Он вспомнил себя в Академии. Картина пронеслась перед глазами судорожным вихрем:
Орин, ты уже выучил формулу защиты от стихий второго ряда?
Ой, Магистр Торвус! То есть да!
Ты мелкий, ничтожный карлик. Хоть на что-то способен кроме чистки сортиров и подглядыванием за купающимися человеческими девушками???
Простите, Магистр.
Повторяй за мной, кусок дерьма: «Я бездарный карлик. Если буду вкалывать как хромл, то заслужу право драить сортиры вместе с людьми!»
Я он стиснул зубы. Вы слишком жестоки. Магистр. Простите, но
Ах, слишком? мужчина приподнял бровь. В следующую секунду юный Орин впечатался в стену, действительно напомнив прилипшую к ней коровью лепёшку. Магистр ударил его Воздушной Спиралью так, что хрустнули кости. Ещё чуть сильнее и карлик распрощался бы с жизнью, но Наставник этого не хотел. Лишь немного покалечить. Запомни раз и навсегда, ничтожество. Запомни, пока я не поменял настроение и не вышвырнул тебя из Академии, как семерых представителей твоего никчёмного карликового отродья из клана Син. Если ты, недомерок, не в состоянии выучить даже простейшую защиту второго ряда, то тебя размажет по лесу любой тупоголовый ученик боевого клерика. Не говоря уже о магических существах, бедный малыш Ори да, таких, как Высшие острозубы, дикие змеекрылы и других, более опасных, которые разорвут тебя на части и выпьют жалкую душу, пока ты будешь вспоминать бестолковой головой невероятно сложные формулы.
Ты меня понял, недомерок?
Да-а-х-х, прохрипел карлик, склоняясь в почтительном поклоне, чтобы Магистр не заметил, как гневно сверкнули его глаза.
Оринферт судорожно схватился за посох, пытаясь вспомнить хоть какую-то действенную защитную формулу, но разум отказывался повиноваться. Неужели Наставник оказался прав, и он погибнет из-за такой глупейшей оплошности?
Золотистые создания около минуты пристально разглядывали уцелевшего, а затем три крошечные змейки взвились в воздух, словно сверкающие стрелы и метнулись к обречённому карлику быстрее, чем он успел взмахнуть посохом.
Оринферт открыл глаза и удивился той лёгкости, которая переполняла его. Вопреки ожиданиям, карлик без труда поднялся. Клянусь кланом Син, его оставили в живых! Интересно, что бы на это сказал вредный пердун Торвус?
Он оглядел поляну, которая стала напоминать уголок какого-то жутковатого ледяного царства: трава походила на странные растущие вверх сосульки, а деревья оказались скованными серебристой бронёй.
Труп лиорга казался ещё больше лёд придавал ему неповторимую исполинскую сущность, от одного взгляда на которую бросало в дрожь. Послышался треск, изо лба поверженного гиганта показалась уже знакомая золотистая змейка, она посмотрела на карлика алыми глазами и юркнула обратно.
Они заморозили Льва Хаоса, чтобы жить внутри? Этого не может быть! Но зачем? Кому понадобилась такая жуткая статуя?
Ори ещё раз оглядел поляну, заметив оторванную руку одного из стражников, замороженную в куске льда. Голова рыжего силача валялась рядом синяя, с выпученными глазами и лицом, застывшим в перекошенной гримасе ужаса.
О, наконец-то. Людишки получили по заслугам. Жестоко и справедливо. Но почему-то сейчас это совершенно не радовало карлика. Жаль, что среди них не оказалось самодура Торвуса, это подняло бы настроение.
Так. А теперь соберёмся с мыслями. Зачем Некто уничтожил отряд, дав убежать капитану с этим пустозвоном Дирни, когда их можно было прикончить на месте?
Возможно, Некто решил, что беглецы ничтожная жертва.
Возможно, Некто захотел поднять ставки в замечательной морозильной игре.
Возможно, Некто оставил его, Оринферта в живых именно для этой игры.
Такая мысль сначала понравилась карлику, всегда считавшему себя особенным. Исключительным. Мечтающим прорваться к славе и почестям по тропинкам из трупов врагов и бывших друзей. Оринферту Таинственному. Оринферту Загадочному. Оринферту Не-по-вто-ри-мо-му!
Но затем он испугался, в глубине души почувствовав, как завозился ядовитый червь страха имея такую силу, какой обладали эти юркие золотистые существа, не нужно прибегать к услугам помощников.
Мысли карлика стали тонуть в вопросах и противоречиях, пока он выбирался из леса. Чем дольше он брёл, тем мрачнее становилось у него на душе.
А что если он остался жив благодаря чистой случайности? Древние легенды про Избранных всегда нравились ему, ведь на место любого из великих героев всегда было приятно поставить себя но начитанный Ори знал, что во всех легендах Сущность всегда требовала выполнения своей воли, что никак не вписывалось в планы карлика.
Он не заметил, как забрёл в какую-то чащу, где даже корни некоторых деревьев поднимались гораздо выше его роста.
В темноте сверкнули хищным пламенем чьи-то глаза, Оринферт вздрогнул и отшатнулся, но споткнулся о торчащий из земли корень и упал, выронив посох.
Лохматые, всклокоченные, к нему стали медленно приближаться острозубы, сверкая плотоядными ухмылками.
Глава 5. Старый знакомый
«Память самый страшный палач»
«Жестокая ирония в том, что больше всего
смерти боятся палачи и садисты, я не раз видел, как они
в ужасе пытались вымолить себе прощение на коленях чтобы избежать виселицы»
Сегодня сон повторился, преследуя, словно яростный фантом боли и отчаяния. Он душил паутиной воспоминаний и ранил ощущением ничтожности.
Почему нельзя остановить это? Почему??? Это напоминало бесконечное мучение, которое растягивалось и сдавливало нервы в комок.
Наместник снова стоял на Арене, а толпа смотрела на него в искажённых следами пожара лицах людей мужчина с ужасом узнавал тех, кто погиб в деревне по его приказу. И теперь они вернулись, чтобы мучить его, произнося страшные слова беззвучными обожжёнными губами.
Остановите! Прошу, остановите их!
Пусть замолчат! Замолчат навсегда! Они все мертвы и не смеют являться ко мне! Не смеют!
Странно, ведь раньше Холлинг не жаловался на нервы, ему не снились мучительные сны даже после исключительных заданий короля Эйриха, а потом и самого Императора Ахава, от которых в больницу «Семи Мучеников» угодили бы даже самые беспринципные палачи. Тогда что изменилось? Кто заставляет его сейчас возвращаться в прошлое?
Рука непроизвольно потянулась к Осколку на груди, но сердце сдавило такой резкой болью, что мужчина едва мог дышать во сне. Найденное в деревенском лесу сокровище Просветлённых мигнуло изумрудным огнём, затем погасло, напоследок озарив яркими искрами тревожную ночь.
Люди молчали. Но их взгляды, полные презрения и боли ранили сильнее любых стрел, а пальцы, указывающие на Холлинга, били злее самых острых мечей.
Останови-ии-те-е-е! Их!
Ворота медленно открывались, впуская чудовищного двуглавого ирра. Тварь с холодной яростью посмотрела на Наместника, готовясь к прыжку. Чудовищные когти зверя напоминали жуткие серповидные лезвия, способные разорвать одним ударом.
Останови-ите-е-е-е-е!!! Пожалуйста! Просветлённые, если вы слышите меня, помогите, молю вас!
На фоне огромной Арены Холлинг чувствовал себя ничтожным червяком, дрожащим от осознания собственной жалкой участи. Зрители-призраки в немом восторге наблюдали за ним, протягивая искалеченные руки, похожие на лохмотья мяса и костей.
Наместник почувствовал, что задыхается: в горло словно влили раскалённый свинец.
Прошу, остановите их, остановите!
На изящных статуях крылатых существ, стоящих вокруг Арены, собирались вороны. Птицы казались огромными, но ужасало не это.
У них оказались человеческие лица, напоминающие детские, а клювы большие, изогнутые с них на песок капала кровь, оставляя шевелящиеся алые узоры. Птицы жадно зыркали нахальными глазами и ухмылялись, разевая клювы.
Да остановите же их наконец!!! Наместник хотел закричать, но лишь задохнулся болью.
Зверь готовился к прыжку, желая подольше продлить агонию Холлинга, впитать его муки, насладиться страхом, каждой дрожащей струной натянутых нервов.
Кровавые узоры на песке стали оживать, из них к Наместнику потянулись длинные пальцы, напоминающие почему-то паучью сеть.
Ирр зарычал и, ударил хвостом, продолжая мучительную игру.
Но тут пронзительный крик девочки разорвал тишину. Наместник не видел лица, но был уверен, что узнал её. Неужели та самая рыжеволосая девчушка, которая бросилась заступаться за связанного клерика? Если бы он, Холлинг, мог сейчас вернуться назад, то отдал совсем другой приказ.
Наместник заметил, что она почему-то не выглядела раненой или обожжённой, как остальные дети и взрослые из-за неё картина выглядела совсем жуткой, контрастной. Словно кто-то специально поставил её для того, чтобы Наместник увидел и понял, что натворил.
Зверь блеснул кинжальными клыками и, оттолкнувшись мощными лапами, прыгнул. Вороны ринулись и стали кружить над головой мужчины, оглушительно каркая. С их фантастических клювов дождём закапала кровь на лицо Холлинга.
Казалось, толпа призраков получала зрелище как плату за все мучения, которые пришлось перенести невинным людям.
Мужчина вскрикнул, судорожно глотая ртом воздух, когда чёрные когти твари впились в его беззащитное тело. Раздался леденящий душу хохот, словно намекая о возможном продолжении следующей ночью.
Сон вновь убежал от него, оставив наедине с главным врагом самим собой. Последние дни Наместник жил как в бреду, переживая один и тот же кошмар.
По какой-то злой иронии замок, подаренный Императором за доблестную службу, находился недалеко от того места, где сгорела целая деревня. По ночам Наместник выходил на балкон и смотрел вдаль, видя лишь мрачные очертания огромной чаши новой Арены, построенной невероятно быстро с помощью магии карликов и весьма специфических приёмов Ордена Инквизиции на месте когда-то уютной деревушки.
В темноте Арена напоминала гигантский жертвенник, и Холлинг почему-то никак не мог отделаться от этой мысли. От размышлений его прервал едва слышный звук чьих-то лёгких шагов.
***
Четыре ищейки взлетели, зависнув крылатыми тенями под самым потолком из золотистой мозаики, демонстрирующей битвы древних королей. Из пастей существ ударили фиолетовые огни, они закружились, постепенно соединяясь в нечёткую картину. Через пару секунд изображение стало более ясным.
Высокий парень с серебристым клинком карабкался по Холму, отбиваясь от стражников.
А он хорош! усмехнулся Император Ахав. Я бы не прочь взять его в личную гвардию. Моим мясникам не помешает хорошая встряска. Они стали слишком самоуверенными.
Ваше Величество изволит восторгаться такими претенциозно-вычурными приёмами? рыцарь в тёмно-синем плаще с огромным василиском поморщился. Да любой Охотник сделает из него фарш!
Смотри внимательно, самодовольная дубина! Что ты скажешь после этого? рявкнул Ахав, моментально потеряв спокойствие. Затем погладил лежащего у ног ирра. Животное заурчало, словно хотело сказать: «одно слово, хозяин я выцарапаю этому ублюдку глаза!»
Картинка стала ярче, действие ожило. Когда парень расправился с Охотником, рыцарь скрипнул зубами. В глазах сверкнула ненависть.
Если не ошибаюсь, твоя разведка докладывала, что Орден Мерцающих больше не существует? Ахав скрестил руки на груди, глаза полыхнули недобрым огнём. Спорить с ним в такие моменты было смертельно опасно. Или ты хочешь сказать, что это случайность, а у меня проблемы со зрением?
О, Повелитель, боюсь, с таким зрением вы не смогли бы оценить это зрелище, рыцарь поклонился. Увы, моя вина: человеческий фактор, хороших людей очень трудно найти
Если не приведёшь этого твинклера ко мне живым, я засуну человеческий фактор тебе в глотку.
Более чем остроумно, рыцарь оскалился. Надеюсь, на бой соберётся достаточно зрителей? Мои скромные способности подсказывают, что если во второй раз подведу на Арене окажется скромный слуга Императора
Ты всегда мне нравился, Шарон. Такого друга как ты больше не найти, Ахав встал с трона и, наполнив серебряный кубок искрящимся вином, подал рыцарю. Не обращай внимания на старого, выжившего из ума дурака и его шутки без новых походов и блеска стали, без звона лат и вида льющейся крови я становлюсь ворчливым и сентиментальным одновременно. Ты уже видел новый замок Наместника? Он любезно согласился уступить его тебе за символическую плату, мне даже не пришлось об этом просить, Ахав сладко улыбнулся, словно проглотил лакомый кусок. Считай это знаком нашей дружбы Императорский дворец будет совсем близко, поэтому мы сможем чаще встречаться: эти придворные болваны совсем не ценят мои шутки. В отличие от тебя, остроумный сын мой.
От шуток Повелителя даже самые отъявленные разбойники с диким хохотом прыгают на виселицу, засмеялся рыцарь. Надеюсь, Холлинг не слишком переживал об утрате земли? Не хотелось бы расстраивать его.
Он ещё не знает об этом, Ахав улыбнулся, а в его живых, глубоких глазах мелькнул многозначительный блеск. Ирр, словно прочитав мысли Хозяина, оскалился, обнажив внушительные клыки. До меня дошли слухи, что он шпионил за моей спиной и до сих пор так и не нашёл Осколок, необходимый мне. Будем считать замок своеобразной компенсацией.
Желание Повелителя для меня закон, воин поклонился. Полагаю, я могу набрать личную свиту достойных людей, чтобы уговорить твинклера воспользоваться гостеприимством императора? Мерцающие много лет не посещали дворец
Разумеется. Только смотри, чтобы эти достойные люди не перерезали друг друга, пока ты будешь объяснять им задание. Профессионалы клинка и магии бывают хм невероятно нервными и чувствительными.
Я правильно понял: Император хочет устроить красивую встречу с членом Ордена, чтобы принять его в царское лоно? Увы, на пути могут случиться непредвиденные обстоятельства с гвардейцами Императора, поэтому затраты на жалованье сократится значительно уверен, сироты будут благодарны, если после операции построят несколько новых детских домов
Ты читаешь мои мысли. Если бы я не доверял тебе, давно бы уже повесил, лицо Ахава просияло от лучезарной улыбки. Если кто-то случайно погибнет, выполняя задание, мы сможем значительно пополнить казну. Поэтому будь осторожнее.
Боюсь, Император переоценивает мои ничтожные способности, Шарон стыдливо опустил голову, картинно всплеснув руками. Разве я заслуживаю такую честь?
Думаю, более чем, Ахав кивнул. Кроме тебя больше некого послать Почему бы тебе не отправиться сейчас в замок Наместника? По слухам, туда должны были проникнуть воры Холлингу может понадобиться помощь. Кто-то же должен убрать трупы
На этот раз ночь казалась жестокой волшебницей.
Совесть жестокая вещь, приманивающая голодных призраков мести. Наместник поёжился.
Повеяло холодом. Странно, ведь в замке всегда хорошо топили, особенно вчера. Надо будет приказать слугам добавить дров и ещё лучше, закупить у хоримских купцов их алхимическое топливо, которое греет куда лучше! Ничего нельзя поручить всё нужно контролировать самому! А ещё приказать
Свечи в роскошной спальной комнате стали гаснуть одна за другой. В последнее время Холлинг терпеть не мог засыпать в темноте.
За его спиной раздался резкий звук. Мужчина вскрикнул и обернулся дорогой серебряный подсвечник в виде грифона, держащего на крыльях семь свечей, упал и покатился к ногам хозяина.
Эй! Что здесь творится? Наместник испугался собственного голоса и потянулся к украшенной драгоценными камнями шпаге, которая всегда лежала в подсвечнике. Шпаги не оказалось.
Затем случилось невероятное. Погасшие свечи вспыхнули вновь! Они вспыхнули и загорелись но теперь уже зловещим изумрудным сиянием. Мужчине даже показалось, что в отблесках мерцания он увидел смутный силуэт оживающего чего? Растения? Веласте спас и сохрани, этого быть не может! Это существо приподняло ветви, мигнуло искрами, а затем почему-то приобняло спящую рядом с ним девочку.
Свечи вспыхнули вновь, и фантом пропал. Наступила тишина, в которой мужчина всё сильнее чувствовал нарастающий стук, словно кто-то бил его клювом в висок. Холлинг выругался и приложил руки в голове, пытаясь сотворить простейший целебный знак, которым его научил один мудрец из Хорима. Сконцентрировать не получилось.