Все в порядке? Тебе больно?
Взяв ее за лицо обеими руками, он нагнулся, и она ощутила теплое дыхание на лице. Он был так близко, что она смогла размыто увидеть цвет его зеленых глаз и ярко-рыжие волосы, но лица так и не рассмотрела.
Лучше не трогай меня, это запрещено. Я должна сама себе помочь, она испугалась, снова подумав о том, что будет, если в ксанфате узнают, что к ней прикасался мужчина.
Я не причиню тебе вреда. Не бойся, я только хочу помочь. Мы всегда помогаем раненым и тем, кто умирает, он был настолько добр, что ей хотелось ему поверить. Пока я буду промывать рану, расскажи о себе. Как тебя зовут? Как попала под власть ксанфы, не помнишь? Ему хотелось побольше узнать о необычной девушке.
Меня зовут Сатирра. Это имя дали мне амазонки. Я и сама не знаю, как попала в ксанфат. За день до того, как я покинула наш лагерь, я узнала, что мне всю жизнь врали. Они говорили, что наша ксанфа любит меня, и что она вырвала меня из пасти медведя. Но женщина, которая лечила меня, рассказала, что это было не так. Арда нашла меня в лесу с мужчиной, и все, что он успел сказать, это про проклятого медведя, который оставил эти шрамы на лице и руке. Она отрубила мужчине голову и забрала меня с собой. Они говорили, что это медведь вырвал мне глаз и повредил руку, но, зная о том, на что варвары способны, думаю, это мог быть и тот мужчина. Поэтому мы живем, скрываясь от ваших глаз. Вы ненавидите женщин и издеваетесь над нами, рассказывая это, она вновь вспомнила сон и пасть медведя, сомкнувшуюся на ее лице, но продолжала. Наверное, это и вправду сделал со мной медведь, просто почему мне не рассказали, как нашли в руках у мужчины?
В таком состоянии Сатирра вовсе забыла обо всех правилах ксанфата. Всю жизнь амазонки прятались и заметали за собой следы, чтобы о них никто не узнал. Будто под воздействием волшебства, она доверила ему секрет существования амазонок. Обида на Арду отпечаталась в ее памяти сильнее всего, и рассказ о медведе с мужчиной было первым, что пришло ей в голову.
Когда она сбежала из лагеря, то отступать уже не хотела, но и в одиночку было страшно. Поэтому она шла по их следам, но держалась на расстоянии, чтобы они ее не заметили. Она не решалась присоединиться к ним и ждала удобного момента, чтобы проявить себя. И ведь она действительно спасла весь отряд, когда отвлекла варваров. Она справилась с тремя мужчинами, но ей помогли укрытие, внезапность и гнев, который копился на ксанфат за все время жизни в нем.
Я многое успел повидать, Сатирра. И ты приравниваешь варваров ко всем мужчинам, но не все мы жестокие, как варвары. Поверь, в моем поселении никто тебя и пальцем не тронет. Я не знаю, почему держали в секрете твое появление в ксанфате, но, может, на это действительно была причина. Жаль, я не могу излечить твои шрамы: такое никому не подвластно, даже вождю.
Пока они разговаривали, он уже заканчивал закладывать мазь в ее рану. Она по-прежнему не разглядела его лица, но начала вспоминать, как Элен ей рассказывала о жизни за рекой. Вспомнив фразу, что не все мужчины так ужасны, она еще больше прониклась к незнакомцу доверием. Он встал и начал поспешно собираться, чтобы уйти.
Постой, не уходи! Не оставляй меня, ты ведь даже не назвал свое имя!
Сил снова подняться у нее уже не было.
Ей очень хотелось рассмотреть его лицо, но зрение все еще подводило.
Я скоро вернусь. Мне нужно привести сюда вождя, а пока отдыхай, опомнившись, сказал он.
Его словно кто-то поторапливал, но, уже собравшись выйти, он остановился.
Меня зовут Гаррет.
Пробыв в тишине и полудреме несколько часов, Сатирра попыталась снова открыть глаз, чтобы рассмотреть, где она находится. Все по-прежнему было расплывчатым, но небольшое количество света, проникающего со входа, где полотна не были прижаты плотно друг к другу, помогало увидеть очертания этого места. Шатер чем-то был похож на такой, в каких жили и амазонки. Только полотна именно окружали и сверху собирались в конус. Вокруг низкой кровати, где она лежала на шкуре, стояли полки с глиняными сосудами разных форм. На многих были изображены животные. Запах она
начала ощущать не сразу, но по мере того, как она приходила в себя, он стал навязчивым и явно был не самым приятным: словно травы горели. Ощупав пальцами шкуру, на которой лежала, она почувствовала грубоватую колкую шерсть. Взглянув на нее, она увидела, что та коричневого цвета, скорее всего медвежья.
Воздух вокруг был сухой, от этого очень хотелось пить, но дотянуться руками до сосудов лежа не получалось, нужно было встать. Побоявшись потерять сознание, она терпела першение в горле, из-за которого создавалось ощущение, будто изнутри режут ножом. Но тут уже послышался шум: кто-то шел по направлению к шатру. Полотна распахнулись, и внутрь вошел очень необычный высокий человек. Теперь она могла разглядеть лицо: перед ней стоял мужчина. Длинные черные волосы ниспадали до лопаток. Со лба пряди зачесаны назад так, что голова казалась длиннее. Виски были выбриты до блестящей кожи. Несколько необычных черных перьев были вплетены по всей длине волос, а на шее красовалось ожерелье из клыков хищных животных. У него было узкое, с выдающимися скулами лицо, вытянутый назад и уплощенный лоб, удлиненные глаза, крупный нос, маленький рот и выступающий закругленный подбородок. Цвет его кожи отличался, он был темнее и с красноватым оттенком. В руках человек сжимал посох из дерева песочного цвета и опирался на него же. Несколько морщин на лице подсказывали, что он уже был зрелым мужчиной, но тело под одеждой выглядело крепким. Льняная рубаха не облегала фигуру и доходила ему до колен. Мужчина дружелюбно ей улыбнулся и слегка наклонил голову в знак приветствия.
Гаррет, это вы? удивленно спросила она, подумав о том, что рыжие волосы и зеленые глаза ей просто приснились.
Нет, дитя, мое имя Анункасан. Я пришел проведать тебя. Гаррет мне сказал, что тебе уже лучше, его глубокий грудной голос совершенно отличался от голоса Гаррета.
Его хрипотца была очень красивой. На миг она забыла, где находится, но, спохватившись, снова заговорила.
Вы так странно выглядите. Я мало видела мужчин, точнее единицы, но вы отличаетесь от всех.
Она заинтересованно разглядывала его. Зрение к ней практически вернулось, поэтому она не скрывала своего интереса. Любой другой человек принял бы это за грубость, но он и сам с таким же интересом разглядывал ее. Мужчина не удивился этим словам.
Да, ты права. Я не такой, как люди на этом континенте. Поэтому всегда и прячусь здесь, в лесу. Я чужак, а люди из городов таких не любят. Если ты другой, значит, преступник, его добрые глаза помрачнели. Когда-то давно я прибыл на эту землю. Здесь и остался. Моя душа не хочет покидать эти края, он призадумался и, будто опомнившись, продолжал. Ты уже познакомилась с Гарретом. Он мне помогает, мы по очереди следили за тобой. Я думаю, тебе нужно еще отдохнуть. Наверняка ты по-прежнему чувствуешь слабость. Я не хочу утомлять вопросами, пока тело не пошло на поправку, но мне хотелось убедиться, что тебе уже лучше.
Зачем вы мне помогаете? В ее голосе опять прозвучало недоверие.
Мы всем помогаем. Особенно тем, кто нуждается. Это моя обязанность. Для того я и живу в этих краях.
Она все равно не понимала, зачем он помогает ей, и воздух вокруг снова стал ее душить.
Я отдохнула. Можно мне выйти на улицу? Здесь такой запах, что от него становится плохо. Я ужасно хочу пить, взявшись за горло, она поняла, какую сильную боль приносит ей каждое слово.
Он протянул ей один из сосудов с водой, и она начала жадно хлебать воду. Сделав несколько глотков, почувствовала травяной привкус.
Этот запах обладает лечебными свойствами. Травы, что тлеют в этом типи, попадают в воздух, которым ты дышишь, и облегчают боль, он протянул ей руку, чтобы помочь встать на землю.
Типи? Она удивленно подняла брови.
Ах да, на моей родной земле так называют шатры. С помощью трав можно вылечить или облегчить многие болезни. Один из способовэто вдыхать тлеющие травы, другойделать из них отвары. Еще их прикладывают к ранам, а некоторые, приготовив, можно съесть. Если использовать их правильно, можно удивиться, как быстро они латают наши хрупкие тела.
Она внимательно слушала и все еще сидела на кровати, держа его за руку. Ступни едва касались земли. Из-за легкого головокружения она решила, что нужно еще посидеть, но он будто читал ее мысли и не торопил вставать.
Мы тоже делаем из трав лечебные мази, но я никогда не вдыхала дым, как лекарство, ей все сильнее хотелось поговорить с ним.
Я просто помог унять твою боль, и благодаря этому тебе удалось хорошо поспать. Я уже изучил твои мази, но они не так сильны, как мои, хоть и облегчили твои страдания в той яме. Мои травы росли на земле, откуда я родом. Теперь выращиваю их здесь, чтобы помогать таким как ты.
Сатирра почувствовала, что уже может идти, и, опираясь на руку мужчины, встала на землю. После нескольких неуверенных шагов ее перестало шатать. Бок практически не болел. Она подумала о том, что травы этого необычного человека и правда оказались очень действенными.
Оказавшись снаружи, она глубоко вдохнула, будто до этого задерживала дыхание под водой. Чистый воздух наполнил легкие. Яркий свет заставил зажмуриться. Постепенно привыкая к лучам, она разглядела окружающий лес. Высокие деревья с листьями, колыхающимися от легкого теплого ветра, казалось, нашептывают песни. Всмотревшись в глубь леса, она разглядела реку, но та была не такая широкая, как в ее поселении, и более спокойная. Оглядываясь вокруг, она заметила, что здесь совершенно другие деревья.
Как далеко мы находимся от ямы, где вы меня нашли? обратилась она к мужчине.
Пешими? Пара недель, в данный момент мы по другую сторону тракта от того места, спокойно ответил тот.
Но как это возможно? Я же не могла быть столько дней без сознания!
Конечно нет. Я нашел тебя вчера днем, а прилетели мы вечером, все так же непринужденно ответил он.
Да вы издеваетесь надо мной? Где мои вещи, я хочу уйти и искать место, где провалилась в эту проклятую яму! Она вспылила и после всего услышанного больше не хотела здесь находиться. Вы рассказываете о помощи, которую оказываете людям, но врете о каких-то полетах и преодолении немыслимых расстояний. Как я могу вам доверять?
Успокойся, дитя. Мы всего лишь помогаем тебе. О нас мало кто знает, а точнее, никто кроме нас самих, он мягко опирался на посох уже двумя руками после того, как Сатирра перестала придерживать его за руку и отстранилась на несколько шагов.
О комо вас? Что здесь происходит?
Сатирра почувствовала слабость в ногах и поняла, что без помощи идти еще будет трудно.
Когда я нашел тебя, то думал, что ты уже мертва. Когда приземлился, понял, что ты даже находилась в сознании. Скажи, раз уж не веришь мне на слово, что ты помнишь последним, когда была в ловушке, м? пытаясь доказать правду, спросил он.
В какой-то момент Сатирра не могла вспомнить, как она там оказалась, но постепенно воспоминания стали возвращаться. Боль в боку, пронзенном стрелой, листва и сухие ветки под телом, шум ветра, ее мешки с вещами, вода, мази и Свет, яркий свет в середине дня, от которого никуда не деться. Но тут она вспомнила образ, что явился к ней перед тем, как она погрузилась в сон.
Я помню птицу. Она была огромная и перекрывала свет от палящего солнца, вдруг выдохнула она.
Апотом рядом со мной очутился человек. Больше ничего не помню, только как проснулась уже здесь, и тут она вспомнила, что когда находилась с Гарретом, то рассказала ему об амазонках и о себе, а значит, он доложил об этом своему вождю. То, что вы нашли меня, это большая ошибка. Никто не должен знать о нас, кто мы такие и как живем. Мы никогда не оставляем в живых мужчин, если нас заметили или слишком приблизились к месту нашего обитания. Я предала свой ксанфат, если так спокойно разгуливаю с вами под руку и рассказываю о себе.
Сатирра, тебя ведь так зовут?
Она кивнула, упрекая себя за слова, которые обронила еще при Гаррете.
То, что я нашел тебя, чистая случайность. Ты не должна быть здесь и тоже не должна знать о таких как мы. Но ты все равно бы вспомнила, как вместо птицы оказался рядом человек. Не могу же я теперь обманывать. И на это не одна причина. Так уж случилось, что ты не нуждалась в той помощи, в которой нуждаются другие. Однако я все равно забрал тебя сюда, потому что никто не знал, как скоро бы тебя нашли и вытащили оттуда. И потом, мы стараемся не допускать, чтобы кто-то попал в руки варварам. Я был во многих местах, но амазонок не встречал, и, раз уж это секрет, значит, расскажу и о нас. Я могу тебе доверять, Сатирра?
Она снова кивнула, но опустила голову, словно провинившись. Девушка была виновата перед ксанфатом и Ардой. Однако люди за рекой не попадали под те описания, которые ей всю жизнь вбивали в голову.
Мне придется рассказать тебе о том, кто мы, чем занимаемся, как живем и зачем помогаем людям. В обмен ты сперва расскажешь мне, кто вы такие. Как ты очутилась в ксанфате, о котором рассказала Гаррету? Объясни подробней, что за шрамы на твоем лице и руке? Его голос был ровным и спокойным, он снова протянул руку, показывая, что ему можно доверять.
Она выглядела растерянной: такое чувство, будто реальность была где-то в другом месте. Казалось, это злая шутка за то, что она ослушалась своей ксанфы. В этот момент она поклялась себе, что больше никогда не нарушит правила и свои обещания. Ведь она обещала Арде всегда служить ей верой и правдой, а теперь из-за глупой обиды и любознательности оказалась здесь. Она не понимала, почему он интересуется шрамами.
Я не помню, как оказалась там: была слишком маленькой. Рассказывали, что мне было около трех лет, когда я там появилась. Нашли меня уже израненной, но я правда не знаю с кем, иногда мне кажется, что мне сказали правду о медведе. Честное слово, не знаю. Перед моим уходом женщина, которая лечила мои раны, рассказала, что об этом запрещено было говорить по приказанию ксанфы. О том, как нашли меня с мужчиной. Я не знаю, кто он, да и вообще, правда ли это, Сатирра зашагала в сторону речки, снова придерживаясь за руку Анункасана.
И больше ты ничего не знаешь?
Нет, только если меня правда нашли с мужчиной, да и неважно, даже если с медведем, кто-то из них погиб от руки моей ксанфы. Она бывает жестокой, но только не по отношению ко мне или к кому-либо из ксанфата. Строгой да, но каждую из нас она ценит и любит. Сбежав оттуда, я все больше понимаю, насколько мир за рекой отличается от нашего. Я не знаю, во что верить, однако знаю, что медведь смог бы разорвать меня на части, но каким-то чудом я просто изуродована и могу ходить с вами здесь. Живая, а не съеденная. Помню, как мне приснилось, что огромный зверь напал на меня, разинув свою пасть и сомкнув челюсти на моей голове. Но, думаю, это все воображение, я не могу помнить этого, она лихо перепрыгнула через небольшой камень, и это отдалось болью в боку.
Ты быстро идешь на поправку. Говорят, что женщины заживают быстрее, чем мужчины. Я и сам это много раз замечал. Наверное, ваше тело создано таким, чтобы после рождения детей вы могли быстрее восстанавливаться.
Что? Рождение детей? Как это? Сатирра удивленно посмотрела на него. Казалось, это поразило ее больше, чем магические превращения едва знакомых людей.
Ты не знаешь, откуда берутся дети? Неужели ни одна амазонка не родила за все время, что ты там была? Он тоже был сильно удивлен, даже выпучил глаза.
Детей всегда приносили из леса. Как и кобыл, коров, кур, овец. Мне говорили, они расцветают, как цветы на деревьях. Они цветут очень редко, поэтому пополнение наших рядов нечасто происходит. Кого-то находят совсем маленьким и забирают к нам тренироваться, а взрослых женщин даже не учат меч в руках держать, они уже не могут стать воинами. Мужчины вырастают из сорняков и ядовитых растений, поэтому они плохие, она говорила серьезно.
При всей рассудительности и мудрости даже Анункасан не смог сдержать недоумения на лице. Он был поражен, но пытался собраться с мыслями, чтобы не напугать девушку правдой. Ее отчужденность от реального мира была очень абсурдна. Но посвятить ее в таинство рождения он посчитал своей обязанностью.
Боюсь сказать тебе, что это совсем не так, задумчиво ответил он. Только от мужчины и женщины может появиться подобный им человек. Один без другого не сможет обзавестись потомством, и род его будет обречен на погибель. Неужели кобыл и других животных вы находите в кустах?