Солдаты переглянулисьи медленно, да верно, расползлись в разные стороны. По одному, по двое, целой гурьбой, теряя по дороге погоны и фуражки. Саша тем временем принес складные носилки, и они вдвоем с Мариной перенесли отца поближе к внедорожнику. Отец в себя так и не пришел.
«Но придет, обязательно придет», понимала Марина, «И тогда Что тогда?»
Лиза присела рядом с носилками и взяла его за руку. Маленькая красавица, так безмятежно любящая чудовище.
Марина подошла и села на землю рядом с сестрой.
Послушай, слова давались ей тяжело. Впрочем, самые тяжелые слова были еще впереди. Она посмотрела на Сашу в поисках поддержки, и тот кивнул, даже не понимая в чем собственно дело, Мы должны разделиться.
Нет, замотала головой Лиза.
Слушай. Тут все еще опасно. Я не смогу защищать и тебя, и отца, понимаешь? Ты пойдешь с Сашей в Новожилово. А мы с отцом приедем позже, соврала она.
Не пойду, упрямилась Лиза.
Лиза, строго сказала Марина, Скажи, какого я цвета.
Красного, упавшим голосом ответила Лиза.
А отец?
Тоже. Но ведь дронов тут нет!
Тут есть люди, вдруг вставил Саша, у которых есть дроны. И они очень любят их использовать.
Лиза беспомощно посмотрела на отца, но тот лежал без движения и хмурил брови даже в отключке.
Она вздохнула и сдалась.
Хорошо. Только приходите поскорее, ладно? попросила она.
Так быстро, как сможем, пообещала Марина. Лиза кивнула, взяла Сашу за руку и потащила.
Эй, погоди, запротестовал тот, Новожилово в другой стороне.
Так они и ушли.
Марина поежилась. Холодало. Она пыталась куда-нибудь смотреть, но ничего вокруг не радовало взор. Самой ей уже не достанет сил. Выше по склону раздавленная ракетой техника. И сама ракета лежит рядом, беспомощная, будто опрокинутый на спину жук. На глянцево-блестящем бокупятна свежей крови. «Не смогла все-таки удержаться. Попила кровушки.»
Ей вдруг показалось, что к ракете кто-то приблизился. Приблизился и замер, будто прислушиваясь. Но разглядеть она не успела, потому что из-за ее спины раздался голос Дэна.
Ну, ты сама закончишь начатое, или мне помочь?
Марина обернулась. Дэн, Олег и еще двое бойцов стояли неподалеку. Целые, невредимые, чистые и опрятные.
Ракета больше не опасна, ответила Марина, Уже не надо никого убивать.
Ракета как раз еще очень даже опасна, возразил Дэн, Будто бы нельзя ее взорвать прямо тут. Но дело-то не в ракете. Твой отец опаснее любой ракеты.
Я за ним прослежу.
Извини, но мы договаривались по-другому.
Какая хорошая ракета, раздался медленный, плавный голос. Марина посмотрела на острозаточенный нос ракеты и увидела, как некто стоит рядом и поглаживает металлический корпус. Некто повернулся к ней лицом, и она с трудом узнала Павла.
Ты еще кто? спросил озадаченный Дэн и на всякий случай потянулся к кобуре.
Павел проигнорировал его и прислонился ухом к ракете. Марина вдруг поняла, что руки его не просто лежат на корпусе. Черная паутина, будто корни, расползалась от его ладоней по блестящему металлу и вгрызались в него. Ей показалось, будто бы даже пожухлая трава у его ног воспрянула и потянулась вверх.
Много тепла, ответил Павел неясно кому. Травяной ковер зашевелился: на ракету вскарабкалось семейство мышей, Мы переживем эту зиму.
Отошел бы ты от ракеты, парень, сердито приказал Дэн, Нам она самим пригодится.
Марина удивленно подняла бровь.
Что, съязвила она, без нее тебя слушаться никто не будет?
Вместо ответа Дэн достал пистолет, выразительно посмотрел на Марину и выстрелил в Павла. Пуля ворвалась ему в грудь и выжгла грудную клетку кислотой. Но тот, казалось, этого даже не заметил. Он чуть повернулся к ним и немного грустно сказал:
Ты не можешь застрелить дерево.
В глазах его, зелено-мутных, вдруг взыграл бойцовский озорной огонек. Сосна, у которой стоял Дэн, выронила одну из тяжелых веток, выбила оружие из его рук, чуть не придавив его самого. Дэн в ужасе попятился.
Сговорились, чертовы ублюдки? он переводил взгляд с Павла на Марину, Но ты-то так не умеешь, верно? Олег, застрели предательницу.
Щелкнул замок кобуры.
Марина встретилась взглядом с Олегом. Тот отвел взгляд и посмотрел на Павла с сомнением и даже жалостью. Но потом вдруг вспомнил что-то похожееи оружие вернулось на место.
Все, Дэн, сказал он, по домам.
Дэна подбросило, как от пощечины. Два бойца смотрели на командиров, ничего не понимая, а потом украдкой обменялись взглядами и опустили оружие.
Что? прошипел Дэн, Ты приказы обсуждаешь?
Все, Дэн, повторил Олег, Уговор был удерживать ракету. Ракету мы удержали. Больше ты не командир.
Где мы ее удержали, посмотри в чьих она теперь руках!
Руки как руки, пожал плечами Олег, не хуже твоих. Пошли, махнул он рукой бойцам. Те не заставили себя упрашивать и смазали лыжи даже не обернувшись на Дэна. Тот стоял, сжав кулаки, и провожал взглядом своих уже бывших соратников. А когда повернулся к Марине, обнаружил нацеленный на себя ствол винтовки.
Даже не приближайся ко мне, к моему отцу или моей сестре, пригрозила Марина.
* * *
Она подошла к Павлу. Тот посмотрел на нее без особого интереса и продолжил свое делочем бы он ни был занят. Травы вокруг прибавилось. К ракете, как к святому источнику, прильнуло несколько ежей, зайцев. Сверху взгромоздилась сова и недовольно ухнула.
Я тогда так и не принесла тебе воды, извинилась Марина. Ее ноги аккуратно обползли несколько гадюк и заползли под ракету, как под теплый камень.
Это лучше воды, ответил Павел, Не беспокойся. К весне от нее ничего не останется.
Спасибо.
За что? Мы просто хотим выжить. Нам нужно тепло, нужна энергия. Иначе наши стальные крылья утянут нас вниз.
Он замолчал и закрыл глаза. Марина собралась было уходить, как вдруг он окликнул ее.
Скажи. Ты бы выстрелила, если бы он не послушался?
Нет, не задумываясь ответила Марина, Не выстрелила бы.
Я так и думал. Мое деревооно не доброе и не злое. Но если я его оставлю, будет беда. А это теперь твое дерево.
Марина посмотрела на носилки. Отец приходил в себя. Непослушными руками он попытался привстать. С третьей попытки ему это удалось.
Марина вернулась к нему. С тяжелым сердцем, застарелым страхом и глубочайшей ненавистью.
«Ну почему это должна быть я».
Она встала перед ним, и он уставился на нее непонимающе-сердито. Осмотрелся, будто бы ища поддержки. И вдруг он сдулся, треснул, осознав, что поддержки больше нет, что командовать больше некем. Что все его оставили.
Тогда он посмотрел на нее уже иначе. С недоверчивой надеждой глядел на протянутую ему руку, будто единожды побитая дворняга думал про себя «плавали, знаем, чем это кончается».
Марина улыбнулась сквозь клокочущую ярость и сказала почти что нежно.
Пап, поехали домой.
Он взялся за ее руку.
И сломался.
Она помогла ему встать на ноги. Отец отряхнул сосновые иголки, пыль и песок с формы и собрался было что-то приказать, но Марина его опередила.
Садись в машину.
Отец по привычке цыкнул недовольно, но дверцу открыл. Забрался внутрь, повернулсяМарина уже сидела рядом, опять его опередиви со злобой захлопнул дверь. Завел мотор и сдал назад, на дорогу.
Поубегали все, ворчал он в полный голос, выпуская пар, Струсили. Ничего. Приказ командования никто не отменял. Соберу всех обратно, пригоню и тогда посмотрим. Починим, разберемся, и запустим. На руках через океан понесем, если надо будет.
Он яростно крутил баранку и все больше распалялся. Марина просто сидела рядом и даже не слушала. Весь этот поток ненависти ее не трогал, не волновал.
«Почему я?»
Они неслись по проселочной дороге на восток, к поселкам и садоводствам, оставляя солнце позади.
Есть у меня один домик, там укроемся, вещал отец, Молодец что осталась. Со мной не пропадешь. Я тебя всему научу. Лизкато где?
Умерла, соврала Марина абсолютно равнодушно. Отца это не смутило.
Вот жалостьто какая. Хорошая девчонка. А ля гер ком а ля гер, как говорится. Ничего, мы еще за нее отплатим. Всем отплатим.
Они ворвались в садоводство, снеся кемто забытый шлагбаум, пропетляли по кривым разбитым дорожкам и наконец затормозили у высокого сплошного забора.
Приехали, сообщил отец, но опять опоздал. Марина уже была снаружи. Но вместо того чтобы идти прямиком к калитке, она отошла к противоположной стороне улочки и изумленно рассматривала фасад. На высоком заборе, как на крепостной стене, висели щиты и флаги разных стран и государств.
«Быть того не может», думала про себя Марина, «Как на мамином макете».
Ну Пойдем, что ли внутрь, как-то примирительно смирно предложил отец. Марина удостоила его презрительного взгляда, толкнула дверь калитки и вошла на участок первый.
Это был он. Тот самый мамин макет. Дом-крепость, неприступный забор, не хватало разве что подъемного моста. Но рука матери чувствовалась во всем. В оставленных у входа клумбах, в небольших посаженных березках, в причудливо проложенных дорожках вокруг дома. Все маленькие секретики припрятанные не для взрослых, отстроивших себе крепость, а для их детей. Чтобы те, когда вырастут, снесли высоченный забор и вместо каменного уродца поставили бы легкий и нарядный домик. В котором можно жить, а не прятаться.
Марина шла по дорожке к дому и читала этот дом, как письмо от мамы. Отец семенил где-то сзади и бурчал что-то под нос.
Вдвоем они зашли в дом. Отец, не разуваясь, прошел в гостинную и рухнул в кресло.
Вот мы и дома, сказала вместо него Марина.
«Тут ты и останешься», добавила она про себя.
Глава 12. Эпилог
Настоящая постель, настоящее одеяло, настоящая крыша над головой были чем-то, что Марина уже и не чаяла увидеть. Утром она проснулась отдохнувшей, посвежевшей. Пусть все тело ломило, ныла медленно зарастающая рука, а за окном сгущались позднеосенние тучи и грозили скорым снегом. Это был новый день, первый день новой эры.
Отец уже успел куда-то умчаться на внедорожнике. Марина тем временем обследовала дом. Был он обжитым, нашлась в нем и библиотека, и запасы пищи, и заготовленные дрова и топливные брикеты. Еще она нашла десяток отцовских тайников с оружием и патронами. Все это она поскидывала в выгребную яму и тщательно засыпала.
Вечером отец вернулся, уставший и злой.
Как сквозь землю, ворчал он, поедая предложенный обед. Правда, Марина положила ему всего полтарелки. Доев, он выразительно посмотрел на нее, сидевшую в кресле и читавшую в гаснущем свете закатного солнца.
Иди и сам себе положи, скомандовала она.
Он выразительно посмотрел на нее и откашлялся, но Марина даже не бровью не повела. Пришлось ему подниматься из-за стола и нарочито-громко греметь кастрюлями.
Про Лизку ты мне соврала, конечно же? ледяным тоном спросил он.
Ага, кивнула Марина, Не мешай читать.
На следующее утро Марина встала раньше отца и уже ждала его в машине. Тот, вышел и, увидев ее, замешкался. Потом сделал вид, что ничуть не растерялся, и сел за руль.
На самом деле он вообще не понимал что происходит.
По дороге он вдруг почувствовал в ней благодарного слушателя и хвастался тем, как талантливо он все организовывал. Он объехал и проверил все свои тайникис медикаментами, топливом, оружием. Если бы неделю спустя он снова решил их проверить, то обнаружил бы их уже опустевшими. И приди ему в голову мысль скататься в Новожилово, он нашел бы все свои припасы там.
На следующий день зарядил дождь и отец остался дома. Полдня он сидел у радиоприемника и крутил ручку. Но кроме треска ничего слышно не было. К вечеру Марине это надоело.
Под видом стирки Марина забрала его парадную форму и «нечаянно» испортила. Набирая воду из колодца, она «случайно» перетерла веревку и отцу пришлось идти под дождь и все чинить. Она «забыла» открыть заслонку у печи и напускала в избу дыма, пока отец не пришел и все не поправил. Она придумала еще кучу разных мелких дел, лишь бы отвлечь его от ожидания приказов.
На следующее утро отец проспал свое обычное время подъема. С трудом поднявшись с кровати, он вдруг обнаружил, что внедорожник пропал. У калитки осталась разбитая задняя фараМарина на вождение сдавала давно и уже успела все подзабыть.
По карте из библиотеки она добралась до Новожилова за час с небольшим. Ее приезд вызвал большой ажиотаж, поскольку Саша с Лизой уже успели раструбить обо всем что произошловключая то, о чем она просила не рассказывать.
Приветствия, улыбки и пожелания удачи смутили ее. Марина схватила Лизу за руку, постеснявшись даже обняться с ней при всех, и скрылась ото всех в школе.
А папа не приехал? спросила Лиза.
Папа приболел, ответила Марина, Вот вылечится, и я тебя привезу к нам в гости.
Лиза рассказала о своих успехахона, как старшая, взяла шефство над малышами, водила их в в лес и рассказывала о грибах и ягодах. Наговорившись и пожалев Маринину руку, она умчалась играть с ребятами. Звонкая, веселаякакой Марина и хотела ее видеть.
Тебе обязательно нужно с ним сидеть? спросил ее Саша, оставшись наедине.
Не знаю. У меня такое чувство, что оставь я его одногои он снова возьмется за старое.
Думаешь, так не возьмется?
Мне кажется, он просто хотел быть кому-то нужным. Чтобы и его кто-то похвалил, выдал медальку Яблоко от яблони. Как тут теперь, спокойно? перевела она тему разговора.
Я ж не знаю как было, улыбнулся Саша, спросишь Настю, как вернется. Она сейчас на ферме, разгребает Кириллово наследие.
А что с ним стало?
Удрал. С ним и Дэн, и другие особо преданные идеалам чистоты. Чувствую, не последний раз мы о них слышим.
Марина кивнула. «Не последний. Но битву за детей они уже проиграли».
Перед отъездом Лиза привела детей, ее учеников. Все они наперебой просили ее вернуться и продолжить уроки рисования.
Обязательно, пообещала она, С понедельника и продолжим. Каждый день буду приезжать.
Слово она свое сдержала.
* * *
Обратно они ехали вдвоем. Саша попросил подбросить его в сторону озера.
Павел все еще там? поинтересовалась Марина, напряженно следя за дорогой.
И Павел, и Тимур, и другие.
Они рассказали тебе что-нибудь?
Болтали без умолку. Только понять их сложно. Мы с Яном Николаевичем по-очереди слушали и, кажется, что-то поняли.
И что же? улыбнулась Марина.
Если совсем грубо, подбирая слова принялся рассказывать Саша, Такие как Пашапосредники.
Между нами и кем? спросила Марина. Саша усмехнулся.
Нет. Не между нами. Между природой и микромашинами. Пока мы тут выясняли, кому владеть ядерной ракетой, у них шла своя борьба за ресурсы. Мы вроде бы и замечали ее проявлениявсе эти модифицированные животные, растения, даже деревьяно масштаб мы не представляли. Это была настоящая война. Природа не хотела впускать микромашины в свою экосистему, а микромашины делали все, чтобы их носители выжили.
Но тут они как бы это сказать осознали, что ли, продолжил Саша, Осознали, что это истребление ни к чему не приведет. Живые твари не противники модифицированным, но модифицированные не могут размножаться кроме как пожирая друг друга. А впереди маячила зима. Чтобы выжить в холода энергии и тепла микромашинам нужно очень много В общем, они заключили мир. Живые кошки не ловят стальных крыс, стальные кошки не ловят крыс живых. Ядерная боеголовка выступила как гарант того, что микромашины сами могут себя пропитать.
Некоторое время они ехали молча.
Конечно, они не садились за стол переговоров. Это все шло на языке, нам недоступном. Химические реакции, не более того.
А про нас, людей, они не говорили?
Обидно как-то, да? невесело усмехнулся Саша, Нет. Они уже большие ребята, и мы им больше не нужны.
На развилке он спрыгнул с машины и, повернувшись, спросил как бы невзначай.
Я зайду как-нибудь в гости? Родители не будут против?
Нет, не будут.
Только давай в этот раз без топора.
Я подумаю, улыбнулась Марина.
И он пошел на запад, а она поехала на восток.
* * *
Радио молчало. Это Марину уже удивило и насторожило. Миновав гостиную, она вдруг услышала радостный визг и лай с кухни. Подошла, приоткрыла дверь и не поверила своим глазам.