том, что мой брат так и не вернулся, о том, что Марк находится в плену, о том, что Штейн ещё жив, о том, что меня окружают чужие люди и что я оказалась втянута в скверную историю. Это всё стало не важным. На всём свете остались только мы, я и она, какие есть на самом деле, а не какими нас хотят видеть.
Это была незабываемая ночь. Весёлые, озорные, неугомонные, мы выбрались через окно и побежали к реке. Мы носились друг за другом по мелководью, танцевали, пока нас держали ноги, кружились, взявшись за руки, словно дети, валялись по траве и смеялись, пока у нас не заболели животы.
Ты ещё придёшь? я положила руку на подоконник и оглянулась на неё. Правда?
Она, засмеявшись, кивнула.
Не исчезай надолго. Мы нужны друг другу, так давай чаще встречаться. Хорошо?
Женщина снова кивнула и, обняв меня на прощание, исчезла. Близилось время рассвета
Грегуар! Грегуар! Грегуар!
Я бежала по мягкой зелёной траве, раскинув руки, словно крылья и выкрикивала одно и то же имя. А мой брат, живой и невредимый махал рукой, сидя среди корней столетнего дуба. Он улыбался, красивый и родной, а летний ветер колыхал его золотые кудри, рассыпанные по широким плечам.
Грегуар!
Не было ни разлуки, ни одиночества, ни страданий, мы снова вместе, как и пять лет назад. Мне снова тринадцать, и я Амелия де ЛаФен. И длинные волосы, похожие на золотой плащ, развевались за моей спиной.
Грегуар!
И совсем не важно, что это сон. Я была рада даже ему.
Грегуар, ты ведь никогда не оставишь меня? я сидела у брата на коленях, прижимаясь щекой к его груди. Правда?
Конечно, я никогда не оставлю своего маленького Соколёнка, даже не думай об этом.
Я не смогу без тебя, если ты уедешь. Не покидай меня, брат.
Не покину, он прижался щекой к моему затылку и улыбнулся, не покину никогда. Мы всегда будем вместе.
Брат Мой единственный брат Грегуар
7 заповедь менестреля: «Каждый сапог выбирает свою дорогу сам»
Грегуар
Я проснулась с его именем на губах.
В окно заглядывали первые солнечные лучи, и я сделала вывод, что пора вставать. Все ещё спали.
Хр-р м-м-м
Я натянула сброшенный перед сном камзол и на цыпочках подкралась к спящему Эвану. Как говориться: спешите видеть! Впервые за всю вашу жизнь! Повторов не будет! Он спал. Трогательно так обхватив подушку и сонно причмокивая губами. Большой и милый ребёнок, которому снится красивый сон. Огненно-рыжие волосы разметались по плащу и полу, а губы сложились в такую глупую улыбку, что мне стало смешно. После ночного посещения Ключа на нём зажили не только все царапины, вплоть до моего укуса, но и словно он помолодел лет на десять. Сейчас передо мной спал парень никак не старше Альберта.
Да кто же это там всё ржёт, невзирая на раннее время, мой смех всё-таки его разбудил, Эван перекатился на спину и открыл глаза.
И мы застыли, вытаращившись друг на друга, словно впервые увидели. У Эвана челюсть отвисла, да и сам он поспешил отодвинуться, пока не упёрся спиной в стену. Судя по остекленевшим глазам, он меня не сразу узнал, хотя мои волосы вновь стали короткими, как только Ключ исчезла. Но я тоже изменилась, исчезли следы усталости и беспокойств, волосы стали ярче, а локоны гуще, и я ощутила себя так, словно заново родилась. Что, похоже, послужило ему шоком.
Но он изменился не меньше. Помните, я говорила, какие страшные у него глаза? Чернее самой чёрной ночи. Теперь они стали голубыми. Чистые как зимнее небо в погожий день, глубокие как лесное озеро и цепкие, как стальные когти. Такие принято воспевать в балладах и ассоциировать с волчьими. И хотя они были не более чем удивлёнными, я сразу подумала о наглости, взбалмошности и неугомонности. К чему бы это?
Проклятие! Вот что она вчера сделала! Сняла с него проклятие.
С добрым утром, объявила я, не придумав ничего лучше и ретируясь за дверь.
Доброе утро, Лоран, великодушно улыбнулся Эжен, поймав меня за талию в свободном полёте за порогом.
Доброе. Спасибо. Я умываться.
Он кивнул и убрал руку, позволяя выскочить во двор. Там в углу, под водостоком, стояла бочка, наполненная до самых краёв.
Я с наслаждением погрузила ладони в холодную воду и, пофыркивая, начала умываться. Прохлада разлилась по лицу, а затем и по всему телу, выгоняя остатки утренней дрёмы. Но из-за плеска воды я не расслышала за спиной шаги, благодаря которым мне, возможно, удалось бы избежать последующего купания. Но, увы, моя недолговременная память была наказана по достоинству, не успела я выпрямиться, как чья-то рука опустилась на мой затылок и макнула по самые уши. Гадать, кому я обязана своим испугом, мне долго не пришлось.
Доброе утро, Лоран, улыбнулся Эван, когда я мрачно обернулась, как водичка?
И тут же поспешно зажмурился, когда в лицо ему ударила тугая струя воды, которую я до этого набрала в рот.
Понравилась?
Лоран, маг протянул моё имя с нескрываемой угрозой.
Ты первый начал, я спряталась за бочку, но не удержалась и, зачерпнув воды, снова плеснула в него.
Ну, я тебе сейчас!
Он тоже опустил руку в воду, и следующие пять минут мы с визгом и смехом обливали друг друга практически ледяной водой. В конце концов, когда я уже была вся сырая, мне пришло в голову раскачать бочку, в результате чего Эван оказался сырой не меньше, только ниже.
Лора-ан!
Ай! Только не это! Прекрати! Меня нельзя! Давай поговорим, как цивилизованные люди. Эва-ан!
Я тебе поговорю. Я тебе сейчас так поговорю. Ты у меня неделю сидеть не сможешь!
Я металась по дворику, преследуемая Эваном, как перепуганный заяц, завидевший голодного волка. В поднятой руке мага грозно потрескивал подобранный у крыльца веник, которым тот клялся меня высечь. От неминуемой порки я смогла спастись только на крыше конюшни, куда забралась не хуже лесной кошки. Полетевший вслед веник успешно разминулся с моим затылком и укатился. А беснующему внизу рыцарю ничего не оставалось, кроме как ругаться и швырять в меня камешки. Мне доставило огромное удовольствие дразнить и корчить ему рожи, находясь вне его досягаемости.
Ну, всё, маг плюнул на бесплодные попытки меня наказать и грозно пообещал, я пошёл за картошкой!
Ой-ой, напугал ежа бу-га-га!
Я сейчас вернусь, ох, вернусь, мало не покажется.
В общем, пока он ходил, я спустилась на землю и перебежала к Эжену, слёзно попросив его не давать меня в обиду, так что вернувшийся Эван был встречен во всеоружии, и ему не оставалось ничего иного, кроме как сдаться. В подлостях у него против меня не было ни одного шанса.
На завтрак подана варёная в мундире картошка, свежие огурчики и солонина, наелись за все два дня сразу. А после сытного завтрака раздобрели и решили устроить военный совет.
Эжен, Лоран, давайте выйдем во двор, Эван взял на себя роль уважаемого командира, нам надо кое-что обсудить.
Снизошёл до приглашения, язвительно поддела я, с трудом поднимаясь на ноги, видимо, в округе все кобели передохли!
Тебя не пригласишь, себе дороже выйдет. Ну, так что, идём?
Идём, идём, в разнобой откликнулись мы, а я добавила для Георгия, мы недолго.
Я пока посуду уберу да вещи соберу, понятливо кивнул мальчик.
Молодец, быть тебе со временем настоящим рыцарем.
Паренёк зарделся, словно девица, и окрылённый мечтами бросился выполнять поставленное задание.
Думаешь, он выкарабкается до рыцаря, переспросил Эван, когда мы покинули дом.
Если не погибнет в первом же бою, выкарабкается, великодушно отмахнулась и, не удержавшись, съязвила. Ну, ты же выкарабкался, да ещё в паладины. Чем он хуже?
Сравнила. К твоему сведению я
Гордынягрех.
Тьфу на тебя. Давайте о деле.
А мы о чём?
Эван попытался отвесить мне подзатыльник, но я спряталась за широкую спину Эжена, и он благоразумно отложил своё возмездие до лучших времён.
Поговорим серьёзно. У нас появилась очень большая проблема под названием Чёрная Богиня. За мной она охотится, потому что я ученик Марка и знаю про Ключ. Не уверен, дошли ли до неё новости о Лоран, но рано или поздно охота начнётся и на неё. А Эжен
ЯСтраж и должен защищать Хранителя до последней капли крови. Путь Лоран и мой путь, я последую за ней даже на край света.
С тобой всё ясно, кивнул маг и повернулся ко мне, ну что, Лоран, нам осталось решить, что же делать с Ключом.
А что с ним можно сделать? напряжённо уточнила я.
Можно спрятать, а можно уничтожить, чтобы не вводить никого в искушение.
Уничтожить Ключ я не позволю, остаётся только спрятать.
Тогда нам надо придумать, куда именно. Есть светлые идеи?
Как ни странно есть, вынужденно призналась я, это идеальное место, там не то, что Чёрная Богиня, случайный смертный не отыщет. И я как раз туда собираюсь, планы менять не придётся.
Куда это ты намылилась? переспросил Эван, но, глянув в глаза, неожиданно понял и побледнел. Л-лоран, даже не думай! Не смей! Слышишь меня? Не смей!
Я так решил. И можешь не тратить силы на пустые споры.
А я и не буду. Я просто запру тебя где-нибудь и не выпущу, пока не поумнеешь.
Ты не посмеешь, тут пришла моя очередь напрячься.
Посмею. Ещё как посмею. Мало мне твоего брата, так ещё и ты туда же собралась. Не пущу!
Да кто ты такой, чтобы мне указывать, мы уже орали друг на друга, забыв о приличиях. Буду я тебя слушаться, держи карман шире!
А вот и будешь! Я сказал, что ты туда не пойдёшь, значит, не пойдёшь! Проклятой пустыне не нужна ещё одна могила, особенно какого-то менестреля!
Вот именно, что какого-то! взорвалась я. Во всём мире я был понастоящему нужен только моему брату! Я жил ради него. Я молился за него. Я искал его! И если он не вернётся ко мне, я не смогу жить дальше. У меня нет дома, нет семьи, нет ничего, кроме мечты о его возвращении. Я пять лет брожу по миру, пять лет страшусь, что буду найден и опознан. Пять лет я молил Бога, чтобы он защитил единственно родного мне человека. Пять лет одиночества, боли и холода. Пять долгих лет! Я не могу больше ждать!
Я выдохлась, вновь пытаясь собрать рассыпанные осколки гордости. Мужчины молчали, стараясь не смотреть мне в глаза, а потом Эван тихо произнёс:
Ты права Пять лет одиночества это страшная пытка.
Я хочу отправиться в Проклятую пустыню и вернуть брата. И самый простой способ это сделать: пройти то, что прошёл он.
Ты не пройдёшь там, покачал головой маг, это слишком для тебя.
Именно для меня в самый раз. На мне нет грехов, которые обременяли бы мою душу. Я никого не убила, не запятнала себя воровством и до сих пор являюсь девой. Кому как не мне пройти этот путь? Эван, вы повели себя более чем глупо. Разве может всемилостивый Господь потребовать чьей-то крови? Это был миражловушка, а вы, купились.
Мы снова замолчали, и Эван вновь первый нарушил тишину. Его голос был глух и слегка подрагивал:
Всё равно это слишком опасно. Лоран, давай договоримся иначе. Мы откроем Врата, и я попробую вернуть тебе Грегуара и Элли. А если у меня ничего не получится, ты отправишься в Проклятую пустыню. Я лично буду твоим провожатым. Договорились?