Ты чего?водитель как раз забросил пакет на заднее сидение и обошел машину.
Мало понимаю зачем, но влепляю ему пощечину. Порыв души.
Специально выбешиваешь? Я уже и так, и эдак сколько намеков ещё надо? Решил поиграть в непристу
Договорить не успеваю, потому что оказываюсь на капоте, вжатая Димой так, что выбивает дух. Бедная машинауспевает еще проскользнуть в голове, пока все мысли не улетают далеко и надолго, помахав на прощанье крылышком. Сознание начисто пустеет, когда я чувствую обезоруживающий вкус поцелуя.
Настойчивого, обжигающего совсем не такого, что был в Петропавловской крепости. Тогда это было лишь легкое неуловимое знакомство, но если бы он и в тот раз отпустил контроль, я могла и не удержаться... Потому что сейчас контроля нет. Вообще. Напрочь. Вот от слова совсем. Не с той силой, с которой Дима прижимает меня и уж точно не с той требовательностью, с которой привлекает к себе ещё и ещё ближе
Перестаю дышать, забывая, как это вообще делается. Опережая события, обхватываю его ногами и руками, впиваясь ногтями в спину с такой силой, чтобы ничто не могло меня от него оторвать. Захочет прерваться, не позволю. Хотя он и сам не сможет. Мое тело чувствует это.
От мужского запаха и горячих рук, скользящих по коже, сносит крышу. Счастье, что никого нет поблизости. А может и есть, кто знает. Всё равно плевать. Уже не до этого. Мну его рубашку и не могу заставить себя ослабить хватку. Кажется, выпущу, и все закончится
Целуемся до тех пор, пока тело окончательно не сходит ума и перестает повиноваться. В какой-то момент Дима чуть отстраняется, перехватывая меня за запястья. Мгновенно накрывает волна паники.
Нет, нет, нет. Не вздумайвырывается у меня с хрипом. Только пускай попробует остановиться!
Нет, никто не собирается останавливаться. Меня всего лишь настойчиво тянут к заднему сидению. Даже в темноте приближающейся ночи вижу озорной блеск, беснующийся в голубых глазах и вот уже ватные ноги не проблема. Ни за что им больше не воспротивлюсь.
Едва помещаемся в тесном салоне, но и это не проблема. Такие места точно не предназначены для подобных мероприятий, но ничего... Захлопывается дверца, и я почти сразу оказываюсь сверху, с шумом снося макушкой крышу. Смеемся, не прерывая очередной волны поцелуев. Стаскиваю с плеча болтающийся пиджак, а за ним следом поспешно отправляется всё остальное. Но Дима не торопится.
Он дразнит меня. Долго дразнит, покрывая тело табуном улюлюкающих мурашек и бесконечных дорожек из поцелуев. Играет. Играет со мной и, по всей видимости, решает ещё заодно и отомстить за ту мою отчужденность. Терпеливо сношу всё, хотя по ощущениям вот-вот взорвусь. В какой-то момент не выдерживаю, практически умоляя. Только тогда надо мной, наконец, сжаливаются
ПРОПАЖА
Лежим, развалившись на узком сидении. Запотевшие стекла стыдливо прикрывают нас от любопытных взглядов, если такие, конечно, найдутся. Ноги, локти упираются в спинку и дверцы, внутри машины ужасно душно, но кто бы обратил внимание на неудобства.
Тяжело дышу и никак не могу прийти в себя. Волосы прилипли к мокрому телу, но смахнуть их не могу и не хочуслишком удобно расположилась на вздымающейся груди Димы. Его руки обнимают меня напополам с очередной порцией мурашек и елки, как же это приятно.
Так и лежим, не знаю сколько. Даже не разговариваем. Объятий вполне достаточно. А потом я вспоминаю о непочатых бутылках, которые нам то и дело попадались под ноги в процессе. Зато сейчас очень кстати. Дима, закинув руку за голову, наблюдает за моими попытками выбраться из мужской хватки и сесть поудобней.
Хорошее зрелище,говорит он, когда я, справившись, откручиваю пробку и с наслаждением отпиваю заветной прохлады. Согревшейся уже, конечно, но ничего.
Еще бы ему не нравилось. Сидит тут полуголая девица, кому такое не придется по вкусу? Замечаю у заднего стекла шляпу и накидываю на голову.
А так?заигрывающее поправляю поля.
Еще лучше. Согласен смотреть на такую картину каждый день.
Каждый день много, быстро надоест.
Вот и посмотрим.
Чувствую, как пунцовеют щеки. Еще и эта приятная усталость, сводящая мышцы. Давно мне не было так хорошо. Очень давно. Однако долго счастье не длится. Почти мгновенно настроение мрачнеет.
Не хочу уезжать. Может, останемся до утра?вздыхаю я, бездумно рисуя ногтем узоры на запотевшем стекле.
Нужно. Мы и так задержались.
Жаль.
Дима тоже пытается сменить лежачую позу на сидячую, так что забираюсь с ногами на сидение, даже не пытаясь скрыть наготу. Было бы чего стесняться. Да и к тому же, если есть чем почему бы не похвастаться?
У меня нагло отбирают начатое пиво и осушают не меньше половины одним единственным исконно мужским глотком.
Эй, ковбой! Тебе ещё за руль,без зазрения совести отбираю бутылку обратно.
Тогда в твоих же интересах меня споить и остаться тут.
А, и то верно. Тогда бери, бери. Там еще есть.
Только вот вместо пива меня притягивают к себе. Его пальцы скользят по щеке и на мгновение задерживаются на губах. Дыхание снова сбивается. И когда это он начал так на меня действовать?
И что теперь будем делать?непроизвольно закусываю нижнюю губу.
А что по планам? Делать вид, что ничего не было или попытаться повторить?
Прямо сейчас?
Да с удовольствием,Дима уже тянется ко мне для поцелуя, но нас перебивает звонок мобильника. И не в первый раз, кажется, но тогда мы на него не обратили внимания. Приходится прерваться. На экране маячит знакомое имя.
Дай мне,отбираю телефон и нажимаю принятие вызова.Ну, чего тебе?
На том конце ошалели от такой наглости.
Чего мне? Где вы шляетесь? Немедленно возвращайтесь назад.
А то что?
А то головы пооткручиваю. Нашли время для выездных прогулок. Живо обратно.
Отвали, папочка. Я большая девочка: приеду, когда захочу,отключаю звонок, вырубаю заодно и сам телефон и отбрасываю его на переднее сидение.
Дима неодобрительно качает головой.
Зря ты так. Он же беспокоится.
Знаю. Но какой тон, такой и ответ. Не люблю, когда на меня кричат.
Тяжелый вздох.
Знаешь что? Я займусь твоими манерами на досуге. А в качестве наказания,под ногами нашаривают мою кофту и протягивают мне.Одевайся. Конец прогулке.
Ага, да конечно! Он же сам этого не хочет, так что у меня все козыри на руках. Послушно вытягиваю руки.
Сам тогда одевай.
Само собой, я знаю, чего добиваюсь. Нацепленная лишь на половину одежда слишком быстро оказывается снова стянутой, и мы задерживаемся еще на часок. И только потом, уже самостоятельно собравшись, с хохотом переваливаемся вперед и выезжаем в цирк. Лагерь словно вымер, ни души. Еще бы, на дворе вообще-то ночь. Нас встречает лишь взбешенный Стас, но его я оставляю в полное распоряжение Диме и шустренько ускальзываю в свой трейлер.
Ева не спит, черт. Взбучки так и не удается избежать, но с ней все же попроще, чем с несговорчивым Даниловым старшим. Извиняюсь, хлопаю глазками и поспешно сливаюсь с разговора, ссылаясь на дикую усталость. А так как мы спим с ней на одной постели (за неимением места в крошечных хоромах), отворачиваюсь на бочок и миролюбиво желаю спокойной ночи и сладких-сладких снов в придачу.
Только вот сон не идет, разумеется. Какой уж там после случившегося. Вместо этого долго лежу с закрытыми глазами, вспоминания в деталях каждое мгновение. Довольная улыбка лезет на лицо и, вот же зараза, я ничего не могу с ней сделать.
Закончив с тщетными попытками, вспоминаю, что я за сегодня так и не покурила. Так что тихонько встаю, стараясь не разбудить Еву, и ищу в темноте рюкзак. Нащупываю, но быстро понимаю, что он слишком легкий. Где катар? Может, Ева перепрятала? За ней станется.
Рука натыкается на что-то мокрое и липкое. Что за дрянь? Только не говорите, что Мико решил сделать свои дела прямо сюда? Урок на будущеенечего оставлять вещи на полу, когда по твоему трейлеру гоняет стадо неугомонных енотов.
Тащусь с рюкзаком в зону кухни и, включив подсветку, пытаюсь понять, насколько испорчена сумка. В горле пересыхает ещё до того, как вытряхиваю содержимое. Липкая рука покрыта чем-то красным. Чем-то, я не идиотка и кровь отличу всегда.
С упавшим сердцем переворачиваю рюкзак и на столешницу вместе с сигаретами, блокнотом, женскими мелочами и зарядкой от ноутбука вываливается сердце. По виду, человеческое. Еще не засохшее, то есть предельно свежее.
К горлу подступает тошнота. Не от крови, а от того что замечаю запачканную записку:
Хорошо погуляла? Я, откровенно говоря, не рассчитывал, что ты сегодня сбежишь. Думал, мы, наконец, познакомимся. А твоей подруге ужасно повезло, иначе это могло быть и ее сердце. Да, кстати, спасибо за недостающую часть. Катарочень умно.
Скоро увидимся.
Перечитываю дважды, пока до меня не доходит смысл сообщения. А когда доходит, я просто начинаю орать.
ОЧЕРЕДНОЕ ПОСЛАНИЕ
На мои крики сбежался весь цирк. Толпятся возле дверей, распихивая друг друга локтями, пытаются хотя бы просунуть голову в трейлер, а я так и стою оцепеневшая и рассматриваю кровавые разводы на дрожащей ладони. Катар, он забрал мой катар
Любопытных бесцеремонно расталкивают и внутрь влетают Дима со Стасом. Одного взгляда на вываленные из рюкзака вещи достаточно, чтобы они всё поняли. Стас забирает у меня записку, Дима же требовательно прижимает к себе, заставляя оторвать глаза от измазанной руки, и ободряюще поглаживает.
Ничем хорошим это не светит,Стас отвлекается от записки и осматривает лежащий ошметок.Сердце бессмертного, это точно. Но чье?оборачивается к толпящимся в дверях.Проверьте, все ли на месте.
По-прежнему прижатая к Диме, ловлю поверх его плеча задумчивый взгляд Евы. Та топчется позади, но вперед сунуться не решается. Обычно её реактивности остается только позавидовать, хотя тут грех не растеряться. Все ведь произошло буквально у нас под носом. Хорошо, что с ней все в порядке. Не знаю, что со мной было бы, случись непоправимое
Шум и голоса на улице становятся громче. Кто-то кого-то зовет, слышен топот ног. В дверном проеме появляется побледневшее лицо Ангелины.
Вы должны это увидеть.
Не жду ничего хорошего и не хочу даже идти, но послушно плетусь следом, придерживая Димой. Чувствую на пальцах липкость, от чего становится ещё более мерзко. Непроизвольно держу руку на расстоянии. Стас замечает это и подает мне платок, только вот он не поможет. Тут нужен душ и железная мочалка.
Проходим через лагерь, который даже среди ночи мигает переливами многочисленных огоньков, и заходим через закулисный вход в главный шатер. Коридоры, уставленные рабочим инвентарем, выводят к главной цирковой арене, на которой собрался весь лагерь, рассыпавшийся полукругом и заворожено уставившийся наверх.
Тело немеет, едва и я поднимаю голову. На крепежных лентах, установленных специально для трюков гимнастов, висит тело Марины. Не просто виситподвешенное головой вниз, ему точно придавали определенную позу. Одна нога подвернута, за вторую обмотана крепкая лента, а руки соединены ладонями вверх и прижаты к груди.
Глаза закрытые, лицо отстраненное и умиротворенное. Всю верхнюю часть одежды залила кровь, но настил под ногами чистый. Убили не здесь, а вот подвесили специально. Новое сообщение. Для меня.
Сколько же это будет продолжаться,выдыхаю в ужасе, отводя глаза и сглатывая застрявший поперек глотки воздух. Смотрю на Еву.Понимаешь, что это значит?
Та кивает. Еще бы не понимала, это ведь одна из поз для тренировок. Только вчера моя строгая инструкторша заставляла меня вот так висеть. И это означает, что он видел. Он наблюдал. Более того, он был тут.
НЕПРОШЕНЫЕ ГОСТИ
Дима остается с ребятами, пытаясь спустить тело Марины, а Стас с Евой, не слушая пререканий, уводят меня обратно в трейлер. Да я почти и не сопротивляюсь, не до этого. Следующий час меня отпаивают крепким травяным чаем, который притащила Ангелина, и не выпускают ни на секунду из поля зрения.
По всей видимости, теперь мне светит круглосуточная охрана. Радоваться или нет? Не знаю. Я так устала. Хочу уже, чтобы все закончилось. А еще страшнее от мысли, что мой социопатичный преследователь и сейчас может находиться здесь.
Фенрир ведь оборотень, значит способен принимать любое обличье. Логично предположить, что именно так он и проник на закрытую территорию, но если он и до сих пор здесь, то кем тогда притворяется?
В лагере не досчитались лишь Гришы, но у него всегда были проблемы по полнолуниям. Никто сильно не удивлялся, если он пропадал на несколько суток и, отвоевав чью-нибудь берлогу в лесу, сворачивался калачиком, пережидая неприятный цикл.
Бессонная ночь, травы Ангелины и навалившиеся неприятностикомбо, блин. Уснула и не помню как, а проснулась, когда в незакрытые шторки лепил раздражающий яркий солнечный свет.
В трейлере никого. Омерзительного ошметка на столе тоже нет, как и записки. Если бы не вывернутый наизнанку рюкзакможно подумать, что это просто дурной сон. Но нет. Засохшая под ногтями кровь лишь лишнее доказательство.
С остервенением отмываю руки моющим средством для посуды, споласкиваю лицо ледяной водой и в ожидании худшего расклада, выхожу на улицу. На ступеньках складной лестницы сидит Дима. Уставший, измотанный, явно не спавший, в отличие от меня, и с заранее заготовленным кофе.
Доброе утро не утро, конечно, но неважно,протягивает чашку мне.Как спала?
Как на иголках,присаживаюсь рядом.Новости есть?
Пока нет. Но скоро будут и вряд ли хорошие. Эта скотина спутала нам все карты.
В каком смысле?
Убийство валькирии, произошедшее на нейтральной территории... Мало того, что она должна была стать свидетелем по делу Тамары, что только лишний раз переводит стрелки на тебя, так теперь еще асы могут взбрыкнуться по поводу альянса.
Но убита Марина моим оружием. Больше, чем уверена. Значит и вся вина ляжет на меня. Разве им стоит беспокоиться?
Не знаю увидим в ближайшее время. Но пока не смей и шагу ступить без нас куда-то, ясно? Стас, я, Ева даже в туалет в сопровождении. Поняла?
Хмыкаю в кружку.
Меня одну не отпускает мысль, что он может быть до сих пор здесь? И прячется под обликом кого-то из местных?
Именно поэтому: я, Стас и Ева. Как бы я не хотел, но доверять пока можно только нам.
То есть допускать мысль, что допустим тыэто он мы не будем?
Дима насмешливо вскидывает брови.
Тогда придется допустить и мысль, что всё, что вчера былоты делала не с тем, с кем думала
Бррр
Нет, лучше уж поверю, что тыэто ты.
Я на это очень надеюсь,добродушный толчок плечом.Когда всё закончится, согласен повторить. Как смотришь на это?
Задумчиво пожевываю губу и поднимаю на него глаза.
А зачем? Дальше что? Что мы будем делать?
Надо же! Только не говори, что ты задумалась о совместном будущем?
А что, не стоит?
Почему же не стоит. Очень даже
Очень даже?
И как ты себе это представляешь?
Нет, мне, правда, интересно. Потому что я лично слабо вижу развитие дальнейшего сюжета. Да, мне он небезразличен, глупо отрицать очевидное. Тем более, после вчерашнего. И, наверное, Дима мне даже нравится.
По крайней мере, давно меня так не колбасило рядом с мужчиной, да и сейчас хочется прижаться к нему и хоть на минутку ощутить себя беззащитной девочкой, ищущей поддержки. Да, точно нравится. Но говорить о чем-то большем ещё, конечно, рано. А вот что ему нужно Чего он ждет? Зачем ему я?
Дима словно улавливает мои сомнения и делает то, чего мне так хотелось: прижимает к себе, приобнимая за плечи.
Неужели в тебе, наконец, просыпается мягкая сторона? А я думал, ты кремень. Уж и не знал, с какой стороны подобраться.
Не знал, ага,утыкаюсь ему в шею, кайфуя от остаточного запаха одеколона.
Вообще-то, нет. К тебе не так просто подступиться, чтобы при этом не долбануться головой о железную стенку.
Для чего? Ты так и не ответил.
А непонятно?
Пока мне понятно только то, что все наше знакомство построено на вранье.
На легкой недосказанности. Так звучит лучше.
Пускай так, но суть та же.
Так давай опустим это и продолжим на чем остановились. Но уже на взаимном доверии.
Доверии?вскидываю заинтересованно голову и встречаюсь с пронзительным ярко-голубым взглядом.И только?
Не только. И на обоюдных симпатиях
Обоюдных?
По крайней мере, я на это надеюсь.
Театрально вздыхаю и закатываю глаза.
Понятно, ничего по существу мне не услышать, да?
Получаю в ответ смешок и теплый поцелуй.
Ждешь чистосердечных признаний?отвечают, не отрываясь от моих губ.Что я на тебя конкретно запал и тому подобное?
А что, это не так?
Так, да,в подтверждение очередной поцелуй, на этот раз более долгий и глубокий, прерванный легким покашливанием в стороне.
Стас. Суровый, спокойный и с как всегда ничего не выражающим безразличным лицом. С неохотой отлипаю от Димы.
Раз уж мы заговорили о довериине боишься оставлять меня с ним наедине?спрашиваю зачем-то я. И вот надо мне поднимать такую тему?
Удивительно, но вот как раз Дима проблемы никакой и не видит, что лишний раз заставляет меня облегченно выдохнуть.
А что, должен?меня задорно чмокают в нос и встают со ступеней.Если начинать дергаться по малейшей мелочи, о каком доверии можно говорить? Смена караула. Я пойду, немного посплю. С ног валюсь, если честно. Если что, зовите.
Провожаем его удаляющую спину, после чего Стас поворачивается ко мне с высокоподнятыми бровями и скрещенными на груди руками.
Так ты боишься оставаться со мной наедине?
Сердито хмурюсь. Вечно он всё коверкает.
Точно нет. Прости, если разочаровала.
О, не стоит,ехидство? Это ехидство же, да?Смотрю, голубки спелись?
Я же тебе уже говорилаженщины любят ушами. А холодных неприступных циников оставь для наивных дурочек, верящих, что любовь побеждает всё на свете. Даже человеческий эгоизм.
Не нужно, наверное, так грубить, но вырвалось непроизвольно. Я, в самом деле, не особо понимаю, как именно нам стоит общаться. И это нервирует. Ну переспали и переспали, дальше-то что?
Он же не влюблен в меня, не оказывает знаков внимания (да это и не в его натуре), хотя порой что-то такое проскальзывает но это уже скорее на уровне чистых инстинктов. Остаться друзьями? А так вообще можно? Да и нужны ли нам такие друзья, как мы? Черт его знает.
Стас даже не обиделся. Интересно, а он правда такой? Или это лишь защитный барьер подобно моему? Чтобы не подпускать кого-то слишком близко? А может, глубоко внутри скрывается мягкий и ранимый человек, которого нужно просто приласкать?
Проблема в том, что я поиском этой истины заниматься точно не хочу. Меня саму нужно долго и с усердием выковыривать из собственного панциря, Дима пока смог пробиться лишь через внешний потрескавшийся слой, так что простите подрабатывать внештатным психиатрам для Данилова старшего совсем не хочется. Но может, найдется тот, кто захочет взять на себя перевоспитание черствого сухаря?
Эгоизмэто ты про меня? Что ж, не самое плохое из того, что мне говорили, но на правду похоже,легкая улыбка Стаса дает надежду, что всё же у нас ещё есть шанс наладить контакты.
Хотя нет сначала нужно кое-что уточнить.
Скажи честно: кража шкатулки твоих рук дело?
Легкий кивок.
Нужно же было как-то к тебе подобраться. Заплатил человеку, надавил на другого. Ничего сложного.
Я так и думала. И все эти его разговоры о репутациипустой звук. Лишний повод держать меня поближе, чтобы присмотреться? Видимо, да. Ну а о дальнейшем развитии сюжета кто уж мог подумать Вышло как вышло.
А та вещица, что у тебя украдена? Тоже липа?
Нет, в самом деле, украдена. И вознаграждение всё еще в силе.
Ладно, её я найду. Но после. Когда закончим со всем этим Не знаешь, где Ева?
Не знаю. Где-то крутилась поблизости,заглянув мне за спину, Стас тут же меняется в лице.Плохо. Мы ждали их позже.
Оборачиваюсь на пятках. Хельста идет в окружении свиты: четыре валькирии (все как на подбор, разумеется, этакие модельные красотки) и несколько эйнхериев (красавцев-удальцов, собственно по другой схеме божественная генетика не работает). Странно, что нет замедленной съемки, потому что даже страх отступает перед красотой их сплоченной поступи.
Немногочисленный народ, разбросанный по поляне, подскакивает как ужаленный, и что больше всего меня удивляет, кидается к нам. Рази Стас уже задвинул меня себе за спину. Дваи труппа цирка Невиданных Чудеc окружает нас в угрожающе-атакующей позе, как бы защищая от прибывших. Кто бы знал, что та же Ангелина может так резко перемениться в лице? И где привычная улыбчивая феечка? Сейчас она походила на ту самую мстительную нечисть, что я так часто встречала по роду службы.
А приветливый пухлый стилист с женскими замашками, обтатуированный от шеи до ног, зато с забавно выбритой копной светлых волос? Злобный джин во всем проявлении. Братья сильфы, готовые в любую секунду накинуться на гостей
Такого сгустка агрессии, исходящего в сторону пришедших, я от них ещё не видела. Да уж, а меня они, правда, приняли со всем радушием. Да и сейчас закрывают собой. Как тогда сказала Англина? Мы своих не бросаем. Кто бы мог подумать
Хельста тоже замечает необычное поведение, но виду не подает. Лишь светлая бровь едва уловимо вздрагивает. Кажется, кроме меня этого никто и не заметил. Что-что, а эта женщина всегда умела держать себя в руках.
Мы пришли за телом,обращается к Стасу, хотя в таком плотном кольце получается, что ко всем разом.
Тот согласно кивает, и знаком передав меня на попечение Васе, выходит из собравшегося круга. Мгновение и я уже полностью заслонена огромной спиной тяжелоатлета. Ничего не вижу, кроме его вздувшихся мышц.
Я отведу вас,слышу голос Данилова старшего.
А ещё я хочу поговорить с Рангрид,продолжает предводительница валькирий.
А вот это вряд ли.
Может, она сама решит? Обещаю: просто поговорить. Мы хорошо помним о соглашении и не совершим необдуманных действий. Пока что хотя смерть Гунн может все и осложнить.
Ее убили нездешние, и вы это знаете.
Но тело обнаружено здесь, а подтверждений обратного лично я пока не вижу. Так как? Мне дозволят аудиенцию с бывшей подопечной?
С трудом выбираюсь из-за необъятной спины Васька. Такую и за сутки не обойдешь.
Позволят. Я тоже хочу поговорить.
Хельста одобрительно кивает.
Прекрасно.
Уже направляемся с ней в сторону шатра, как из-за угла появляется Дима с одним из гномов-карликов. Чуть сонный и явно только-только прилегший поспать после долгой ночи, но подорванный с постели.
Что происходит?надо же, никогда не слышала у него такого тона.
Моя бывшая начальница едва сдерживает усмешку.
Ничего. Мы идем кое-что обсудить. Наедине.
Только в присутствии меня.
Успокаивающе касаюсь его плеча.
Все нормально. Жди здесь.
Нет.
Какой упертый.
Жди здесь,понимаю, что нужно быть как-то мягче и добавляю.Пожалуйста.
Что ему остается? Вижу, как Диме не нравится эта затея, но он согласно кивает. Однако поражение принимать не собирается и, проводив нас в шатер, замирает за плотными шторами молчаливым стражем. Что ж, если мне и нужны были доказательства его искренности, то вот же они. Достаточно поступков, а большего и не надо.
Заходим с Хельстой на цирковую арену, непривычно пустую и обезличенную. Обычно тут в такое время суток все заняты отработкой номеров, а на выходных манеж и вовсе кишит народом, собравшимся на представление. Я присутствовала на нем однажды, и это было здорово.
Невольно поднимаю глаза наверх, туда, где ещё ночью была подвешена Марина. Сейчас там чисто и нет и следа её присутствия, но всё равно как-то не по себе. Присаживаемся на первые ряды разбитых амфитеатром ступенчатых скамеек.
Её нашли здесь, верно?Хельста заметила моё смятение? Или ей уже доложили обо всем ушлые информаторы?
Да.
Тамара, теперь Марина
Их убила не я.
Улики говорят об обратном. Нисколько не удивлюсь, если подтвердится, что и Марина убита твоим копьем.
Я почему-то тоже в этом не сомневаюсь.
Если кто-то так старается выставить виноватой тебя, то почему? Почему ты?
Спросите у него сами,бросаю на нее холодный взгляд.Вы ведь даже догадываетесь, кто это. Однако почему-то ничего не предпринимаете.
Рангрид, ты уже однажды запятнала себя. Ничего удивительного, что у совета есть повод сомневаться.
Разумеется. Это ведь так удобно, верно? Скинуть убийства на ту, что уже однажды себя очернила. Зачем вдаваться в проблемы морали и правды? Можно ведь просто закрыть глаза и сделать вид, что так и надо.
Твоя вера в наши убеждения меня сильно печалит.
К счастью, мне давно уже плевать на ваши убеждения.
Может, именно того и добивается этот некий неизвестный? Может, как раз и хочет, чтобы ты окончательно отвернулась от своей семьи?
А разве она не отвернулась от меня несколько столетий назад?
Тебе даровали жизнь после того как ты покаялась в убийстве кровной сестры. Дали свободу. Ты это считаешь предательством? Что же мы должны были делать? Сделать вид, что ничего не случилось?
Ну, тут она, конечно, права. За мной оставили не так уж и мало. Жизнь и свободу.
Докопаться до правды. Вот что вы должны были сделать.
Для того и выбрано именно это наказание. Чтобы у нас было время узнать истину.
Желчь лезла непроизвольно.
Ну и что? Узнали?
Поверь, тогда бы ты первая была в курсе.
Тоже верно. Тут возможны два исхода: восстановление по службе или же беспробудный сон, которым карают особо провинившихся. А раз меня не трогали, значит, ничего и не решили Или попросту забили на дела минувших дней. А тут опять сноваздорова. Старые грабли на новый лад, да ещё и с изысканной толикой извращенности.
Устало потираю лицо.
И что теперь меня ждет?
Если не появится веских опровержений, ничего хорошего. Большая часть совета настроена предельно категорично и считает, что твое место под замком. Так что если подобное произойдет снова, установленное в этом районе соглашение может перестать быть помехой. За тобой придут.
Конечно, придут,что я еще могу сказать. Долбанный социопат! Чтоб ты провалился.
Если не хочешь усугублять положение друзейтебе стоит сдаться или жеХельста поднялась с места.Отыщи доказательства. Предельно веские. Те, в которых невозможно усомниться. В крайнем случае, всегда остается самый низкий, но действенный способ избежать наказаниябежать.
Мне показалось, или она сказала это как-то по-особенному? Слишком лично что ли С подозрением смотрю на коротко стриженную светловолосую женщину.
Бежать?
Поступок не столько достойный, сколько способный сохранить жизнь. Но все же советую найти подтверждение своей невиновности. Этот вариант мне больше по душе. Я как раз собиралась занять людей чем-то более важным, чем поимкой сбежавшей подозреваемой. Думаю, с сегодняшнего дня они не будут столь ретиво отслеживать твои перемещения.
Нет, ну точно же. Она что предлагает мне сбежать? Сбежать? Это вообще позволено по уставу? Качаю головой, не веря тому, от КОГО я это слышу. А я-то всегда считала Хельсту этакой железной леди, не знающей в принципе, что существует такое понятие, как неповиновение приказам.
Нет, убегать я не собираюсь. Жить в оглядке? Я и так делаю это последние два века. Устала, уж извините.
Кажется, на лице предводительницы валькирий промелькнуло облегчение. Хотя, может, это просто отблески подсветки.
Рада это слышать. Надеюсь, истина восторжествует, и в следующий раз мы будем беседовать уже совсем по другому поводу. Идем, а то как бы твои защитники не перегрызли мою команду.
Нет, труппа цирка, по счастью, никого не покусала, хотя судя по низкому старту, готова была начать месиво в любой момент. Выходим на улицу, подобрав попутно не шелохнувшегося с места Диму, и выходим на улицу.
Две противоборствующие молчаливые армии. Первая, замершая истуканами и с неприкрытой враждой глядящая на соперников, напоминала салат ассорти. Такие разные, немного смешные, но опасные и устрашающие одновременно. В который раз цирк Невиданных Чудес удивляет меня этой своей сплоченностью.
Вторые же горделивые, полные самообладания и (уж простите за тавтологию) божественно прекрасные. Валькирии застыли подобно греческим изваяниям. В руках отблескивающие копья. Волосы и концы длинных туник колышутся на ветру. Идеальные черта лица и отточенная долгими тренировками осанка.