Габриэль ли это? Или кто-то другой, очень похожий? Тьма не меняет так сильно личность, она всего лишь стирает рамки дозволенного, делая мысли более свободными. Судя по медленно проявляющейся улыбке, ей начинает это нравиться, чувство будоражит, зовет.
Габриэль поправляет растрепанные золотистые волосы. Улыбка становится шире, пока она копается в себе, извлекая все больше тайных желаний. Моей душе уже не нужно находиться рядом, она сама все разберет, одна. Я касаюсь кинжала, висящего на поясе, не медля, выхватываю его и вонзаю в грудь архангела.
Связь рушится мгновенно. Умирает старая Габриэль. Почему-то остается чувство, что я убиваю и частичку себя.
Глава 12. Кровь
Почему-то мне не спится несколько ночей подряд, и это начинает злить. Пытаясь найти причину бессонницы, я перерываю в памяти последние события, размышляя, в чем же дело, что именно подточило и без того шаткий самоконтроль. На первый взгляд, все неизменно, но я чувствую, как нечто неуловимо меняется. Как приближается главная битва, которую я так хотела, это и будоражит, и немного пугает.
Ночи я провожу, лежа на кровати и бесцельно пялясь в потолок. Даже глаза не закрываются, хотя усталость разливается по телу, и мне просто необходимо отдохнуть после долгого дня. Однако мысли сбивают со сна. Который день я совершенно вымотана по утрам, веки горят, будто воспаленные, а голова непривычно тяжела, как при затяжной болезни, сопровождаемой лихорадкой. С этим определенно надо что-то делать; как я ни пытаюсь, прийти в нормальное состояние не могу.
Начинается еще один день, и до меня доходит, что я лежала, слепо уставившись наверх, всю ночь. Голова раскалывается, я глушу боль алкоголем, и от этого мне плохеет еще больше. Рыча сама на себя, я отправляюсь прогуляться, проветриться немного, и теряюсь на улице среди шумной демонской толпы, бесцельно брожу, пока не сталкиваюсь с Самаэлем. Он радостно скалится на меня, и что-то мне подсказывает, что встреча эта не случайна. Из груди рвется тихий стон.
Кара, ты меня слышишь или как? орет на ухо Самаэль.
Мы устроились на крае глубокого старого колодца, находящегося напротив Дворцавот он стоит, выше всех улиц, которые надо еще прошагать, чтобы оказаться на площади перед ним, но сидя здесь, я могу в полной мере наслаждаться черно-острой красотой резиденции Сатаны, витражными блестящими окнами и высотой шпилей. Точнее, я могла бы, если бы меня это хоть как-то интересовало.
Дело в воспоминаниях, да? пытается угадать Антихрист. У отца есть какая-то магия Короче, я не очень в этом разбираюсь, но он как-то притупляет память, выбрасывает ненужное. Тебе тоже стоит попробоватьвыбросить все из головы.
Это Габриэль, убежденно говорю я. Она же архангел, а мы связали души ненадолго, вот и меня задело ее Светом. Все со мной будет в порядке, переживу, это пройдет, как болезнь
Самаэль долго смотрит на меня, и становится неуютно от этого пронизывающего взгляда. Он словно видит меня насквозь, но с его магией это, скорее всего, так и есть.
Есть разговор, напоминает Самаэль, легким взмахом руки материализуя мне в руки подшивку каких-то листов.
Задумчиво листаю материал, чисто для вида, поскольку на самом деле оно меня совсем не интересует. Самаэль должен это понимать, и он терпеливо ждет, пока я наиграюсь в вежливую наемницу, чтобы показать мне нужную страницу.
В меня черными глазами вцепляется фотография какой-то девушки. Черные волосы ниже пояса, темная одежда Хуже всего глазанесмотря на то, что это лишь снимок, мне кажется, что она меня видит. Стараясь отвлечься от ее лица, я переключаюсь на текст. Весьма скупая информация, хотели отметить только главное.
Запрос на помощь от пражского отделения Инквизиции, подсказывает Самаэль. Мне казалось, тебе это будет интересно, у тебя там были знакомые когда-то. Кажется, это тот самый маг.
Я замираю, так и не перелистнув страницу. Они нацелились на Влада, в этом нет сомнений, вот только так просто я его им не отдам. Кошусь краем глаза на Самаэля, наблюдая за его реакцией; он на удивление спокоен. Я додумываю? Нет, Ад никогда не упустит своего, так просто не отступится от Высшего боевого мага, и даже я, такая далекая от колдовства, понимаю, что в этой войне он нам пригодится.
Не отдам им Влада, ни за что Но Самаэль молчит, и я утыкаюсь носом обратно в бумаги. Еще одно задание на уничтожениеэто становится традицией. Но на этот раз цель не ангел, не демон и даже не человек. Я просматриваю текст снова, словно боясь что-то упустить из этих от силы десяти строчек биографии. Высший вампир, значит.
Я встаю с бортика колодца в раздумьях. О нечисти мы мало что знаем в основном потому, что никогда ей не интересовались: они не обращают внимания на нас, мына них, и такое положение дел всех устраивает. Устраивало. Задание на убийство Высшего вампира просто так не выдали бы, сколько бы угодно ни просила о помощи Инквизицияони вполне самостоятельны, чтобы справиться сами, а если не хватает сил, то это не наши проблемы. В Агнесс, этой самой вампирше, кто-то увидел угрозуили все-таки история упирается во Влада, приславшего запрос. К чертям раздумья. Мне указали убитья убью
Думаю, помощь тебе не помешает, напоминает Самаэль.
И к кому ты посоветуешь обратиться? хмурясь, спрашиваю я.
На какой-то миг мне кажется, что Самаэль согласен сам немного помочь. Не скажу, что действительно интересуюсь этим, но любопытно было бы взглянуть на знаменитую силу, которая может сдернуть планету с орбиты.
Не увиливай, ты знаешь, что я имею в виду Войцека. Он нам нужен. Нужен Аду.
Мастер намеков, твою мать! Я вовремя успеваю подавить раздраженное шипение, чтобы не огрести за неповиновение от самого Антихриста.
Он продал душу Аду, мягко напоминает Самаэль. Самое время напомнить про долг и привлечь его к этой войне. Заданиеудобный предлог вам встретиться и все обсудить
Я сжимаю бумагу, не обращая внимание, что некрасиво мну ееи Самаэль наверняка это видит. Пусть именно я заключала сделку с Владом, пусть за помощь по работе он обещал отплатить службой Аду, я надеялась, что все давно забыли об этой мелочипочти формальности. Влад заслужил обычную, спокойную жизнь, насколько таковая вообще может быть у инквизитора, и я никогда не потащу его к нам вниз, в песок и боль.
Ладно, ждите голову своей вампирши, нехотя я соглашаюсь. Мне нужно увидеть Влада, поговорить, подумать
Самаэль довольно кивает и растворяется куда-то по своим делам. Когда Антихрист исчезает, я могу насладиться досадой в полной мере, только вот ботинки у меня старые, а колодец каменный, так что некоторое время я не рискую наступать на отбитую ногу.
***
Страдающая от безделья Ишим отправляется за Агнесс со мной, и изгнать ее, отмахнуться или ускользнуть невозможно. Не хочется признавать, что я волнуюсь за нее еще больше; с компанией Ишимки приходится мириться. На самом деле я совсем не против: веселее как-то, и я даже рада ее непрерывной болтовне, мешающей мне упасть от усталости прямо здесь, но предпочла бы кого-то, кто больше смыслит в сражениях. Но Татрасиэля отправили на передовую, а Рахаб сама отказалась идти, тащить ее насильно я не могу.
Прага, на мой взгляд, не очень изменилась с моего последнего визита десяток лет назад, эта часть городаточно. Если крупные яркие столицы могут превратиться во что-то новое каждый день, то это место словно застыло во времени. Я сохранила в воспоминаниях все ту же каменную обшарпанную брусчатку, готические соборы, множество памятников каким-то там людям и ощущение средневековой старины. Вот только в прошлый раз я посещала город летом, и не приходилось зябко кутаться в пальто. Неспособная адекватно аргументировать это, я решила не мучиться с невидимостью, а прогуляться по Праге на виду у всех.
Встречу на Староместской площади Влад придумал явно не случайно: надеялся, что, если все пойдет не так, как задумывалось, никто его убивать на виду у туристов не будет. Или просто вспомнил, как мы ночами гуляли по центру городане берусь утверждать.
Ишим площадь не нравится: слишком много людей, и все разговаривают, еще и часы набатом бьют. Последние, правда, не так громко, как было разрекламировано, но для острого слуха демона весьма ощутимо. Ишим хотела побыстрее сделать дело и свалить обратно в Адпрогулка больше не кажется ей романтичной. В моей работе романтики вообще мало, но я благоразумно об этом умалчиваю.
Я узнаю Влада чуть раньше, чем он меня; он стоит спиной, рассматривая лица проходящих мимо людей. Такой же, как я его запомнила: высокий, худощавый, с растрепанными вихрами и клыкастой притягательной улыбкой; по-прежнему предпочитает темную одежду, сейчас стоит в черном расстегнутом пальто, из-под которого видно того же цвета рубашку.
Кара! оборачиваясь, радостно вскрикивает он, тотчас же оказываясь около нас. Слушай, не изменилась! Сколько мы не виделись?
Лет десять? прикидываю я.
Влад радостно улыбается, дружески обнимая меня за плечи. Первой мыслью проскальзывает желание уклониться, воспитанное многолетними тренировками и тысячей опасных схваток, но Владу я доверяю, позволяю прижать себя покрепче, до ноющих ребер.
Ишим застывает на месте, подозрительно глядя то на меня, то на него.
Священник? Кара, ты серьезно?
Влад почти обиженно косится на демоницу, но вполне мирно на нее смотрит, улыбается.
Забыл представиться. Он протягивает Ишим руку. Владислав Войцек, Верховный Инквизитор, просто Влад, к чему церемониться. Нет, я вовсе не из служителей Господа Их, я совсем за другую команду играю, просто так сложилось, что опять задание в церкви. В прошлый раз с Карой мы встретились в этом заведении, впечатления самые пренеприятные, скажу я вам А можно на ты?
Можно, можно
Влад тут же принимается рассказывать что-то еще, размахивая руками; Ишим смеется искренне, несмело глядя ему в глаза. Я знаю, о чем она думает: его глаза почти такие, как мои. Цвет немного светлее, серее, но они все те жеволчьи, глаза хищника.
А Инквизиция разве за нас?
Ишим наивно переспрашивает, не зная, куда девать руки, и старательно избегая взгляда Войцека. Влад понимающе усмехается.
Ты на историю в школе вообще не ходила? вмешиваюсь я.
Ишим незаметно, но весьма ощутимо наступает мне на ногу, давит несильно, но ощутимо, женским аккуратным ботинком на низком каблучке. Подобные заминки Владу кажутся весьма подходящимион ободряюще улыбается мне, полуустало, ласково, как будто не было долгих лет разлуки, за которые меня страшно выедает изнутри совесть. Но ему я до сих пор верю чуть больше остальных, поэтому расслабляюсь немного, шутливо приобнимаю Ишимку, чешу ее у основания рожек, извиняясь и добиваясь кошачьего мурлыканья.
Тихо ругаясь, Влад брезгливо сдирает с себя колоратку, небрежно откидывает куда-то в сторону, расстегивает воротник на несколько пуговиц, не боясь холода, и уже снова принимается говорить что-то Ишим. Но пусть не смущает мальчишеская улыбка и вечно встрепанные темные волосыэтот человек способен перерезать глотки ради тех, кого считает родными. Этим он мне и нравится: Влад, колючий характером, если проникается кем-то, то навсегда становится предан ему до гроба, до Ада, в котором купил себе теплое местечко после смерти собственной душой.
Я знала его сестру Агнешку, причем весьма близко, если в эти слова вообще способен уместиться сумасшедший романВладу тогда было лет шестнадцать, если не меньше. С ним же по-настоящему познакомились мы, когда я, посланная Люцифером по старой дружбе, брала в пригороде Праги демона-отступника, и Войцек появился как раз вовремя, иначе я бы просто сгорела в том пожаре. Влад живо обездвижил демона каким-то хитрым заклинанием, врезал скотине как следует и вытащил меня. Отступника мы, не сговариваясь, бросили в огне.
С этого и началась наша крепкая дружба. Я по доброте душевной сотрудничала с ним, помогала раскрывать дела.
Как в городе? идя по улице, я не перестаю засыпать Влада вопросами. Столько упущенонадо наверстать, перелететь пропасть, снова восстановить то хрупко-семейное, братское, что у нас когда-то было. Он, взрослый серьезный инквизитор, подчиняется так же просто, как и потерянный мальчишка когда-то; уже вспыхивает новой историей и блестит глазами оживленно:
На той неделе наша мелочь из новобранцев ведьму одну поймала, охотно делится свершениями он. Порчу потихоньку на соседей наводила. Одну бабусю так зелеными пятнами осыпала, что она крестится до сих пор через словоты бы наверняка заценила. А ведьмадевчушка из третьего подъезда лет восьми, рыженькая такая, бодренькая, хотя не люблю, прости Денница, детей Ей бабуся котенка напугала, чуть не потравила, она и колданула сдуру.
Вы ее сожгли?..
На смущенную Ишим Влад смотрит как на полнейшую идиотку, почти что у виска крутит. Глупенькая маленькая демоница, которая толком не была в мире людей и не знает, что Инквизиция, подпольно работающая в большинстве стран наравне с полицией, решает проблемы с магией по закону. Эра пыток на дыбе прошла, костры давно остыли, на имя Торквемады они огрызаются и хлещут самоиронией, но все это заменили бесконечные ночные дежурства, формы, отчеты
Если всех сжигать, жить в городе некому будет, наставительно, но не особо рассерженно объясняет Влад основы. Провели воспитательную беседу, дали щелбан по лбу, приставили слежку. Онакстати, на тебя похожаобещала больше не проклинать кого не попадя. Видимо, делать это будет с умом Ну, да все не без греха, что уж там.
Как я замечаю, живется инквизиторам по-прежнему весело, хотя и не так много стало опасных, будоражащих кровь дел, в которые ввязывались мы с Владом. Идя по городу, я не могу не обратить внимание на то, что прохожих как будто стало меньшенеудивительно, ведь надвигаются ранние зимние сумерки. Никогда не думала, что темнота так уж пугает людей: вместе с прогрессом пришло электричество, яркие блистающие витрины, блеск фар Детские страхи разгоняет не тоненькая дрожащая лучинка, от которой поджилки трясутся еще больше, а ровный и столь же неестественный желтый свет. Нет, люди пережили страх темноты, не боятся нас, созданий ее, и Влад сейчас запросто идет по улице с Падшей и демоном.
Это вампирша, замечает он. Глянь, там объявление от полицейских висит, вот все и спешат по домам разбрестись.
На угол дома и впрямь кто-то прилепил бумагу с мелким шрифтом набранным текстом. Если кратко, наскоро пробежаться глазами, в городе объявился маньяк, убивающий в основном молодых людей до двадцати лет. Тела находили в разных частях города полностью обескровленными, связи между жертвами нет. Похоже, Агнесс просто сбрендила и убивала без разбора, ринулась в кровавое безумие, подчинившись искусительному шебуршанию тьмызвучит заманчиво
Есть шанс ее выследить?
Влад пожимает плечами: он сам не уверен, есть ли у них достаточно ресурсов («живого мяса», сказала бы я в иной день, но совсем нет настроения чернить) для слежки за Высшим вампиром. Да и Агнесс живет на свете достаточно долго, чтобы научиться оставаться невидимкой в оживленных городах.
Есть пара подконтрольных камер в разных районах города, подключим полицию. Дело серьезное: люди боятся из дома выходить, и они должны согласиться помочь.
Я киваю, оставляя все остальное на Влада, куда более опытного в подобных случаях. Мое делодобить схваченную вампиршу и доложить об этом Самаэлю или его отцу, а потом снова испариться Снова оставить Влада? Теперь чувствуется так, что он всегда был рядом, что десять лет человеческого мира, которые я провела в Аду, истончились, испарились и простилисьони были вовсе не важны. Не хотелось уходить. Нет, только не снова бросать его, смешливо сверкающего глазами
Время медленно тянется, смолой тягучей каплет, и Влад затягивает нас в знакомое кафе, поит меня кофе (самым дешевым и дряннымпомнит; на сердце приятно тепло) и угощает Ишим невесомыми пирожными. Здесь так хорошо и мирно, что я забиваюсь глубже в угол, расслабляюсь, оглядываюсь: помещение светлое, тихим прибоем шелестит разговор поздних посетителей, мимо порхают официантки. Мы, откровенно говоря, повеситься от скуки готовы, пока Инквизиция занимается поискамимобильник Влада агонично воет через каждые минут пять, но он все так же хмурится и шипит ругательства сквозь зубы: ничего.
У кафе прозрачные витриныулица просматривается. Я допиваю третью чашку кофе, наслаждаясь жуткой горечью, оседающей на языке и сводящей скулы, краем глаза слежу за Ишим, расположившейся за отдельным столиком чуть в стороне: она умненькая демоница, знает, что нам надо поговорить.
Только не ври мне, проникновенно говорит Влад, глядя на меня. Я знаю, что затевается нечто крупное, и врожденное чутье подсказывает, что ты, Кара, играешь там самую грандиозную роль. И я даже разочаруюсь, если это окажется не так.