Разрез по левой стороне груди, серый от грязи, сливался с цветом тела настолько, что не понять было, где кончается ткань и начинается обнажённая плоть. Порты, почему-то жёлтые, обросли дырами и гордо демонстрировали миру следы запёкшейся крови.
Вонь заставила Ли отвернуться и поглубже втянуть ноздрями свежий воздух.
Лицо нежданного посетителя холма восхищало мрачностью и неподвижностью: огромный лоб, жидкие чёрные волосы и упрямо поджатые губы выдавали в нём человека нетерпеливого и заносчивого, мимика же у Каха (а это был именно он) отсутствовала как таковая.
Ублизнюкавру поклонился благородным детям так низко, насколько позволяла конституция тела, но не вынуждая сбитые колени трястись от боли, и присел, точнее привалился к дальней от них стене валуна.
Братья смущённо переглянулись.
Ну, не отвлекаться же нам на нищего, прошептал Эйт тоном, не оставлявшим никаких вариантов.
Ли, от которого ожидали незамедлительного подчинения, неожиданно решился на протест.
Может, ему требуется помощь? спросил он.
Эйт вполсилы ударил непокорного локтем, так, чтобы проучить, но переборщил с размахом. Мальчик вскрикнул.
Предложи громко: «Слушай, а давай играть в рыцаря и мага?», приказал Эйт так, чтобы Ках не слышал.
Слушай, а давай играть в рыцаря и мага? мальчик, всё ещё переживая боль, послушно повторил заданную фразу.
Не видишь, Сынок, я думаю? Что ты ко мне пристал с глупостями?
Ках фыркнул.
Изменилась атмосфера появился хоть пассивный, но зритель. Недавней скуки как не бывало.
Не-а. Поглядел бы ты на свою рожу, Ли не договорил, потому что Эйт резко вскочил, подхватил палку и грозно произнёс:
Хорошо, господин маг, пришло время расплаты за содеянное.
Постой, так же нечестно. Почему рыцаря снова играешь ты?
Но «рыцарь» не реагировал на его слова, продолжая бахвалиться тем, что у него есть оружие.
Да остановись, балбес, гляди, у меня даже палки нет Эйт присвистнул и покачал головой. Ли поспешил исправиться:
То есть волшебного посоха.
Твои проблемы, Сынок-волшебник! Не можешь сражаться будешь побит.
Господа, послышался голос незнакомца.
Оба игрока вздрогнули. Скрипящий звук казался каким-то отчаянно взрослым.
Денег хочешь? спросил Ли. У нас с собой нет.
Разрешите мне поиграть с вами? Эйт скривился.
Слушай ты, как там тебя
Ублизнюкавру Ках, ваша милость.
Назвавшийся неторопливо слез с камня. Старший из братьев на секунду допустил пугающее предположение, что ошибся и определил знатного человека в батраки. Но этот вид! И как паренёк заимел столько букв в имени, словно ему уже далеко за пятьдесят лет? Столько букв В такой ситуации изящное «Эйт Ильсор» выглядело ущербно, поэтому представляться в ответ «рыцарь» не стал.
Ты не можешь с нами играть. Ты, судя по лохмотьям, крестьянин или беглый преступник, а мы аристократы.
Ну и что? парировал Ках.
Братья не знали, что ответить. Впрочем, Ли слушал рассеянно он искал палку, чтобы обороняться от Эйта, и не находил её в чахлой поросли холма.
Вы слишком много внимания уделяете моему происхождению, господа. Стоит здесь появиться магу, занудно твердил Ках, и разница между нами исчезнет. Качество нашей пыли у их ног ничем не отличается. Поэтому и считаю, что раз уж в игре есть Белый, то я имею право принять в ней участие. Как человек, самое низкое создание в мире Фэнби.
«Белый», то есть «маг», Ли ковырялся в носу с видом, совершенно не предполагавшим какого бы то ни было величия.
Ты что несёшь? Эйта начинало раздражать неуместное многословие крестьянина. Иди подобру-поздорову, пока не поколотили. И скажи спасибо, что не зову слуг.
Нет там никаких слуг. Только какие-то странные люди стоят явно чокнутые. Вряд ли они вам прислуживают. Да и долго им сюда карабкаться, задумчиво, но без злости сказал Ублизнюкавру, садясь снова к камню. Всё вам лишь бы кого-то победить. Словно «быть в Силе» означает «быть при разуме». Жалко, что это не относится к колдунам у них есть бесконечные возможности. Только сострадания нет
Эйту надоело слушать. Он повернулся к Ли и жестом показал, что игра продолжается.
«Рыцарь» попытался нанести удар. И обнаружил, что авторитет старшего не так уж прочен. Ли быстро среагировал. «Колдун» сделал обманное движение и, схватив своего неволшебного соперника за ноги, рванул на себя. Папаша неловко взмахнул руками, выпустил палку и повалился на бок. Послышались проклятия и стоны. Незадачливый вояка больно ударился о твёрдую поверхность и вынужден был прервать драку для осмотра ноющих ладоней. Воспользовавшись этим, Ли отбежал за камень (Ках, который сидел у него на пути, лениво повернул было голову, чтобы проследить за его движениями, но потом передумал и почему-то поднял взор к небу).
Рассуждал Ли примерно так: бежать смысла нет: брат зол и всё равно догонит, но за прикрытием не сможет достать палкой.
«Раненый» встал.
Готовься, волшебник, ты покойник, со знанием этикета бросил он.
Не отрывая взгляда от противника, Ли сделал попытку договориться.
Слушай, Эйт, того, не обижайся, я не хотел так получилось, он изобразил на лице сочувствие. Я это с тобой поиграть.
Вот мы и играем.
Но у меня же ничего нет! в голосе Ли сквозило отчаянье.
А ты чарами-то, весело предложил Эйт. Вот залезь на камень и твори чудеса, Сынок.
«Лучше вообще никаких родичей, чем такой Папаша, подумал несчастный маг. Молнию тебе в ногу»
Не-а, давай домой, добавил он вслух.
Лезь-лезь, а я позволю себя удивить. И прекрати уже «иакать».
Как читатель уже заметил, за Ли действительно водился грешок в начале предложения ни к селу ни к городу употреблять «не-а». Родные пародировали этот звук и дразнили его «Иакалом» осла это особенно напоминало в исполнении Эйта.
Эйт, я больше не буду.
Лезь, а то прибью! Отойди!
Последняя команда относилась к Каху. Тот не замедлил покинуть свою позицию и шмыгнуть в сторону. «Рыцарь» ловко перепрыгнул через валун и, оказавшись рядом с Ли, толкнул его в плечо.
Ничего не поделать пришлось подчиниться.
Природный пьедестал доходил Ли до пояса. С трудом взобравшись на выступ, новоиспечённый волшебник, решив не смотреть на брата, открыл лицо постепенно слабеющему ветру.
«Вот бы и впрямь быть мастером, тогда Эйт не смог бы приставать и торчал бы на камне вместо меня. Сам он Сынок»
Приступай, приказал «воин» снизу. Я жду.
Чего?
Как чего? Колдовства, конечно. Возьми Силу из почвы, ветра или ещё откуда-нибудь. В конце концов не мне тебя учить.
Вам стоило бы поосторожней играть со Стихиями, послышался голос Каха, который ни разу не повернул головы в сторону играющих. Там, куда приходят маги, потом никогда не сумеет прижиться человек.
Что ты мелешь? зло спросил Эйт.
Говорю о том, что ведьмы и лешие это не смешно и не весело. Они могут быть очень злыми
Неправда, вмешался Ли, маги добрые. Когда мы болеем, они за нами ухаживают. Меня врачевал недавно леший Унто, подарил здоровье
Да, Ублизнюкавру сплюнул, нам и здоровье теперь не принадлежит получать в подарок надо
А ну-ка за дело! перебил Эйт.
Ли не знал, что ему предпринять. Разве что
Мальчик обратил негодующий взор к небу, страшно закатил глаза и взревел таким голосом, что его вполне могли бы услышать и внизу, в деревне.
Эйт испугался и сделал несколько шагов назад. Ублизнюкавру лишь лениво вытаращил глаза на крик.
Ты чего? на всякий случай осведомился «рыцарь».
Не-а, ничего, только мне и вправду показалось, что я чувствую Силу камня.
Ли улыбался. Он умел это делать, как никто другой: стоило уголкам губ раздвинуться, и мать прощала любую шалость, а отец переставал ворчать.
Врёшь. Докажи.
Эйт тоже ощущал магический эффект смягчающей педагогическую строгость улыбки, но решил не поддаваться.
Не-а. А чего ты хочешь?
Я же велел: прекрати «иакать»! А потом, Сынок, сделай так, чтобы меня парализовало. Можешь зашабашить молнию или ещё что, валяй.
Не рискуйте, господин, если ваш брат это чувствует, это опасно.
Это сказал Ках. Крестьянин стоял теперь рядом с играющими ребятами и изучающе уставился на камень так, будто воспринял Ли всерьёз.
Да заткнёшься ли ты?! прикрикнул на него Эйт. Что мешаешь играть?
Он покраснел от злости.
Сдаётся мне, господин, смиренно сказал Ках, вы боитесь, что я прав
Ли, а ну, колдуй! сорванным голосом приказал Эйт.
Он не желал больше слышать ни звука от чудаковатого незнакомца. Младший брат огляделся, посмотрел старшему брату в глаза, воздел руки и попытался сосредоточиться. Вот бы ещё раз напугать или хотя бы развеселить родственника-тирана! Он медленно повёл указательным пальцем перед глазами, потом ещё и ещё раз, как бы плетя сеть.
Движения плавные, увлекающие. Нити, нити остаются после каждого взмаха Ветра мало, надо ещё что-то. Ах да, есть булыжник. Его бы мысленно поднять и вплести в паутину Зачем?
Ли, Ли, очнись!
«Ах да! Лови», шепчут неосязаемые губы, и ладонь кидает готовое кружево.
Эйт отлетел в сторону прям великан невидимый толкнул его и рухнул на землю, как мешок с мукой. Он лежал на спине в пяти шагах от камня и не отрывал испуганного взгляда от Ли.
Отпусти, не смешно!
А я вас предупреждал, протянул Ках, который с интересом наблюдал за происходящим, и подал руку Эйту.
Тот принял эту руку, но не сумел самостоятельно обрести равновесие. Тело сопротивлялось, словно на нём одновременно танцевали десять Ли. Ублизнюкавру вздохнул и, без предупреждения оставив попытки помочь, отошёл в сторону.
Ли считал, что игра продолжается и все эти падения и вскрики всего лишь часть нового плана брата, который закончится то ли тумаками, то ли подзатыльниками. Он решил играть свою роль, не думая о последствиях, рассчитывая хотя бы получить удовольствие перед неизбежным наказанием.
Что, рыцарь, нравятся чародейские заклятия? «пробасил» Ли. Кажется, ты хотел молний?
Нет! Нет! Стой! прокричал Эйт, но поздно.
Ли занёс руку и, красочно воображая что-то огненное, вонзил светящуюся дугу в брата.
Ученик: «Учитель, а как замок может быть белым?»
Учитель: «Белый замок это место, где проживают Белые, то есть маги. Но этого мало они же его и построили». Ученик: «Как? Своими руками?» Учитель: «Конечно же, нет. Белые воздвигают замки белым Мастерством».
Империя Кумр
Графство Гиос
Столица графства город Гиос
Господин Этчеверрия, гость дома Ильсоров, был предпринимателем опытным и формально возглавлял отделение Гильдии магов Кумра в провинциальном Гиосе.
Честно говоря, ни должности этой, ни Лиги не существовало в природе, и хитрец короновался в гордом одиночестве. Но что делать? У каждого свои слабости.
Белый считал себя фигурой, без преувеличения, культовой. Его породистое самолюбие зашкаливало и изредка норовило вырваться из плена воспитанности. Да что там греха таить постоянно вырывалось!
Тот факт, что старик являлся единственным практикующим магом в округе, делал его работу необычайно дорогой. В серьёзных случаях люди предпочитали приходить за помощью к титулованному специалисту, пусть даже платить полагалось по таксе, которую мэтр (так обращались к волшебникам аристократы) установил в десять золотых и ни одним меньше Когда посыльный Инвварса Ильсора, отца Ли и Эйта, передал просьбу приехать, чтобы вылечить Эйта, Этчеверрия решил было отказать.
Он знал (практикующий маг ведает обо всем), что Ильсоры живут безвыездно в провинциальном поместье Гиоса и имеют феод величиной со столешницу, а государственный банкир Дуовр держит для них кредит, которого должно хватить лет на сто серой жизни, ручаясь, что это весь капитал семьи.
Пусть приезжают сами, отрезал Этчеверрия.
Но, Белый господин, возразил маленький посыльный,
наш маленький хозяин не выдержит долгой дороги. Наш хоз боль большой хозяин просил передать, что оплатит всё
Волшебная фраза сработала председатель Гильдии магов Гиоса был падок на деньги. Почёсывая серебряную бороду, он осведомился:
А сколько заплатят-то?
Старик тут же понял, что обратился не по адресу: парень вместо ответа насупился и вытянул губы, словно собирался заплакать. Конечно, он не имел ни малейшего представления о гонорарах и проездных тарифах Лиги магов.
Э Как там тебя Тебе-то сколько в месяц жалования положили? стараясь завязать беседу, закинул удочку маг.
Ублизнюкавру Ках.
Что?.. невольно вскинул брови Этчеверрия.
Вы спросили, как меня зовут, вот я вам и докладываю.
Ублизнюкавру Ках.
Аура хозяина дома пульсировала. В нематериальном мире явно свершалось нечто, ещё невиданное. Председатель Гильдии Гиоса готов был поклясться, что буквально секунду назад говорил с другим человеком тот вроде возмужал, помрачнел, посерьёзнел Но невероятно! Никто не способен за секунду, не двигаясь с места, радикально преобразиться.
Простите, сказал этот неожиданно повзрослевший и огрубевший мальчик, но я к вам не только по этому делу
Ты что, молодой молодец, мой коллега? удивился волшебник.
Читатель, которого удивляют прорвавшиеся в речи уважаемого человека нотки плохого стиля, должен к ним привыкнуть, потому что господин Этчеверрия не следил за красотой языка и говорил нарочито плохо, постоянно повторяя одни и те же слова в одном предложении. Правда, в моменты эмоционального порыва или пафосной речи эта особенность улетучивалась сама по себе, но пока что было не до пафоса ситуация требовала неторопливого разбирательства.
Нет, слушайте, не перебивая, под губами посетителя проступали следы давних порезов. С господином Ли произошла необычная история. Я думаю, что он стал жертвой определённого заговора. И преобразился неспроста. Вам грозит опасность. То есть миру. Пожалуйста, когда обучите своему мастерству господина Ли и сочтёте это возможным, скажите ему дословно это важно: «Две половины и не обижай дракона». Запомнили?
Что ты несёшь?
Я понимаю, что вам это трудно понять. Вы же маг, а не учёный. Но мне нужно будет время на орнитологические исследования, да и, опять-таки, создать яблоко раздора намного сложнее, чем кажется, верно? Запомните: «Две половины и не обижай дракона». Это то, что ему надо передать, дружок. Справитесь? Всё, я, с вашего позволения, нультранспортируюсь. Аминь.
Нелепость ситуации и пристальный взгляд визитёра смущали старика. Он отвёл глаза, отступил на шаг назад и приготовился произнести речь, способную осадить нахала, но не испытанное до сих пор ощущение полного отрешения от реальности не позволило отборным ругательствам Гиоса обрушиться на голову мальчишки.
Но того, взрослого и решительного, больше не было у него на пороге. Как и в тот момент, когда маг открыл дверь, перед ним стоял трясущийся от страха паренёк с бегающими глазами и просительным взглядом.
Всемогущий, вопрошал последний, так вы посетите нас или нет?
Замешательство волшебника было заметно даже смирному посыльному. Белый осматривался и бессмысленно шевелил губами. Боясь попасть под заклинание, посыльный на всякий случай сделал траурную гримасу. Но ничего не происходило.
Так канули в Лету несколько мгновений, пока маг не отыскал в себе силы спросить, стараясь не выдать своего волнения:
А где же твой приятель, который только что со мной говорил?
Стоит отметить, что посыльного Ильсоров звали А. Это имя свидетельствует о том, что сорванцу едва исполнилось восемь лет. Он явился в Гиос засветло, не без труда отыскал дом Этчеверрии и ждал, пока именитый адресат соизволит подойти к двери.
Взъерошенный вид мастера, вышедшего навстречу с мёртвыми стеклянными глазами, его нисколько не удивил, так как ещё в деревне А внушили: от столичных леших (так всех магов именовали недолюбливающие их крестьяне) ожидать стоит всего.
Но мальчик до сих пор испытывал уверенность, что безжизненная фигура с непричёсанными волосами хотя бы в своём лешьем уме, поэтому коротким вопросом Этчеверрии он был намертво сбит с толку.