На ступенях громадной парадной лестницы Дворца Собраний стояло множество магов Ложи и гостей, вышедших в перерыве подышать свежим воздухом. Чтения о Благих Свершениях продлятся еще с полтора часа, а потом всех пригласят на торжественную трапезу. Крелдону и Орвехту вряд ли доведется там угоститься, они в это время будут охотиться за Мулмонгом.
Экспонаты в павильонах Выставки защищены сильнейшими сторожевыми чарами и печатями, но хитрозадый Чавдо потому и стал живой легендой, героем воровских баек, что тащил, бывало, даже то, что стащить, казалось бы, невозможно.
Двое дознавателей спускались по лестнице, лавируя в толпе. В тот момент, когда Суно ощутил внезапное магическое возмущение то ли в окружающем пространстве взбурлило нечто невидимое, то ли прокатилась не воспринимаемая обычными человеческими чувствами ударная волна, у него словно что-то произошло со зрением: очертания пергамонских домов, освещенных фонарями, заколыхались, поплыли Позади послышался тяжкий грохот. Мимо по ступенькам промчался, подпрыгивая, каменный обломок.
Уже через несколько секунд стало ясно, что с глазами у Суно все в порядке, а вот дома и впрямь Рассыпались?.. Частично рассыпались. Их черепичные крыши по-прежнему блестели под полной луной, и даже окна продолжали светиться, но при этом строения стали сквозистыми, наподобие беседок.
Развалились стены. Все до единой.
В толпе раздавались потрясенные возгласы. Орвехт оглянулся: Дворец выглядел причудливо, будто колоссальный недоделанный макет или поражающая воображение гигантская руина. И причиной тому было отнюдь не землетрясение, потому что лестницы, колонны, перекрытия, мощные опорные столбы и позолоченный купол со шпилем остались в целости и сохранности.
Зато люстры с волшебными лампами, прежде подвешенные на цепях, теперь лежали на полу, хотя и продолжали сиять, словно бутафорские груды сокровищ на театральных подмостках.
На оголенных этажах суетились люди, напоминая ошалевших муравьев из раздавленного муравейника. Вокруг громоздились обломки.
В толпе прозвучало несколько возгласов: «Магическая атака!» можно подумать, это могло быть чем-нибудь еще.
Волшебники творили охранные и прощупывающие чары, слали мыслевести в Салубу и в Аленду: там происходит то же самое или нет? Со всех сторон звали кормильцев. Архимаги Ложи, которые в их помощи не нуждались они обладали привилегией черпать из Накопителей сколь угодно большими порциями без посредников, спешно тянули к себе силу.
Суно отправил мыслевесть Зинте, та сразу же отозвалась: с ней все в порядке, но она сильно занята оказывает помощь пострадавшему, которого ушибло обломками развалившейся стены, и на очереди еще несколько человек.
Каждый приготовился, по мере своих возможностей, отразить нападение, ибо чего еще ожидать после такой прелюдии? Но минуты текли, а ничего не происходило.
Жилые кварталы были охвачены паникой, оттуда доносились вопли, ругань, рыдания, собачий лай.
На тех, кто находился вдали отсюда, обрушился шквал мыслевестей с вопросами, и вначале это их оглушило, а потом посыпались ответы. Весьма утешительные: ни в столице, ни в Салубе, ни в других ларвезийских городах ничего подобного не наблюдалось, да и на окраинах Пергамона дома уцелели. Что бы это ни было, оно охватило территорию относительно небольшую, радиусом в два-три шаба.
Магическое прощупывание позволило заключить, что центр сего возмущения где-то в районе Выставки. Самопроизвольно сработал какой-то из экспонатов, таивший в себе сюрприз, о котором до поры не подозревали? Если так, для Ложи это конфуз превеликий, не говоря о предстоящих расходах на восстановление городских построек и Дворца Собраний.
Я бы предположил, что некто привел в действие «Рвущий цепи, рушащий стены», надтреснутым академическим голосом вымолвил достопочтенный Сибрехт, написавший несколько дюжин научных трудов о природе и свойствах различных артефактов.
Задействовать «Рвущий рушащий» с такой небывалой силой смог бы разве что кто-нибудь из великих богов, не то чтобы возразил, это непозволительно по отношению к архимагу, но заметил с оттенком раздумья загорелый провинциал, в котором недолго было угадать «ущербного» боевого мага.
Или наш Дирвен, кисло произнес его бледный столичный коллега.
Но ведь «Рвущий рушащий», я надеюсь, сейчас не у Дирвена? осведомился Сибрехт, до того погруженный в свои исследования, что решения, принятые Сокровенным Кругом, нередко ускользали от его внимания.
Да именно что у него! отозвались из толпы.
Орвехт и Крелдон, молча переглянувшись, бросились в сторону Выставки. Худощавый жилистый Суно вырвался вперед, опередив грузного коллегу.
Дома Пергамона напоминали театральные декорации, озаренные фонарями и масляными лампами. Горожане пытались выяснить, что случилось, кое-кто на всякий случай увязывал в узлы свои пожитки. Пострадавших, хвала богам, оказалось немного, это объяснялось характером разрушений: рассыпались только те участки стен, где не было ни окон, ни дверей. Все прочее уцелело и сейчас представляло собой фантасмагорическое зрелище. И кухни, и молельни, и спальни, и отхожие места все то, что обычно скрыто от посторонних взоров, было выставлено напоказ.
Вывески лавок, чайных, трактиров и мастерских, прежде подвешенные на цепях, теперь валялись на мостовой среди обломков. Приходилось глядеть в оба, чтобы не запнуться.
До высоких арочных ворот Суно добрался первым, но не в одиночку: от него не отставало еще несколько проворных коллег, вперед всех кинувшихся к вероятному источнику бедствия. И ограда, и ворота были в порядке, но из охраны на месте оказался только один парень, доложивший, что остальные пошли на территорию Выставки разбираться, что происходит.
Из-за деревьев доносились вопли, клекот и завывания. Большинство обитателей вивария содержались в клетках и вырваться на волю не могли, но исчезновение стен их растревожило: до сих пор они были заключены в небольших объемах замкнутого пространства, а теперь их дразнила сквозящая за проломами темная даль, масса звуков и запахов, да еще полная луна в небе.
Суно повернул к павильону «Жемчужная раковина». На первый взгляд, все в порядке, не считая того, что строение лишилось стен. Оно теперь выглядело, как беседка с гирляндой из лепных ракушек по карнизу и тонкими белыми колоннами. Магические лампы в виде якорей, прежде подвешенные на цепях, валялись на полу, но давали достаточно света, чтобы рассмотреть инкрустированные перламутром застекленные шкафчики, защищенные от всяческих поползновений мощнейшими чарами.
Стекла в целости и сохранности. Чары тоже, никто не пытался их расплести. А сторожа почему-то не видно Впрочем, услышав негромкое покашливание, словно кто-то пытался привлечь к себе внимание, но не хотел шуметь, Суно поднял голову и увидел сидящего на раскидистом дереве, на толстом суку довольно высоко от земли, амулетчика Ложи. Мерцавшая у него на куртке бляха с номером павильона позволяла заключить, что он-то и охраняет «Жемчужную раковину».
Что ты там делаешь? поинтересовался маг.
Куджарх! приглушенным голосом выдавил парень.
Что куджарх?
Туда побежал амулетчик махнул рукой в глубь Выставки.
Коллеги управятся с олосохарской тварью, а задача Суно взять Мулмонга: пройдоха умеет пользоваться обстоятельствами, наверняка он постарается утянуть ожерелье сейчас, под шумок.
Орвехт пригляделся к «Морской крови» за стеклом. И со шкафчиком, и с охранными магическими печатями все в порядке, как положили экспонат, так и лежит Зато с ним самим что-то не так.
Вновь извлекши из кладовки нужный том Энциклопедии, Суно сравнил артефакт и его изображение. Иллюстрация была создана магическим способом и передавала все детали.
Цвет отличается: на картинке кораллы алые, как артериальная кровь, а у оригинала гм, оригинала ли? оттенок, скорее, морковный. И расположение крапинок-иеоглифов на бусинах не совпадает
Пожалуй, можно не лезть в кусты с целью устроить засаду. Не придет сюда Чавдо. Незачем ему. Уже незачем.
К павильону приближался, тяжело дыша, запыхавшийся Крелдон.
Можно не торопиться, негромко произнес Орвехт.
Сперли?.. оттянув ворот мантии, обреченно выдохнул начальник, на лбу у него блестели крупные капли пота.
Не сейчас и не отсюда. Глянь, что там лежит.
Шеро с облегчением перевел дух. Виноваты не они, а значит, и спрос будет не с них. Другое дело, если б они кинулись сюда и опоздали. Но «Морскую кровь» подменили еще до того, как ее поместили в этот шкафчик и опечатали заклинаниями.
Злоумышленники взяли нитку кораллов, испещрили бусины мелкими закорючками, а после навели чары подобия надо сказать, весьма неплохие чары, поскольку до поры до времени никто не заподозрил подвоха. Обычный для волшебного народца трюк. Очевидно, Лорма снабдила своего посланца артефактом, позволяющим наводить морок даже на волшебные предметы. Другое дело, что Мулмонг, разумеется, забрал этот артефакт с собой, а без постоянной поддержки такие чары недолговечны, и видимость начала постепенно таять, словно облезающая под дождем краска. Если еще сегодня утром фальшивое ожерелье было неотличимо от оригинала, то завтра-послезавтра всяк распознал бы обманку.
Спешить некуда. Ясно, что Орвехту предстоит рискованная командировка на юг (кого же еще пошлют в погоню, если не его!), а Шеро муторное и скрупулезное расследование в столице на предмет выявления вольных или невольных соучастников Чавдо, но сейчас можно присоединиться к остальному обществу.
Где-то в окрестностях гуляет куджарх, сообщил Суно, вернув том Энциклопедии в зачарованную кладовку.
Повезло, однако ж, коллеге Сухрелдону, хмыкнул Шеро.
А чуть позже, когда они удалились от «Жемчужной раковины», так что сидевший на дереве сторож не мог их услышать, вполголоса добавил:
И тебе тоже повезло. Если герой вечера твой протеже, кураторов притянут к ответу по всей строгости: почему не предусмотрели, почему не перевоспитали А в тебе есть нужда, и Сокровенный Круг тебе все простит, ежели вернешь «Морскую кровь».
Орвехт сумрачно кивнул.
Они направились в ту сторону, где звучали голоса, и, выйдя к площадке, где уже собралась толпа магов, увидели куджарха. Вернее, заднюю часть его толстого пятнистого туловища, торчавшую из земли?.. Да, из бесценной клумбы достопочтенного коллеги Зибелдона. Вокруг валялись раскиданные комья чернозема и скукоженные ростки иноглярий.
«Посевы сгинут, лишь взойдут, и не видать нам урожая», припомнил Суно строчки из зарифмованного пророчества Сухрелдона.
Что ж, отрадно хотя бы то, что беда грозила, как выяснилось, не урожаю вообще, а только иногляриям, привезенным из чужого мира Туан Тиги, хотя Зибелдона это, понятное дело, не обрадует.
При всей своей свирепости куджархи трусливы. Если что-нибудь их напугает, в естественных условиях они зарываются в песок.
Сорвавшись с цепей, ужас пустыни Олосохар в два счета разнес свою клетку, а мощные стены павильона еще до того сами собой рассыпались. Зато сторожа-амулетчики оказались ребята не промах и принялись лупить по опасной зверюге зарядами своих боевых артефактов. В результате куджарх испугался. А закапываться на Выставке некуда, все замощено мраморными плитами, для деревьев и кустарника устроены специальные лунки. К счастью и для ошалевшей твари, и для тех, кто мог бы от нее пострадать, на пути оказалась клумба Зибелдона, однако земля не песок, в нее так просто не нырнешь.
Куджарху удалось зарыться примерно на треть, дальше он уперся в твердую глинистую почву. Выбраться обратно на поверхность у него тоже никак не получалось. Посреди площадки торчала живая чешуйчатая колонна, на ней болтались и гремели обрывки цепей. Нелепо сучили в воздухе массивные лапы с кошмарными загнутыми когтями, кончик сужающегося конусом хвоста нервно дергался.
Удушье куджарху в ближайшие несколько часов не грозило эти твари, погружаясь в песок, могут подолгу обходиться без воздуха, но было ясно, что он пребывает в не меньшем шоке, чем собравшиеся вокруг люди. Те разделились на два лагеря: одни предлагали убить чудовище от греха подальше, другие ратовали за то, чтобы усыпить его, сковать заклинаниями и доставить в алендийский виварий живым.
Народу все прибывало. Шеро и Суно повернули в боковую аллею, привлеченные голосами, доносившимися сверху:
Мы тебя еще отлупим, получишь по заслугам, герой ты наш доблестный!
Ага, так тебе наваляем, что будешь потом свою тупую башку по кусочкам собирать и склеивать!
Сами вы придурки! огрызнулись в ответ. Самих бы склеивать не пришлось!
В белых кронах больших старых яблонь выделялось, заслоняя звезды, несколько темных пятен.
Это кто там сидит? поинтересовался, близоруко всматриваясь, один из магов.
Сдается, наши амулетчики, угрюмо отозвался Суно.
Голос одного из амулетчиков он точно узнал.
Расселись, точно весенние коты, с нотками не вполне уместного умиления заметила уважаемая коллега Джелодия, известная кошатница.
Эй, марш сюда! приказал Шеро Крелдон.
Темные пятна зашевелились. Если очутиться одним махом на вершине дерева, спасаясь от разъяренного куджарха, плевое дело, то спуститься потом вниз, тем более в потемках, задача на порядок сложнее.
В конце концов обсыпанные белыми яблоневыми лепестками парни друг за дружкой спрыгнули на плиты. Четверо сторожей с бляхами на парадных куртках и пятый Дирвен.
Твоя работа? без всякого выражения осведомился Крелдон.
Так он полез ко мне! Дирвен отчаянно сверкнул глазами из-под шляпы, его голос звенел от детской обиды. Он сказал, я должен выбрать, или он меня это, или то
Похвально содержательный доклад, с сарказмом заметил маг-безопасник. Не формулировки, а истинные перлы. Кто тебе это сказал куджарх?
Нет юный амулетчик в замешательстве хлопнул несколько раз пушистыми ресницами. Куджархи ведь не разговаривают
Благодарствую за ценное пояснение, невозмутимо кивнул Шеро, его расплывшийся двойной подбородок колыхнулся. И все еще жду ответа на поставленный вопрос.
Не буду я при всех говорить, буркнул Дирвен, потупившись. Это не та информация Конфиденциальная, в общем.
Что ж, если речь пойдет о сведениях, которые стоило бы засекретить, и впрямь лучше побеседовать в сторонке.
Они втроем отошли к фонтану в виде позолоченной вазы с фруктами.
Докладывай, велел Крелдон.
Он придурок, доложил амулетчик ломким голосом. Он сказал, она его родственница, а я вроде как не прав, а я сказал, она тогда обо мне не подумала, а он сказал, ты поставь себя на ее место, а не хочешь, так я тебе помогу
Он глядел под ноги, на смутно белевшие плиты, и его лицо было скрыто тенью от полей шляпы, но Суно чувствовал, что он напряжен, как струна. Уже осознал примерные масштабы того, что натворил. Впрочем, насчет пергамонских домов он вряд ли в курсе, да и Дворца Собраний еще не видел: купол-то на месте сияет под полной луной как ни в чем не бывало, а того, что там ни одной целой стенки и все люстры с цепей попадали, отсюда не разглядишь.
Мальчишка находился в мучительном замешательстве, даже свой гонор Самого Лучшего Амулетчика растерял и мямлил какую-то несусветную чушь, хотя умеет говорить бойко и связно. В то же время в нем вызревала готовность к яростным оправданиям и пронзительное чувство обиды: опять Госпожа Вероятностей виновата. Как тогда, с миндальным мороженым.
Кто придурок? терпеливо уточнил Шеро. С кем ты разговаривал?
Желваки на его полном лице напряглись. Похоже, ему очень хотелось вмазать Дирвену каким-нибудь заклятьем, а то и отвесить тяжелую оплеуху, и Суно хорошо его понимал. У самого руки чесались.
С известно кем
Это что еще за формулировка?! Мне, например, неизвестно, кого ты имеешь в виду, поэтому крайне обяжешь, если будешь отвечать, как тебя учили.
С Тейзургом, голос первого амулетчика дрогнул от ярости и отвращения. Он тут непонятно зачем ошивался!
Положим, почетные гости Светлейшей Ложи ошиваются на Выставке с полным на то основанием, для того она и устроена. Другой вопрос, ты-то что здесь делал?
На куджарха приходил посмотреть, теперь его голос прозвучал еле слышно.
Посмотрел. Молодец. Так посмотрел, что несчастное животное теперь торчит, как морковка на грядке, Шеро покосился в ту сторону, где раскачивался над толпой мощный чешуйчатый хвост. Зачем понадобилось валять дурака с артефактом, который тебе выдали для тренировок? Хотел произвести впечатление на господина Тейзурга своей крутизной?