- Ты только посмотри, Готлинд, - за время пути комэск стал считать меня хорошим приятелем, и общался теперь запросто, - и лётное поле, и на верхотуре полосы. На случай осады.
- Для отражения атак с воздуха, - добавил я. - Они очень сильно уязвимы для ударов с земли. Сам видел не раз, как их разносят залпами осадной артиллерии.
- Да уж, - поёжился летун. - Не хочется думать, что при этом было с аэропланами.
- Я тогда успел удрать в последний момент.
- А как вы думаете, товарищ Готлинд, - буквально заглянула мне в глаза жена комэска, - будет ли снова война?
- Ой, да брось ты, Весейка, и Конвент, и Народный комитет сколько раз разъясняли всем, что не будет никакой войны. Что война эта грабительская и наше государство не будет принимать в ней участия.
Однако супруга комэска продолжала внимательно глядеть мне в лицо. Ответа она ждала именно от меня. Я для неё инспец, пускай и бывший. Образ этот окутан каким-то таинственным ореолом. Всегда кажется, что человек из-за границы всегда лучше осведомлен в мировых делах.
- Я не хочу врать вам, - ответил я. - Урд вполне могут втянуть в войну, идущую на континенте. Многим за границей этого очень хочется.
- Но ведь и у нас в Конвенте не дураки сидят! - воскликнул комэск. - Понимают, что ничего нам от аристократов заграничных не надо. Пусть себе копья ломают. А народ их опомнится, и власть возьмёт, как у нас.
Интересно, задор летуна был таким же искренним, как у моего знакомца - стража Пролетарской революции товарища Гамаюна. Или же показывает этот задор перед инспецем. Несмотря на гражданство, меня за урдца мало кто считал, хотя бы акцент сильно мешает.
- На войнах, - мрачно произнёс я, рискуя либо попасть под подозрение, либо быть зачисленным в провокаторы, - гибнет больше простолюдинов, чем дворян. И хватит уже этих мрачных разговоров. Нам сегодня ещё надо командованию представиться. Не хотелось бы начинать службу с его вопросов об опоздании, верно?
- Так точно, - вздохнул комэск.
Народармейцы, присланные специально с этой целью, помогли нам с вещами. Для того чтобы дотащить все узлы и чудовищный чемодан комэска, трудиться пришлось едва ли не целому отделению. Я же со своим невеликим скарбом, помещавшемся в одном саквояже и большой сумке, легко управился сам. В саквояже, который мне на прощание вручил Гамаюн, лежали оба моих револьвера и пистолет. Да ещё и несколько пачек патронов к ним.
Поселили меня в небольшой комнате, больше похоже на келью. Она располагалась почти под самой крышей - рядом со взлётной площадкой. Для воздушного курьера - в самый раз.
С комэском и его женой мы разошлись почти сразу, как миновали ворота. Я пожал руку молодому человеку, церемонно поклонился, чмокнув пальчики его супруги, и отправился вслед за сопровождавшим меня бойцом в богатырке.
- Я не знал, что командирские семьи прямо в крепости живут? - спросил я у шагающего рядом народармейца.
- В мирное время - да, - кивнул тот. - А как война начинается, их положено эвакуировать. Для этого заготовлен даже особый поезд в Василькове.
Васильковом назывался ближайший к крепости город, где из всех достопримечательностей имелся большой железнодорожный узел.
- Мы ведь не так близко к границе, - продолжал разговорчивый народармеец. - От воздушных рейдов Васильков прикрываем. Так что, ежели война грянет, время вывезти всех жёнок с детями будет. Это у самого кордона семьи командиров по домам отправили. Куда угодно лишь бы подальше от границы. Там ведь уже которую неделю канонаду слыхать.
- Кто с кем воюет? - уточнил я.
- Блицкриг дилеанцев к самому кордону прижал. Выдавливают из тех областей. Видать, будет всё-таки война с Блицкригом этим самым. Иначе, чего бы они так к нашей границе жались-то.
Мы поднимались по винтовой лестнице. Что бойца ничуть не смущало. Он продолжал рассуждать.
- Беженцев у нас принимают. Солдат отступающих, поговаривают, тоже. Тех, кто из блицкриговского окружения прорывается, да по лесам блукает. Вроде бы, чуть не полк дилеанский к нашей границе выбрел, так их приняли и в гарнизоне Берестья оставили. Но правда ли это...
Народармеец только руками развёл.
- Вот ваша комната, товарищ инспец. - Он распахнул передо мной деревянную дверь. - Обживайтесь. Товарищ начальник гарнизона сказал, чтобы вы зашли к нему через три часа.
- Спасибо, - поблагодарил я, кидая саквояж на койку.
Очередная комната. Ничего примечательного. Иногда, глядя на такую же, что на Урдском севере, что в Баджее, что еще в Империи, я думал - а будет ли когда-нибудь у меня свой дом? Или так до конца жизни буду мыкаться по таким вот комнатушкам.
Поставив сумку рядом с саквояжем с оружием, я сел на койку, откинулся спиной на стену. Одна мысль была в голове. Надо бы узнать, где тут душ и как часто его могут принимать инспецы.
Из-за того, что центром крепости был колодец, с водой тут проблем не было. В непосредственной близости от него были оборудованы душевые кабинки. Как мне рассказали потом летуны из старожилов Соловца, это были облагороженные пещерки, вырезанные прямо в толще горы. К ним были подведены трубы с водой. Да ещё был оборудован бойлер, где эта вода грелась. Поэтому вставать в Соловце командиры предпочитали пораньше, чтобы застать ещё горячую воду. Котёл-то был не безразмерный.
Собственно, всё это я узнал несколько позже. А пока и холодный душ был мне в радость. После пяти суток в поезде и тряске в авто по пыльной дороге. Конечно, пришлось отстоять небольшую очередь из вновьприбывших командиров, да ещё и треть душевых кабинок были предоставлены женщинам. Однако это была небольшая плата за радость смыть с себя дорожную грязь и пыль.
Я обменялся улыбками с комэском, стоявшим в очереди за мной. И отправился наверх к себе. На шее висит ещё мокрое полотенце. С волос капает. Но я тогда был, наверное, самым счастливым человеком в Соловце. В своей комнате я кинул полотенце на стул и прямо в одежде плюхнулся на койку, закинув руки за голову. Можно было отдохнуть несколько часов, просто пялясь в потолок. Потолок был серым от старой побелки и по углам затянут паутиной.
Кажется, я всё-таки задремал, пока валялся на койке. Потому что когда глянул на часы, то понял - пора бежать к коменданту крепости. На то, чтобы предстать перед ним, у меня было меньше десяти минут. Я соскочил с койки и быстрым шагом направился к нему. Конечно, я такой был не один. Все командиры, приехавшие вместе со мной на поезде, выстроились на первом этаже крепости.
Собрали нас прямо в просторном кабинете коменданта. Там бы легко поместился ещё взвод бойцов, если не больше. Мы расселись вдоль длинного стола, по традиции обитого зелёным сукном. Интересно, разве другого цвета для обивки нет? Или просто командиры, офицеры и генералы всех мастей и государств иного не признают.
Я предавался этим рассуждениям, пока мы ждали самого коменданта. Тот оказался полным человеком с выбритой головой и усиками щёточкой. В общем, внешности совсем не героической. Зато сразу видно - человек деловой. Без приветствий он сразу перешёл к делу.
- Товарищи командиры, - сказал он, - что бы ни говорили нам, но враг уже на пороге.
- Это как же так?! - воскликнул мой знакомый комэск, вскакивая на ноги.
- Да вот именно так, товарищ комэск, - ответил комендант, одним взглядом усаживая его обратно на стул. - До нас доведены секретные приказы военного комитета. Всё имперское пограничье приводится в боевую готовность. Те, кто семейные, товарищи командиры, у вас одна ночь на прощание. Завтра жён отправите обратно на станцию. Поезд за ними приедет в одиннадцать ноль-ноль.
- И когда она будет? - из всех я, наверное, единственный, кто решился спросить коменданта об этом. - Как скоро начнётся война с Блицкригом?
- Скоро, товарищ инспец, - произнёс комендант. - Всё зависит от ваших бывших соотечественников. Сколько они ещё будут держать линию фронта. Вот как выбьют их из Прияворья, так Блицкриг по нам и ударит.
- А разрешите поинтересоваться, товарищ комендант, - поднялся со своего места заместитель командира пехотного полка, защищающего крепость, - откуда у вас такая информация?
- Это совершенно секретная информация. Я, конечно, подписывался и обещал соблюдать. Но до вас, товарищи командиры, всё-таки должен довести. По дипломатическим каналам, а может по данным разведки, тут уж точно сказать не могу. В общем, Конвенту стало известно о том, что посланнику Блицкрига уже передана нота об объявлении войны Народному государству. Пока ему не переданы инструкции, когда именно он должен передать её Конвенту. Но это уже и не важно.
- Значит, всё-таки война будет, - вздохнул рассудительный заместитель командира полка, садясь на место. - А все слухи о том, что в Берестье собирают дилеанских солдат, выходящих из окружения.
- И вооружают их, - кивнул ему комендант, - и даже форму по дилеанскому образцу шьют. Эти ребята сильно злы на Блицкриг, будут драться с ними до последнего. Местному ополчению веры нет. Здесь ещё ничего, а вот ближе к границе. Там нас не особенно любят.
- Это ещё почему? - вскинулся мой знакомый комэск, который был, всё-таки наивен. Фальши в этом человеке не было ни грамма.
- Слишком хорошо помнят вольное время, - усмехнулся уже сам командир полка, - и как мы тут народную власть устанавливали. Не за что им нас любить, если уж говорить по чести. Я тут со своим полком в составе дивизии товарища Тумаша порядок наводил. Из каждого дома тогда по нам палили. Вот и сейчас осторожничаем с набором ополчения.
- Ожидаете, что в спину стрелять будут, - понимающе заметил я.
Мы это проходили в самом начале прошлой войны. В землях, недавно отвоёванных у Умбрии , разделённой между Империей и Нейстрией за два года до этого, солдатам тоже часто стреляли в спину. Из-за каждого угла практически.
- Дожили, - протянул заместитель командир полка, - дилеанцам доверяем больше, чем своим гражданам.
Я решил пропустить эту реплику мимо ушей. В конце концов, замкомполка вряд ли знал, что я уроженец Дилеанской империи.
- Все свободны, товарищи командиры, - произнёс комендант крепости.
Все поднялись, однако он остановил нас жестом.
- Товарищи летуны, - сказал он, - пожалуйста, останьтесь. С вами у нас будет отдельный разговор.
Остальные командиры, включая комполка и его рассудительного заместителя, вышли из кабинета. За столом остались только десяток военлётов, ну и я, конечно.
- Садитесь поближе, - кивнул нам комендант. - Разговор у меня к вам будет.
Он обвёл нас взглядом. Будто каждого проверить хотел. Взвесить. Оценить. Понять, что мы из себя представляем.
- Дело нам придётся иметь с бандой, известной, как Китобои, - сказал он. - Эти ребята уже не первый год ведут войну с Блицкригом. Кроме того, они строят себе новую базу в Яворах. У них всегда можно разжиться лучшими запчастями к аэропланам. Ходят слухи, что даже безразгонник купить получится. Если, конечно, сторговаться.
- Но стоить он будет столько, - усмехнулся один из летунов, - что жалования всех нас за год не хватит и на половину такого аэроплана.
- Это если новый покупать, - хитро прищурил глаз комендант, - а у них все явно не новые, да и получены не слишком законным путём. Так что если кому-то удастся купить такой, то я готов оплатить его из гарнизонной казны.
- А какими аэропланами укомплектована крепость? - поинтересовался мой знакомый комэск.
- Не самыми передовыми, - честно ответил комендант. - Безразгонников у нас нет, только обычные аэропланы. Но и не самые древние, конечно.
- Значит, надо налаживать связи с этими самыми Китобоями, - кивнул летун. - Да и запчасти нам, думаю, понадобятся в очень большом количестве.
- Собственно говоря, товарищи командиры, - поглядел на меня комендант, - для связи с Китобоями у нас есть инспец Готлинд. Вы ведь знакомы с командором этих небесных разбойников?
- Лично, - кивнул я, и уточнил: - И я уже не инспец, товарищ комендант. Я почти полгода как получил урдское гражданство.
- Здесь вы на правах специалиста, а не кадрового военного, - пожал плечами комендант. - Ну, а акцент ваш сильно сбивает с толку, - усмехнулся он. - Раз вы, товарищ спец, знаете лично коменданта этих самых Китобоев, то вам завтра к нему и отправляться. Договоритесь о запчастях. И не забудьте упомянуть о покупке безразгонников.
- Так точно, - кивнул я. - Договорюсь о запчастях. И про безразгонники не забуду.
- А теперь о войне, - вздохнул комендант. - Враг ударит по нам. Мимо нас, как мимо Берестья, им не пройти. А значит, нам предстоят осада и штурм. По плану Соловец должен выдержать сорок восемь часов осады. К истечению вторых суток осады, мы будем мертвы.
- Ну это по плану, - усмехнулся мой знакомый комэск, - а в них всего не учтёшь.
- Но всё-таки мрачновато выходит, - вздохнул более рассудительный летун. - Двое суток с начала войны. Крепость и правда наша невелика. Если Берестье падёт, и к нам подведут осадную артиллерию, то мы можем и двух суток не протянуть.
- В прошлую войну царские войска больше месяца против имперских продержались, - заметил мой знакомый комэск, - и вышли из Соловца под своими знамёнами и с оружием.
- Нам этого сделать не дадут, товарищ комэск, времена нынче не те, - покачал головой комендант. - Блицкриговцы врага уничтожают. Крепости сравнивают с землёй. А гарнизоны вырезают до последнего человека.
- Тем больше у нас стимулов держаться до конца, - пыл моего шапочного знакомца не ослабевал. И тут я был готов с ним согласиться.
- Возможно, - не стал спорить комендант. - Вы свободны, товарищи военлёты. Отдыхайте. Расписание патрульных вылетов получите завтра у начальника лётной части товарища Лешека.
Мы снова поднялись - и покинули-таки кабинет.
Глава 3.
Крепость Китобоев оказалась полной противоположностью Соловцу. Она поражала не только размерами, собственно, не сильно в этом превосходя Соловец, и количеством оборонительных орудий и компактных взлётных полос. И это только те, что я смог разглядеть, заходя на посадку. Но ведь точно имелись и другие, которых я не видел. А ещё замаскированные, если, конечно, их успели возвести. Но тут я не сомневался. Уж этим-то Бронд озаботился в первую очередь.
Я отправился в гости к командору Китобоев на следующее утро. Получив у Лешека - начальника лётной части крепости - разрешение на полёт и карту маршрута, я сел в кабину "Молнии" и завёл мотор. Аэроплан был неновый, наверное, ещё прошлую войну помнил, но вполне исправный и достаточно надёжный. Я не слишком любил летать на нейстрийских машинах - слишком уж они были лёгкие, да и без вооружения я всегда чувствовал себя голым. Но за мной был закреплён именно этот аэроплан, значит, летать придётся на нём. А может, это происки коменданта. Например, он хочет так заставить меня поскорее достать безразгонник, чтобы я пересел с нейстрийской птички на него.
Делая очередной вираж, я достал ракетницу - и пустил в воздух зелёный огонёк. Почти сразу мне ответили. Два продолговатых фонаря замигали на одной из взлётных площадок. Я направил свой аэроплан туда.
Отвык я всё-таки от полётов на таких лёгких машинах, вроде "Молнии". Она пробежала почти всю длинную полосу, остановившись у самого барьера. К кабине почти тут же подскочил механик в кожаной куртке и плотных штанах. Ребята тут явно мёрзли после смены климата с более мягкого, что царит в Империи. Это, конечно, не Урдский север, но всё же далеко не среднеимперская погода. Да и вулканов в Яворах не имеется. Потому и приходилось китобоям основательно утепляться. А ведь это весна, - какие же погоды будут стоять в горах зимой?
Я выскочил из кабины. Механик залихватски усмехнулся и выпалил на ломаном урдском:
- Здравствуйте, товарищ. С чем прибыли к нам?
- Можешь на дилеанский переходить, - ответил я, тоже непроизвольно улыбаясь. - Я его ещё не забыл. - Проклятье, а ведь это было не так давно, а как будто вечность прошла с тех пор.
- Готлинд?! - наконец, узнал меня механик. Собственно, это был Клаус, оставшийся с Китобоями после того, как я уехал в Урд.
- А кого ещё могли прислать вам в качестве связного, - рассмеялся я. - Вытащили меня с уютного Севера. Закинули на границу. Говорят, тут скоро война будет.
- Иначе нас бы тут ни за что не приютили, - кивнул Клаус. - Идём, Готлинд, я провожу тебя к Бронду. Он велел вести связного прямо к нему.
- Как вы тут? - спросил я, пока мы шагали по строящейся крепости Китобоев.
- На вулкане жилось спокойней, - пожал плечами Клаус. Интересно, понял ли он двусмысленность сказанной им фразы? - Хотя я там недолго жил. Сначала мы строили крепость в Известняковых горах, но и оттуда нас быстро попросили. Линия фронта пролегла слишком близко к ней. И крепость, даже недостроенная, понадобилась военным. Тогда-то с нами и связались урдцы. Теперь вот все гадают - турнут нас и отсюда или же нам придётся за эту крепость драться.
- Не турнут, - почти уверенно заявил я. - Воздушный флот Урда базируется далеко отсюда. А аэропланы из Соловца можно будет тут разместить все - и вряд ли вам придётся сильно тесниться.