Я вывел на экран карту местности, загнал в компьютер размеры аппарата, которые сообщил Бобби. Пробежали колонки формул, цифр.
Так, парни, скомандовал я. Поиграем в «морской бой».
Это как? воскликнул Харви.
Будем искать эту хренотень с помощью допплеровских радаров.
Мы цепочкой облетели Долину, осторожно прощупывая пространствоэто показалось вечностью. Но когда я бросил взгляд на часы, оказалось, что прошло всего несколько минут.
Ага, вот они! воскликнул я. Ну и сколько кто нашёл?
Две штуки, сказал Харви.
Три! радостно завопил Грин.
Молодцы. Но на самом деле их четыре. Один совсем далеко отсюда. Где-то в сотне миль. Задача такая. Заходим на курс парами, стреляем и уходим боевым разворотом или петлёй. Затем бьёт другая пара. Пока не пропесочим весь сектор. Я и Харви. Грин вместе с Сосновским. Задание ясно?
Да!
Мы развернулись и отлетели на приличное расстояние.
Сливающийся в серо-голубое месиво хвойный лес перешёл в смертельную белизну равнины. И я лёг на обратный курс.
Показалась россыпь домиков под плоскими крышами. Джет Харви летел рядом, словно связанный со мной невидимыми лентами.
Вышли на цель, я нажал гашеткуракеты синхронно прошили пространство огненными иглами. Обломки дирижабля взметнулись в небо.
Когда отутюжили всю Долину, я бросил удовлетворённый взгляд на экран. По моим подсчётам мы уничтожили все дирижабли. Кроме того, который я засёк далеко от нас. Его-то я оставил на закуску.
Ладно, по последней! И домой!
Алые стрелы вновь разорвали сумрак неба на куски, как вдруг я услышал позывные:
Я«Стриж», я«Стриж». Вызываю «Скалу». Слышите меня?
Слышу тебя «Стриж».
Задание выполнено, командир. Возвращаюсь.
На меня будто обрушился ушат ледяной воды.
Люк, осторожней! закричал я. К тебе летят наши
Жуткий грохот заставил вздрогнуть, вжав голову в плечи.
Люк! Люк, отзовись! Люк!
Гробовое молчание в эфире. Ребята тоже притихли. И так безмолвно и тихо мы вернулись на аэродром.
Стоило джету приземлиться, как я отстегнул ремни, выбрался из кабины на крыло. Спрыгнул, едва не переломав ноги, и бросился в ангар. Оседлал снегоход, и, взметая снежную пыль, понёсся по лесу, рассекая со свистом воздух. Колючий ветер бил в лицо, перед глазами муть.
Но джет, который воткнулся почти вертикально в землю, я смог увидеть издалека. Затормозив снегоход, я спрыгнул с седла и понёсся к месту катастрофы. И одна мысль билась в голове: только бы Люк успел катапультироваться!
Мне лишь на мгновение удалось увидеть разбросанные вокруг обломки джета, как они замерцали и тут же исчезли, словно кто-то стер их ластиком. Отозвалась система, выдав очередной экран:
Миссия выполнена. Получено 120 баллов опыта.
Вы открыли новый летательный аппарат: «Космический орбитальный самолёт». Но мне не захотелось смотреть его характеристики.
Громкий хруст под ногами отдавался эхом в гулкой пугающей пустоте окружавшего стеной леса, заставляя сильнее тяготиться одиночеством. Увязая по колено в снежном месиве, я доплёлся до снегохода. Устало плюхнувшись на сидение, вытащил фляжку с коньяком из спецпайка и сделал пару жадных глотков. Обжигающая жидкость разлилась пульсирующим жаром по телу, лишь немного смягчив колющую за грудиной боль.
Я долго сидел, бездумно уставившись в мутно синеющую снежную паутину, заткавшую тёмные ветки и стволы деревьев. От воспоминаний теснило грудь и щемило сердце. Перед мысленным взором всплывали картины прошлого, когда в отряд пришёл Люк Пирсон, и я учил его летать. Такой неуклюжий, флегматичный, задумчивыйкачества, совсем не подходящие для пилота, где нужна мгновенная реакция, точные и решительные действия. Но в воздухе он удивительным образом преображался, поражая бьющей через край энергией и диким упорством в достижении цели. Он быстро стал мне помощником, другом. И даже больше, чем другом. А я даже не смог с ним попрощаться, как и с Ником. Они исчезли из моей жизни навсегда.
* * *
Я вызвал лифт и когда прозрачный цилиндр приостановился возле меня, сделал шаг внутрь. Кабина начала медленный спуск, по пути показывая все тайны подземного городка: жилые отсеки, оранжерею, комнаты отдыха, тренажёрный зал. И вот, наконец, нужный уровень.
По всей длине коридораузкое окно. За нимпросторный светлый зал с выкрашенными белой краской стенами. С балок, смонтированных на высоком потолке, свисали как щупальца огромного спрута «руки» роботов. А на стапелях просматривался изящный силуэт очередного джета «Скорпион». Он выглядел пока голым и от того каким-то беззащитнымблестящие цилиндры турбин, опутанный проводами остов фюзеляжа, покрытые белой защитной краской крылья и хвостовое оперение. Поразительно ловко сновало многорукое чудовище, устанавливая узлы и детали.
На противоположном от окна голографическом экране высвечивались этапы сборки, где мерцающими зелёными линиями отмечались установленные узлы, жёлтымкоторые монтировались сейчас, а тем, что мигали красным, ещё предстояло родиться в репликаторе. Время от времени беззвучно открывался люк в стене и появлялись очередные узлы.
В реальной жизни созданием и сборкой самолёта занимаются тысячи людей. А здесьвсе детали воссоздавались на трёхмерном репликаторе и потом собирались роботами. Быстро и удобно.
В следующий отсек меня пустили, только проверив уровень секретностиярко-оранжевый луч сканера скользнул по сетчатке глаза и механический женский голос произнёс: «Доступ разрешён. Добро пожаловать, майор Макнайт!»
Небольшой, ничем не примечательный зал. Желтоватый свет из встроенных в высокий потолок ламп мягко струился по стенам, отделанным гладкими грязно-серыми керамическими плитами. В центретурбина двигателя, установленная на массивной платформе, облепленной датчиками. За панелью управления с допотопные мониторами за испытаниями наблюдали двое сотрудников в белых халатах, чем-то похожие со спиныоба маленькие, худощавые, темноволосые.
Привет, Алан, обернулся один из них, Серджио Тортора, смуглый парень, на угловатом небритом лице выделялись синие глаза и крошечные щегольскими усики. Как дела на фронтах? Всех врагов победил?
Я кивнул.
Прийти смотреть новый двигатель? с сильным акцентом отозвался второй, азиат Канто Нива, скуластое широкое лицо осветила довольная улыбка. Красиво?
Из турбины вырвался, словно из огромного сварочного аппарата, ослепительный бело-голубой столб пламени, чтобы исчезнуть в «чёрной дыре»квадратном отверстии в стене.
Теперь этот движок будут ставить на орбитоплан?
Верно, Серджио покивал с глубокомысленным видом. Только, когда он будет лететь, как самолёт. А для режима выхода в космос будут другие двигатели. Очень мощные.
Здорово. Теперь можно слетать туда, где эта самая чёрная материя имеется. Посмотреть, что это такое? И как её можно вытолкнуть из нашей системы. Или наоборот подтолкнуть Землю в обратном направлении.
Не чёрный, а тёмный, поправил меня Канто. Тёмный, потому что никто не может видеть. Состоять из чего не ясно, частицы не обнаружить. Зарегистрировать земными приборами нельзя.
Ну, замечательно, я присел на край стола рядом с Серджио. А как же тогда вы решили, что она как-то подействовала на Землю? Придумают черти что.
Ты не понимаешь, маленькое смуглое лицо Серджио залоснилось, в глазах сверкнула обида. Тёмная материя имеет гравитационное воздействие. Именно так и фиксируется её присутствие. Вот, скажем, по наблюдениям астрономов есть галактики, где звезды вращаются так быстро, что их бы вышвырнуло за пределы, но они остаются на своих орбитах именно из-за воздействия гравитации тёмной материи.
Ну, ясно теперь, буркнул я, хотя все равно ни черта не понял, но вида не подал. Ребята, а где сам орбитоплан собирают? Меня пустят туда?
Нет, просто так не пускать. Но мы сделать временный пропуск, предложил Канто.
Чтобы попасть в монтажно-испытательный корпус, пришлось не только спуститься на лифте глубоко под землю, пройти извилистыми коридорами, но и преодолеть несколько систем защиты, где меня с ног до головы прощупывал яркий луч сканера.
Ослепительно белый свет заливал огромный зал с высоким потолком и бетонными стенами, скрытыми под хитросплетеньем труб и балок.
Положив руки на перила балкона, я с интересом наблюдал, как в центре трёхъярусной платформы стапелей прорисовывался летательный аппарат, напоминающий выброшенного на берег кашалота. Массивный фюзеляж в центре рамы в виде перевёрнутой омеги, к которой крепились длинные изогнутые крылья с винглетами на концах.
Вы кто такой? резкий окрик отвлёк меня от созерцания вершины научно-технического прогресса. Кто вас пустил?
Высокий мужчина средних лет в белом халате буравил меня злым взглядом карих глаз. Землистый цвет лица, как у человека, который много работает в помещении. Покрасневшие опухшие глаза. Помятые щеки с засеребрившейся щетиной плохо выбриты.
Ямайор Алан Макнайт, я достал из кармана электронный пропуск.
А, понятно, мужчина сразу смягчился и стал выглядеть чуть более дружелюбно. Вы тот самый пилот, для которого мы делаем эту штуку, в углах его полных губ возникла лёгкая улыбка. Меня зовут Грегор Терзиев, яглавный конструктор, я пожал ему руку, ощутив с удивлением его сильные мозолистые пальцы. Поближе хотите посмотреть?
Мы спустились по лестнице, подошли к стапелям. Отсюда орбитоплан казался нереально громадным, но ошеломляюще прекрасным. Всё в облике этого «зверя» нравилось мне: гармоничная плавность линий фюзеляжа, размашистость сильных крыльев, словно выгнувшихся от ветра, огромные сопла турбин и в довершении всего омега, к которой все крепилось, напоминала огромную рогатку, готовую выстрелить в космос.
Мы поднялись по лестнице на второй ярус платформы, и я забрался в кабину, с комфортом расположившись в кресле капитана. Панель управления с несколькими экранами, двумя штурвалами выглядела привычно, не вызывала страха. Что разочаровало, так это обзорсквозь узкие щели, идущие по бокам кабины, мало, что можно было разглядеть.
Видно хреново, честно признался я.
Терзиев хитро ухмыльнулся.
Возьмите вот это, он протянул мне шлем.
Самый обычный на первый взгляд. Может быть чуть больше, чем обычный пилотский шлемофон.
Я надел и словно оказался в абсолютно прозрачном шаревнизу квадратные серые плиты пола, по бокам выкрашенная жёлтой краской оснастка, сверху потолок с блестящими металлическими балками и трубами.
Поразительно. Камеры на обшивке? Полный обзор?
Да, и не только. Когда освоите, сможете включать многократное увеличение.
Серьёзно? Как у телескопа? Зачем?
Терзиев провёл рукой по панели и рядом со мной в мерцающей зеленоватой дымке закрутился глобус Земли. Лёгкое прикосновениенаша планета уменьшилась, возникла вся солнечная система. Ещё одно движениев сверкающую спираль слились все звезды Млечного пути.
Вы сможете увеличить любую область нашей Галактики. Да, собственно говоря, всей видимой части Вселенной.
Электроника, конечно, крутая. Но всё это может к чёртовой матери полететь при электромагнитной буре.
Ну, здесь есть и обычные механические приборы.
С тихим шелестом экраны разъехались в стороны, обнажив обычную, выкрашенную в бирюзовый цвет, панель с анахроничными приборами-будильниками.
И что-то ёкнуло в грудивспыхнули воспоминания о тех днях, когда я только учился на пилота: кабина, приборы, штурвалы в виде буквы V. Даже цвет обивки креселцвета топлёного молока, казался таким знакомым родным.
Так, а это что, я обратил внимание на панель слева, испещрённую значками, тоже очень знакомыми. Оружие?
Да, верно, Терзиев откинулся на спинку сидения, став на удивление серьёзным. Лазерная пушка, электромагнитная, ракеты.
Насколько я понял, это транспортник для доставки грузов на орбиту? Зачем здесь оружие?
Ну, для защиты. А для чего ж ещё? в голосе послышалась растерянность, будто он забеспокоился, что сболтнул лишнего.
Для защиты от чего?
От астероидов, комет, всякого космического мусора.
У меня мелькнула мысль, что этот орбитоплан больше смахивает на звёздный истребитель: «спейс файтер».
Ну да, здорово. А ещё можно повоевать с кем-нибудь. С какой-нибудь инопланетной расой, я покрутил штурвал и сделал шуточный жест, имитируя стрельбу из пушки. Бах, бах и покорить пару Галактик.
Терзиев поморщился то ли из-за моей дурацкой мальчишеской выходки, то ли из-за того, что я влез не в своё дело.
Вооружением занимался не я, проронил он холодно. Мало, что могу рассказать. Моё конструкторское бюро разрабатывало только двигатели. Посмотреть хотите?
Мы спустились вниз, подошли к огромным, диаметром в человеческий рост, соплам двигательных установок.
А на каком топливе это работает? поинтересовался я. Химическом? Керосин или водород?
Водород. Но это не химический двигатель, Алан, а прямоточный термоядерный. С ним при постоянном ускорении корабль сможет развить скорость, равную почти скорости света. И это ещё не всё! Топливо он может черпать из космоса. Мы разработали установку, которая бы позволила делать синтез протонов водорода.
Интересно, зачем это понадобилось ставить на транспортник такой мощный движок?
А если просто настроить кучу этих орбитопланов? я похлопал по гладкой обшивке. Туда наверняка человек триста поместится? Вывезти всех людей на них.
Нет, это неудобно. Космический корабль надёжнее. Мне так кажется.
А он вообще-то уже выведен на орбиту?
Конечно. Основные модули смонтированы.
Но в голосе главного конструктора абсолютно не ощущалось уверенности.
То есть ракета была выведена с космодрома на Экваторе?
Этот невинный вопрос почему-то озадачил Терзиева. Он замер на мгновении, метнув в меня напряжённый взгляд:
Ну да, конечно.
Но на совещании с генералом говорилось, что для космодрома на Экваторе нет места. Откуда же они выводили основные модули?
А кто будет пилотировать космический корабль?
Что, простите?
Ну, орбитопланы буду пилотировать я и мои пилоты. Но звездолётом тоже должен кто-то управлять?
Я не знаю, Алан, он помотал головой, явно теряя терпение. Возможно, там будет полностью автоматическое управление. Меня вообще это мало волнует. Вы все узнали? Тогда простите, у меня масса дел.
Я проводил взглядом его спину и представил, что никакого корабля на околоземной орбите нет. А для чего тогда строится эта флотилия орбитопланов, оснащённых мощным оружием? Если подуматьеё можно забросить в любую точку Вселенной по космобанам. Начать звёздные войны. Или Или вдарить «Спейс файтерами» по тёмной материи?
Ладно, черт с ними. Главное, что первый орбитоплан уже собран, а значит, скоро я начну изучать этот потрясающий аппарат, обучать моих парней.
Глава 7Хорёк и все-все-все
Этот день начался, как обычно, не предвещая никаких происшествий. В планах на сегодня одна миссиязабрать щенка фретки со зверофермы Итана Шермана, которая находилась рядом с геотермальными станциями «Гейзерс». Я часто летал туда, доставлял продукты, медикаменты, одежду, разную мелочовку. Обратно привозил шкурки, которые продавали в подземном городе, из них шили шубы, отделывали воротники курток.
Мы быстро подружились с Шерманом, и он показал мне фретокхорьков, которых можно держать, как домашних питомцев. Мне так понравились эти весёлые, юркие зверьки, что я попросил Итана дать мне одного на воспитание. Я выбрал из помёта самого драчливого и крупного щенка, хотя Шерман предупредил, что такой хорёк, когда вырастет, начнёт кусаться. А зубы у нихо-го-го-го какие. Злых хорьков приходилось вытаскивать из клетки в кольчужных рукавицах. Но я решил приручить малыша. И приезжая на звероферму, оставался там подолгуиграл со щенком. Он на удивление быстро привык ко мне. Я назвал его малышом Люком. Разумеется в честь Люка Пирсона. Миссия была простой и не выглядела опаснойя летал на звероферму сотни раз.
Вместе с Дэвидом Грином мы завтракали в офицерской столовой. Мне нравилось здесьуютно, светло, будто залито солнечным светом. На стенах, отделанных панелями под ореховое деревосимпатичные пейзажи и постеры рисованных красоток. Мягкий «дневной» свет лился из плоских ламп, встроенных в потолок. Столики из пластика, под светлое дерево. Стулья с мягкими кожаными сидениями и спинками цвета топлёного молока. В стенах встроены высокие прямоугольные светящиеся панели, скрытые под лёгкими тюлемимитация окон.