«Первый парень на деревне, усмехнулся Олег, а в деревне один дом!»
Набережная была лишь наполовину вымощена каменными плитами, покрывавшими песчаную косу.
Сюда, к пристани, выходили фасадами конторы купцов, приземистые склады и масса таверн, дабы морячкам не надо было далеко ходить в поисках выпивки.
Толпа этих самых морячков в разной степени алкогольного опьянения как раз и бродила вдоль пристани, пропивая последние пенни и реалы, задираясь, шатаясь, повисая друг на друге, цепляясь за стены или хватая вертлявых шлюх.
Попадались среди них персонажи, весьма экзотичные даже для Порт-Ройала.
Вон как тот здоровенный негр в тюрбане, красных шароварах и безрукавке на голое тело, расшитой блёстками.
Или как этот пьяный монах в рясе, вонючей от пота. Чмокая слюнявыми губами, он то и дело прикладывался к огромной кружкеесли и с молоком, то «от бешеной коровки».
К Сухову пока никто не приставалрассеянный взгляд его холодных глаз внушал почтение местным забиякам, и те решали, что лучше не связываться.
Эй, любезный! окликнул Олег скучающего забулдыгу. Это самое Как пройти к дому капитана Моргана?
Забулдыга сделал вид, что не видит и не слышит Сухова.
Однако стоило в воздухе сверкнуть брошенному пенсу, как он махом оживился и очень ловко поймал монетку.
И тут же повёл «дорогого гостя», показывая дорогу к Куин-стритв надежде на достойную награду.
Расставшись ещё с одним пенсом, Олег остановился возле ограды, разглядывая дом Генри Морганадвухэтажный, сложенный из дорогущего кирпича.
Кровля, правда, была дощатой, вроде как тесовой, а в окнах отсутствовали стёкла, одни лишь плашки жалюзи, но для местного климата подобное несущественно.
Несколько чёрных невольников усердно трудились в небольшом садике, пышная негритянка бегала с огромной медной сковородкой, переваливаясь утицей, а единственный белый слуга выстаивал у дверей, важный, как придворный церемониймейстер.
Капитан Морган дома? поинтересовался Сухов.
Привратник осмотрел его. Решив, видимо, что дресс-код позволяет, он освободил проход и слегка поклонился:
Извольте пройти.
Олег изволил. Комнат в доме хватало, но все они вышли очень маленькими и тесными.
Морган обнаружился в кабинете.
В длиннополом алом камзоле, расшитом серебряным позументом, в белых атласных штанах до колен и белых чулках, в башмаках с огромными пряжками, Генри смахивал на лакея английского короля. Сходство усиливалось светлым париком, входившим в моду. Семейная жизнь меняет привычки
Кого я вижу! воскликнул Морган. Капитан Драй!
Да вот решил заглянуть в ваше захолустье, ухмыльнулся Сухов. Дай, думаю, проведаю.
Генри расхохотался.
Лиззи! крикнул он. Пошли Калибана за вином!
Из-за двери выглянула женщинабледное лицо в обрамлении кудряшеки улыбнулась.
Да, дорогой.
Винных погребов не держим, весело сказал хозяин, но кое-что припасено! Что характерно.
Вскоре запыхавшийся негр приволок пузатую бутылку и быстренько раскупорил её.
Свободен! отослал его Морган и сам разлил нежно-розовое вино по бокалам. Ну, за встречу!
Напиток был терпким и холодным, по жарев самый раз.
Тут Генри, для пущей приватности, снял парик, обнажая короткостриженые рыжие волосы.
Неплохое винцо, оценил Сухов, отставляя бокал.
Хозяин дома кивнул.
На Кубе прихватили. Я недавно оттуда, наведался в Эль-Пуэрто-дель-Принсипе, пощипал испанцев! Добыл бы и больше, но между нами затесался один недобитый идальго: подслушав, куда мы направляемся, он спрыгнул с корабля и поплыл к берегу, а там предупредил своих. Те забегали, даже конницу собрали, да только и мы не лыком шиты! Высадились мы в гавани Санта-Мария, а оттуда до Пуэрто-дель-Принсипе миль тридцать посуху, по саванне. Ничего, одолели Побили испанцев знатно, а всех жителей загнали в две церкви, чтоб не мешали, ну и прошлись по домам Пятьдесят тысяч песо «выручили»
Тут на лицо Моргана набежала тень.
А ты искал Прекрасную Испанку негромко проговорил Олег.
Генри кивнул.
В пустой след, коротко обронил он.
Сухов кивнул.
Могу открыть её имя, Генри, спокойно проговорил он. Эту женщину зовут донна Флора.
Морган побледнел, а Олег жестом фокусника достал письмо и передал его Генри.
Я получил это на Тортуге.
Хозяин впился глазами в текст, жадно вбирая взглядом знакомый почерк.
Её рука хрипло сказал он.
Дочитав, он недолго оставался молчалив.
Ты был с Олонэ?
Сухов кивнул.
И что?
Всё происходило именно так, как здесь написано.
Морган зажмурился и медленно выдохнул.
Не раскрывая глаз, он сказал негромким голосом, приглушённым от волнения:
Порой мне худо бывало. Хотелось всё бросить, забыть, не верить Да мало ли что написали старику Мансфелту! Может, и не было ничего, и я себе на беду фантом сотворил! Но вот я снова вижу строки, написанные Прекрасной Испанкой, и всё внутри переворачивается. Не подумай чего дурного, Элизабет жена мне перед Богом и людьми. Что характерно. Тут другое
Наваждение.
Именно, друг мой! И я не могу и не хочу покончить с ним. Первейшее моё желаниенайти донну Флору. Ну вот, губы Моргана искривила улыбка, моя мечта обрела имя
Слушай, Генри. Мне кажется, я знаю, как сыскать эту женщину. Тем более что у меня самого есть к ней пара вопросов. Важных для меня вопросов. Это самое Письмо от Флоры мне передал некий дон Педро, а его на Тортугу доставил небезызвестный тебе Том Кларк. Может, хоть он знает, откуда этот Педро? Какая-никакая, а ниточка!
Ага протянул Морган. Это след!
Стремительно покинув кабинет, он вышел вон, и скоро зычный голос донёсся со дворахозяин рассылал своих рабов на поиски контрабандиста.
Время ожидания не затянулосьмиссис Морган пригласила всех за стол.
Обед подавали без изысков, по-домашнему, но Олег мигом оценил преимущества семейной жизнипосле грубых корабельных трапез даже обычный суп покажется амброзией.
Удалившись в кабинет, Генри раскурил трубку, а Сухов, присев в уголке, сонно посматривал то на хозяина, то на львиную шкуру, вывешенную на стену. Подарок, наверное Или добыча.
Заслышав шум во дворе, Морган проворчал, попыхивая трубкой:
Ага Явились, кажется.
Вскоре Томас Кларк застыл в дверях, проворно снимая шляпуна Ямайке Моргана уважали.
Здрасте! сказал он. Звали? О, капитан Драй!
Он самый, нетерпеливо оборвал его Генри. Помнишь, ты однажды подбрасывал до Тортуги некоего дона Педро?
Том напряг память, морща лоб.
Дон Педро мне ещё письмо передавал, подсказал ему Олег.
А-а, этот! просветлел Кларк. Ну как же, помню, был такой.
Откуда он? Где ты его подобрал?
Подобрал-то я его на Кубе, заговорил Том обстоятельно, но сам он не оттуда. Дон Педро Ну он не так уж чтобы дон Не из дворян, короче. Сеньор Педро Нуньес, так его зовут. Он это
Сухов поспешил вмешаться в сложный мыслительный процесс.
Сеньор Нуньес прибыл на Кубу из Новой Гранады? снова дал он подсказку.
Ну да! обрадовался Кларк. На галеоне «Сан-Франциско». Эта посудина всегда по кругу ходит: из Маракайбов Пуэрто-Бельо, оттуда в Эль-Пуэрто-дель-Принсипе и обратно в Маракайбо. Вот этот Нуньес как раз из Маракайбо. Ага
Вот, значит, как медленно проговорил Генри. Глаза его вспыхнули. Спасибо, Том, выручил. Ты вот что Побудь пока в порту, тут у нас поход намечается
Хоть сейчас! горячо заверил его Томас.
Выпроводив контрабандиста, Морган потёр руки.
Круг сузился! радостно воскликнул он. Пуэрто-дель-Принсипе отпадает, мои молодцы проверили, пересчитали и даже прощупали всех тамошних женщин. Те или стары, или слишком юны, а молодые Ну не верю я, что дебелая торговка рыбой и есть Прекрасная Испанка!
Стало быть, Пуэрто-Бельо проговорил Сухов. Или Маракайбо.
Да! энергично кивнул Генри. Начнём с Пуэрто-Бельо! Заявимся в это испанское логовище и хорошенько всё там перетрясём! Ты со мной, капитан Драй?
А у тебя были сомнения? ухмыльнулся Олег.
Покинувна время! «генерала пиратов», Сухов решил «прошвырнуться» по городу, осмотреть достопримечательности Порт-Ройала, «чтобы было весело и ни о чём не думать».
Будущая Ямайка явно проигрывала семнадцатому столетиюдаже на окраинах за Хай-стрит было довольно чисто и опрятно.
И никаких пьяных негров, ленивых и нищих, все местные «афроамериканцы» резво бегали, исполняя мелкие поручения белых хозяёв, или припахивали на плантациях за городом.
Это потом, триста лет тому вперёд, потомкам чернокожих невольников предоставят «самостийность та незалежность», и они употребят дарёную свободу по «целевому назначению»лодырничать будут да упражняться в песнях-плясках.
Пройдясь по узкой Лайми-стрит, Олег вышел к рынку, где в садках держали огромных черепах, отловленных на Каймановых островах, их мясо в Порт-Ройале считалось деликатесом.
Садки были обширныедесять шагов на двадцать. Настоящие бассейны, ограждённые деревянными столбиками.
По торговым рядам сновали негритянки-поварихи, торговавшиеся визгливыми голосами. Мужички же увивались, в основном, вокруг лотков, заставленных бутылками луковичной формыв такие разливали ром.
Неспешно прогуливаясь, Сухов углубился в жилой район, занятый купечеством, на Йорк-стрит. Дома здесь стояли основательные, добротныерасскажи тут кому, что и тридцати лет не пройдёт, как все они уйдут на дно, разваленные землетрясением, не поверят же
Поколебавшись чуток, Олег свернул в проулок, выходя к церкви Св. Павла, почитаемой флибустьерами.
Мужчина, шагавший впереди, оглянулсяи споткнулся будто, побледнел, растерялся, но лицо его тут же осветилось робкой, неуверенной, ребяческой улыбкой.
«Надо же, подумал Сухов, будто вчуже, совсем не изменился»
Волосы прохожего щедро посеребрили годы, и морщины прорезали некогда юное лицо.
У Олега мурашки пошли. Это нелегкоувидеть, что творит с человеком время.
Когда они расстались? Для Сухова и двух месяцев не прошло, а для Кэриба Уорнера сорок лет минуло. Господи, да бывший юнга уже шестой десяток разменял
Нет, Кэриб, проговорил Олег вслух, ты не обознался. Это я
Капитан Эш! воскликнул Уорнер, рванувшись навстречу. Не может быть!
Может, Кэриб, вздохнул Сухов, ещё как может Это для тебя вся жизнь позади, а я будто вчера только вас покинул. И опять я здесь! Случайно совершенно, не хотел обратно, да вот Вышло так.
Капитан Эш пробормотал Кэриб. И верю, и не верю Нет, нет, спохватился он, я верю, конечно! Просто всё так необычно, так странно
Всё гораздо страньше, Кэриб, нежели ты себе представить можешь, усмехнулся Олег. Я и то плохо себе представляю, как все эти чудеса происходят. А они всё чудесатее и чудесатее Да что мы стоим-то? Пошли, посидим, как белые люди! Айда, мистер Уорнер!
Тот покачал головой.
Для капитана Эша я всегда Кэриб, серьёзно и даже несколько торжественно выразился Уорнер и тут же добавил:Айда!
Таверну в Порт-Ройале найти недолго. Вскоре капитан с юнгой уединились в кабачке «Три бочки» и глотнули рома за встречу.
Когда «Синяя чайка» пропала в той радуге, негромко повествовал Уорнер, я поверил во всё окончательно. И как? Нашли вы своих?
А то! хмыкнул Сухов, плеснув в кружки немного хмельного напитка. Сразу, они нас ждалис Той Стороны. А Альберт провалился в допотопные времена, когда не то что людей, мух не существовало. Однако рыба плавала, так что с голоду фон Горн не помрёт. Это самое Чокнется быстрейэто не всякий выдержит, чтоб одному в целом мире обитать!
Сие за гранью моего скудного разумения, витиевато сказал Кэриб.
Моеготоже. Просто таков мир, в котором мы живём. Ты мне лучше расскажи, что с вами дальше сталось! Как барон? Как Шанго? Как все?
Да по-всякому было Сперва-то все вместе держались. На Кюрасао напали, общипали голландский флейт. Голландцы на нас обиделись Мы в Кампече нагрянули, много дерева ценного вывезли. Ну и так, по мелочи На Рио-де-ла-Ачу наведались, разжились жемчугом. А потом высадились на Гонаве, долго судили да рядили и порешили разойтись, чтобы не спорить зря. А то одни зовут в Картахену, другие на Эспаньолу, третьи и вовсе к бразильским берегам предлагают идти. «Эль-Тигре» было самым удачливымкапитан ихний рисковать зря не любил, всё рассчитывал наперёд. Года через три убыл в Роттердам с весьма увесистым сундучком! Да-а А «Симургу» не повезлоза ним как-то пара галеонов испанских увязалась. Наши уходитьи на рифы напоролись! Это где-то рядом с Грасиас-а-Дьос произошло. Многие тогда погибли. И Мулат Диего, и барон де Сен-Клер Из мушкетёров только Жак Террид уцелел. Испанцы-то ежели и спасали кого, то лишь для того, чтобы повесить. Так-то А Шанго наш сговорился с Шекер-агой! Помните такого?
Ещё бы!
Во-от Они вдвоём решили обратно в Европу податься. Ага наш разоделся в пух и прах, как богач какой, а Шанго при нём как слуга чёрный был. Так и уплыли на испанском нао! А уж, что дальше с ними приключилось, не ведаю. Знаю только, что ассанте наш хотел к себе на родину вернуться. А уж вернулся ли, бог весть
Ну а ты-то как?
Да что я отмахнулся Кэриб. Через год к отцу вернулся. Он-то сам в Англию переселился, домик там себе купил, а я его плантацией занялся.
А Эдвард?
Убили Эдварда. Не поделили чего-то по пьянке, ну исаданули ножом под сердце А я с тех пор так и жил плантатором. Не скажу что жалею, нет. И жена у меня была, и дети взрослые уже. Роберт сейчас за меня на плантациях, а Сэлли замуж вышла, самого губернатора Барбадоса захомутала. Уже и внуков двое Кэриб вздохнул. Вот вроде и есть всё для радости, а чего-то не хватает. Вспоминается постоянно, как мы на абордаж ходили, как в Мехико наведывались, как изумруды искали в заброшенном индейском городе И такая тоска одолевает порой! Бывало, сижу ночью в развороченной постели, да себя ругаю. Ночь за окном, свеча еле теплится, а я знай себя костерю по-всякому! Чего, мол, тебе не хватает? Какого рожна? А сам же прекрасно всё понимаю, чего, да какого Вот только самому пуститься во все тяжкие страшно, а капитана, подобного вам, нету. Ой, как сложно этоотказаться от тихой, спокойной жизни, от дома и семьи! Да и для чего? Опять нужду терпеть да по краешку ходить, не зная, доживёшь ли до завтра? Говоришь себе это, говоришь, вдалбливаешь в свою дурную голову, а всё равнотак тошно бывает
Кэриб, усмехнулся Сухов, это беда любого вояки. В бою он мечтает о тихом семейном счастье, а когда его, наконец, обретает, у него сразу иное желание появляетсяещё опасности изведать! Походить по тому самому краешку! Это неистребимо, и не о чем тут печалиться. Уверяю тебя: останься ты пиратом, тосковал бы по мирной домашней жизни! Уж таковы мы, люди.
Ой, что это я всё о себе! спохватился Уорнер. А вы-то как же?
Олег усмехнулся.
А всё по-старому, сказал он, смакуя чёрную пахучую жидкость, обжигавшую пищевод. Зовусь ныне капитаном Драем, и это моё настоящее имя. Вот тыУорнер, а яСухов.
Су-кофф?
Приблизительно. На моём родном языке это означает «dry». Приблизительно У меня галиот, скоро мы с Генри Морганом затеем одно дельце кровавое, но золотом обильное.
Уорнер заволновался.
Капитан Драй, глухо выговорил он, ёрзая. А
Можно, Кэриб, мягко договорил Олег. Возьму тебя матросом, пусть команда увидит тебя в деле. А после и в квартирмейстеры возведу. Галиот мой окрещён «Ундиной», он стоит возле Северных доков, там, где строится Форт-Джеймс. Приходи с утра.
Большое вам спасибо, капитан Эш! выпалил Уорнер.
Большое вам пожалуйста, юнга.
Глава восьмая,в которой Олег испытывает гамму чувств
Генри развернул бурную деятельность, причём сразу, не мешкая и не дожидаясь утра, солнце садилось, а его негры разбегались по всему Порт-Ройалу, зазывая знакомых Моргану капитанов на совет.
Поздно вечером «толковище» собралось на палубе фрегата «Лилли».
Явился весь цвет карибского пиратствакапитаны Джон Анселл, Роберт Курт и Жан Дюгла (эти, как и сам Драй, были с Тортуги), Джон Моррис-старший и Джон Моррис-младший, Эдвард Коллир и Томас Кларк, Томас Солтер и Рок Бразилец.