Песнь Серебряного моря - Надежда Александровна Черпинская 4 стр.

Лонгир уже было пошёл к своим воинам, но обернулся:

 Королева Мара, если это не тайна, то куда мы поедем потом?

 Возможно, в Мангар,  помолчав, ответила та.  Всё будет зависеть от того, что я узнаю в Элтлантисе. Пока пути мои мне неведомы. Счастливой тебе дороги, Лонгир!

 И Вам удачи, моя королева!

2) Князь эльфов

Вечер, столь же хмурый, как и прошедший день, лениво наползал на Северный лес, а конца края зарослям тальника и ольхи всё не было видно. Звонкий Ивовый ручей, который раньше определял чёткую границу Эльфийской Долины, с годами превратился в обширное болото, заросшие ракитником. Найти здесь какую-либо тропу представлялось совершенно невозможным. Последние комары озлобленно гудели в воздухе и кусались хуже цепных псов. В зарослях камыша на разные голоса истошно орали болотные птицы.

В вечернем сумраке белые лошади путников сияли как заснеженное поле под зимним солнцем. Эллил ушла задней ногой в какую-то яму, вода громко хлюпнула, лошадь нервно взбрыкнула и выбралась на твёрдую почву.

 Тише, Звёздочка!  успокоил её Литей, переводя эльфийскую кличку на более понятную ему.  Ступай за своей мамашей! И мы спокойно выберемся отсюда.

Литей понимал, что, будучи сопровождающим и защитником королевы Мары, он должен был ехать впереди. Но, во-первых, Алана  горделивая эльфийская кобылица  никогда бы не пропустила вперёд свою дочурку Эллил, во-вторых, юный Орлёнок из Даргкара никогда не бывал прежде на болотах и не имел ни малейшего представления о том, как выбрать путь в этом грязном, дремучем бездорожье.

 Королева Мара, где же это Княжество эльфов?!  не выдержав, спросил парень.

 Когда приедем, сам поймёшь,  не оборачиваясь, ответила та.

И он понял У него дыханье перехватило, когда болото вдруг оборвалось, неожиданно и резко, словно кто-то мечом отсек. И глазам предстал неописуемо красивый, сияющий, зелёный (это в начале-то октября!) лес. Окутанный серебряным туманом, он казался грёзой, сном, миражом; вот-вот дунет ветер, и всё исчезнет, растает навек Но сказка не таяла, и Литей понял, что легенда о вечном лете в Элтлантисе, никакой не миф, а самая настоящая, хоть и необъяснимая реальность.

 Как же так!  только и сумел проронить он.

Мара улыбнулась благосклонно и чуть покровительственно.

 Магия, миэ белаэ ланхо, это магия! У эльфов свои отношения с законами мироздания. Мне тоже многое из этого неясно, ведь я всё же человек, хоть и бессмертна, и исцелять умею. Элдинэ  как они сами себя называют  черпают силы из гармонии мира, из всего, что их окружает, из собственной души, из любви. В этом их сила, ибо они едины с миром. Они отдают миру свою любовь, а он даёт им всё, что они желают. Это и есть настоящее волшебство! Раньше я удивлялась, откуда у них и одежды, и пища, и всё, что необходимо для жизни, и даже их удивительное серебряное оружие, ведь в Элтлантисе нет ни мастерских, ни кузниц, ничего, что есть в людских городах. А потом поняла, что это тоже магия. Свои мерцающие наряды эльфы ткут из лунных лучей, света звёзд, паутины и тумана. Мечи куёт земля в своих недрах. Лес одаривает пищей. Каждый зверь, птица, дерево им друг. Нам не понять этого! Это слишком просто для людей, чтобы можно было поверить. Мы привыкли сами создавать всё, что нам нужно, бороться за каждую мелочь в жизни. И ни один человек не способен понять природу магии, природу истинного чуда: когда можно получить всё из ничего, просто пожелав это!

Литей молчал: в самом деле, сложно понять это. Он любил Лейндейл всей душой, но что значит быть единым целым с камнями, с землёй, с небом Нет, это было непонятно для него!

А королева Мара вдруг, вскинув руки, воскликнула громко:

 Здравствуй, земля Элтлантиса! Адо, Эрсель, кендо фли тия анко!

И лес неожиданно загудел, будто ожил: листва затрепетала, зашелестела, ветви склонились к земле, ветер коснулся трав, и словно шёпот долетел:

 Кларизанно, риа Эрсель!

Потом всё снова затихло. И дальше Литей, зачарованный красотой и случившимся чудом, ехал молча, только глядел во все глаза по сторонам, не скрывая восхищения.

Тень, мелькнувшая средь серебряной листвы неизвестного кустарника, вряд ли привлекла бы его внимание, если бы не заговорила вдруг:

 Доброго пути в добрый час!  сказала она, и вдруг превратилась в высокого темноволосого эльфа в зелёной рубахе.

Мара остановила Алану, улыбнулась радужно:

 Фангир, здравствуй, старый друг! Вот так встреча!

 Здравствуй, Эрсель! Давненько тебя не было, даже по эльфийским срокам давненько. Не думал, что встречу тебя сегодня,  отвечал на приветствие эльф, который казался лишь года на три старше королевы.

 И я не ожидала, что встречу тебя!  усмехнулась Мара.  Признаться, я считала, что ты давно уже отправился в Благословенный Край вслед за сыном.

 Я за Море не тороплюсь, королева Мара,  насмешливо ответил тот.  Я всегда считал, что Орен с Лиадран поспешили. За Море всегда успеешь, а оттуда вот не воротишься! Так я говорю, а, Эрсель?!

 Да, с тобой не поспоришь! Да только многие этого не понимают,  молвила Мара Джалина.  Радостно мне видеть знакомые, дорогие лица! Радостно, что ты меня встречаешь, да почти у самой границы!

 А как иначе! Увидел твою Алану, и тут же поспешил навстречу, дабы поприветствовать высокую гостью и препроводить в Белый Дворец. А Гларистара послал к Великому князю, предупредить о твоём приезде.

 Значит, в Элтлантисе по-прежнему нет гонца лучше Гларистара?  улыбнулась Мара.

 Ног быстрее, чем у него не найти!  согласился Фангир и добавил:  Если бы ещё ум за ними поспевал! Мы ведь по старинке, пешком ходим, а те лошади, что ещё не ускакали за Море вслед за ушедшими, преспокойно бродят по лесу.

Литей слушал его в изумлении. Он знал, что по преданию эльфы, тая, уплывают за Море на призрачной белой ладье, но ему было сложно представить, что они и лошадей забирают с собой на корабль.

Фангир меж тем продолжал:

 Я вот гляжу, вы-то без лошадок никак. Что это за новая красавица объявилась? Сияет, как звёздочка! Я её прежде не видел.

 Это и есть звёздочка, её зовут Эллил,  ответила Мара,  а Алана и Элилейн  её счастливые родители.

Литей нахмурился. Он вежливо молчал, однако ему совсем не нравилось то, что он значил для эльфа меньше, чем лошадь. Но как раз тут Фангир им, наконец, поинтересовался:

 Гляжу, рыцарь с тобой тоже новый, королева Мара? На кого ты сменила своего верного Джастина?

 Это и вправду рыцарь,  с улыбкой молвила Мара Джалина,  истинный рыцарь, правда, пока ещё очень юный. Это мой воспитанник, принц Дарген Литей из Даргкара, будущий правитель Брелистона, если будет угодно Творцу и Небесам!

Юноша степенно поклонился эльфу, но тот только усмехнулся:

 Да, подрос мальчишка! Когда я его видел последний раз, он не то что в седле сидеть, ходить толком ещё не умел, а теперь подрос Ладно, заболтался я! В путь пора. Великий князь ждёт, да и вам поскорее ехать надо. Что стряслось то, Эрсель?  спросил эльф совсем уже по-простецки, скосив взгляд на кровоточащие плечо Мары.

Вообще, этот Фангир здорово отличался от знакомых эльфов Литея: он был прост и открыт, как деревенский сказочник, и говорил совсем как человек, причём не из знати, а из простого люда.

В ответ на его вопрос Мара сделала неопределённый жест и ответила уклончиво:

 Да, так! Ерунда! Стрела прилетела

 Да уж, действительно ерунда!  заворчал Фангир  Если королеву Мару на дорогах Лейндейла не хлебом-солью, а стрелами приветствуют, то иначе как ерундой и бессмыслицей это не назовёшь! Ладно, в добрый путь, госпожа!

И он бодро зашагал вперёд по тропе, следом двинулась королева.

 За мной, мой мальчик! Скоро будем в Городе-Зелёных-Шатров,  пообещала она.

Литей слегка пришпорил Эллил, чтобы та нагнала его госпожу.

 Фангир, а всё ли хорошо в Элтлантисе?  спросила заботливо Мара.

 Может ли всё быть хорошо?  не оборачиваясь, ответил Фангир вопросом на вопрос и добавил:  Всё как обычно. В тёмные времена всё хорошо быть не может! Эльфы уходят, уходят добровольно, отчаиваясь, уставшие ждать перемен. Надежда их иссякла. Нас осталось чуть больше сотни, не считая западных собратьев, а от них вот уже который месяц вовсе нет вестей. Дети не рождаются. Княжна Экталана была последним ребёнком, родившимся в Элтлантисе. Вот так и живём: все уходят, никто не рождается, лес пустеет, Великий князь тоскует, не зная, чем помочь своему народу, княжна Экталана льёт слёзы и сыплет страшными пророчествами о грядущем ужасе. Все мы ждём чуда, но его нет. Ну, а в остальном всё хорошо! Очень хорошо!

Гостей встречали торжественно. Несмотря на поздний вечер и сгустившиеся сумерки, едва путники в сопровождении Фангира достигли Города-Зелёных-Шатров, навстречу им высыпали многочисленные, похожие на светлые тени, обитатели Элтлантиса.

 Королева Мара!  провозгласил один их них, с глазами такими ярко-голубыми, что они сияли даже во мраке вечернего леса.

Литей видел, как приветственно улыбались встречавшие их эльфы, некоторые слегка кивали и даже кланялись, без намёка на издёвку, но с почтением и уважением. И Литей был горд, горд за свою королеву, ибо он понимал, что не каждого гостя встречают здесь так! Дарген Литей знал, что истинному рыцарю и официальному сопровождающему Её Величества следует вести себя подобающим образом и сохранять серьёзность, но всё вокруг вызывало в душе его такое удивительное чувство восхищения, что лицо юноши прямо-таки светилось чисто детским щенячьим восторгом, отчего приобретало несколько глуповатое выражение. Литей никогда не видел ничего похожего на эльфийский город, на цветы, сияющие, как фонари, на золотые и серебряные деревья! Рядом со своей королевой, царственной, спокойной и прекрасной, он ощущал себя наивным мальчишкой. Особенно под взглядами эльфов  таинственными, туманными взглядами, где, вопреки слухам, не было места презрению, высокомерию и страху, лишь теплота, и свет, и мудрость. Отчего-то вспомнилось, как в детстве, мечтая стать настоящим воином, Литей прокрадывался в зал, где собирались взрослые: король Киралейн, князь Лиарин, Лонгир, и рыцари, и гости короля, а иногда и весёлый балагур  заезжий рыцарь Джастин из Дримана. Они говорили о чём-то своём, а он сидел где-нибудь в уголке, жадно ловил каждое слово, каждую шутку, каждый звук. Они не бранили его, не гнали прочь, а лишь улыбались умилённо и чуть насмешливо, да иногда, взъерошив непокорный чёрный шёлк детских волос, спрашивали: «Ну что, орлёнок, ещё не расправил свои крылья?  и добавляли по-взрослому снисходительно:  Славный мальчик! И воин из тебя вырастет славный!» И тогда Литей понимал, что они и есть настоящие воины, правители, герои, а он лишь малыш, украдкой вторгшийся в их взрослый мир.

Вот и сейчас под внимательными и дружелюбными взглядами эльфов, он меж тем чувствовал себя ребёнком, непрошено вошедшим в запретный мир.

Белый Дворец возник внезапно и поразил окончательно уже и без того взволнованное сердце юноши. Он сиял в полумраке вечера, как далёкая звезда, как луна в небе. Взметнулись ввысь дивные хрупкие шпили, подобные изрезанному солнцем кристаллу льда. «Магия!  так сказала госпожа Мара.  Магия мира создаёт всё необходимое эльфам». Да, иначе и быть не могло! Только с помощью волшебства, но не рук человеческих, можно было возвести столь изящное, ажурное, почти нереальное сооружение. Там, на площадке у Белого Дворца, тоже стояли в ожидании эльфы.

Литей узнал его сразу Наверное, он когда-то видел его, когда-то, в далёком детстве Но оно прошло бесследно, забылось как старый сон. Если уж Литей не помнил даже своих родителей, как мог он вспомнить Элтлантис и князя эльфов. Нет, конечно, он не помнил и не знал, как должен выглядеть правитель эльфов. И всё же он сразу узнал его, мгновенно выделил среди других, столь же лучезарных, высоких и вечно юных. И от него вдруг повеяло чем-то знакомым, родным

Он был выше других  Великий князь Эктавиан: белокурая его голова возвышалась над остальными; длинные белоснежные волосы собраны в хвост (длинные волосы  дань эльфийской традиции и моде); серебряный обруч держал их в повиновении; серый плащ, переливчатый и мерцающий, как волшебные туманы Элтлантиса; остальная одежда белоснежная, как шкура Аланы; и глаза (вот что потрясало больше всего!), серые, сияющие, как звёзды, заглядывающие прямо в душу, такие странные глаза: в них была мудрость, неземная мудрость, мудрость времён, небес, земли  мудрость старца, которая никак не вязалась с юным прекрасным лицом. А ещё печаль  холодная печаль, которую Литей никогда не видел в глазах знакомых ему эльфов: короля, князя Лиарина или королевы Мары.

Фангир, шествовавший впереди гостей, изящно скользнул в сторону. И лошади остановились как вкопанные, а потом, к великому удивлению Литея, трижды кивнули белоснежными головами, словно приветствуя владыку эльфов. Королева ловко спрыгнула на землю, следом за ней спустился Литей. Он не посмел в данной ситуации предложить королеве руку или помочь, ибо так или иначе это была встреча двух великих правителей, а политика  штука тонкая. Королева приблизилась, и эльфийский князь шагнул ей навстречу. Два силуэта в серебристо-серых плащах, мерцающие в вечернем сумраке леса. Лица их были серьёзны.

 Кларизанно, Тланти Эктавиан! Кендо фли тия Ринай Киралейн, эко Риа Мара Джалина Вильсения, Книзо Лиарин! Алгиардо Лейндейл айнделло Элтлантис!

Проявляя уважение к хозяевам этой земли, королева приветствовала владыку по-эльфийски. И тогда заговорил князь Лицо его по-прежнему оставалось беспристрастным, а голос был тих, как сама лесная тишина, но грозен, как рокот моря, и, в то же время, нежен, как первые утренние лучи солнца. Чтя традицию, он говорил на языке Лейндейла  языке людей:

 С добрыми словами и добрым сердцем ты вошла в мой дом, королева Мара! Я и мой народ приветствуем тебя и шлём ответный поклон королю и князю Лиарину! Да будет благоволение Элтлантиса навсегда с тобой и твоей землёй!

Ещё минуту правители глядели друг на друга серьёзно и даже несколько высокомерно. Потом вдруг неожиданно рассмеялись легко, радостно, как-то по-детски чисто.

Литей шагнул ближе, решив, что теперь его очередь приветствовать владыку эльфов. Но о нём пока никто не вспоминал. Потому что великий и гордый эльфийский правитель совсем по-простому, даже несколько фамильярно, заключил у всех на виду в свои объятья высокую гостью из Лейндейла. А та и не думала возражать, лишь рассмеялась ещё громче. И Литей подумал, что давно она не смеялась так искренне и беззаботно.

 Клари, Эрсель!  с улыбкой молвил эльфийский князь.

 Рада тебя видеть, Экти!  отвечала Мара.  Ну-ка полегче! Моё плечо нуждается в штопке!

Эктавиан сразу помрачнел:

 Я вижу! Что произошло?

 Не стоит беспокоиться,  отмахнулась королева Мара,  случайная стрела Я думаю, твои руки излечат меня без особого труда. Так что не стоит даже говорить об этом!

 Нет уж, стоит!  гневный голос владыки эльфов зазвучал громче.  Ничто не бывает случайным. Стрела свою цель всегда знает! И я знаю, что было её целью

Он коснулся зелёного камня на груди Мары.

 Вот это!  добавил он.  Вот её цель!

Неприятное чувство всколыхнулось внутри у Литея, у самого сердца  слишком уж много позволял себе этот эльфийский князь. Литей боготворил свою королеву! Все её почитали, а тут вдруг всё иначе! Он был чужим  этот эльф. Пусть высокорождённым и великим, но чужим! Как смел он так запросто говорить королеве Маре: «ты!» и обнимать её у всех на виду, словно он её муж или друг, и Литей поджал губы, чувствуя нарастающий гнев.

 Ты придаёшь этому слишком большое значение,  спокойно молвила Мара Джалина.

 Это ты относишься к произошедшему слишком легкомысленно  не отступал Эктавиан, рука его по-прежнему лежала на камне Мары.  Это не просто дешёвая побрякушка, из тех, которыми торгуют купцы на ярмарках. Это эльфийское сердце! Это символ нашего бессмертия, нашего величия! И стрела, метила в него. Кто-то хотел убить тебя, потому что принял за эльфа!