Марисоль, гневно оборвал ее Арон, и девочка испуганно посмотрела на него, явно не ожидая, что ее капризные нападки не найдут поддержки.
Ладно, извини, сказала она нехотя и отошла в сторону.
Я ничего не ответила, поскольку не собиралась извинять эту зазнавшуюся девчонку.
Не люблю этих сентиментальных привязок к вещам, фраза, сказанная строгим голосом, привела меня в замешательство.
Сентиментальных, я посмотрела на трикветр и быстро запрятала его в декольте, боясь, что он его отнимет. И именно поэтому вы носили ту вещь на груди? проговорила я, поскольку у меня в голове всплыл образ какой-то дорогой ему подвески. Я не знаю, что это, но оно вам очень дорого. Чувствую это. С ним связано столько вашей боли, повела я бровью.
Стригфаэр нахмурился, но ничего не ответил мне. Затем повернулся к Марисоль и сказал:
Начинай.
Девочка мельком поглядела на меня, затем подняла вверх пальцы и быстро нарисовала ними в воздухе воронку. Как только она это сделала, то один из малышей лебедей с диким писком скрылся под водой, вызвав обеспокоенный гогот среди стаи.
Вы что делаете? испуганно воскликнула я, расширенными от ужаса глазами смотря на расходящиеся по воде круги в том месте, где исчез птенец.
Арон молчал, Марисоль же, приподняв руку, начала закручивать ещё воронку, и следующий лебеденок ушел под воду. Я бросилась к девочке и дернув ее за плечо повернула к себе лицом.
Ты ненормальная? Что ты творишь?
Это приказ, девочка безразлично пожала плечами, и я перевела взгляд на Арона.
Еще мгновение и снова произошло то же самое. В этот раз я уже бросилась к стригфаэру.
Прекратите это! Не смейте губить ни в чем не повинных птицы! дрожащими губами проговорила я.
Сама прекрати, спокойно ответил Арон, глядя на меня сверху вниз.
Как? взревела я, видя, что Марисоль не собирается останавливаться.
Как можешь.
Марисоль, перестань, вернулась я к девочке, но та, взмахнув рукой, с такой силой ударила меня свое энергией, что я отлетела на пару метров.
«Тварь такая», пронеслось у меня в голове, пока я поднималась с земли, утирая ушибленные коленки.
Еще воронкаи под воду ушел взрослый лебедь, издав пронзительный крик. Смотря на безжалостного ребенка, внутри меня начала расти просто сокрушающая злость, поскольку я поняла, что слова «ребенок» и «Марисоль» были несовместимы. Но еще более ужасным было чувство неприятия тех методов, которыми пользовался стригфаэр. Девочка бросила на меня взгляд через плечо и презрительно улыбнувшись отправила еще одного лебедя в бездну. В этот момент я взревела и повернувшись к Арону даже без щелчка пальцами заставила вспыхнуть его плащ, поскольку для меня в этой ситуации именно он, а не Марисоль, был причиной всему происходящему. Черная ткань, отороченная вверху гладким темным мехом, горела, а Арон стоял, словно ничего не происходило. Я же удивленно наблюдала за этим. В какой-то момент, когда огонь перебрался на его темный бархатный камзол, он щелкнул пальцами и покрывшись сизым инеем загасил его. «Дьяволне иначе», простонала я мысленно, понимая, что даже огонь этому мужчине ни по чем.
Хватит, Марисоль. Спасибо. Можешь идти гулять, кивнул Арон в сторону замка, и девочка, сделав реверанс, вприпрыжку поскакала по мощеной дороге.
Арон же, развязав повязки поврежденного плаща, скинул его наземь и подошел ко мне. Я съежилась от страха, думая, что он точно ударит меня за такую выходку. Но он спокойно кивнул в сторону стоящей на берегу лодки и сказал:
Давай покатаемся немного.
С вами? осторожно спросила я. Вы утопить меня хотите, как и лебедей?
Нет, едва уловимая улыбка тронула красивые губы мужчины. Не бойся.
Не бойся. Не убедительно звучит, я направилась следом за ним и уже спустя пару минуту небольшая лодка неспешно несла нас по спокойной глади озера.
Почему ты не подожгла Марисоль? спросил наконец он, отпустив весла и пустив лодку плыть так, как ей вздумается.
Она ребенок, сухо ответила я.
Ребенокребенок может делать такое, что ты видела сейчас?
Нормальный нет. А вот не совсемда, может. Только и она бы не сотворила такое, если бы не вы.
Сотворила бы. И не такое.
К чему вы говорите мне это? нахмурилась я, не понимая, что он хочет этим сказать.
К тому, что ты должна понимать, кто перед тобой находится. Пока ты этого не понимаешь.
Да, пока я понимаю только то, что вы отдали ей приказ и она потопила кучу лебедей, в то время, как должна играть в куклы. Она маленькая девочка, в которой нужно наполовину ограничить силу, а не развивать ее до умопомрачительной лавины, которая снесла уже в ней все, что должно быть от ребенка.
Пока единственный ребенок здесьэто ты, Имани, просто проговорил стригфаэр.
Вы не слышите меня, я же не понимаю вас. Какого черта я здесь делаю? Отправьте меня назад и скажите королю, что я безнадежна до ужаса.
Наоборот, черная бровь стригфаэра приняла таинственный изгиб. Что бы ты сделала, если бы рядом не было меня? Только Марисоль, ты и тонущие птицы?
Отвернувшись, чтобы не смотреть ему в глаза, я пожала плечами, глядя на гладь озера.
Я не знаю.
Почему?
Почемупотому, что я не сталкивалась еще с таким, проговорила я.
Вот к чему я и веду. Ты жила под колпаком, Имани. Наполовину огненный либер, наполовину стригфаэр жил под колпаком, не зная, что такое погибель и что такое бурлящая в ее крови энергия. А Марисоль не жила под колпаком. Поэтому она знает, что делать в таком случае, а ты нет.
Значит мне жаль ее и спасибо маме и Дориэлю, что я в свои восемнадцать лет не знаю, что такое погибель и эта дурацкая сила, которая никогда мне жить особо не мешала.
Может и так. Но не в твоем случае. Тебя просто сдерживали, более чем уверен. Трикветр ты с какого возраста носишь?
Трикветр? удивилась я. Лет с семи.
С того самого момента, как подожгла платье ее высочества? прищурил глаза стригфаэр.
Ну да, протянула я и резко повернулась к нему. Вы что хотите сказать, что мама ограничивала мои силы?
Так и было, он протянул руку, дай мне кулон.
Зачем?
Ты ведь знаешь, если на нем ограничитель, то, когда амулет попадает в руки сильного ведьмака, ограничитель теряет на тебя влияние.
Я молча смотрела на протянутую руку даже не собираясь отдавать амулет.
Дай амулет, Имани, спокойный голос призывал верить ему. Я верну его тебе, обещаю.
Достав трикветр, я протянула его мужчине. Едва только он взял его в руки, я сделала отрывистый вдох так, словно мне начали перекрывать кислород. Ухватившись за горло, я с ужасом посмотрела на стригфаэра, который наблюдал за мной, сжав трикветр в ладони.
Верните, прохрипела я и почувствовала, как из носа потекла кровь.
Не борись с ней, Арон и не думал возвращать то, что спасало меня столько лет. Дай ей раствориться в тебе, гипнотическим взглядом он словно убаюкивал меня.
Верните я сказала, чувствуя, как по венам текла свинцовая, тягучая сила, расползаясь во все клетки моего тела. Не имеете права заставлять принимать это силой, облизав соленые от кровавого вкуса губы прошипела я. Не имеете права!
Я не светлый. Ты не к тому взываешь, проговорил он спокойно.
Поняв, что еще минута и я буду захлебываться от той силищи, которой так боялась моя мама, я более не медлила ни секунды. Резко рванувшись, я ухватила Арона за руку и в этот момент лодка, не выдержав толчка, перевернулась. Мы с ним оказались в воде, которая вмиг накрыла нас с головой. Раскрыв глаза под водой, я увидела, как медальон выскользнул из руки Арона и пошел ко дну. Оттолкнув мужчину, я нырнула вслед за ним. Маленькая вещичка так быстро отдалялась от меня, что казалось я никогда ее не достану. Чувствуя, как легкие разрывает от нехватки воздуха, я судорожно вонзила пальцы в мягкий ил в том месте, куда опустился трикветр, и начала пытаться всплыть. Но мое сознание уже начала застилать пелена бессознательной мглы. Дернувшись, я в последний раз отчаянно гребанула руками и провалилась во тьму.
Кашель и привкус тины во рту. Вдохнув, я, не переставая кашлять, резко села и выблевала на землю воду, которой наглоталась в озере. Спустя пару минут, когда осознала, что жива, я заревела, склонившись к коленям. Затем резко вскинула голову и увидела стоящего рядом стригфаэра, который молча наблюдал за мной. С ненавистью посмотрев на него, я вытерла губы и разжала ладонь, полную вонючей тины, но трикветра в ней не было.
Это ищешь? строго проговорил мужчина, покрутив в своих пальцах поблескивающую вещицу.
Отдайте, я судорожно впилась пальцами в землю.
Арон смотрел всего мгновение на меня, затем лишь взмах его руки и маленький амулет полетел обратно в воду. Заорав, я вскочила на ноги и встала перед этим невыносимым чудовищем, едва сдерживаясь, чтобы не ударить его.
Дышитише, бархатным голосом проговорил он. Тебе легче без него. Почувствуй это. Ты благодарить потом будешь меня за это.
Ненавижу вас, захрипела я, сжав руки в кулаки.
Я знаю, слегка улыбнувшись он развернулся и пошел прочь, кинув мне через плечо, бери себя в руки и следуй за мной.
В руки? Да какое там в руки. Я вообще не могла совладать с собой. Разжав пальцы, я щелкнула ними и с ужасом увидела, как следом за стригфаэром по пятам поползла извивающаяся дорожка пламени такой силы, что жар от него больно обдал меня с ног до головы. Переведя взгляд на Арона, я беспомощно посмотрела на него, понимая, что сейчас произойдет что-то ужасное. Когда он остановился и медленно повернулся в мою сторону, в его обсидиановых глазах словно загорелось такое же пламя, которое стремительно приближалось к нему. Лишь кивнув головой, он направил на пламя что-то наподобие искрящегося вихря льдинок. Но красное пламя было настолько сильным, что этот вихрь вмиг куда-то испарился. Когда расстояние между стригфаэром и огнем сократилось до пары десятков сантиметров, он взмахнул рукой и какая-то холодная тень с такой силой двинула меня, что я отлетела на расстояние в десяток метров и, упав на спину, потеряла сознание.
Глава 4
Мне кажется ты в этот раз перестарался, услышала я сквозь легкую дымку покидающего меня сна осуждающий старческий голос.
Приоткрыв глаза, я увидела стоящую у небольшого стола в моей комнате сгорбленную старуху, мешающую что-то в небольшой ступке, и Арона, смотрящего в окно.
По-другому не получилось бы, сухо бросил он в ответ.
Не жалеешь ты их совсем, Арон, старуха неодобрительно покачала головой. Они либеры в первую очередь, а потом уже подневольные. Столько жесткости в воспитании воиновты знаешь, как я к этому отношусь.
Я думаю иначе, он выпрямился, вздернув голову и даже не видя его лица, я знала, какой блеск загорелся в его глазах
В этот момент мою голову пронзила такая боль, что я подскочила на кровати, прижав к вискам ладони, пытаясь совладать с сверлящим меня противным чувством. Ко мне сразу же бросилась старуха, отшвырнув на стол ступку с зельем.
Тише, девочка, она ухватила мои руки своими сухими ладонями, испещренными морщинами.
Больно! заорала я на всю комнату, выгнувшись назад и закрыв глаза.
Затем мне стало так дурно, что я наклонилась и меня вырвало в вовремя подставленную старухой миску. Рвала я пока не почувствовала горький привкус желчи во рту. Переведя дух спустя пару минут, я откинулась на подушку и вновь застонала, теперь уже чувствуя, казалось, абсолютно все вены в своем теле, которые горели страшным огнем. Старуха склонилась надо мной и приподняв мою голову влила ложку какой-то дряни в рот. Я рванулась, и меня снова начало выворачивать наизнанку. Длилось это до ужаса долго и когда я, уже задыхаясь, поняла, что еще пара минут и просто умру от этого ужаса, ведьма заорала на стригфаэра, который все это время невозмутимо стоял в стороне:
Она умрет сейчас, Арон! Ей нельзя так сразу окунаться в такое!
Обливаясь потом я рванула ворот своей рубахи, поскольку мне казалось, что даже эта тоненькая ткань одежды давит на меня с такой силой, словно была она соткана из какого-то свинца. Выгнувшись дугой на постели, я оттолкнула от себя руку старухи, которой она пыталась заново влить что-то мне в рот.
Арон, взмолилась она. Загубишь ведь. Подави часть хотя бы.
Она нужна мне вся полностью. Или вообще не нужна, спокойно проговорил он, наблюдая за тем, как меня ломало всю.
В каком-то испепеляющем лихорадочном состоянии я, пытаясь совладать с болью, сползла с кровати и на трясущихся ногах быстро кинулась к столику, на котором лежали разнообразные предметы для изготовления зелий. Не успели Арон и старуха опомниться, как я схватила маленький нож и полоснула ним себе по руке, пустив кровь.
А interius ut exterius mundo (от внутреннего к внешнему миру), проговорила я слова заклинания моей матери, которая так всегда учила меня освобождаться от того, что угнетало, с одной только разницей в том, что кровь я раньше не пускала, по бешено пульсирующая энергия просто обязана была куда-то вырваться, поэтому я на подсознательном уровне поняла, что нужно делать. Стало легче всего на долю секунды, поскольку против того, что происходило во мне, нужна была соизмеримая сила подавления, а слабенькое заклинание было каплей в море.
Едва только первая капля крови капнула на пол, как Арон подлетел ко мне и вырвал нож из руки, зажав своей стальной ладонью порезанные вены на запястье.
Отпустите, задыхаясь прорычала я, пытаясь вырваться.
Стригфаэр, выругавшись, потащил меня к кровати и швырнув на нее сел рядом, придавив руками, чтобы я не дергалась.
Я не могу. Или добейте уже, или сделайте что-то. Я чувствую, что не справлюсь, как бы вам этого не хотелосьв отчаянии вглядывалась я в темные глаза, смотревшие на меня.
Арон, старуха осторожно положила руку на плечо мужчины. Не губи девчонку. Оно того не стоит. Забери хоть одну ее сторону какую-то. Это непосильная ноша для ведьмы, которую не развивали с детства, быть сосудом силы и стригфаэра, и огненного либера. Лед и огонь не могут уживаться в одном теле на равных началах. Что-то должно уступить. Она не справится. Послушай старуху. Я уже видела нечто подобное. Она просто погибнет от того, что столько лет сдерживалось и в один миг обрело свободу.
Пожалуйста, беззвучно, лишь губами произнесла я и почувствовала, как горячие слезы потекли по щекам.
Лежа на скомканном покрывале, я, едва дыша, лишь взглядом молила мужчину позволить мне жить. Он всего мгновение молча наблюдал за мной, затем его рука легла на мой лоб.
Я оттяну сейчас часть боли на себя как стригфаэр, строго проговорил он, тебе станет легче. Но полностью лишать тебя какой-либо стороны не буду. Ты стригфаэр. Ты сильная. Просто еще не знаешь, насколько. Мне нужно чтобы ты боролась за свою сущность.
Вам нужно? взвыла я. Я жить хочу!
Мне нужно, чтобы ты боролась, не меняя тона проговорил Арон. Я помогу. Верь мне. Всего пол часа, не более, и все закончится.
Арон, ты что делаешь! воскликнула стоящая рядом ведьма. Она не выдержит!
Веришь? он больше приказывал мне в эту минуту, чем спрашивал.
Понимая, что выбора он мне не даст в любом случае, я обреченно кивнула. Мужчина же положил мне на грудь руку, и я почувствовала, как кипящий огонь в венах начал стихать, не настолько, правда, чтобы я перестала метаться на кровати, ревя как раненый зверь, но я, по крайней мере, могла дышать свободнее, а это уже было немало. Спустя какое-то время, в течение которого я все губы до крови искусала и разодрала лежащее подо мной покрывало, пытаясь справиться с зверской болью, меня начало поколачивать изнутри, словно и правда во мне боролись две сущности, не желающие находиться в одном теле на равных началах.
Больно, издала я истошный крик, приподнявшись на постели.
Смотря на Арона лихорадочным взглядом сквозь мокрую занавесь волос, свисающих мне на лицо, прорычала не своим голосом:
Никогда вам этого не прощу.
Терпи, еще немного, стригфаэр сосредоточенно наблюдал за мной.
Я опустила голову и замотала ней, давая понять, что это слишком.
Арон, господи! крикнула ведьма в тот момент, когда я почувствовала текущую по губам кровь из носа. Да что же ты творишь!
Пребывая уже в полубессознательном состоянии, я почувствовала, как стригфаэр подхватил меня на руки и вынес из моей комнату на небольшой балкон, рявкнув на старуху: «Не вмешивайся!»
Прохладный воздух обдал мое полуобнаженное тело. Уткнувшись носом в шею мужчины и бессильно свесив руки, я услышала, как он прошептал тихо:
Борись, девочка. Такой дар нельзя терять. Ради будущего своего борись. Что такое какие-то огонь и лед по сравнению с тобой? Не они тобой правят, а ты ними. Приказывай им, руководи. Ты либер и стригфаэр, это такая редкость сейчас в наше непростое время. Борись за себя!