И вместо ответа он повторил:
Вас просят приехать. Что передать хозяевам?
Этчеверрия, который по понятным причинам всё-таки хотел разобраться в произошедшем, мягким тоном продолжил допрос:
А ты не друг некоего Каха? Должен обитать в вашей деревне.
У нас не деревня, а феод, робко, но с блеском в глазах возразил посыльный. А Ублизнюкавру я могу описать. Он сын крестьян с горы.
Он запнулся.
А вам докладывали, что Ублизнюкавру тоже там был?
Где был?
Ну, на горе, где маленький барин перевоплотился.
Две половины, прошептал хозяин дома для запоминания, и дракон.
Что-что? переспросил А.
Буду через пять дней, гаркнул Этчеверрия и захлопнул дверь.
Путешествовал пожилой колдун нечасто, и поездка в удобной двуколке доставила неожиданную радость. Дорога была недолгой, а поместье Ильсоров можно было разглядеть ещё за лигу.
Башня гордо возвышалась, подчёркивая неровный ландшафт округи. Её древние стены, плавно перетекающие в какие-то строения, невольно внушали уважение.
Господин Этчеверрия воспрял духом. Мощь красовавшегося впереди замка не наводила на мысли о бедности. Стыдно признаться, мэтр решил, что может смело рассчитывать на дополнительную мзду.
Глубокое разочарование! Нет, замок никуда не исчез, не стал воздушным и оказался даже значительнее, чем виделось издали. Но хороших денег эти руины былой славы не сулили.
Ленники феода поселились в строении, ранее служившем надворной постройкой неопределённого назначения, скорее всего, складом. Непонятно, почему именно пожелтевшее здание сохранилось лучше своих архитектурных сестёр, но, как бы то ни было, только здесь и смогли приютиться незадачливые наследники некогда славного рода Ильсоров.
Одинокий лакей прохаживался взад-вперёд по грунтовой дороге и, едва заметив экипаж, бросился наперерез любимице мастера лошади Маире, которая от самого Гиоса без остановок везла старца.
Естественно, первым делом Этчеверрия задал лакею вопрос о Кахе.
Что вы, господин маг, разглагольствовал служащий Ильсоров, никто не посылал Каха, он сидит взаперти. Хозяин полагает, что этот тип и есть всему виной. Маленький Ли и враг своему брату? Ха-ха! Ни за что не поверю. Деревенщина и Эйт Ильсор поссорились, так тот его и заколдовал.
Кто кого? Этчеверрия совершенно запутался. Мне сказали, с дворянином Ли что-то случилось. Ведь это для его исцеления меня приглашением пригласили?
Что вы, господин маг, не только. Мы не находим средств излечить Эйта, господин маг, но это горе. А есть и радость. Господин Ли стал ну, лешим, что ли, и вы должны ну как, освятить, что ли.
Двинулись, покачал головой волшебник. Стал лешим. Надо ж, надо ж такое выдумать! Ладно, разберёмся. Уж точно, что одного ногами на ноги поставим, а другому мозги мозгами ввернём вращением.
Этчеверрия сообразил, что заговорился, и осёкся. Впрочем, беседа веселила и бодрила.
А твои хозяева, одарил он улыбкой сопровождающего, чтобы скрыть смущение, они не того?..
Чего, господин маг? спросил крестьянин настороженно.
Ну, давно такие слухи распускают? А не замечал, что там они пьяные по двору голыми бегают или с нетрадиционной любовью борются?
Что вы, господин маг
Волшебник прервал спутника жестом. Приятное расположение духа настраивало на оригинальный разговор:
Ещё раз скажешь: «Что вы, господин маг», превращу в лягушку.
Хозяин поместья вышел сразу же, как только принявший всерьёз угрозу перепуганный лакей доложил о приезде именитого гостя.
Вид у слуги был вымученный, а улыбка искусственной. Инвварс Ильсор протянул руку. Гость же, вместо того чтобы без затей поздороваться и пройти в дом, значительным голосом, чудесным образом отозвавшимся во всех уголках
дома, протрубил:
Послушайте, милейший, переводится ли на человеческую речь чепуха, поведанная мне вашими слугами? Клянусь клятвой неба и великого круглого Круга, что подобные дела меня лишь отвлекают! Я, конечно, излечу молодого молодца в считанные минуты, не будь я главой Гильдии магов благословенного Гиоса, но, круглая клятва вам, как-то по-детски, несерьёзно это Давайте посмотрим смотром хоромы ваши.
И маг сам пошёл вперёд, чуть ли не расталкивая приветствующих его хозяев.
Удостоив непродолжительным вниманием Эйта, спешно уложенного на просторную кровать в углу патриархальной, бедно прибранной комнаты, Этчеверрия погрузился в глубокий транс, а, чтобы окружающие не подумали, что он ленится, параллельно запустил одну из своих любимых иллюзий: светящиеся спиралевидные шарики. Выйдя из рабочего состояния, волшебник разошёлся не на шутку. Он объявил, что активной Ауры нет не только в спальной комнате, но и во всей округе. Следовательно, травма, полученная мальчишкой, совершенно обычна и не имеет ничего совместного с Ремеслом. Если же его наниматели в такой же мере богаты, в какой глупы, то он не возражает против чудачеств смертных. Оно и лучше: один момент и готово!
Семья выслушала белую проповедь, стоя на внутренней позиции большинства молящихся, то есть не вникая в суть.
Альда толкнула мужа и прошептала:
Может, представляется случай сэкономить деньги?
Как «сэкономить»? насупился Инвварс. Отказать и выпроводить из дома? Давно куриные перья не примеряла? Превратит ведь, не задумываясь! Молчи, женщина, лучше будет.
Говоря всё это так, чтобы необычный гость не услышал, оба беспрестанно улыбались и каждые десять секунд кивали головами.
Этчеверрию трудно было обмануть натянутой приветливостью. Он прекрасно понимал, о чём беседуют хозяева и на что они рассчитывают. Пора заканчивать с людскими сомнениями и браться за дело.
И вот тут началось
«Момент», которым бравировал мастер, заставил себя ждать. Наступил вечер, а затем ночь. Работа не спорилась. Эйт по-прежнему не мог двигаться, не хромая. Под утро окончательно обессилевший маг признал поражение.
Разве ничего нельзя сделать? Инвварс Ильсор был расстроен, но старался спрашивать сухим, безразличным голосом.
Ничего.
Этчеверрия оглянулся. В углу справа от него плакала Альда.
А где ваш Ли? спросил он.
Ли! окликнул сына Инвварс.
Молодой «леший» тут же появился видимо, из соседней комнаты, располагавшейся за спиной гостя. Он загнанно улыбался, курчавые золотистые волосы сегодня не встречались с гребешком. «Практически живой страх», сформулировал про себя гость. И на самом деле руки младшего Ильсора безостановочно исполняли какой-то редкий ритуальный танец с пуговицами халата.
Ну, как себя чувствует молодой Белый? ласково поинтересовался Этчеверрия.
Так он всё-таки маг? в голосе Альды предательски прописалась надежда.
Эйт опёрся на локоть и посмотрел на брата. Ни от кого не ускользнуло, что взгляд больного ласковый, а не злой.
Нет, не наш птенец, волшебник расстроился, что ничем не способен облегчить душу хозяев дома. Здесь нет Силы. Смиритесь. Ваш наследный принц упал с камня, ударился вот ему и причудливо причудилось с молнией
Я в него молнией стрелял, неожиданно смело выпалил
Ли.
Заговорил, усмехнулся старый мастер. Нет, дорогой. Ты заснул сном во время игры, а у твоего родича редкая невосприимчивость к магии. Поэтому лечение будет постепенным. Так бывает, через пару лет ногу чинно починю, а пока пусть хромает, как хромой Это единственное, что могу вывести из ваших данных. Но что точно совсем точно: среди нас есть лишь один одарённый не два и не три
Может быть, маг не Ли, предположила У, а крестьянин Ках?
Все заметили, что мэтр вздрогнул
Я с ним потолкую, сказал он и командорскими шагами направился к двери.
Куда вы? хором спросили Ильсоры.
В подвал, конечно. У кого ключи?
Инвварс немедленно последовал за своим гостем. Не сговариваясь, это же сделали и остальные.
Ублизнюкавру сидел на пучке соломы и рассматривал неинтересный потолок. Иного занятия в заточении не было, разве что ждать сестру Ли У, пока она принесёт еду. На появление хозяев дома и представительного седобородого старика парень не отреагировал, точнее бессмысленно кивал головой то ли в знак приветствия, то ли подсчитывая число прибывших. Входили по одному, и, благодаря тому что волшебник спешил, по пути к импровизированной тюрьме образовался целый легион: впереди Этчеверрия, чуть отставая Инвварс, потом Ли и женщины, а замыкали шествие двое слуг с Эйтом на руках.
Вновь прибывший господин не вызвал у Каха никаких эмоций, хотя он сразу понял, кто перед ним.
Ты меня помнишь? нерешительно начал мастер.
Нет, ответил мальчик, я никогда раньше вас не видел.
Все ожидали, что свежеиспечённый следователь немедленно уличит негодяя во лжи, но он спокойно продолжал допрос:
Ты виновен в беде, постигшей этого мальчика наверху? Нет, так же спокойно, в тон ему отвечал Ублизнюкавру. Волшебник торжествующе улыбнулся Ильсорам. Те поняли, что допрос окончен, и были изумлены скоростью, с которой председатель Гильдии Гиоса вынес вердикт.
Он говорит правду, подтвердил маг. Я бы почуял враньё. Отпустите юродивого, и так натерпелся, родимый.
Инвварс кивнул. Первой развязывать Ублизнюкавру побежала У.
Я же говорила, шепнула она на ухо пленнику, не все из этих такие уж звери.
Этчеверрия не задержался у Ильсоров, он собрался и быстро уехал, обещав, правда, ещё заглянуть.
Один раз в году Белый заезжал к Ильсорам: поначалу придумывал предлоги, а потом просто так. Старик сам задавался вопросом «зачем» ответа так и не нашёл. Ему, одиноко прожившему две человеческие жизни, не к лицу было признаваться в привязанности к небогатым смертным.
Возможно, его привлекала атмосфера дома Ильсоров: затягивающиеся сверх меры вечерние беседы с Инвварсом или стряпня его жены Сама жена? Кто знает?
Магия постепенно действовала. Эйт, хотя и заметно хромая, начал ходить. Он не утратил ни весёлого нрава, ни детского задора. Пожалуй, даже внимательнее относился теперь к близким. Вообще, со стороны могло показаться, что трагедию пережил не он, проведший несколько месяцев в постели, а Ли. Последний стал замкнутым и невесёлым. И хотя Эйт с магом в один голос уверяли, что его вины в случившемся нет, да и быть не может, мальчишка упрямо продолжал пялиться в землю, никогда во время подобных диалогов не поднимая глаз.
В тот день семья как раз прощалась с Белым, в очередной раз покидавшим Ильр. Двуколка Этчеверрии уже стояла, готовая к путешествию.
Пригласили к завтраку. За едой по традиции шёл неторопливый диалог. Маг, обычно с упоением поглощавший жаркое Альды, ел мало и улыбался семье, которую уже воспринимал как родную. Он пристально разглядывал Эйта, Инвварса и прочих.
Слушай, сказал он неожиданно Ли, а что, если тебе перебраться в Гиос? Дом у меня приличных размеров, домашний такой, ты смог бы с моей протекцией школярничать в школе, а потом, глядишь, в чиновники тебя определим, да и пособить мне по хозяйству. Я уже старый старик. Кто ведает, что случится?
«Старый старик» заговорщицки подмигнул.
Все были поражены и долгое время не могли собраться с мыслями.
Волшебнику стало ясно, что молчаливое обсуждение затянется, и он принял решение поддержать Ильсоров: шевельнул губами, пробормотал заклинание, и по лицу хозяев поплыли довольные улыбки. Лишь упрямый юнец по-прежнему сохранял пасмурность духа. «В этом доме мои чары не действуют», внутренне удивился Этчеверрия.
А что, Ли, идея-то неплоха! весело воскликнул Эйт. По крайней мере, я буду спокоен, что с дедушкой
Он осёкся и покраснел.
Простите, мастер. Я хотел ну, выйдет здорово, если Ли окажет вам посильную помощь.
Маг кивнул и снисходительно улыбнулся.
Договорились, подытожил Инвварс.
Благодарю вас, господин председатель Гильдии, он встал из-за стола и торжественно обвёл семейство взглядом.
Мы охотно принимаем вашу любезность, но оплачивать обучение сына мы способны сами.
Конечно, я так и полагал.
Графство Гиос
Столица графства город Гиос
Десятый день лета, на первый взгляд, мало чем отличался от остальных.
Впрочем, нет, всё-таки отличался: во-первых, на улице бушевала сильная гроза; во-вторых, с этого дня Лиас решил не посещать городскую школу. Сколько можно: двадцать один год исполнился. Назидания Червоточины Квика уже порядком приелись, а больше из храма науки вынести было нечего. Учили считать и писать ну и, конечно же, уважать старших. Чего ещё-то?
Да и Этчеверрия был не в восторге. Смертные, по словам мастера, получив знания, используют их только для совершенствования оружия. Бред какой-то.
Навязчивый текст детской считалки снова посетил его, напоминая обо всём, что было ему мило в прошлом:
Белый маг на твоём пороге,
Чёрный священник просит денег,
Серые люди протянут ноги,
Зелёные эльфы все бездельники,
Жёлтые гномы копают землю
Выходи тебе я внемлю
Ученик мага вздохнул. За окном чёрное грозовое небо прорезала яркая вспышка света, и мир тут же содрогнулся: кто-то задействовал раскатистый гонг. Пузатый приживала
кот Ксенофонт испуганно вскочил с дивана и попытался запрыгнуть человеку на колени.
Без предварительного разбега, которым хитрюга в последнее время бессовестно пренебрегал, затея была явно обречена на провал. Он так и остался у подножия обитого велюром кресла, скорчившись и мяукая.
Что, усатая зараза, разъелся? Лиас брезгливо посмотрел на кота. Говорил тебе: не тронь говядину. Так нет же, сразу всё слопал, а запас, между прочим, на неделю.
«Зараза» опустил морду: мол, раскаиваюсь, но ученик Белого понимал: принеси прямо сейчас говядину, и Ксенофонт сожрёт За окном снова полыхнуло. Кот боязливо прижал уши.
Ладно, так и быть, на этот раз я тебя подниму, однако предупреждаю: потолстеешь ещё скажу мастеру, что ты мышей не ловишь, да ещё и нахально объедаешь нас.
Лиас двумя руками одной ему было не справиться схватил своего мурлыкающего собеседника и торжественно водрузил себе на ноги. Ксенофонт тут же устроился поудобнее и затянул песню.
Лиас погладил лентяя. Оба долго глядели в окно, за которым шёл мощный летний ливень.
Тугие, тяжёлые струи воды бились о стекло и тут же разлетались в стороны. Они убаюкивали не хуже, чем равномерные попытки капель прорваться через крышу в гости. Юноша слушал эту симфонию в исполнении природы и рассуждал о наболевшем.
«Мастер говорит: никто не виноват. Да и Эйтр зла не держит. Оба верят, что я чист, ни при чём, случайность. Может, и так Эйтра жалко вдвойне. Я сволочь. Ведь никому не рассказал, что велел брату охрометь на холме. Трус».
На столике рядом лежала старая газета, видимо, одна из тех, которые изучал Этчеверрия. Газета называлась «Волшебное слово» и в целом была посвящена науке о колдовстве, в которой молодой человек не понимал ни слова. Но иногда печатали и кое-что, интересное Серым.
Вот сегодня Лиаса заинтересовала одна статья, очень необычная. Автор с восторгом писал о том, как попали впросак гномы из Иргольда. Каким-то образом к ним сумел пробраться мальчишка. И мало того, что почти год прожил у мастеров в подземных пещерах, так ещё и вынес оттуда золото для императора Кумра сундуков двести-триста. Жёлтые обнаружили лазутчика только тогда, когда и след его простыл уже. Автор впадал в радостный пафос: гномов никто не любил, но чтобы их так вот взял и провёл за нос смертный! Конечно же, газета сочувствовала императору Кумра Круимрару и радовалась, что казна государства увеличилась чуть ли не в два раза после такой операции (мастера добывают особый вид золота, который в два или три раза дороже обычного). Мальчишку-смертного, который оказался способен на такой необычный подвиг, звали Атцель. Он исчез в неизвестном направлении по слухам, сбежал в Мангольд. Естественно, гномы приговорили его к смерти.
И, самое интересное, этот паренёк тоже был из Гиоса. Статью опубликовали с сильным опозданием всё это случилось уже несколько лет назад.
«Надо же, как интересно: судя по датам, это мой ровесник». Мысли перекрыл грохот дверей.
«Вернулся», сообразил Лиас.
Манера хозяина дома открывать двери являлась поводом для зависти всей графской гвардии. Среди этих со временем ожиревших и отупевших «героев» достойным собутыльником считался лишь тот, кто умел «как следует» заявиться в пивнушку. По их мнению, зайти в зал особое искусство. Простолюдины могут скромно просочиться внутрь, а настоящий, видавший виды боец долбанёт по препятствию так, что добропорядочные (и не только) обыватели от страха выпустят из рук сосуды с пенистым элисом.