- Да погоди ты, - рявкнул на него Духовлад. - Это наш летун, проверенный. Именно он в Избыгневе дыр наделал. - А затем уже обращаясь ко мне, без перехода. - А ты знаешь, Готлинд, забирают у нас бандита. Приехали вот на авто - и подавай им Избыгнева. Врача с собой какого-то притащили ещё. Видел бы ты, как он над этим бандюгой трясётся! Ну прямо курочка над цыплёнком.
- Хватит болтать, товарищ из ЧОНа, - резко глянул на Духовлада контрразведчик. - Тем более, с инспецем.
- Да вы знаете, товарищ из контрразведки, - повернулся уже к нему Духовлад, - что именно этот инспец изрешетил Избыгнева. Ежели бы не он, так и не взяли бы гада!
Контрразведчик только руками развёл. Спорить с горячим чоновцем было невозможно.
- Ты ещё увидишь, как эту сволочь выводить будут, - сказал мне Духовлад. - Ни за что не поверишь, что он вообще ранен был.
- Это как? - удивился я.
- Погоди, Готлинд, - усмехнулся чоновец, - сейчас сам всё своими глазами увидишь.
Ждать пришлось недолго. И посмотреть было на что. Я толком не видел Избыгнева - и только сейчас смог оценить его телосложение. Он был просто громаден. Два с лишним метра ростом - из-за овчинного тулупа он казался ещё больше. Лицо его было каким-то диковатым. Да и глаза его были почти не человеческими. В них отражался гнев связанного хищника. Хотя он не был связан. Он был скован. В прямом смысле. Избыгнев был обмотан цепями. Трое контрразведчиков окружали его. У всех троих оружие было наготове. Стоявшие на улице контрразведчики тут же сбросили с плеч винтовки.
Мне показалось, что они отчаянно боятся Избыгнева. Хотя ничего удивительного в этом не было. Бандит мог напугать кого угодно.
- Да что же это за человек такой? - шёпотом произнёс Духовлад. - Вчера ещё кровью истекал. А сейчас его вон как выводят.
Проклятье! Я был готов в тот момент подписаться под каждым его словом.
- Осторожней! - раздался неприятный голос. Следом за контрразведчиками в дверном проёме появился типичный профессор. Седоватый, в пенсне и даже с классической бородкой. Которую он постоянно нервно подёргивал. - Образцу и без того нанесён существенный урон. Он повреждён. Сильно повреждён.
- Доктор-доктор, - положил руку на плечо бородатому контрразведчик, одетый в шикарное кожаное пальто, выделяющееся на фоне плащей его товарищей. Ясное дело - командир. - Не стоит вам болтать, пока мы не вернулись.
- Да-да-да, - едва не выдернул клок волос из бороды профессор. - Молчу-молчу-молчу. Только умоляю, пускай ваши люди будут предельно осторожны в обращении с образцом.
- Безусловно, милейший доктор, - от приторности голоса командира контрразведчиков меня даже затошнило. - Ведь именно для этого вы здесь. Мои люди выполнят любой ваш приказ.
Среди контрразведчиков пробежал короткий смешок. Похоже, слова командира они воспринимали как весьма удачную шутку. И судя по понурому виду профессора - так оно и было.
К командиру подошёл контрразведчик, пытавшийся остановить меня. Что-то быстро произнёс. Тот кивнул.
- В грузовик его, - махнулся командир на Избыгнева. - Доктор, вы подождите меня в авто. Я ненадолго задержусь тут.
Он, конечно же, направился в нашу сторону. Остальные контрразведчики отправились вместе со скованным Избыгневом к грузовику, стоящему в противоположном конце улицы. Туда же ушёл и профессор. Хотя вряд ли, конечно, они с командиром контрразведчиков ехали в кабине автофургона.
- Так-так, - произнёс подошедший к нам с Духовладом командир в щёгольском пальто, - товарищ из ЧОНа и имперский инспец. Хотя нет-нет, - он прищёлкнул пальцами, - вы ведь уже получили урдское гражданство, верно, Готлинд?
- Именно, - кивнул я. - Вы знаете, как меня зовут, а вот я вашего имени - нет. Быть может, представитесь?
- Быть может, - приторно-ироничная манера говорить командира контрразведчиков выводила из себя. - Только сначала расскажите, что вы тут забыли, а, гражданин инспец?
В правду он, конечно, не поверит. Значит, придётся врать.
- Хотел поглядеть на Избыгнева, - сказал я первое, что пришло на ум. - Это ведь я из него решето сделал. Вот и пришёл глянуть хоть одним глазком на человека, выжившего после очереди из моих пулемётов.
- А вы не считаете, что любопытство - лишнее качество, - заметил контрразведчик, - и очень часто опасное.
- Я, - я сделал паузу, ожидая, что он всё-таки представится, но контрразведчик сделал вид, будто не заметил этого, и мне пришлось продолжить так, - воевал в нейстийском и имперском небе на аэроплане из ткани, натянутой на каркас из деревянных реек. Так что опасность для меня обыденное дело.
- Вышемир, - неожиданно представился контрразведчик. - Бравируете, как всякий летун. Ничего удивительного. Вы поедете с нами, Готлинд. У меня есть к вам дело.
Наверное, именно в тот момент я понял, что чувствуешь, когда у тебя внутри всё холодеет. По кишкам будто ледяная вода разлилась. Никогда раньше ничего подобного не ощущал. Раньше я никогда не был настолько беспомощен перед лицом опасности. Всегда у меня было, чем достойно ответить врагу. Кулаки ли в драке. Нож ли, если дело доходило до этого. Револьвер, когда всё становилось совсем плохо. Ну, и аэроплан на войне. Теперь же мне нечего было противопоставить врагу. Пусть у меня и не забрали оружие, но шести патронов в барабане хватит только на то, чтобы подороже продать свою жизнь.
Однако не открываться же. Я без особого энтузиазма отправился следом за Вышемиром.
- Погоди-ка! - быстро догнал нас Духовлад.
- Что? - обернулся к нему контрразведчик.
- Я еду с вами. Вот что!
- Это ты хорошо придумал, товарищ командир, - кивнул Вышемир. - Но я не могу взять тебя. Тут дело касается стражей Революции.
- Я такой же страж, как и ты, Вышемир, - отрезал Духовлад.
- Хорошо-хорошо, - протянул Вышемир. - Но это дело касается только нашего отдела стражи. А никак не ЧОНа. Так что прошу простить меня, но гражданин Готлинд отправляется со мной.
- Я буду недалеко, - хлопнул меня по плечу Духовлад, - и все мои сабли тоже.
Он картинно развернулся на каблуках и звеня шпорами зашагал к противоположному концу улицы.
Вышемир усмехнулся. Но глаза его мгновенно заледенели. Что-то мне подсказывает, Духовлад нажил себе врага. И ведь молодой человек просто не понимает этого. Он живёт, не оглядываясь на других. Такой подход, возможно, сведёт его в могилу. Вот только вряд ли командир чоновцев поймёт это.
Автофургон уже уехал. За углом домзака стоял роскошный автомобиль. Правда. совсем не новый, но раньше на нём явно ездил какой-нибудь боярин или князь. На краешке заднего сидения, больше похожего на широкий диван, сидел профессор. Пожилой человек сильно нервничал. Он то дёргал свою многострадальную бороду, то протирал пенсне, то срывал с головы шапку, мял его в пальцах и водружал обратно на голову.
Рядом с авто покуривал шофёр. Как только мы показались из-за угла, он тут же отбросил папиросу и забрался в автомобиль.
Вышемир уселся на переднее сидение. Шофёр уже заводил мотор. Мне оставалось составить компанию нервному профессору. Тот и не смотрел в мою сторону. Шофёр завёл авто и он плавно покатил по разбитой мостовой. Автомобиль оказался достаточно старым. Рессоры его были разболтаны и мы подпрыгивали на каждой кочке. А их было немало на улицах Усть-Илима. Одна радость - приехали мы быстро. Городок-то невелик и ехал шофёр достаточно быстро. Хоть это и доставило нам немало неприятных минут.
Контрразведка Усть-Илима, а если быть точным резиденция Стражей Пролетарской революции, находилась в старинном особняке. Здание не сильно пострадало во время недолгих, но жестоких боёв в городе, несмотря на то, что до этого в нём располагалась не то полиция, не то вообще отделение корпуса жандармов. Такая вот практически преемственность. Оно представляло из себя настоящую крепость с прочными дверями и стрельчатыми окнами. Оборону в таком держать можно не один день. Если у противника, конечно, артиллерии нет.
- Отвези доктора на нашу квартиру, - сказал шофёру Вышемир. - А мы с гражданином Готлиндом тут сойдём.
Автомобиль остановился у здания. Мы с Вышемиром покинули его, и шофёр тут же покатил дальше. Нервный профессор, казалось, снова сдёрнул с головы шапку и принялся мять её.
- Интересный человек, - сказал, заметив мой взгляд, Вышемир. - Я даже не знаю, когда он сильнее нервничает. Если меня нет, или, наоборот, когда я рядом с ним.
Я ничего не стал говорить по этому поводу. Вышемиру это и не особенно нужно было.
Он провёл меня мимо часовых с поста охраны. Кивнул, проходя на меня и бросил: "Со мной". Вопросов у часовых не возникло.
Вышемир занимал кабинет на втором этаже здания. Мы прошли по мрачным коридорам без окон. Мимо проходили или пробегали стражи Революции, многие были нагружены грудами картонных папок. Они приветствовали Вышемира, как старшего по званию. Меня же просто не замечали.
- Располагайтесь, гражданин Готлинд, - указал мне на простой стул Вышемир. Сам он расположился в жёстком кресле с высокой спинкой. Над его головой висел портрет председателя Революционного конвента. - Разговор у нас будет долгий.
- И о чём вы хотите поговорить со мной? - поинтересовался я.
- Я мог бы, конечно, отделаться казённой фразой про то, что вопросы задаю я, - усмехнулся Вышемир, - но вы пока не на допросе. - Я отметил про себя это "пока". - Значит, поговорим по-человечески. - Он сложил руки в "замок" и поставил локти на покрытую зелёным сукном столешницу. - Всё дело в Избыгневе, на которым так трясётся милейший доктор. Их обоих надо доставить на объект, расположенный на Катанге. Именно для этой цели вы мне и нужны, гражданин Готлинд.
- Я вас не понимаю пока, гражданин Вышемир, - честно сказал я. - Как я могу помочь стражам Революции в доставке этого бандита на охраняемый объект. Там ведь даже рядом пролетать нельзя.
- Вот именно, - воскликнул в приторно притворном веселье Вышемир, - именно по воздуху его и надо доставить. Вы уже успели убедиться в необычности этого человека, как и весь Усть-Илим. Его надо доставить на объект для изучения. И милейшего доктора тоже. Но везти его по земле слишком опасно. Есть серьёзные опасения, что в Усть-Илиме имеются доносчики Вепра. А тот так просто свою правую руку не отпустит. Вы, гражданин Готлинд, конечно, не в курсе, кто такой этот Вепр. Его даже не Вепром зовут, на самом деле. Он, как теперь говорят, из бывших. Сын местного помещика, царского сатрапа и подлеца. В общем, не важно, как его звали тогда. Важно, что банда держится на Избыгневе. Тот из крестьян, как и большинство бандитов. Они идут за Избыгневом, и вряд ли так же охотно пойдут за Вепром без него. Я почти уверен, что он поднимет всю банду, чтобы отбить его.
- Но почему же именно я? - всё ещё не мог понять я.
- Вы можете быть кем угодно, гражданин Готлинд. Имперским шпионом. Блицкриговским. Тайным эмиссаром баджейских врагов народа. Но никак не можете быть связаны с бандой Вепра. Не может быть у него выхода на международный уровень. Именно поэтому я могу доверять вам в этом деле, гражданин Готлинд. Насколько я, конечно, вообще, могу кому-либо доверять.
Честно. Ничего не скажешь. Не придерёшься.
- Значит, я повезу Избыгнева на этот ваш загадочный объект. А какие у меня гарантии, что я вернусь оттуда живым. Там ведь такая секретность... - Я только руками развёл.
- Честно говоря, - в обычной своей раздражающей манере заявил Вышемир, - у вас, гражданин Готлинд, нет никаких гарантий, что вы из этого здания выйдете живым. Ретивого Духовлада есть кому приструнить. Не стоит особенно рассчитывать на него и его чоновцев.
Если я на что и рассчитывал, так это на револьвер в кобуре. Как бы то ни было, а этого хлыща я застрелить успею. И мощный стол его не спасёт. Надо только посильнее оттолкнуться сапогами от его столбообразных ножек, повалиться на пол и расстрелять в гада весь барабан. А там уж будь, что будет.
- Нам нет резона убивать вас, Готлинд, - в этот раз Вышемир обошёлся без набившего оскомину "гражданина". - Вы отличный летун. Лучше всех управляете безразгонником. Конечно, на вас уже кипу доносов написать успели. - Он картинно вынул из ящика стола внушительную стопку густо исписанных листов, кинул её на стол между нами. - Все хотят завладеть вашим "Ястребом". Ни оному из них, естественно, не дали ход. Вы ценны именно как летун. В последствии вас решено использовать для связи с объектом. Так что можете быть спокойны, Готлинд. Вы вернётесь с объекта живым и здоровым. Считайте это пробным полётом.
Я говорить ничего не стал. Даже плечами пожимать поленился. Всё уже решено за меня. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Люди, подобные Вышемиру, успели отвыкнуть оттого, что другие могут иметь своё мнение.
- К сожалению, - продолжал Вышемир, - сегодня вы из этого здания, действительно, не выйдете. Но ничего страшного в этом нет. Я и сам иногда живу здесь, когда не нахожусь на объекте. Тут имеются вполне приличные комнаты - получше ваших летунских общежитий. По крайней мере, одна комната на одного человека.
Мне на ум тут же пришла фраза "одиночная камера". Но делиться этим с Вышемиром я не стал.
Тот тем временем поднялся из-за стола. Обошёл его. Я тоже встал на ноги. Усаживать меня обратно на стул Вышемир не стал. Он направился к двери.
- Сейчас я покажу вам, - сказал он, - на чём мы полетим к объекту.
Мы вышли из кабинета. Снова зашагали по коридорам. День близился к середине - и по ним сновало существенно меньше народу. Зато папок у них в руках как будто прибавилось.
Вышемир вывел меня из здания через "чёрный ход". Оказывается, позади него находилась небольшая лётная площадка. Отлично выровненная и утрамбованная. На ней даже лёгкий аэроплан мог разогнаться и взлететь без каких-либо проблем. Однако стоял на этой площадке совсем не лёгкий аэроплан.
Я только слышал о таких моделях безразгонников. Но ещё ни разу не видел своими глазами. Это был мощный аэроплан, больше похожий на фургон, поставленный на короткие лыжи. Наверное, другое шасси его веса, когда отключён антиграв, выдержать не могло. Крылышки у него были совсем маленькие - они казались просто смешными на фоне внушительного корпуса, обшитого гофрированной жестью. Однако они воинственно топорщились стволами пулемётов и парой авиапушек. Вдобавок к этому ещё две пары стволов крупного калибра торчали из носа. Наверху его были установлены несколько пулемётных гнёзд. В общем, весьма хорошо защищённая птичка. Её либо парой эскадрилий штурмовать. Либо уже корветом с хорошим прикрытием.
- - Как вам такой аппарат, Готлинд? - словно на собственное дитя, с гордостью уставился на безразгонник Вышемир.
- Чудовище какое-то, - пожал плечами я. - Летающий носорог какой-то, а не аэроплан.
- Угадали, - усмехнулся Вышемир, - именно так это чудо и называется. "Носорог". Котсуолдская модель. Точнее заокеанская. Заокеанцы успели чертежи украсть и к очередному авиасалону представили свой аналог котсуолдского "Рино".
- Трофей? - поинтересовался я, обходя чудовищный аэроплан.
- Отнюдь. Прямая поставка из Заокеании.
Очень интересное дело. Я открыл дверцу, заглянул в салон. Вышемир не препятствовал. Внутри - лавки вдоль стенок. Ремни из пулемётных гнёзд. Кабина летунов отделена фанерной перегородкой с ещё одной дверцей. Туда я, конечно, тоже заглянул. Четыре кресла. Пара для пилотов. Вторая - для бортстрелков. Те сидят выше, чтобы целиться через головы летунов. Огонь ведут, нажимая на педаль электроспуска.
- Внушительный аппарат, - резюмировал я, выбираясь из аэроплана. - Такая может эскадрилью перемолоть. А штуки три подобных - целый авиаполк. Хотя против корвета всё-таки слабоват будет.
- У Вепра ни аэропланов, ни тем более воздушных судов нет, - усмехнулся Вышемир. - Так что нам подойдёт вполне.
- Вполне, - кивнул я. В этот момент я даже как-то позабыл, где нахожусь и с кем разговариваю.
- Значит, отправляемся в столовую, Готлинд. Не знаю как вы, а я голоден, что твой волк. С утра во рту маковой росинки не было.
Я мог только поддержать стража в этом начинании. Когда он об этом сказал - я понял, что есть хочу не меньше его самого.
Комната, о которой говорил Вышемир, оказалась вполне приличной. Я отправился туда ближе к вечеру. После столовой страж вытащил меня из здания, чтобы показаться гуляющим со зверским видом по всем соседним улицам чоновцам. Я успокоил Духовлада, сказав, что у меня всё в полном порядке. Меня никто не пытал и даже не допрашивал. У Вышемира есть дело ко мне, как к летуну. Какое именно? Тут все вопросы к самому Вышемиру. Страж Революции только приторно улыбался. Объясняться с чоновцем он, конечно же, не собирался.
Койка в комнате стояла такая же жёсткая, как и в летунском общежитии. Но день выдался очень насыщенный, а потому уснул я быстро.