Покувыркавшись от избытка чувств в небе, я лёг на обратный курс.
Замерцал красный глазок топливомеразакончилось топливо в основных баках, и я щёлкнул тумблером, включив перекачку из дополнительных.
И вдруг оглушила странная тишина.
Но не та, которую ощущаешь сквозь рокот турбин в предрассветном небе, когда несёшься над рекой, а совершенно мёртвая. Сильно и прерывисто забилось сердце у самого горла, противная струйка пота скользнула по виску. Я раздвигал крыльями невесомую белёсую хмарь, всё сильнее проваливаясь к земле, и лишь слышал собственное тяжёлое дыхание и шипенье кислорода в маске.
Метнул взгляд на топливомерв норме. Температура масла в норме. Но обороты на нуле. Что за чертовщина?
Катапультироваться? На сотни миль вокругни одной живой души. Если только здесь не шныряют «Красные волки». Или настоящие. Как я доберусь до авиабазы?
Говорят, полёт для лётчиканесколько часов скуки и пару секунд ужаса. И такие секунды я и переживал сейчас. Время замедлилось, стало вязким, растянулось как резиновая лента. И на одном конце был я, а на другоммоя жизнь.
Я бросил джет в отвесное пике. Он падал в полной тишине как камень. Только не испугаться, не сдрейфить. Я кричу, кричу не от ужаса, а чтобы выровнять внутричерепное давление, и не дать лопнуть барабанным перепонкам. Набираю побольше воздуха в лёгкие и ору, потому что нужно.
Земля стремительно нарастает, притягивает магнитом, сливаясь в серое неразличимое месиво. Видеть себя со стороны я не мог, но почему-то представлял отстранено, как серо-голубая стрела в полной тишине падает вниз и вниз. А пилот, то есть я, даже не пытается отвернуть.
Секунда, другая растянулись на века. Уже нет возможности катапультироватьсяскорость слишком высока. И, кажется, даже мой ангел-хранитель закрыл глаза от ужаса, не понимая, что я делаю. Заглохшая турбина нехотя набирает обороты от плотного потока воздуха, прокачивает в камеру сгорания негодное топливо.
И вдругкабину наполнило рёвом до краёв, залив душу горячей душной радостьюдвижок завёлся, и я резко взял ручку управления на себя, едва не чиркнув крылом по крыше заброшенного здания.
Резкая боль обожгла виски, от страшной перегрузки я ослеп, и лишь рефлекторно выровнял машину. Бросил взгляд на приборыничего не вижу. Полная тьма. Затошнило, вязкой кислотой обожгло рот.
Лётчик может летать без ног, с протезами, но не может летать без глаз. Он должен видеть хотя бы приборы, а я не видел даже их. И никто, никто не мог сказать мне, куда я лечу.
И когда я уже прощался с жизнью, сквозь плотную тьму проступили очертания приборов на панели, и я прозрел на левый глаз. Выровнял машину и понёсся на опасной малой высоте к авиабазе.
Вот уже на горизонте прорисовался высокий «стакан» диспетчерской вышки с обветшалым балкончиком наверху, и я начал снижение, сбрасывая скорость. Я потерял стереоскопическое зрение, и определить точно, сколько осталось до взлётной полосы, не мог, вёл только на рефлексах.
Погода испортилась, снежная дымка закрутилась в розовую муть, сквозь которую едва пробивались тусклые лучи солнца. Облачная кисея расступилась, и я с облегчением увидел сереющие среди белоснежной пустыни взлётно-посадочные полосы. И тут волосы зашевелились у меня на затылке. На полосе прямо по курсу торчал высокий столб с перекладинами разной длиныдлинной, средней и короткой, украшенные мигающими огоньками, как новогодняя ёлка. Откуда это взялось? Когда взлетал, этого не былоя помнил точно. Не паникуй, не паникуйуспокаиваю себя, и лихорадочно пытаюсь вспомнить, что это такое.
А МиГ всё ближе и ближе и вот-вот воткнётся к чёртовой матери в это выросшее из ниоткуда препятствие. Мозг работает на пределе, пытаясь лихорадочно вытащить из памяти, что это может быть. И вдруг пронзает мысльа что мне напоминают эти странные огоньки «святого Эльма»? Ну, конечно!
И в последний миг, когда я уже должен был врезаться, столб с огнями «лёг» на землю, превратившись в бегущие огонькиназемные мигающие маяки, указывающие место посадки.
Когда самолёт остановился, я ещё некоторое время сидел в кабине, сорвав кислородную маску, впитывая всем телом неподвижность и твёрдость опоры под собой. Отодвинув фонарь, с трудом вытянул тяжёлое тело и спустился вниз по лестнице. Отдышался и потряс головой. Закрыл один глаз, потом другой. Правый глаз по-прежнему ничего не видел.
Герр майор, как вы? голос Гюнтера звучал с сильным беспокойством.
Аллес ин орднунг, Гюнтер. Всё в порядке. Спасибо.
Я сделал пару шагов и замер на месте. Развернулся.
Гюнтер, а как твоя спина?
Спина? он растерянно заморгал. А что с ней?
Ну, твой племянник сказал, что у тебя радикулит или что-то вроде этого?
Племянник? Герр майор, я не иметь племянник. Я есть один в семье.
А почему тебя не было в ангаре в полдень?
Мне прислать приказ полковник Дресслер получить на складе запчасти. Вот.
Перед моим носом обозначился мерцающей голубоватой рамкой экран. Я бросил взгляд, и всё понял. Эти мерзавцы воспользовались тем, что Гюнтер плохо знал английский и подделали приказ Дресслера. Я хорошо знал его электронную подпись, а Гюнтернет.
Ясно, я ободряюще похлопал напуганного техника по плечу.
Хотел добавить, чтобы Гюнтер взял на анализ топливо из подвесных баков, но тут же понял, что результат знаю заранееШтефан специально залил керосин не той плотности, вот турбина и отказала. Броуди, как настоящий читер, сделал всё, чтобы я проиграл, но, несмотря на все финты, я вышел победителем этого поединка. И в душе заиграла бравурная мелодия.
Герр майор, вы плохо выглядеть. Идти к врачу?
Чем же здесь в игровом мире может помочь врач? Обычно в играх по уровням разбросаны аптечкинашёл пару штук и опаздоровье в норме. А здесь?
Я дотащился до своей ячейки, разделся и после душа упал на кровать, уставившись одним глазом в потолоксколько раз я изучал его двумя глазами и не замечал, как странно он смотрится, когда видишь только одним. Вроде те же потеки, трещинки, паутинка в углуа нечто незнакомое и пугающее.
Заскрипела клетка, малыш Люк вылез, перебежал ко мне, уселся на грудь. Горячий шершавый язычок заскользил по моей коже. Я прикрыл устало глаза, расслабился и с удовольствием ощущал, как пробегают по телу волны приятной дрожи от его прикосновений. Мысли спутались, и я провалился в полудрёму. Очнулся резкоснилось, что спускался по широкой каменной лестнице, и нога соскользнула в темень, бездну. Вздрогнул всем телом и проснулся.
Я присел на кровати, потянулся за графином с водой и чуть не выронил из рук. Правый глаз видел! И почти также чётко, как левый. От радости я вскочил, схватил в охапку малыша и стал подбрасывать его к потолку. Он не испугался. Наоборот, начал радостно гукать. А оказавшись на полу, тут же юркнул под кровать и выкатил маленький мячикуселся рядом, как щенок с умильной физиономиеймол, поиграй.
«Здоровье восстановлено на 100 %», возвестила система.
Оказывается, теперь у меня есть магический хорёк, который возвращает здоровье. Прекрасно, так что к врачу я решил не ходить.
Любой лётчик побаивается врачей, медкомиссийстрогие эскулапы могут найти болячку даже у самого здорового парня. Был у нас в полку один мужикотличный пилот. Как медкомиссиятрусил так, что у него подскакивало давление. Здоровый мужчина, рослый, в плечах и груди широк безмерно, еле в кабине истребителя помещался. А как идти на осмотр к врачубледнел, краснел, потел, руки дрожали, шатало его из стороны в сторону, будто на казнь его ведут. Чуть не списали молодца.
Завибрировал коммуникатор и на экране возникла миловидная физиономия Мартина Келлера, адъютанта Дресслера.
Господин майор, вам следует явиться в кабинет полковника Дресслера, быстро договорил он и отключился.
Мысленно я чертыхнулсяДресслеру наверняка доложили о нашей дуэли с Броуди. Правда, кто это мог сделать? Хаббард ведь тоже погиб.
Когда я добрался до кабинета Дресслера, предсказуемо обнаружил там не только полковника, но и Шмидта.
Майор, генерал хмуро смерил меня взглядом, будто обдумывал, каким способом лучше казнить: посадить на кол или четвертовать. Расскажите нам об инциденте с Питером Броуди.
Мы случайно встретились в столовой, он высказался обо мне нелестно. И я ну я ударил его.
Мы это знаем. Свидетели утверждают, что вы вызвали его на какую-то дуэль
Нет, это Броуди вызвал меня на дуэль
Это ещё что такое? генерал, развернув массивную голову, бросил взгляд на Дресслера, который лишь скривился.
Воздушная дуэль, насколько понимаю. Да, майор?
Да. Это было предложение Броуди. Мы отлетели на побережье. Я там показал фигуры высшего пилотажа. Потом вернулся на базу. Всё.
Почти правдая действительно демонстрировал высший пилотаж. Но в бою. А для чего, вы думаете, он нужен? Для авиашоу?
Нет, не всё, генерал взглядом пытался высверлить во мне дыру. Вы вернулись, а вот Питер Броудинет.
Не вернулся? Это странно, я сделал усилие, чтобы голос звучал нейтрально, хотя врать умел паршиво.
И генерал не поверил:
Вы что-то не договаривается, майор.
У меня там отказал двигатель
Дресслер выдохнул трёхэтажное матерное ругательство, которое, скорее всего, означало, что он испугался за меня. Тяжело задышал, побагровела даже шея. Я стал опасаться, что старика хватит удар.
И как же вы смогли вернуться на базу в таком случае?
Я отправил самолёт в отвесное пике, турбина завелась. И я смог вернуться. Может быть, у Броуди случилось то же самое, но вернуться он не смог.
Почему вы не сообщили об этом сразу?
Виноват, господин генерал. Я как раз шёл к господину полковнику, чтобы доложить, соврал я второй раз.
Дресслер хмыкнул и отвёл глаза.
Это просто немыслимо, майор, проворчал генерал. За это, весьма короткое, время, что я пробыл здесь, вы проявились себя как нарушающий все мыслимые и немыслимые правила и законы пилот.
Он тяжело встал, заложив руки за спину, медленно прошёлся по кабинету, погруженный в свои мысли. Я с напряжением ждал, какое страшное наказание он придумает для меня. Мысленно перебирал все виды казни и пыток, которые знал, накручивая себя всё сильнее и сильнее.
Шмидт остановился напротив меня, поднял хмурый взгляд блеклых глаз, заставив меня съёжиться до размеров лилипута.
Значит так, майор, выдал он, наконец. Раз Броуди не вернулся, тогда вы я затаил дыхание и думал, что грохнусь в обморок. Вы, как первый пилот, командир экипажа, будете управлять транспортным самолётом, и доставите меня и моих людей назад. Всё понятно?
Но, господин генерал лицо Дресслера вытянулось так, что мне стало его жалко.
Он заткнулся и лишь как-то по-стариковски обмяк в кресле.
Кольнула досада, что придётся бросить здесь всёребят, изучение орбитоплана. Но система не дала времени на раздумья:
«Вы открыли новый летательный аппарат: Локхид C-130 Геркулес
Тип: Многоцелевой военно-транспортный самолёт
Максимальная скорость: 320 узлов
Дальность: 2050 миль
Практический потолок: 33 тысячи футов
Экипаж, чел.: 3 (два пилота, бортинженер)»
Я ошалело уставился на него, пару мгновений переваривая услышанное.
Вместо наказанияменя наградили поездкой на Экватор? Чёрт возьми, я обожаю эту систему!
Глава 9Итальянский ресторан
На встречу с членами экипажа транспортника я шёл с каким-то нехорошим предчувствиемпонимал, что примут меня настороженно. Возможно, даже враждебно, но обнаружил скорее унылое равнодушие. Немолодой мужчина с солидной сединой оказался бортинженером Гордоном Хаттоном, а белобрысый пацанвторым пилотом, Богданом Сосновским. Хотелось, чтобы было наоборот, но, увы.
Я бы хотел узнать, какие проблемы испытывал экипаж во время перелёта сюда, первым делом спросил я, когда мы встретились в комнате пилотов. Отсюда со второго этажа комнаты пилотов открывался отличный вид на лётное поле, серые ленты взлётно-посадочных полос, ангары с самолётами. И это немного подбадривало.
Всё есть в бортжурнале, буркнул Хаттон.
Я посмотрел его, как можно дружелюбнее сказал я. Но хотел узнать от вас, как от членов экипажа, с которыми нам придётся работать вместе.
Да все как обычнообледенение, болтанка, отказ датчиков уровня масла, невыпуск шасси, закрылок, турбулентность, грозовой фронт. И так далее, лениво бросил Богдан. Ничего интересного.
Богдан, я бы хотел, что ты помог мне.
Зачем вам все это? зевнул парень.
Затем, что явоенный пилот, пилотировал лёгкие истребители, много разных типов. Ещё штурмовики, бомбардировщики. Но никогда такой тяжёлый самолёт, как С-130,я решил честно об этом сказать им.
Хотя это было не совсем таквсё-таки я лётчик-испытатель и летал почти на всех типах самолётов, но знал прекрасно, как трудно после лёгкого истребителя, у которого все движения, что называется прямо за ручкой (реагирует он сразу на любое движение) пересаживаться на транспортник с огромной инерцией.
О, Господи, Хаттон бросил на меня странный взгляд, в котором я уловил насмешку и брезгливость. О чем вы, Макнайт? Если вы действительно лётчик, загрузите из системы навыки пилотирования. Чего дурака валять?
Какие навыки? не понял я.
Они переглянулись и синхронно посмотрели на меня, как на полного идиота. Безумно захотелось дать обоим в морду. Ненавижу подобного издевательского отношения.
Откройте меню в вашем коммуникаторе и загрузите навыки пилотирования любого доступного вам самолёта, спокойно объяснил Хаттон.
Я тут же последовал его совету и действительно обнаружил, что система за баллы предлагает загрузить навыки пилотирования С-130. Сто балловбазовые, пятьсот балловпродвинутые. За две тысячи баллов я мог стать асом.
Ничего себе! Оказывается тут ничего не нужно делать, только зарабатывать баллы. И вспомнил, что игнорировал выполнение множества миссией, где мог бы заработать эти проклятые баллыособенно зачистка уровней подземного города под нами. Убить три десятка бандитов и пожалуйстаты уже можешь спокойно стать продвинутым пилотом С-130. Так какого черта генерал назначил командиром меня? Когда это может сделать любой?
Я вскочил с места. Встал перед окном, сложив руки на груди, словно пытался отгородиться барьером от издёвок. И мрачно стал изучать двух своих подопечных, мучительно обдумывая, как расспросить их подробнее обо всем и не утерять последние остатки собственного достоинства.
Алан, вы действительно не знали об этом? во взгляде Хаттона я заметил даже сочувствие или жалость.
Нет, не знал, буркнул я. Какого черта Шмидт назначил меня вашим командиром, когда им мог стать любой?
Ну, не любой, подал голос Богдан с какой-то даже обидой. Неопытный пацан освоить не сможет даже за баллы. Да и мозги иметь надо. Но вообще здесь громадные возможности. И это здорово! Я поэтому и стал играть в эту игру, что могу здесь стать, кем захочу.
Игру? вырвалось у меня. Какая же это игра? Это же
Макнайт, как вы попали сюда, если ничего не знаете? удивился Хаттон. Прежде чем загружать игру, надо было прочитать руководство. Или хотя бы пролистать.
Какое руководство? Что он несёт? Загадки и туманные намёки все сильнее злили меня.
Хаттон, а вы, почему стали играть?
Надоела рутина, признался он. Захотелось попробовать нечто интересное, натянуть на себя личину другого человека.
А кем были в той жизни? Если не секрет?
Был? он удивлённо поднял седые брови. Я и сейчас работаю менеджером по продажам. Зарабатываю, что называется и на реальную и на виртуальную жизнь.
То есть? Вы можете покинуть эту игру и вернуться к своей жизни?
Конечно, а вы, Макнайт, разве нет?
Каким образом?
Очень просто, объяснил Хаттон. Вызову в меню «выход» и вернусь. Вот так.
Он вытянул запястье, что-то набрал на коммуникаторе. Контуры мужчины замерцалион исчез, но в то же мгновение появился вновь.
«Выход?»я мучительно вспоминал все пункты меню в системе. Может быть, я что-то пропустил? Я набрал код и быстро просмотрел все возможностивыбор летательных аппаратов, навыки, время действия. Много всего.
Нет, у меня этого нет, покачал я головой. Не знаю почему.
Ну, вы«Стёртый», значит. Забыли видать. Ну, это знаете как, начал объяснять Богдан, видно заметив мой недоуменный взгляд. Скажем, человек смертельно болен. Знает, что жить ему недолго и тело ему физическое ни к чему. Он просто даёт согласие на перенос своего сознания сюда, а тело его уничтожают после этого.