Сегодня, в день возвращения Гильдии магов в Кумр, всеобщий интерес был прикован к вечернему небу, где под переливы музыки расцветали фигуры сложных иллюзий.
В толпу с верхних этажей щедро бросали подарки, и люди, радостно крича, ловили дармовые монеты, пряники и неопределённую мишуру. Где-то пели. Паалатон обернулся на музыку и остолбенел.
Там, где раньше красовались развалины старого Эльтонского посольства, возвышалось сооружение, которое, казалось, подпирало собой горизонт, отрицая законы человеческой архитектуры. Поразительно изящное внизу, оно постепенно набирало массивность, и каждый, впервые видевший это чудо, мог бы поклясться своим местом в Круге, что громадина вот-вот рухнет.
Рыцарь не стал исключением. Только спустя минуту он медленно начал привыкать к тому, что не придётся ждать конца света под обломками незнакомой башни.
Правильно, истерически улыбаясь, граф повёл сам с собой тихий разговор, не отрывая глаз от нового строения. Кто-то проболтался, и они уловили момент, чтобы похоронить нас. Здорово спланировано. Что же, раз уж вы так паникуете в ожидании расплаты, гады, то считайте мою жизнь своей смертью
Враги в городе! заорал он посреди веселящейся толпы таким страшным голосом, что несколько человек прекратили бессмысленное движение и уставились на «юродивого» (толпа раздаёт прозвища так же быстро, как плохой полководец награды).
Паалатон ошибочно принял общее ошеломление за проявление внимания к собственному горю.
Веселитесь? Думаете, вас и дальше пряниками кормить будут? Они уничтожили пятьдесят лучших людей страны, а вам танцевать неймётся? Да вы что, заколдованы?
Парень, не волнуйся, откликнулся добродушный толстяк в первом ряду всё прибывающих любопытных. Всё нормально. Шёл бы, а то сейчас возьмут да уведут
Шаг вперёд и вот уже ворот несчастного мещанина в кулаке Паалатона.
Мне успокоиться?! кричал он в лицо «утешителю», практически оплёвывая собеседника. Да я тебя, как орка, на четыре части разломаю, ты, предатель!
Простите, я же хотел лучше торопливо бормотал толстяк.
Гроссмейстер брезгливо оттолкнул добряка, и тот без всякой грации, но эффектно скрылся за чужими спинами.
Гады! рыцарь демонстративно отвернулся от зрителей и вознёс эти слова небу, то есть башне.
Гады! крикнул он громче, наслаждаясь возрастающим интересом публики.
Гады!
Троекратно повторённое оскорбление потеряло свежесть, потому что не обещало отзвука свыше. Паалатон сплюнул и продолжил путь молча.
Толпа провожала чудика глазами, но когда стражники (сердобольные граждане всегда вызывают стражников, если чего-то не понимают) добрались до подножья башни, никто им не показал направления, в котором исчез смутьян. Сумасшедшие сродни магам: их можно не любить, но показать на них грех
«Sagen Sie mir nochmal, mit welchem Zweck Sie nach Kumr fahren?»
«Lehrer, ich fahre nach Kumr, um die Drachen zu untersuchen».
«Und Sie haben sich aus dem Kopf geschlagen, irgendwie die Welt zu retten, die Menschen besser werden zu lassen oder gar die besten Wissenschaftler von dort zu unterstützen?»
«Ja, mein Lehrer, Drachen nur die Drachen».
Столица империи город Кумр
Министерство путешествий
Министр путешествий империи Кумр, который работал в столице империи Кумр городе Кумре, от повторяемости слова «Кумр» постоянно кривился, подписывая официальные бумаги.
Сейчас он не кривился, а растерянно переводил взгляд со своего стола, точнее с возлежащей на нём грамоты, на своего посетителя, окружённого государственными гвардейцами аж целой дюжиной. Он ещё не принял никакого решения, да и как?
Представьте себе, что с утра к вам врывается некий сумасшедший, пусть и с манерами, но только что без слюней на подбородке, весь в саже, копоти, и именует себя рыцарем, гроссмейстером, представляется именем гиосского графа Ваальсена и кричит о государственной измене
Двух охранников полуживыми затащил за собой, гад, ковры попортил их амуницией
Слава богу, не нападал. Но зато пришлось выслушать его историю, пока секретарь Черыш в панике вызывал подмогу.
На данный момент опасности не было: когда появились эти самые гвардейцы, гость уже был достаточно смирным, так как выговорился и ожидал ответов. А не давать никаких ответов и тянуть с ними до последнего специализация Ублизнюкавру Каха, недаром же он министр путешествий, фактически посол императора за границей, через пару лет первый министр империи.
За те двадцать минут, которые прошли в нервном ожидании, Ваальсен, непрерывно ругаясь, успел выложить на красивом гиосском жаргоне с вкраплениями приличной речи многое, и ничто не укладывалось в голову, ничто не походило на правду. Он-де, Паалатон В., рыцарь некоего Ордена борьбы с магами при его императорском величестве Круимраре. Этот самый Орден некогда изгнал магов из Кумра, после чего был засекречен в особом подземелье, где и готовился отразить повторное нападение колдунов.
Рыцари Ордена вкупе со своими жёнами, детьми и слугами все якобы пребывали в состоянии постоянной боевой готовности. Подземелье было настолько секретным, что только сам гроссмейстер Ваальсен-старший (то есть папа неожиданного гостя) иногда выходил на круглый свет и давал императору отчёт о состоянии дел борьбы с Белыми, то есть магами.
И вот именно сегодня, за месяц до нового отчёта, подземелье сотрясло, стены укреплений дрогнули, несущие арки рухнули, и все, кто находился на этом засекреченном объекте, включая папашу Ваальсена (Ках упрощал формулировки в уме), погибли, заживо похороненные под давлением чего-то, что неожиданно возникло сверху.
Сам же Паалатон Ваальсен спасся банальнейшим образом. Он был молодым человеком с довольно «интересной», как он выражался, биографией и правами сына гроссмейстера, поэтому самовольно время от времени выходил наверх. К тому же он был единственным неженатым членом Ордена, поэтому у него были определённые потребности. В этот день случилось так, что его хорошая знакомая ночью решила отоспаться и договорилась с ним на утреннее рандеву.
Возвращаясь с довольно приятного свидания, молодой человек спустился уже почти по ступенькам до конца первого коридора, в котором планировал окликнуть часового (Каху не следовало знать, как именно Паалатон это делает), как вдруг всё дрогнуло, ступеньки под ногами поплыли и начали рушиться, пыль затрудняла дыхание гость Каха, по его словам, вынужден был цепляться за какие-то булыжники, чтобы выбраться наверх. Его оцарапало падающими камнями, он получил многочисленные ушибы, а когда чудом выбрался, провалялся минут тридцать без сознания.
Позже гость Каха убедился, что вверху, прямо над подземными вотчинами Ваальсенов, возникло здание, да не какое-нибудь, а здание Гильдии магов Кумра, построенное на глазах читателя в первой части (о чём, впрочем, министр путешествий не мог знать без подготовки, потому что читателем нашей книги не был).
Таким образом, получалось, что маги отомстили Ордену, некогда изгнавшему их из Кумра. И получалось, что все эти ежегодные поздравления, национальный праздник, речи императоров и принудительный сгон народа с шариками в первый день весны, равно как и расхаживание с портретами мёртвых рыцарей по публичным домам всё это было зря.
Всё это Ках выслушал с искренним смирением доктора и даже умудрился всунуть секретарю Черышу записку, которая предписывала отправить бузотёра в соответствующую лечебницу, но сейчас, когда прибыли гвардейцы, министр путешествий передумал.
Кто его знает почему. Чиновники должны обладать определённой степенью интуиции, кроме того, прозвучала фраза: «Борьба с магами», а Ках, как читатель помнит, в любом обличии ненавидел Белых. Поэтому, когда двенадцать мечей стали гарантией его безопасности, Ублизнюкавру поступил несколько по-другому.
Он отправил во Дворец страданий (он же Дворец скорби) так официально называли императорский замок записку, изложив коротко бред сумасшедшего, и попросил поторопиться с ответом.
Чтобы не терять времени, министр предложил Паалатону помыться и переодеться, что тот выполнил по-солдатски, без лишних вопросов.
И когда на месте отвратительного старика-погорельца перед Кахом предстал юноша лет двадцати с чёрными волосами и военной выправкой, Ках уже обдумал ситуацию.
Да, действительно, в городе построили здание Гильдии магов.
Когда-то давным-давно покойный император изгнал магов из Кумра. И Орден действительно существовал на тот момент, но он был распущен за ненадобностью, и последний его гроссмейстер, совершенно не Ваальсен, кстати, погиб от алкогольного отравления в положенной герою по статусу бедности лет этак пятьдесят назад.
Какие подземелья? Какие землетрясения?
Страной управлял молодой император Круимрар. Но он только недавно достиг совершеннолетия, и даже сейчас не стал бы перенимать дела всерьёз, если бы не смерть регента министра Ализовата. Старый негодяй умер совершенно неожиданно, всего-то в сто десять лет, и его величеству волей-неволей пришлось вникать в сложные государственные дела.
До сих пор магия в Кумре (в стране, а не в городе) была разрешена только отдельным практикующим и только для узких целей. Объединяться, создавать концессии, занимать рынки, участвовать в политике и финансировать производство Белым было строжайше запрещено. Такова была воля Ализовата.
Император решил всё переиграть.
Открытие здания Лиги магов в Кумре означало признание Лиги в качестве законной дипмиссии со всеми вытекающими обстоятельствами. Все ограничения отменялись. В страну получили право въезжать маги, которые были сильнее по своим возможностям, чем священники Храма, что раньше было разрешено только в графстве Бэлтон.
В чём была выгода императора кто его знает. Поговаривали, что Круимрар и сам не без магических способностей, но вопросы его величеству задавать не принято, а на намёки он только улыбался, гладя свои золотые волосы.
Но Ордена не было! Его не могло быть! И уж точно, что любимец императора Ках должен был быть в курсе существования подобной организации.
Секретаря Черыша ожидали почти молча. Паалатон не хотел дальше говорить. Он насмешливо поглядывал на гвардейцев, а они на него с явным опасением и некоторой степенью уважения: не каждый может смять двух стражников и протащить их за собой, при этом оставив в живых. Все стояли неподвижно, только Ках иногда позволял себе отходить к окну. Пришла грамота из Дворца страданий. И она сразила министра окончательно, просто выбила из седла, поразила в самое сердце, потому что всё, что говорил этот человек, согласно записке из секретариата его величества, было правдой. Перед ним действительно стоял рыцарь-магоборец Паалатон Ваальсен. Он не был сумасшедшим. Он действительно имел право называть себя сыном гроссмейстера Ордена борьбы с магами, а теперь гроссмейстером, потому что Ваальсен-старший действительно покоился под обвалом.
Орден существовал. С буквой «л» на конце слова «существовал», потому что прошедшее время. И спившийся гроссмейстер-забулдыга был всего лишь легендой, которую Ализоват придумал для сохранения тайны.
Проклятый министр даже из могилы не уставал плести интриги, как кровавый тиран, последствия действий которого приносят людям вред десятки лет после его смерти.
Про Орден просто, банально, глупо и по-бюрократически забыли.
Ализоват, покойный регент, знал о нём и вёл соответствующие записи.
Но император разбирал архив министра со скоростью непослушного мальчишки, идущего в школу. Император в записке подчёркивал своё удивление и досаду. Император предлагал Каху извиниться, загладить вину икак-тоутихомирить Ваальсена. Император обещал наказать виновных.
Ках знал цену казённым клятвам. Он громко вдохнул, покачал головой и приказал гвардейцам покинуть помещение, освободив гроссмейстера Ваальсена, что те с явным удовольствием и сделали.
Я, кажется, должен извиниться, произнёс Ках. Вы действительно Паалатон Ваальсен, и даже, если эта бумага меня не обманывает, у вас есть второе имя?..
Паалатон неопределённо кивнул головой:
Атцель. У приличного человека должно быть много имён.
И много работы в разных странах и в разные времена, верно? Вы были шпионом среди гномов
Ках, читая большое канцелярское дело, которое внесли заодно с запиской от императора, на этом месте стрельнул глазами в Ваальсена и прокашлялся.
Потом, в пятнадцать лет, вы руководили целым отрядом герцога Мангольда, сильно досадили князю Логанда Неплохо, чёрт побери. И тут ещё и убийство мага!
Он опять закашлялся и вопросительно посмотрел на своего собеседника.
Да, не без гордости подтвердил тот, и убийство мага.
Вы приговорены к смерти в Мангольде, Логанде и гномами в Иргольде А, вот ещё и в Гиосе за изнасилование сводной сестры
Последнее ложь, возразил Паалатон.
И при этом вы живы. Забавно.
Ках положил канцелярскую папку на стол.
Вас явно кто-то всё время спасает, господин рыцарь. И даже сегодня вот
Ваша бумага, наверное, подсказывает вам, что меня надо немедленно арестовать по законам Мангольда и Логанда?
Не без того Но император отзывается об Ордене положительно, а значит, все его члены тоже хорошие люди. Верно? Да вы садитесь, что ли
Паалатон нехотя принял приглашение: эмоции за время ожидания остыли, страшно хотелось есть и спать. Царапины от камней оказались не такими уж значительными они ныли, но не требовали быстрого лечения. Голова гудела, но можно было потерпеть.
Вы сказали, граф продолжал Ках. Вы же граф, верно?
Да, это титул моего отца.
Граф Гроссмейстер Рыцарь Ордена Как много и как мало теперь Вы утверждаете, что выходили время от времени наверх, к нам?
Да.
И вы ничего не знали о том, что Гильдия снова в городе?
Мы, конечно, были в курсе, что идут переговоры, но нас никто не предупреждал о том, что они закончились таким грандиозным предательством Мой отец как раз готовил отчёт для министра Ализовата!
Министр Ализоват мёртв, почти с наслаждением выговорил Ках. Уже несколько месяцев. Скажите, как функционировала связь с Дворцом страданий? Я, видите ли, министр всего несколько недель, и многое от меня осталось в тайне
Министр Ализоват, то есть покойный министр Ализоват, где-то раз в несколько месяцев получал наш отчёт.
Раз в несколько месяцев, Ках сразу понял, что это означало.
Ализоват и думать забыл про Орден, оставив своих сумасшедших слуг внизу, где от них меньше вреда. Но почему? Ализоват ненавидел магов? Он не считал Орден боеспособным? Загадка за загадкой.
Раз в несколько месяцев Видимо, получилось так, что после смерти министра императора не поставили в известность Было согласовано крайне неудачное место для строительства
Согласовано! Маги воспользовались неопытностью императора и уничтожили нас!
«Отлично, подумал Ках, этот фанатик ничего против императора не имеет, хотя исключительно нежелание его величества знакомиться с архивами стало причиной гибели Ордена».
Скорее всего, именно так, проговорил Ках. Видимо, маги всё рассчитали. Они могли быть виновны и в смерти Ализовата: в конце концов, он очень странно умер, его даже не позволили осмотреть в анатомическом театре
Да! вскричал Паалатон. Мы срочно должны сообщить об этом императору: вы и я!
«Пойти к императору, когда тот от стыда может приказать казнить и меня, и оставшегося свидетеля? Нет, спасибо».
Предоставьте это мне, сказал Ках вслух. Пришло время тайных ходов и переговоров с императором при помощи Храма. Нас ведь постоянно прослушивают эти Белые.
Маги, подтвердил Паалатон. Хорошо, я жду вас тут. Передайте императору, что мне нужны средства и время для восстановления Ордена. Его обманули. Я лично должен сообщить его величеству, почему допуск Гильдии в Кумр роковая ошибка.
Это невозможно, Ках театрально пригорюнился.
Я не попаду к императору ни завтра, ни послезавтра, ни даже через неделю. Интриги, придворные, бюрократия, сами понимаете. Знаете что?
Да? спросил озадаченный Паалатон.
Снимите номер в гостинице и поживите там пару недель. Я за вами пришлю. Я найду вас. И передам ответ от императора. Думаю, две недели не приведут нас к краху. Гильдия уже здесь хуже не станет. Но держитесь настороже: маги повсюду!