Адский полководец с сожалением разглядывает оставшееся от минибара, Ройс заинтересованно вертится рядом с дорогим алкоголем. Дух все равно пить не может, вспоминаю я, так что пусть хоть посмотрит, не жалко. Я сажусь на сравнительно целый кожаный диванчик рядом с Ишим и терпеливо жду, пока Амаимон разливает шотландский виски. Попробовав, я с наслаждением откидываюсь назад. Да, куда уж мне с моим дешевым пойлом. Посомневавшись и увидев, что ни со мной, ни с демоном ничего страшного не произошло, Ишим тоже решает взять свою рюмку, бросив извиняющийся взгляд на Ройса.
Я должен поблагодарить вас за спасение моей жизни, верно? фальшиво улыбается Амаимон. Теперь понимаю Люцифера: ты, Кара, и правда многого стоишь.
Я киваю в ответ на лесть, зная, что надо показать демону, будто я на его стороне. Вряд ли он всерьез благодарил менясам бы мог справиться с архангелом, если бы повезло, но я могла бы упомянуть при Сатане, что решающий удар нанес именно он, и Амаимону простили бы многое. А уж прощать там есть что, я уверена.
Предлагаю сделку.
Рассмеявшись, Амаимон кивает. Ройс убито качает головой, шепча себе под нос что-то вроде: «Жаль, неплохой мужик был», видимо, ожидая, что больше минуты полководец уже не проживет. Но мне после схватки не хочется меч доставать.
Сделка А ведь прав Уриилзамашки у тебя демонские. Я зло щурюсь в ответ. Так что там за сделка?
Мы спасли твою жизнь, и ты теперь вернешься в Ад. Это серьезный долг, Амаимон.
Задумавшийся Амаимон молчит, и я его в какой-то степени понимаю. За побег из Ада можно получить неслабое наказание, но Люцифер его не убьет: ценный кадр и все такое. А вот ангелы легко уничтожат зло, при этом радостно и всепрощающе улыбаясь.
Почему ебаные светлые на тебя вообще накинулись?
Все же я могу понять отряд довольно сильных воинов, но целый архангелэто даже для Короля Ада слишком. То есть бить собирались наверняка и без шансов на спасение. Чем же Амаимон так светоносным насолил?
Долгая история, не торопится рассказывать демон, но нам троим интересно, и отступать мы не намерены. В общем, дело в человеке с необычайно сильным даром провидения.
Женщина? Ройс угадывает, и Амаимон соглашается.
Она продала мне душу некоторое время назад, а я увидел ее дар. И ведь продала за какую-то ерундубрат умирал, что ли
Ишим ерзает на диване: ей это вовсе не кажется ерундой, но она дальновидно не открывает рот. Я дергаю ее за рукав, чтобы не привлекала внимания, и демоница тихо шипит на меня. Ну ничего себе
Значит, в итоге вы переспали, и она тебе не надоела? уточняет Ройс. Я не думал, что демоны могут любить.
Да какая там любовь Просто привязанность, необходимость поговорить с человеком. А потом она полетела в отпуск куда-то в Европу и упала там с крыши во время какого-то блядского экстремального восхождения, пока я не видел. Говорят, несчастный случай, а я ничем не мог помочь.
Я киваю. У него ведь нет крыльев, как у большинства остальных демонов. К своим я привыкла относиться как к чему-то обыденному и привычному, ведь никогда их не лишалась. Странно думать, что остальные вокруг не могут взлететь, когда для меня это легче, чем дышать.
И поэтому вы ушли из Преисподней? робко спрашивает Ишим.
Хотел разобраться, что там произошло, но ничего не нашел. Наверное, правда несчастный случай. Люди ведь довольно хрупкие и очень неудачливые существа.
Ройс то ли оскорбленно, то ли соглашаясь, вздыхает. Амаимон же не выглядит лжецом, и я готова поверить в его историю, которая не нова для Ада. Смертные для демоновне более чем интересные игрушки, но бывают и исключения из правил, тянущие на сюжет для какого-нибудь остросюжетного любовного романа. Мне не хочется расспрашивать еще больше, потому что это явно причиняет Амаимону сильную боль; была девушка ему любовницей или понимающим другом, это уже не так важно. Все равно ее не вернуть.
Теперь ты пойдешь в Ад? Невольно я возвращаюсь мыслями к заданию. Раз ничего не можешь сделать, а Небеса посылают лучших бойцов.
Я мог бы платить тебе за охрану.
Презрительно усмехаюсь:
Я не продаюсь, Амаимон. Запомни это получше.
Он не споритмолча вытаскивает сигареты и курит. Я взмахом ладони отгоняю от себя дым, встаю. Я смогла заинтересовать его, и теперь Амаимона волнует множество вопросов: об ангелах, Падших и не очень, о демонах и Апокалипсисе. Вряд ли слухи о нем прошли мимо, и он знает, что Люцифер собирает войска, и ему нужен кто-то, кто может вести их.
Он вернется, я чувствую. Иногда всем нам нужен небольшой отпуск, но конец Светаэто интересней, чем Лос-Анджелес. Хотя что-то схожее в этих двух понятиях все же есть.
А как девушку звали? спрашивает Ройс. Я могу поискать ее среди духов.
Эделия Мелтон. Вряд ли ты ее найдешь.
Он постарается, обещаю я. До встречи в Аду.
Амаимон понимающе кривится, ведь фраза звучит как обычная угроза, а не дружеское пожелание, которым является. Игнорируя существование двери, я хватаю не успевших попрощаться Ройса и Ишим и взмахиваю крыльями. Спустя секунду они уже под окном, на земле, откуда забрали архангела. О битве напоминают только замазанные пятна крови на асфальте.
Домой? спрашивает Ишим.
Я не против.
***
Дома пахнет серой, кровью, похлебкой из какой-то дряни и безнадежностью. Не знаю, как она вообще ощущается обонянием, но без этого слова определение не было бы полным. Безнадежностьэто как болезнь, передающаяся от демона к демону, и от нее несет чем-то гнилостным. Я втягиваю стоячий воздух и ежусь не от холода, но от понимания, что болезнь такими темпами и до меня однажды доползет.
Не знаю, как оказалась на передовой, не была тут с тех пор, как отказалась сражаться. А ровным счетом ничего и не изменилось, смешно даже.
Сражаться? Рахаб с пониманием косится на меня, пока я, не щадя глаз, гляжу на противоположный лагерь ангелов.
Ага, сражаться. С собой.
Демоницакомандир восьмого отрядасмеется, срываясь на кашель. Не делая никаких замечаний, я слежу за тем, как она пытается незаметно вытереть окровавленные губы, содрогаясь всем телом, будто выплевывая легкие.
Адский песок здесь забивает глотку, и оттого у каждого воина голос рано или поздно ломается. Рахаб уже вся в этом песке, сама стала имстолько своей крови в него пролила, но упрямо не хочет уходить с передовой. Помня, что сама такой же была когда-то давно, я не спорю.
Она не уйдет, пока мы не победим. Если бы не Апокалипсис, Рахаб бы похоронили тут через пару столетий, как многих таких же демонов. Отпускать ее не хочется. Кто знает, что ждет демонов Там.
Вы разве верите, что мы победим?
Верить демонам крайне противопоказано, но они верят, подтверждает Рахаб, верят иногда до беспамятства, но кого б это остановило. Ангелы так или иначе не перестанут, и бой опять закипит с новой силой. Во что верят пернатые, тут никто особо не задумывался.
А я не верю, шепчу я, чувствуя на кончике языка кровавый вкус ветра. «Ни во что» и добавлять не надо, демоница сама понимает.
Можно верить и в отсутствие веры, замечает Рахаб. Ты вроде сама говорила.
Да так, песенка есть
Но согласно киваю. Жить без веры легче, но страшней.
Ну, и кто же я?
Демоница фыркает, хватается за горло и долго и с надрывом кашляет, отплевываясь кровью.
Ты Кара, охрипшим голосом выдавливает она. Этого всегда было достаточно.
Я явилась сюда для получения этого ответа, осознаю я. Непонятный Падший то ли ангел, то ли демон с клочками души. Сама оригинальность, не спорю.
Уходи ты отсюда, искренне советую я. А то так все легкие выхаркаешь.
Ерунда. Должен же кто-то
Рахаб опять срывается на кашель. Я делаю себе заметку: в следующий раз потребовать у Сатаны в награду за задание ее отправления на отдых, а то ж загнется тут. Ради никому не нужного долга.
Ты не за меня волнуйся.
О себе как-нибудь сама позабочусь, я прекрасно улавливаю намек. Ты только не помри раньше времени.
Я еще увижу конец Всего, храбрится Рахаб. И смерть Михаила, и пылающий Небесный Дворец. Увижу.
А я все сделаю для этого. Ты только не сдавайся.
Я, наверное, впервые так искренне в кого-то верю.
Глава 6. Иренка
Я ожидала увидеть на месте клуба развалины и пепел, но он, к громадному удивлению моему, стоит на месте, работает и принимает меня с распростертыми жаркими объятиями, в которых видится что-то знойное и пошлое, почти блядское. На входе другой демон; когда я лезу в карман за монетой, он только отмахивается. Хозяин пригласил, проходите, как же Из прохлады ночи ступаю в жар Преисподней.
Клуб продолжает тихо существовать, заманивая все больше душ. Странно, что раньше в одном из самых порочных городов мира не было подобного предприятия. Ангелы чаще всего патрулируют с неба, внимательно осматривая владения, как пастырьстадо, а внизу, у самого дна, мы можем скромно покупать души у тех, кто запросто их отдает, даже упрашивать не приходится. Люди слабы; они любят этот клуб с неплохой (в адском, разумеется, смысле) музыкой и выпивкой. Кто только не соблазняется на вечер в этом заведении, которое обнаглевший Самаэль назвал своим именем.
Словом, я беспрепятственно оказываюсь там, где ощущается дух самого Антихриста: не то Преисподняя, не то человеческий мир, а людей и демонов в клубе поровну. Я осторожно прохожу сквозь толпу, стараясь ни с кем не столкнуться, но на меня оглядываютсяя не скрываюсь и гордо поднимаю голову, но крылья в тесноте не расправляю, боясь помять перья. Ненадолго сосредотачиваюсь и позволяю себе немного сбросить человеческий облик, посыпаться ему, как старенькой штукатурке, обнажая клыки и черно-красные глаза. Магия тут густая, топкая, легко подхватывает.
У шеста танцует не демоница, как было в прошлый раз, а обычная смертная, и я в изумлении нахожу ее тело не таким уж плохим. Девушка худа, но фигуриста, старается произвести впечатление пластикой, и ей это почти удается. Я слежу, как она выгибается в спине так, что, кажется, кости в позвоночнике трещат. Морщусь от слишком живого представления сломанной танцовщицы и сажусь перед платформой с шестом, снизу вверх лениво наблюдаю за мелькающими стройными ногами. Давай, детка, покажи, что ты можешь.
Хорошее зрелище? Самаэль весело улыбается, покачивая рюмкой с какой-то темной дрянью. Я принюхиваюсь, пытаясь опознать.
Зрелище и правда восхитительное, а ты сидишь спокойно и пьешь, замечаю я ему снисходительно. Поражаюсь твоей выдержке, Сэмми.
Он ухмыляется, глядя куда-то сквозь танцовщицу, из-за чего та нервничает и почти сбивается. Я со своего места мягко улыбаюсь напуганной девочке, показывая, что нас все устраивает. Она незаметно подмигивает мне и продолжает свои извивания, но я вижу, что грудь у нее ходуном ходит от прерывистого дыхания.
Значит, тебе демоницы больше нравятся? продолжаю небрежно ухмыляться я.
Самаэль нагло щуритсяему можно.
А тебе?
Я многозначительно молчу и ловко отбираю у парня рюмку. Оказывается, это коньяк. Неплохо
Начинающий ненавидеть меня Самаэль зло сверлит глазами, и у меня кружится голова. Опомнившись, он сосредотачивает внимание на стоящем на барной стойке стакане. Тот разлетается на мелкие осколки, но та самая демоница, целившаяся в меня из пистолета, покорно убирает стекло. Я радуюсь, что вытирает она воду, а не мою кровь.
Не хочешь отдохнуть? предлагаю я. Нервный ты в последнее время какой-то
Под отдохнуть, подозреваю, ты предлагаешь вот эту девчонку? Плохо пользоваться людьми.
Думая, что ослышалась, я дергаю себя за мочку уха, но это ничего не меняет. Я пытаюсь вспомнить, когда это Антихриста стали волновать смертные.
Кто ты такой и куда дел Самаэля? удивляюсь я.
Просто У меня впечатление, что все разваливается у меня на глазах. Мы хотели начать Последнюю Войну, а сами топчемся на одном месте. Ад разрушен, разорен войнами, у нас ничего не готово
Девушка у шеста вздрагивает, потому что Самаэль говорит достаточно громко, отчаянно и зло. Надеюсь, она не станет болтать о конце Света каждому встречному, иначе упекут в «дурку», а танцует она неплохо, для человека, разумеется. Было бы жаль потерять такой прекрасный персонал. Я дарю ей еще одну улыбку, прикрываю глаза. Почти чувствую запах ее кожи. Ее вкус.
После согласного кивка Самаэля она соскальзывает ко мне на колени, ерзает, чувствуя шершавую ткань брюк. Я не снимаю ремень с откровенно мешающимся клинком, даже сейчас боясь остаться безоружной и беззащитной, но зато жадно лезу пальцами к ее горячему телу, касаясь аккуратной груди; проскальзываю по спине.
Кстати, у нас для тебя опять задание, напоминает нервно Самаэль, возвращая меня в реальность. Девчонка всхлипывает, когда я неаккуратно дергаю пальцами у нее внутри; я успокаивающе глажу ее по дрожащему бедру. Надо найти кое-кого и вернуть в Ад. Снова мрачно продолжает Самаэль.
Я вам собака-ищейка? огрызаюсь я. Девчонка на моих коленях извивается и поскуливает. Бросили мне косточку поглодать, да?
Ухмылка Антихриста явно неспроста, и я уже заранее чую грандиозную подставу.
***
Лай и собачий визг впиваются в уши, мучают, отвлекают, не дают сосредоточиться на своих размышлениях.
Тебе не кажется это унизительным? праведно возмущается Ишим, пытаясь удержать адскую гончую на поводке. Задача это сложная и для хрупкой девушки почти непосильная, но она пока стоит. Ройс хочет помочь, но после того как он видит оскал песика, желание это стремительно угасает. Да и не может он, бесплотный, совсем неощутимый.
Так и стоим втроем посреди пустынной улицы, удерживая перелаивающихся и взбешенных псов, не позволяя им разбежаться в разные стороны, а то придется заново их всех долго отлавливать. Лучшие гончие в Аду обычно находятся под неусыпным контролем специально обученных демонов, но после внезапной атаки ангелов псарни оказались разрушены, и ни сторожей, ни псов утром на месте не обнаружили. Только трупы. Недолго думая, Сатана отправил нас, решив не загружать лишний раз легионеров, сражающихся на границе.
Поиск адских гончих труда не составил: они совершенно безумны и заметать следы не умеют, живут одной жаждой убийства. За время, которое они провели на свободе, были разорваны полсотни людей, и правительство начало отстрел диких собак. Портал, разлом меж мирами, вышвырнул их в Польшу и отправил к какому-то небольшому городку с забористым названием.
Ройс все нервно косится на громадного черного вожака, хлещущего направо и налево хвостом-плетью, и худого пса поменьше. Я никогда не спрашивала, как он выживал в Аду, пока его не притащили на пост Стража Врат, но, видимо, в той истории любви к адским гончим было мало. Духи вообще не любят демонов и их слуг, так что в его страхе нет ничего удивительного.
Ишим удерживает сразу пять гончих, и у нее они ведут себя куда лучше: скалятся, но исподтишка. Не знаю, кто придумал этих тварей, но создатель надежно заложил им в голову основу: слушаться хозяина во всем. И пока эти семь псов признают в нас хозяев, бояться нечего. Иначе
Я наклоняюсь над случайным путником, которому пришла в голову неосторожная идея идти домой через парк. В целом, останки разбросаны метров на десять вокруг: гончие аккуратностью не отличаются, но меня привлекает серебряный блеск среди кровавого месива. Покопавшись, я извлекаю цепочку с подвеской-мечом. Выходит, это была девушка, о чем можно было догадаться и по откинутой на газон и порядком изодранной сумочке. Я пытаюсь оттереть кулон от крови, но никакой тряпки под рукой нет. Ишим брезгливо морщится: ей бы и в голову не пришло забрать вещь мертвеца.
Ты правда собираешься оставить это себе? удивляется Ройс, когда я вешаю украшение на шею прямо так, пачкая красным футболку. Ну, то есть, существуют приметы разные
Для духа ты слишком суеверен.
Улыбка Ройса быстро угасает, как всегда, когда ему напоминают, что где-то должна быть его могила и его кости в ней. Я на его месте не волновалась бы так, но это и не мое дело. Убрав маленький серебряный меч за ворот, я непривычно качаю головой. Кровь девушки липнет к шее, но ее можно отмыть, гораздо больше меня беспокоит холод, исходящий от цепочки.
Что это, неужели сантименты? с легкой улыбкой спрашивает Ишим.
Нет, боюсь, это банальное воровство. Люди же предпочитают воровать у мертвых, так чем мы лучше? Там, кстати, в сумочке деньги должны быть. Чай тебе купим, возьми.