Ну да, так я и поверил. Впрочем, мне нет дела до того, кто тут кого слушает и стенографирует.
В-вот какой у меня вопрос к т-тебе, брат Юр сел на стул, я же прислонил зад к столу. Т-ты что в Эйгене устроил?
В Эйгене? я заморгал глазами, показывая, что даже не понимаю, о чем идет речь. Когда?
Д-давай вот без этих б-балаганных трюков, поморщился казначей. Или ты всерьез д-думаешь, что я н-ничего не знаю? Да вот бишь, к-как там?
Он достал из-под рясы свиток пергамента, развернул его и процитировал:
«А еще при п-принце Вайлериусе был нек-кий ч-человек, в грязной красной р-рубахе и босой, к-коий его явно и сп-подвиг на безумства, а после куда-то ск-крылся. Принц же, об-бнаружив сие исчез-зновение, крайне опеч-чалился, а после изрек: «Сами р-разберемся. Всем кровь п-пущу, умоется ей маменька». И в-ведь пускает, стервец, причем ум-мело, весь в отца св-воего пошел. В-вчера вечером был убит Бран, к-капитан королевской гвардии и п-приближенное к королеве Анне лицо, ну, т-ты его помнишь. Он, п-по сути, был тем, к-кто держал в уз-зде гвардию, а т-теперь его нет и в Эйг-гене вот-вот резня начнется. Да что Эйген? Западная М-марка бурлит, скоро там так-кое пламя п-полыхнет, что страшно подум-мать. П-повторю вопрос что ты т-там устроил?
Даже не соврешь, что это не я. Он же сам мне наводку на Академию дал, брат Мих был со мной и с точностью до минуты назовет время, когда я поднимался наверх, в город. Сравнить его с тем, что в свитке и все. Вот чуяло мое сердце, что аукнется мне та прогулка.
И вот еще интересно, кто же был отцом Вайлериуса? Спросить бы, но опасаюсь, что это за собой потянет очередную цепочку. Может, так потом узнаю.
К гибели Брана отношения не имею, твердо заявил я. Ну да, место он занял то, что обещали мне, но я за это на него не в претензии.
В этом я и н-не сомневался, из голоса брата Юра как-то неожиданно исчезли все мягкие нотки, это был голос полководца перед боем или матерого инквизитора, беседующего с еретиком. Его г-гибель она некстати, н-но это д-другое. Что ты сказал В-вайлериусу? С-сидел себе юноша, п-потихоньку сходил с ум-ма, н-никуда не лез, никому не м-мешал и на тебе. С-сначала от с-сердечного приступа умирает ректор, п-потом с-скандал с матерью, п-потом на его ст-торону переходят два п-полка гвардии и весь в-выпускной курс Академии Мудрости. Что такого н-надо было сказать ч-человеку? Т-тут не только п-политический интерес, но и п-профессиональный.
Про девку его я ему рассказал, неохотно ответил я казначею. Ну, что утопили ее вместе с ребенком в чреве. Жуть какая!
А, понятливо кивнул брат Юр, скрестил руки на груди и вздохнул. Т-теперь понятно. Из всех р-рычагов воздействия ты в-выбрал самый эффективный для д-данного конкретного случая. Эм-моции. Я р-рад, что чему-то т-тебя научил, но в данном случае эта р-радость она г-горьковата на в-вкус. М-мне не нужен король Вайлериус. М-мне на троне Запада нужна к-королева Анна. Что ты улыб-баешься? Это н-не личное пожелание, это п-политика.
Само собой, закивал я. Политика, понятное дело.
Е-есть договоренности и в-взаимные обязательства. И они св-вязаны не т-только с моими интерес-сами, по-моему, рассердился на меня брат Юр. В-все завязано на Анне. П-приди к в-власти Вайлериус и что тогда? В-всем нашим зад-думкам конец.
Так это предпринял я попытку вставить слово, но был остановлен взмахом руки.
Н-нет, все-таки надо было убирать В-витольда, казначей вздохнул. Дружба-д-дружбой, но когда она н-начинает мешать делу, т-то какая м-может быть лирика?
А снова открыл рот я, но Юр нехорошо глянул на меня из-под бровей.
Т-только скажи мне, что не он т-тебя навел на мысль п-поговорить с Валейриусом, пригрозил мне казначей. Ладно еще ты запамятовал о т-том, что мой сч-четовод видел вас, п-память у тебя всегда б-была слабая. Но г-голову-то и логику в-включать надо? Сам п-посуди откуда тебе знать про то, что т-там с этой девкой из дж-жунглей случилось? Или об этом т-трубят на всех углах? Н-нет, теперь т-трубят, но еще нед-делю назад про это никто н-не знал даже.
Ну да, тут меня раскатали как тесто по столу, не вильнешь в сторону.
Н-не лезь больше в Эйг-ген, хлопнул ладонью по столу брат Юр. А если уж слож-жится так, что тебе н-надо будет туда нав-ведаться сначала скажи об эт-том мне. Если на тебя в-выйдет В-витольд или его люди т-то же самое, сразу известишь меня, причем незам-медлительно. Т-точнее даже так в-выслушаешь его предложение, с-скажешь, что подумать надо и ко мне. В-вопросы?
А если Вайлериус начнет брать верх, ты за кого будешь? не удержался я.
Я немолод, с достоинством ответил мне брат Юр. И к-как все люди в воз-зрасте люблю с-стабильность и н-неизменность. Запомни это х-хорошенько.
Вроде как про Анну сказал, но имени её не назвал. Стало быть не так уж устойчиво нынешняя королева сидит на троне, потому и «запомни». А потом, в нужный момент, может прозвучать что-то вроде: «А что может быть стабильней м-молодой крови на т-троне? П-помнишь, Хейген, я п-про это тебе гов-ворил?». И все, можно по новой перезаключать старые договора, я же все подтвержу. А я подтвержу. Лучше королю соврать, чем брата Юра подвести.
Но, надеюсь, обойдется без этого, поскольку в Эйген я не собираюсь. И вообще Запад седьмой дорогой планирую обходить.
Я все понял, покладисто ответил я.
Точно? прищурил левый глаз казначей.
Предельно, заверил его я.
А квеста не дали. Но оно и понятно на что именно он тут может быть? На то, что я должен поведать казначею о том, чего, возможно, и не случится? Вот если я намылюсь в столицу тогда да, что-нибудь да выдадут.
Н-ну и хорошо, брат Юр поднялся со стула. П-пошли, великий м-магистр наверняка уже письмо доп-писал.
Верно, дописал. И даже предложил мне сразу позвать Гунтера, но я отказался. А смысл? Оно, конечно, неплохо бы прямо сейчас в те края рвануть, времени-то сейчас полно, вот только кто знает, что меня там ждет? А у меня на ночные часы запланированы увлекательные прогулки по кладбищам сначала по одному, потом по-другому. Надо быть последовательным. Мелкие дела еще можно совмещать, это нормально, но два таких квеста лучше делать по отдельности. Вот упокою Оэса и на плато рвану. А если и не упокою, то хоть какую-то информацию по этому поводу получу.
Так что я отказался, мотивируя это тем, что фон Рихтеру надо еще боевых друзей в последний путь проводить. Подумав, добавил почти искренне, что и сам пошел на церемонию прощания, ибо это были лихие парни, но я же не член ордена? А это такое дело, только свои должны на нем присутствовать.
Фон Ахенвальд чуть не прослезился, заставив меня подумать о том, что и вправду сдает старик. Не было в нем еще совсем недавно эдакой сентиментальности. Или это просто у меня репутация с ним дошла до такого уровня, что он меня как совсем уж своего воспринимает, а потому не стесняется выказывать слабость?
Но по большому счету для меня это было совершенно непринципиально, потому я не стал ломать голову над тем, что в данном случае является верным, а что нет, удостоверился в том, что фон Рихтера никуда в обозримом будущем не отправят из замка, и отправился домой, в Пограничье. Нет, оно было бы разумней тут остаться, опять же свиток портала можно было бы сэкономить, но Трень-Брень я ведь здесь одну, без пригляда, не оставлю?
В коронном замке тем временем шла гульба по всем правилам. И это, заметим, была только репетиция завтрашнего банкета. Звучала музыка, к которой больше всего подходило название «фольклор», нестройный хор пел какую-то песню, кто-то орал дурным голосом: «Да я знаешь кто? Да я знаешь кого? Да меня знаешь как?», причем после каждого вопроса раздавались звуки ударов. Особый апокалиптический шик всей этой вакханалии придавал здорово подгулявший Флоси, орудовавший у огромной винной бочки эпических размеров черпаком. Его кто-то поставил сегодня на раздачу, он разливал вино. Вот я понимаю сбылась мечта человека, и личная, и карьерная. Вот это взлет. Вчера туалеты чистишь, сегодня вино в королевском замке разливаешь. Позавидовать можно.
Чуть поодаль занимались своим любимым делом наши гномы. Они боролись, собрав вокруг себя немало зрителей. Между ними сновал наш казначей Ромул, громко выкрикивавший ставки и собиравший деньги.
Все были довольны, все были при деле, день задался. На этой бравурной ноте я с чистой совестью вышел из игры.
Сломалась, что ли? Вика, которая, судя по всему, недавно только проснулась, с недоверием посмотрела на нейрованну. Не сам же ты вылез оттуда так быстро?
Чой-та? я бодро выбрался из чуда техники. Да запросто. Я там бегаю, бегаю, а потом думаю выходной же. Чего я его на эту нарисованную реальность трачу, стоит ли оно того? А ведь меня тут, в настоящем мире, ждет самая красивая женщина во Вселенной.
Если ты задумал какую-нибудь аферу, то имей в виду я закон чту и уважаю, сдвинув брови, предупредила меня Вика, засмеялась, когда я, нырнув под одеяло пощекотал ее, а после, вздохнув, призналась: Но при этом меня так легко уговорить, сбить с верного пути. Я же женщина.
Э-э-э-э, милая. Поздно спохватилась, подобное надо было излагать в ту веселую ночь, когда ты меня пьяненького на машине из редакции везла. Хотя и тогда в этом смысла не было бы. Я все одно ту ночь не помню.
Всегда поражался тому факту, что время самая странная штука на свете. Оно способно растягиваться и сокращаться, оставаясь при этом неизменным. Фраза кривенькая, но тем не менее это так. Вот сегодня вроде столько всего уже было, а на часах все еще утро. Позднее но утро. То есть сколько всего успел за такой короткий отрезок. А бывают дни, когда вроде и не делал ничего, при этом за окнами уже стемнело, и вспомнить нечего, впустую часы и минуты пролетели, осталось только ощущение бесполезности личного бытия.
На улице солнышко, сообщила мне Вика, встав с кровати и подходя к окну. Денек-то славный какой, прямо загляденье.
Хочешь куда-то поехать? уточнил я у нее, потягиваясь. Ты сразу конструктивные предложения давай, издалека не заходи.
Да я сама не знаю, немного расстроенно отозвалась Вика. С одной стороны надо бы, середина января, с другой как-то лениво. Одеваться надо, идти куда-то опять.
Ну, с другой стороной оно понятно, я потолкал подушку кулаком. А вот с «одной стороной» это я не до конца осознал. Середина января она что, как-то связана с необходимостью поездки в какое-то конкретное место? Я чего-то про тебя не знаю, ты участница некоей секты, вроде «Седьмого пришествия Нафанаила»?
В каком-то смысле да, Вика захихикала. Все жительницы больших городов участницы одной большой секты. Новый год прошел?
Прошел, я начал понимать, куда она гнет.
Народ потратился? продолжила она.
Не без того.
Значит, пришло время чего?
Скидок, предположил я.
Хотя как предположил? Уверенно произнес. Не первый день на свете живу.
Вот и не знаю то ли поехать и реализовать свое священное женское скидочное право, то ли нет, пожаловалась Вика. Дилемма, понимаешь? Не поехать это против всех законов логики и устоявшихся в обществе традиций, но при этом собираться, одеваться, краситься жутко неохота.
Мое мнение в данном случае не учитывалось, но я был не в претензии. Мужское «Да ну нафиг, куда-то ехать» в том случае, если перед ним стоит слово «скидки», никогда не является аргументом, принимаемым во внимание. Это аксиома, положение, не требующее доказательств.
Все, что мы можем исподволь влиять на принятие решения, умело используя точечные удары.
Шелестова Мариэтте в пятницу сказала, что в «Ритейле» сегодня в большинстве магазинов дискаунт будет. Она, конечно, шалава, но в этих вещах разбирается, Вика уперла одну руку в бедро, другой поправила волосы. В свете солнечных лучей это смотрелось очень красиво, я бы сказал немного по-античному, особенно учитывая то, что из одежды на ней были только тапочки. Она у меня не анорексичка, хвала богам, или кому там еще, есть на что приятно поглядеть, потому я с полным правом собственника залюбовался этой картиной. В принципе, «Ритейл» не так и далеко, что тут ехать-то?
Знаю я эти скидки, как бы немного отстраненно произнес я. Вчера цену подняли, сегодня на столько же опустили, до позавчерашнего значения, вот тебе и вся скидка.
Аргумент не новый, но иногда действует.
Да нет, отмахнулась Вика. Так давно никто не делает. Не знаешь, так и не говори.
Было видно, что она не может найти для себя железобетонного «за» или «против», и лень в ней борется с природным инстинктом, который коротко можно сформулировать как «побежать и купить».
Ну, если так, то почему бы и нет? зашел я с другой стороны. Опять же наших, может, встретим. Ту же Шелестову. Так сказать ни дня друг без друга.
Это был тонкий и расчетливый ход. Ну, так я подумал.
Согласна, Вика снова потянулась, и солнечные лучи окутали ее со всех сторон. Я тебе больше скажу как мы приедем, сама ей позвоню. У нее скидочных карт полно, что есть, то есть. Скидка на скидку это ли не счастье? И иди, побрейся, пока я завтрак приготовлю. Все-таки в люди выходим.
Ошибочка вышла. Как же это я так? И обратно не отыграешь, все, спалился. Осталось только себе льготы выбить.
Может, там поедим? предложил я. Чего время терять?
Вот любишь ты всякую дрянь в желудок пихать, будто дома нет, в голосе Вики я услышал уже подзабытые нотки всех своих бывших подруг, которые появлялись у них в тот момент, когда я из категории «парень» переходил в состояние «потенциальный супруг». Сел бы сейчас, поел по-людски, чем там куски хватать.
Ничего я на это ей не ответил, просто встал и пошел в ванную. Хоть я и проиграл в этом бою, но данную часть своих позиций я все равно не сдам.
Народу в торговом центре было, как всегда в выходные, полным-полно. Я обернулся к Ватутину, который, само собой, составил нам компанию, и скорчил рожицу вроде «Ну что я могу сделать?». Тот никак на это не отреагировал.
На самом деле нелюдимый он. Даже хуже Эдварда, с тем хоть было все ясно, нордические корни и все такое, но этот-то, судя по фамилии, отечественного производства. Нет чтобы в машине рассказать, о чем вчера Азов и Ерема беседовали. Куда там, он либо молчал, либо в микрофон инструктировал пару своих людей, которые тоже отправились с нами. Я их сейчас не видел, но они точно где-то поблизости.
Лен, ты где? Вика, держа трубку у уха повертела головой. А, понятно. Скоро будем. Везучий ты, Киф.
Ты так думаешь? засомневался я и зевнул.
Они на фудкорте, пояснила Вика. Мэри тоже здесь. Так что ты освобожден от беготни, будешь нашей базой и перевалочным пунктом. Сидишь за столиком, ешь свою отраву, следишь за пакетами.
И вправду повезло. Этот вариант самый приемлемый. Времени, понятное дело, все равно жалко, но все-таки.
Наших сослуживиц мы нашли без труда, они сидели около одной из кофеен.
В принципе учиться тебе надо, Мариэтта, услышал я голос Шелестовой. Сейчас ты одна, но не всегда же так будет? Вот хоть бы Костик у тебя с ним серьезно?
Меня заинтересовал этот диалог. Что Костик? При чем тут он? Я остановил Вику и приложил палец к губам. Парочка нас так и не заметила.
Я так не могу, засмущалась Мариэтта. Я же не эта самая Ну, ты поняла?
При чем тут содержанки? Шелестова повертела пальцем у виска. Умная женщина всегда даст понять мужчине, что ему пора бы и раскошелиться. Но это только при том условии, что ты данную особь воспринимаешь по-настоящему всерьез, не как попутчика или просто парня на одну ночь, а как того, кто каждое утро будет видеть тебя ненакрашенной. Тем самым ты выясняешь сразу несколько полезных вещей. Во-первых не жлоб ли он. Во-вторых чего от него ждать потом. В-третьих насколько он серьезно к тебе относится. Но, повторюсь подобное имеет смысл проворачивать только с тем, кого ты решила захомутать всерьез, это важно. Тут дело-то не в деньгах совсем, усвой это раз и навсегда. Деньги что, мы ведь умные и красивые, мы всегда себе на бокал мартини и шоколадку заработаем. Тут принципиальный момент, и он напрямую связан с дальнейшей доминацией над семейным бюджетом.
Хорошо формулирует, прошептала мне на ухо Вика. Вот ведь!
В этом «вот ведь» сплелось сразу много всего, и в первую очередь вот ведь дал ей бог талант. Почему ей, почему не мне?
И все равно помялась Мариэтта.
Еще раз говорю все зависит от того, кто этот мужчина, и что ты от него ждешь, терпеливо объясняла ей Шелестова. Ну да, грань между проверкой и перманентным вымогательством тонка, не спорю, но ты же женщина, ты пройдешь по этой тонкой линии не упав. Ты же в этих вопросах на голову выше любого мужчины, у тебя есть чутье и хитрость. Все решает подача, это самое важное. Если сказать: «Мне нечего надеть» или там «Сегодня распродажа» это выглядит как развод на деньги или даже требование подарка за определенное тепло, подаренное ему тобой. И тогда он будет воспринимать тебя определенным образом, как женщину, которую можно купить. Нет-нет, не как содержанку, но как женщину, с которой можно договориться, а это уже проигрыш. А вот если встать на стульчик и сделать так