Выстрелы вряд ли кто слышал. На улице ещё палили по уходящему "Носорогу".
Вадхильд быстрым шагом направился вглубь комплекса. Больше ему никто не попадался. Скорее всего, при угрозе персонал эвакуировали. Внутри остались только бойцы охраны. Сталкиваться с ними снова Вадхильд совершенно не желал. Вряд ли в этот раз у него станут просить мандат. Сначала пристрелят, а потом уже начнут разбираться - кто же это был.
Главное помещение комплекса Вадхильд нашёл легко. Достаточно было пройти до конца по одному из радиальных коридоров. Двери были закрыты только на засов. Вадхильд отбросил его. Толчком открыл дверь.
Помещение за дверью было полутёмным. Собственно, никакого освещения внутри не было вовсе. Либо его отключили. Электричество тут экономили, а свечей на помещение такого размера не напасёшься. Так что единственным источником света там был громадный камень. Размером с трёхэтажный дом. Покрытый красноватыми прожилками, пульсирующими каким-то вулканическим светом. Отблески его метались по стенам, и Вадхильду показалось, что через дверь с засовом он попал прямо в преддверие преисподней.
Шпион сам не заметил, что шагает к камню. Очнулся, когда едва не ткнулся в него лбом. Он положил руку на шершавую поверхность камня. Она оказалась тёплой. А багровые прожилки обжигали пальцы. Вадхильд гладил камень, будто лошадь или женщину. Мыслей в голове у него не было никаких.
Из этого состояния практически полного транса его вывели даже выстрелы. Вадхильд дёрнулся, когда от поверхности камня отрикошетила пуля. Тут уж рефлексы взяли верх над одурманенным разумом.
Вадхильд дёрнулся вниз, припал на колено. Выхватил из кобуры пистолет. Трижды выстрелил в ответ на пальбу врага. Один боец в богатырке рухнул ничком. Другой схватился за плечо, выронил винтовку. Но через двери вбегали новые солдаты. На ходу вскидывали оружие, стреляя, правда, практически наугад. Попасть в кого-либо в полутёмном помещении, наполненном алыми бликами, просто невозможно.
Пули рикошетили от пола, от камня, стоящего в центре, даже от стен, хотя те были довольно далеко. Вадхильд отстреливался, как мог. Опустел магазин пистолета. В ход пошёл мощный револьвер Вышемира. Но бойцы в богатырках только прибывали. Вадхильд отлично понимал, что авантюра его провалилась и ему осталось лишь подороже продать свою жизнь.
Они появились спустя полчаса после того, как я посадил свой аэроплан. Выходили из леса по одному, по двое. А то и группами человек по пять. Заросшие бородами до самых глаз. В грязных, оборванных тулупах, армейских шинелях, драных полушубках. В шапках, богатырках, а кто и простоволосые. Зато все при оружии. В основном они держали в руках винтовки или дробовики. У многих шашки, почти у каждого за пояс заткнут длинный нож.
Бандиты Вепра окружали мой аэроплан. Глядели волками, но кидаться не спешили. Хотя ясное дело, только ждут, чтобы разорвать меня. Им это самое приятное - порвать кого-нибудь в клочья. Они давно уже перестали быть людьми, превратившись в подобие диких зверей. Я не раз видел таких ещё на войне. За полгода в тоннелях люди превращались или в траншейных крыс, падающих в обморок при виде офицерской фуражки, или в подобных этим зверей, ждущих новой атаки, новой крови.
А вот предводитель банды сильно отличался от своих бойцов. Действительно, явно из благородных. В царских времён мундире с капитанскими погонами, фуражке, лаковых сапогах под валенками. Генеральская шинель отличного сукна. На поясе не шашка, а офицерская сабля. С другой стороны кобура с револьвером. Широкое лицо украшено роскошными усами, которые предводитель бандитов то и дело нервно подкручивал.
Он подошёл прямо к аэроплану. Его люди, кажется, немного робели при виде этого чуда техники. Да ещё и изрешечённого пулями. Вепр подошёл ко мне, поставил ногу на ступеньку. Опёрся на колено локтем.
- Это ты мне Избыгнева привёз? - поинтересовался он.
- Не привёз, - ответил я. - Был он у меня, но его забрал с собой... мой спутник.
- Мне без него никак, - протянул Вепр. - На нём держится вся моя банда. Так господам из Баджея и передай, паря!
- Ты ведь тоже из господ, верно, Вепр, - глянул на него я. - Вид у тебя совсем не мужицкий. Я таких, как ты, на плакатах видал.
- А их часто с меня и рисуют, - усмехнулся Вепр, подкручивая усы. - Я ведь из местных помещиков. И звать меня не Вепром. Фамилия моя Вепрев, а имя Аврелий. Papan древними философами увлекался. Было у меня имение, была земля, крестьяне. Пока на фронте был - всё прахом пошло. Имение холопы сожгли. Сидят теперь по земле с обрезами. Да у меня в банде едва не половина народу моих бывших холопов.
Лицо его было спокойно, но кулак, сжатый на рукояти сабли побелел от напряжения.
- Вот из-за этой вашей спеси, - внезапно вырвалось у меня. Как будто плотину прорвало. Все нервы, напряжение, злость - всё нашло выход в этих словах. Злобных, хотя и правдивых. - Из-за того, что даже сейчас ты смотришь на меня сверху вниз. Кто я для тебя, простолюдин, летунишка какой. В другое время ты бы и не взглянул на меня. А ведь мы дрались в небе рядом с такими, как ты. И в небе не было различий между летунами. Пули нейстрийцев косили одинаково и благородных, и простолюдинов. Но вы, всё равно, считаете себя выше нас, только потому, что у вас, видите ли, кровь другая. А ведь она такая же красная, как у нас. И дерьмо в кишках такое же!
Ошеломлённый моим отпором Вепр, наверное, не знал, что сказать. Он замер, удивлённо глядя на меня, будто я был каким-то опасным зверем или ядовитой змеёй. Пальцы на рукоятке сабли побелели. Как он себе ус не вырвал, не знаю.
Затянувшуюся паузу прервало появление Вадхильда. Он пришёл несколько раньше обещанного времени. А за ним шагал Избыгнев с громадным мешком за плечами.
Среди бандитов пробежал одобрительный шепоток. Они увидели своего настоящего лидера, которого ждали ещё со времён неудавшегося налёта на маслозавод. И были рады видеть его. Как волки своего вожака. Вожака, с которым всегда спокоен, потому что он знает, где искать лучшую добычу и кого рвать зубами в клочья и кровавые ошмётки мяса.
Вепр обернулся к Вадхильду. Тот кивнул ему, будто старому знакомцу. Хотя теперь я уже не был ни в чём убеждён относительно имперского шпиона.
- Припасы привёз? - без приветствия поинтересовался у него Вепр. - Мне нужны патроны, еда, сено для лошадей.
- Патроны. - Вадхильд подошёл к "Носорогу", ногтями подковырнул застрявшую в бронелисте смятую пулю и швырнул её Вепру. - Других нет. Жди.
- А там, в Баджее, понимают, чем мне воевать с господами революционерами? - зло поинтересовался у него предводитель бандитов. - Одними шашками с ними не управиться. У них там пулемёты, пушки, сотни человек и винтовок. Конные чоновцы. Ещё полгода - и им хватит сил, чтобы прочесать лес и уничтожить нас.
- Что мешает уйти глубже в тайгу? - поинтересовался Вадхильд.
- Где жить там, в глубине, - рыкнул на него Вепр. - А уж зимой там такую ораву не прокормить точно. Разбежится моя банда.
- Мы сегодня отправляемся в Баджей, - развёл руками имперский шпион. - Я сообщу там о вашей проблеме, господин Вепрев. Но вряд ли там найдут для вас оружие или патроны. Вы ведь и сами понимаете, что на Баджей надеяться на не стоит. Выживать теперь каждый должен сам.
- Так и улетите? - зло глянул на него Вепр.
- Вы радуйтесь, что я вам, господин Вепрев, Избыгнева оставляю, - усмехнулся Вадхильд. - Он бы и мне теперь пригодился.
Вепр, казалось, сейчас готов отдать приказ уничтожить нас. Он даже на пару пальцев вытянул из ножен саблю. Я уже собирался запрыгнуть в машину. Боезапас, конечно, у "Носорога" почти истощён, но из пары очередей хватит, чтобы разогнать бандитскую сволочь.
Но Вепр сдержался. Он проследил, как Избыгнев проходит мимо меня, забрасывая свой мешок внутрь аэроплана. Выбравшись из "Носорога", бандит замер, как будто ожидая дальнейших распоряжений. Вадхильд кивнул - и гигант шагнул к Вепру. Предводитель бандитов хлопнул своего ближайшего помощника по плечу. Тот никак не отреагировал на этот жест покровительственной дружбы.
- Как думаешь, - как будто позабыв о Вепре и его бандитах, обратился ко мне Вадхильд, - до Баджея дотянем?
Вепр тем временем вместе с Избыгневом ушли к своим людям. Разбойники столпились вокруг них. Казалось, многие хотели дотронуться до гиганта, что-то спросить у него, что-то сказать. Он был будто святым для них. Никак не меньше.
- Ну чего ты на него уставился, - одёрнул меня Вадхильд. - Он своё дело сделал. И Вепр тоже. Нам сейчас совсем о другом думать надо.
Тут он, безусловно, был прав. Думать нам надо было о том, как выбраться с Урдского севера. Слишком уж негостеприимным стал он для нас. Однако я просто не мог отвести взгляда от уходящих обратно в тайгу бандитов. Как они толпились вокруг Избыгнева. Как едва не оттёрли в сторону Вепра. И вот только тогда, наверное, я на самом деле понял, что именно этот звероватый гигант был настоящим предводителем банды. А вовсе не щеголеватый Вепр со своими дореволюционными замашками и царских времён формой с золотыми погонами. Я обезглавил банду, а теперь снова вернул ей лидера.
- Как ты думаешь, - дёрнул меня за рукав, выводя из задумчивости, Вадхильд, - дотянем на этом аккумуляторе до Баджея?
Я пожал плечами. За зарядом аккумулятора я не следил. Меня как-то больше беспокоил боезапас.
Забравшись в кабину, я проверил шкалу заряда. Аккумулятор был заряжен почти полностью. И на аэроплане полегче я бы пролетел с таким зарядом полмира. Но я не знал, сколько потребляет "Носорог". Это выяснится только в полёте. Так я и ответил Вадхильду.
- И смотри, - добавил я, - эта "птичка", как всякий безразгонник планировать не умеет в принципе. Так что, есть большие шансы сесть где-нибудь в степи и дальше до Баджея придётся идти пешком.
- Это никак невозможно, - покачал головой Вадхильд. - Видал тот мешок, что Избыгнев в салон закинул? Нам его и километра не протащить.
- А что такого в этом мешке? - поинтересовался я. - Стоило ли из-за этого так рисковать?
- Очень даже стоило! - воскликнул имперский шпион, пристёгивая ремни. - Содержимое мешка дороже всего чёртова Усть-Илима. Даже если всё его население продать в рабство на невольничьих рынках Келимане. Да за одну крупицу этого Блицкриг продаст эскадру самых передовых линкоров. Даже свой суперлинкор "Вергельтунг" отдадут, не задумываясь.
- Может, всё-таки объяснишь, что это такое мы везём.
- В Баджее, - отмахнулся Вадхильд. - Всё в Баджее объясню. Дотяни до этого логова контрреволюционеров, а там всё станет ясно.
Я бы развёл руками, если б не держал штурвал.
Двигатель "Носорога" успел основательно остыть, несмотря на то, что аэроплан простоял всего-ничего. Пришлось прогревать его достаточно долго. После этого я поднял машину в воздух. Проверил по карте, вложенной в планшет Вадхильдом, направление на Баджей. И направил "Носорог" туда. Хотя по пути придётся сделать изрядный крюк, обходя комплекс, на котором мы навели шороху. Он, наверное, сейчас был похож на разворошённый улей.
Но вот мы вышли на прямой курс. Я поднял машину над верхушками сосен тайги. И дал полный газ.
- Привет, эмигранты! - воскликнул пребывавший в отличном настроении после возвращения с комплекса Вадхильд. - Свободный Баджей!
[1] Приписывается Дантону.
[2] ЧОН - часть особого назначения.
[3] М.А. Булгаков "Мастер и Маргарита".
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Свободный Баджей
Глава 1.
Баджей - наследственное владение князя Махсоджана. Правда, князь по традиции носит ещё и совершенно непроизносимый титул местного духовенства. И предпочитал, чтобы к нему на континентальный манер обращались "ваше святейшество". Однако одевался он, как уроженец Великой степи. Хотя в этих широтах ходить в чём-то другом было трудно. Даже нашедшие приют у него в Баджее бывшие офицеры царской армии, теперь присягнувшие Директории Адмирала, предпочитали поверх гимнастёрок носить халаты. А под фуражки повязывать цветастые платки. Либо вовсе ограничивались лёгкими пилотками.
Я чудом дотянул до города. Точнее плюхнулся в полукилометре от него. Иначе про посадку "Носорога" и не скажешь. Подняв тучу пыли, тяжёлый аэроплан опустился на выжженную солнцем землю Великой степи. Стойки шасси затрещали, когда я отключил антиграв. Мы с Вадхильдом выбрались из аэроплана, стараясь не коснуться его раскалённой обшивки.
- И что теперь делать? - спросил я у имперского шпиона. - Придётся тебе в город идти к своим людям. А я уж тебя тут подожду.
- Не нужно никуда ходить, - покачал головой Вадхильд. - Нас явно заметили из города. Скоро кто-нибудь даже будет здесь.
- Надо избавиться от трупов, - кивнул я за спину, в салон. Тела стражей Революции уже начинали портиться из-за жары.
- Да уж, - скривился Вадхильд. - Надо было ещё в воздухе их выкинуть в тайгу. Не подумали. А хотя нет. - Он щёлкнул пальцами. - Мы ими с местными расплатимся!
- Чего?! - уставился я на спутника. Слыхал я, конечно, о диких нравах Великой степи, но чтобы людей есть. Да ещё и начинающих разлагаться. Вряд ли тут могло дойти до такого.
- Да ну тебя! - рассмеялся Вадхильд. Настроение его за те дни, что мы провели в небе, ничуть не ухудшилось. - Куртки, штаны, обувь, ремни. Цепи им отдадим. Оружие только надо припрятать. И патроны. Они ещё нам самим понадобятся. Да и в Баджее продать их можно будет намного дороже. В городе оно на вес золота.
- У нас же в салоне такая ценность, - напомнил ему я, - что Блицкриг за него отдаст свой суперлинкор "Вергельтунг".
- До покупателей на наш трофей ещё добраться надо, - вздохнул Вадхильд. - А жить-то в Баджее надо на что-то. Тут ведь урдские деньги не в почёте. Ни царские, ни, тем более, новые. Нейстрийские, имперские, блицкриговские, - эти всюду любят. Особенно трепетно всюду относятся к котсуолдские. Немного меньше заокеанские - у них курс самый стабильный. Но только не урдские. Эти ты можешь сразу выкинуть.
- А лучше всего, как обычно, золото, - добавил я. - На Севере бумажным деньгам не особенно доверяют. Да ни один инспец не поедет в Урд работать за их новые ассигнации. Их ведь за пределами Народного государства нигде не поменять. Нам платили золотыми червонцами. - Я вынул из кармана куртки монетку размером с фалангу большого пальца. - И их все всегда носят только при себе.
- Вот и сейчас убери поглубже. - Вадхильд кивнул на точки, растущие на горизонте. - За пару монет местные нас прирежут без зазрения совести. Хотя они и понятия такого не знают, наверное.
Мы летели до Баджея несколько суток. Сначала под нами мелькали сосны и ели, заметённые снегом. Затем они сменились лиственным лесом. Снега становилось всё меньше. Лес редел. Температура за бортом росла. И вот на исходе третьего дня я увидел, проснувшись, в иллюминаторе дикие травы Великой степи. Они бледнели, выгорая на солнце. Мелькали мелкие селения, не знаю уж, как они тут зовутся, и что-то похожее на города. Были и крепости, обнесённые глиняными стенами. Шагали длинные караваны, тянущиеся по одним им ведомым дорогам. Неслись, поднимая клубы пыли, какие-то всадники, сверкая саблями. Несколько раз мы становились свидетелями коротких, но жестоких схваток.
И вот сейчас такие же всадники медленно ехали в нашу сторону. Сабли в ножнах. Винтовки и карабины, правда, перекинуты через седло. Однако открытой враждебности они не проявляли.
- Говорить буду я, - быстро произнёс Вадхильд. - Ты по-местному ни слова не знаешь. А на урдском тут лучше не говорить. За пределами Баджея, по крайней мере.
Всадники с белозубыми улыбками гарцевали уже совсем рядом с нами. Предводитель их, или, по крайней мере, человек, который вёл себя, как главный, выкрикнул в нашу сторону несколько коротких фраз. Вадхильд ответил ему. Тот кивнул. Улыбнулся ещё шире. Махнул своим людям. Крикнул им что-то. Двое, ехавших в самом хвосте кавалькады, развернули коней и умчались куда-то.
Пока их не было Вадхильд и предводитель местных всадников обменялась фразами. Это нельзя назвать разговором. Как будто, они кидали короткие фразы для того, чтобы поддержать своё реноме. Вроде обмена любезностями или, наоборот, тонкими оскорблениями. А может, в буриме играли. Ведь на востоке любят сочинять стихи. Мне оставалось только гадать - ведь я не понимал ни слова.
Вскоре ускакавшие всадники вернулись в сопровождении десятка крестьян и повозки, запряжённой волами. Ещё пять этих внушительных животных шагали рядом с подводами. Всадники постоянно смеялись, передавая друг другу увесистые фляги. Делали глубокие глотки, поливая бороду какой-то беловатой бурдой. С крестьянами они не церемонились. То пинали ногами, не слезая с седла. А и плетью проходились по спинам. Крестьяне смотрели зло, но терпели. Голову боялись поднять, когда всадники были рядом.